Мужчины встретились взглядами, и Киан дал ответ.
***
Последующие десять дней были самыми счастливыми и самыми странными во всей взрослой жизни Уитни.
Счастливыми, потому что их делал таковыми Киан.
Странными, потому что они были наполнены Кианом.
Он не отпускал от себя девушку более, чем на полчаса-час. Гуляли вместе. Обедали вместе. Просыпались и засыпали так же вместе.
Всё — вместе.
Сначала Уитни испытывала легкий дискомфорт. Ей всё казалось, что они ведут себя неправильно. В современном обществе, даже среди супружеских или помолвленных пар, принято скрывать сильную привязанность или увлеченность друг другом. А кто они друг другу? Любовники или… То, что подразумевалось за «или», Уитни напрочь гнала от себя. Вроде, никогда и не отличалась малодушием, а тут не могла — боялась. Понимала, что с каждым днем всё сильнее привязывается к Редрасу, любуется им, дышит в такт с ним. И всё равно боялась…
А его внимание? Жесткое требование быть рядом с ним? Это что было, кто-нибудь в состоянии объяснить? Вначале Уитни решила, что его безапелляционный приказ не гулять по палубе в одиночестве был вызван мерой безопасности. Мол, одинокая женщина на корабле. Абсурд. Экипаж корабля был беспрекословно предан Киану. Хорошо, тогда Серж. Помилуйте, что может с ней сотворить мальчишка, страдающей морской болезнью? Молодой Зародски сразу объявил, что у него резко ухудшилось самочувствие, и старался не выходить из каюты. Позволял себе лишь небольшие прогулки ночью, когда на небе всходила Луна, и наступало время детей ночи. В темное время суток Уитни предпочитала спать. Желательно, в объятиях Киана. Она окончательно перебралась в его каюту.
И всё же поведение Редраса вызывало много вопросов. Сначала Уитни даже воспротивилась его распоряжению. С какой стати он раскомандывался?
Он напомнил.
— Я — хозяин «Кеатцалькоатля». Ты — пассажирка.
Ах, вот, значит, как!
Возмущенно сверкнув глазами и подобрав юбки, Уитни развернулась на каблуках, собравшись в гордом молчании покинуть его каюту. Не получилось. Была настигнута у двери и зацелована.
Он вообще нашёл идеальный способ прекращения дискуссии с ней — если она начинала противиться его решениям, сгребал в объятия. Невоспитанность в чистом виде, право же.
Но ей нравилось.
Вот так они и плыли.
Уитни несколько раз пыталась расспросить Киана о его звере или Терозатле.
— Всему своё время, — получала ответ.
На что недовольно хмурилась.
— Уитни, потерпи, пожалуйста, немного.
Девушка вздыхала и соглашалась.
К чему нарушать идиллию? Ей было хорошо. Очень хорошо…
Но она забыла об одном жизненном парадоксе — рано или поздно все хорошее и плохое заканчивается.
На десятый день путешествия она обратила внимания, что Киан много времени проводил с капитаном. Даже оставил несколько раз её одну на палубе. Правда, до того, как покинуть девушку, пристально всматривался в воду, словно хотел там, в глубине, что-то рассмотреть.
— Киан, всё нормально? — наконец, спросила обеспокоено Уитни.
— Не волнуйся, — улыбнулся Киан, целуя её в кончик носа, при этом его глаза оставались холодными.
И в сердце Уитни закралось нехорошее предчувствие.
Что-то должно случиться.
Ещё она тосковала по Галатее и переживала за неё. Оставалось надеяться, что столь скорый отъезд воспитанницы не отразился негативно на репутации госпожи Ордон. Да и по болтовне Симоны Уитни тоже порой тосковала. И очень надеялась, что у девушки всё благополучно сложилось с оружейником.
После ужина Киан вышел, ей же велел ложиться в кровать, не дожидаясь его. Ещё одна странность. Встревоженная Уитни думала даже проследить за мужчиной, но вспомнив, что Киан обладает сверхобонянием, откинула мысль прочь. Хорошо же она будет выглядеть, пойманная с поличным!
Кусая от волнения губы, Уитни, переодевшись в очередное воздушно-прозрачное ночное безобразие, прошла к кровати.
Откинула покрывало и присела на краешек матраса.
Чем же озадачен Киан? Что могло происходить в море, и почему он постоянно всматривался в воду? Неужели в воде таилась неведомая опасность? Тогда понятно, почему он молчит, не желает её лишний раз расстраивать. Мужчины. Не думают, что своим изменившимся поведением уже волнуют их.
Лечь всё же пришлось.
Киан не шел.
Долго и нервно ворочалась, не в состоянии найти удобное положение. Она ещё ни разу не засыпала на корабле без Киана.
Время шло, Киан так и не появился. В конечном итоге, утомленная ожиданием, Уитни уснула.
Проснулась она от легкого поцелуя в предплечье. Невольно улыбнулась и хотела потянуться, обнять Киана, прижать его к себе плотнее, но не смогла.
Её руки были надежно зафиксированы у изголовья кровати.
Сонливость слетела в одно мгновение. Уитни дернулась, надеясь, что ей показалось, что померещилось спросонья.
Но нет.
На кистях рук она обнаружила тонкие чрезвычайно мягкие шелковые путы нежно-розового цвета.
— Киан? — она не хотела паниковать, но нотки страха невольно ворвались в голос.
Киан успокаивающе улыбнулся и дотронулся указательным пальцем до щеки Уитни.
— Тихо, девочка, всё хорошо.
— Всё хорошо?! — его ласку Уитни восприняла, как оскорбление. — Всё хорошо?! Ты меня привязал! Пока я спала! Киан, проклятье, что за шутки?!
— Не кричи, Уитни. Так надо.
— Так надо? — зашипела девушка разъяренной кошкой и снова дернулась. Путы были достаточно длинными для совершения маневров, но недостаточными, чтобы вцепиться ногтями в лицо одного негодяя.
— Да. Уитни…
Она не позволила ему договорить.
— Отпусти меня!
— Нет, — его слова звучали обманчиво мягко, но в черных глазах светились стальная жесткость и непоколебимость.
Мужчина был полуобнажен, из одежды — только домашние штаны из бежевого хлопка. В полумраке каюты его крупное тело отливало бронзой, и снова кое-где проскальзывали огненные всполохи.
Не к добру.
Уитни была слишком рассержена, чтобы в этот раз испытывать сочувствие. Он её связал! Сделал беспомощной! Для чего?
Что он собирался с ней сделать…
Уитни не хотела пугаться, но страх всё же подобрался к ней и затмил доводы разума. Впервые в жизни она оказалась в ситуации, когда её намеренно лишили возможности передвигаться. И кто?! Мужчина, которому она вверила себя! Которому доверяла. Которого…
Девушка оборвала поток бесконтрольных мыслей и энергичнее задергала руками. Добилась лишь того, что путы сильнее врезались в нежную кожу.
Заметил это и Киан. Нахмурился и потянулся к ней.
— Уитни, тебе не освободиться. Послушай меня, девочка…
— Я не собираюсь тебя слушать, пока ты не развяжешь меня! — Где-то в голове прозвенел предупреждающий звоночек, что она ведет себя неразумно. Что ей стоит выслушать его объяснения? Хотя, Всемилостивая, какие тут могут быть объяснения! Паника накрыла удушающей волной. Откуда ей знать, что он задумал? Вдруг его вторая ипостась — тот самый загадочный змей, одержавший верх над разумным человеком, сейчас собирается с ней сотворить нечто непотребное? Иначе, как объяснишь действия Киана?
— Зря.
Более жестко рыкнул Киан и достал что-то из-за спины.
Ещё одни нежно-розовые путы.
Уитни побледнела.
— Киан, немедленно объяснись! — её голос дрогнул, хотя должен был прозвучать твердо и требовательно.
— Объяснюсь. Утром. Когда ты проснешься.
— Киан!!
Говорить что-либо дальше было бесполезно. Уитни попыталась не дать себя связать ещё и по ногам. Принялась лягаться, но все её попытки закончились неудачей, и она оказалась распятой. На глазах от отчаяния навернулись слезы, и девушка, стиснув зубы, отвернулась.
Пусть этот гад делает, что хочет. Ей уроком послужит — нельзя вот так опрометчиво, безоглядно доверять человеку, которого почти не знаешь. Поделом тебе, Уитни, поделом…
Погруженная в свои мысли, Уитни не заметила, как рядом с её ногами прогнулся матрас.
— Маленькая компенсация, девочка.
Услышала она приглушенный шепот и сразу же почувствовала, как мужские губы прикоснулись к её лодыжкам. Как горячий язык скользнул по её коленам.
Выше… Ещё выше…
Она знала, что последует дальше. При других бы обстоятельствах непременно расслабилась, замерла в ожидании маленького чуда.
Сейчас же попыталась сдвинуть колени. Несмотря на то, что путы были достаточно длинными, сделать задуманное ей не удалось.
— Я только чуть-чуть… Доставлю тебе удовольствие и уйду…. А утром всё объясню.
И ведь доставил, гад.
После чего благополучно скрылся.
Глава 26
Почему-то Уитни казалось, что она проспала дольше, чем полагалось. Странное чувство. Точно она несколько раз пыталась проснуться, а у неё ничего не получалось.
Уитни не спешила открывать глаза. Прислушалась. В каюте стояла тишина. Значит, Редрас ещё не вернулся. Осталось понять, откуда. Но ничего, сегодня она потребует объяснений. Иначе… Что Уитни сделает в противном случае, она не знала. Знала лишь, что более не будет милой и доброй. Пусть сам усмиряет своего зверя. Ишь, до чего додумался! Связать её.
Уитни невольно пошевелила рукой и тотчас насторожилась.
Пут не было.
Получается, Редрас развязал её. Но когда? Когда она спала? У Уитни всегда был чуткий сон, она часто просыпалась, стоило гувернантки войти в комнату.
А тут она ничего не слышала и ничего не почувствовала. Это более, чем странно. Две странности — уже не случайность, а закономерность.
Уитни ещё больше напряглась. Это был тот редкий случай, когда она прислушалась к интуиции, которая сейчас возопила, что происходит нечто, не поддающееся логическому объяснению, противоречащее здравому смыслу.
Осторожность не помешает.
С другой стороны — ей же ничего не может угрожать на корабле Киана? Или может?
Уитни вспомнила странный сон, что снился ей сегодня. После того, как Киан довел её до оргазма, заставил кричать и умолять дать ей сладостное освобождение, прекратить непонятную игру, он стремительно подтянулся на руках, поцеловал её в губы и ушёл.
Неудовлетворенный.
Девушка даже мстительно порадовалась. Пусть, мол, помучается. И с этой пакостной мыслью провалилась в крепкий сон. Да, путы были длинными, позволяли устроиться так, как хотелось, и практически не мешали спать. Во сне Уитни казалось, что она слышит нарастающее песнопение. И ритмичные удары. Их звук ей даже не с чем было сравнить. Да и хотелось ли? Это же просто сон.
Сейчас она усомнилась, что песнопение, причем, мужское, и удары, ей только приснились.
Уитни снова прислушалась. Тишина.
Может, всё-таки пора открыть глаза?
Открыла и едва не закричала. Сдержалась в последний момент, закрыв рот ладонью.
Богиня Всемилостивая, где она находится?!
От роскошной каюты Киана со старинной мебелью и едва уловимым терпким запахом, присущим хозяину комнаты, не осталось и следа.
Первое, что бросилось в глаза — кроваво-красный балдахин с сиреневой кружевной оторочкой. Уитни даже моргнула, отказываясь признавать увиденное. Может быть, она спит? Продолжая зажимать рот рукой — села. Посмотрела налево и почувствовала, как холодок окутывает тело. Стены комнаты, в которой она находилась, были исполнены в тех же вызывающе-красных тонах. Более того, на стене висели две картины довольно фривольного содержания. На одной возлежала красивая девушка экзотической внешности, полностью обнаженная, прикрытая только прозрачным платком, словно нехотя накинутым на бедра в последний момент. Вся её поза говорила о томности и ожидании. В глазах — поволока, на губах — многообещающая улыбка. И если первая картина Уитни при других обстоятельствах даже понравилась бы, то вторая — вызвала бы невольный стыд, несмотря на то, что девушка распрощалась с девственностью и уже познала интимную сторону жизни. На картине была изображена пара любовников. Оба обнаженные. Мужчина стоял, красуясь четко вырисованной мускулатурой. Лицо запрокинуто назад. Стоял он так, чтобы зритель, рассматривающий картину, увидел во всех подробностях его вздыбленный член, гордо выпирающий из кустистых волос паха. Девушка была изображена, стоящей на коленях с выпяченной не худой попой, которую, кстати, художник так же изобразил в мельчайших подробностях, даже извернулся показать срамные губы. Руками девушка упиралась в пол. Лицо было максимально приближено к паху мужчины, губы приоткрыты, что не вызывало ни малейших сомнений в её намерениях.