Ее гладкие, темные волосы с розовыми прядками были забраны в пучок, а макияж был таким густым и диким, что она почти казалась бесчеловечной. Ее глаза действительно выглядели жестокими. Одра нанесла зеленый блеск, а на ресницы цвета перьев, синий, зеленый и черный, уходящие веером на лоб и виски.
— Больше ничего не хочешь мне сказать? — спросила она и сунула леденец в рот.
Один из пауков оторвал свои ножки от ее кожи и спустился вниз с руки.
Не может быть. Просто не может быть. Должно быть, наркотики затуманили его разум. Это, наверное, галлюцинация.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал?
Лизнула леденец. Медленная, чувственная улыбка тронула уголки ее губ, и она пропела свое одобрение.
— Почему бы тебе не начать с того, насколько я красива? — Облизнула.
Девушка красива, отрицать это нечестно, но Соло знал лучше всех, как обманчива внешность, и никогда не судил по ней.
Одна единственная девочка, с которой он встречался, жила на ферме по соседству. Простая, но милая Абигейл, которую любил Икс, но не хотел, чтобы Соло виделся с ней, и которую доктор Зло презирал и хотел похоронить на заднем дворе.
Абигейл была первой и единственной, которая когда-либо хотела человека, а не монстра. Он брал ее на руки каждый раз, когда она случайно выпивала слишком много, защищал в любое время, пока она путешествовала в город ночью, и постоянно помогал ей спускаться из окна спальни.
Она целовала его много раз, говорила тысячу слов благодарности, но никогда не обещала ничего больше. Несмотря на это, она, действительно, казалось, заботилась о нем, но только тогда, когда они были наедине.
Однажды, негодование одержало верх, и Соло поставил ее перед выбором: принять его на глазах у всех или потерять. Она плакала, умоляла остаться в её жизни, но, в конце концов, не захотела меняться, и поэтому Соло ушел.
Он никогда не оглядывался назад.
Вика. Он подозревал, что будет думать о ней всегда. Влечение к ней обжигало его глубоко внутри, и не только, потому что она была самой прекрасной и изящной женщиной, которую он когда-либо видел.
Опять же, внешность не имела для него значения, и Соло хотел бы ее, даже будь она уродиной, как Аллориан. Именно так Вика относилась к нему — словно внешность не имела значения.
Что ему делать с этой девушкой?
Он не мог разрешить конфликт с доктором Зло и Иксом… не то, чтобы Соло разговаривал с ними. Оба оставили его во время истязаний и вернулись только на короткое время, чтобы вновь исчезнуть, как только он открыл рот.
— Ну? — потребовала Одра.
— Я не буду говорить подобные вещи, — объявил Соло.
Она выпрямилась, ее усмешка превратилась в гримасу.
— Я видела, как ты превращаешься в уродливое животное, и все же ты думаешь, что лучше, меня. Ну, я поставлю тебя на место, — яростно прошипела она — будешь валяться у моих ног.
Одра протянула руку, и паук спрыгнул с ее кожи на один из прутьев клетки.
Хорошо, это не галлюцинация. Восемь ног ползли по металлу, двигаясь, двигаясь, двигаясь как паук…
Петли заскрипели, когда дверь в трейлер Джекиса открылась. Мужчина вышел на свет. Одра вдохнула резко, и паук прыгнул обратно на ее руку.
КАКАЯ-ТО темная сила работала на девушку. Сконцентрировавшись, Соло мог почувствовать потрескивание в воздухе. Это было то же самое потрескивание, которое испускали Джекис и Матас, только в меньшей степени. Одру следует опасаться.
Хмурясь, Джекис посмотрел на поляну. Он заметил Одру и его взгляд стал более хмурым. Джекис шёл к клетке.
— Что ты делаешь? — спросил он.
Когда Одра приклеила обольстительную улыбку на лицо и выдала ложь о Соло, что тот позвал ее и просил еду, Соло осматривался. Палатку за палаткой, другие трейлеры, но никакого намека на Вику.
Камень врезался в его левое плечо, и Соло посмотрел вниз, наблюдая, как зазубренное серебро катилось по полу клетки.
— Ты слушаешь меня? Я сказал, чтобы ты не смел, разговаривать с моей женщиной снова, — прорычал Джекис. Он сжал пальцы вокруг решеток и встряхнул весь фургон. — Ты понял? Иначе я убью тебя и пошлю то, что останется твоей семье.
Соло поднял ресницы и встретил пристальный взгляд мужчины. Стараясь выглядеть безразличным, отказываясь реагировать. Однажды я убегу. Однажды я закончу твое господство террора.
— Жаль, но у меня нет семьи.
С долгого, волнительного момента Джекис сказал.
— Тогда твоим друзьям.
— Что заставляет тебя думать, что у человека как я есть друзья?
Джекис провел языком по зубам.
— Тогда отдадим тебя на растерзание собакам. Если они согласятся. Им нравится свежее мясо, а ты кажешься гнилым.
Соло просто смотрел.
— Говоря о еде, — Джекис сжал зубы, — ты ел, отвечай, Животное, несмотря на то, что просил у моей женщины кусочек? Твой цвет лица слишком хорош для голодающего человека. Кто кормил тебя? Моя милая маленькая Вика?
— Наверное, — сообщила Одра. Она прошлась леденцом по губам. — Я видела, что она шла в эту сторону вчера вечером.
— Поскольку ее трейлер около моего, ты, тупая шлюха.
Одра вздрогнула.
— К-к-конечно.
Не настолько храбрая при свете дня, и он мог предположить почему. Джекис терпел ее характер, когда они были одни, без свидетелей.
Но мужчина не был бы столь снисходителен в присутствии других, когда каждый вызов его власти должен быть пресечен в наиболее жесткой форме, возможно, чтобы остановить других от мысли, восстать против него.
Более того, Соло знал, что он за тип. И знал Одру. Джекис привык, что все ему кланяются и перед ним расшаркиваются.
Одра хотела быть кем-то другим, способной удержать внимание «сильного» мужчины.
Поэтому, она действовала. В конце концов, Джекис надоест ей, и она заплатит за каждое предполагаемое преступление. Мужчина подобный Джекису никогда не прощал проступки.
Мужчина как Джекис… но Соло был таким же.
Соло помассировал заднюю часть шеи. Ему не понравилось сравнение. Но он не хотел думать об этом прямо сейчас. Важное открытие только что произошло. Трейлер Вики стоял рядом с трейлером Джекиса.
Соло не видел никаких признаков его, и мог только предположить, что это меньший трейлер. Можно украсть его, а не трейлер отца.
Соло проявит доброту со своей стороны, позволив ей взять маленький кусочек жизни с собой… и никогда не допустит, чтобы она вернулась.
И как долго ты собираешься её удерживать?
— Я хочу сказать, — добавила Одра с дрожью, — что возможно она, кормила его, чтобы возмутить тебя и получить наказание, и таким образом задержать свадьбу.
Вика выходит замуж? За кого? Он почти рычал.
Джекис, наблюдавший пристально за ним, нахмурился.
— Наконец я добрался до тебя, как обещал, но не по причине, которую одобряю. Ты не должен хотеть мою дочь, раб. Она под запретом для таких, как ты, и слишком хороша. Если когда-либо снова ты посмотришь на нее, я вырву тебе глаза. Если когда-либо снова заговоришь с ней, вырву язык.
Не один он умел запугивать, Соло произнёс:
— Попробуй. — Он сделает все, что в его силах, чтобы Джекис ушел с ним. — Давай выясним, что произойдет.
Ноздри человека расширились от шока и гнева:
— Возможно, я так и сделаю. Возможно, я даже отдам тебя человеку, который продал тебя мне. Он не такой хороший, как я.
— Кто продал меня? — Грегори Стар, он знал, но хотел услышать это имя от Джекиса.
Усмехаясь, Джекис схватил Одру за предплечье и сказал:
— Пойдем, женщина, и оставим его задаваться этим вопросом.
Когда они зашли за угол, Икс появился на плече Соло.
— Где ты был? — спросил Соло.
«Восстанавливался».
— Все время? — Икс устойчиво стоял на ногах, по крайней мере, был нормального цвета.
Тишина.
— Ты был ослаблен сам, но пытался излечить меня, так? — спросил он, понимая истину.
Икс не стал подтверждать или отрицать.
Но Соло знал, что он просто сделал это.
— Спасибо, — поблагодарил Соло.
Пауза. Кивок.
— Но я все еще сержусь на тебя, — добавил он. — Ты не спас девушку, когда у тебя был шанс. — Он думал, что будет кричать, но не мог заставить себя сделать так. — Ты же говорил, что преуспел.
«Так мало веры, — ответил Икс. — Я не лгал. Она жива, так ведь?»
— Ей причинили боль.
«Да, причинили, но прежде, чем ты направил меня помогать ей. Я сделал точно, как обещал тебе. Я спас ее от дальнейшего вреда».
Хороший момент, но он не хотел признавать. Тогда ему придётся признать вину, что он зря потратил драгоценные минуты, на обсуждение.
Многострадальный вздох скользнул над его ухом.
Всего лишь вздох, но Соло вдруг захотел вырезать своё сердце и подать его существу на блюде. О, как он ненавидел вздохи Икса.
Соло всегда ощущал разочарование, неодобрение и боль, как будто нарушал обещание, которое никогда не давал. Как будто он разрушал что-то драгоценное… что-то, что не мог даже увидеть!
Возможно, так и было. Мать Соло воспитала, чтобы быть лучшим мужчиной, чем он был. Для Мэри Элизабет, жизнь была драгоценным даром от Бога, которым дорожат. Соло точно не дорожил Иксом? Не давал ему то, что давали ему.
Даже когда Соло прибывал в плохом настроении, Мэри Элизабет смотрела на него с любовью и добротой, и готовила его любимую еду. Она взъерошивала ему волосы и говорила, насколько красив он был. Мэри Элизабет оставляла небольшие записки по всему дому, с добрыми словам поддержки. Ты сильный и храбрый. И, тебя обожают. Хорошая женщина, его мать.
Возможно, она знала о профессии Соло; возможно нет. Они никогда не говорили об этом. Все, что он делал, было из лучших побуждений.
Соло никогда не задавал вопросы, потому что не хотел знать ответы. Он доверял Майклу. И убирал подонков как Джекис Лукас с улиц. Но стал ли он хладнокровнее за эти годы? Соло уже не тот мужчина, которым воспитала его мать.
— Спасибо, — повторил он, на сей раз более благодарно. — За то, что ты сделал для Вики, и для меня.
«Не за что», — ответил Икс со счастливой улыбкой.
«Тьфу. Размазня, — произнёс доктор Зло, позади. Он был сгорблен, как будто его плечи слишком тяжелы, чтобы держаться. — Мы не женщины. Выше нос и давай убьем кого-нибудь».
Движение слева от него. Соло повернулся как раз вовремя, чтобы наблюдать, как Вика выползает из-за огромной шины трейлера. Отряхиваясь, она проверяла поляну на наличие подслушивающих.
«Она слушает единственным способом, которым может, — сказал Икс. — Посредством колебаний».
Ее тёмно-фиолетовый пристальный взгляд встретился с взглядом Соло и каждую мышца в его теле напряглась. Постоянная болтовня его компаньонов исчезла, когда он упивался Викой.
Она была одета в топ и штаны того же темного оттенка, под цвет шины, и выглядела, словно сошла со страниц еженедельного журнала «Байкерские цыпочки». Ее длинные, светлые волосы были сексуально приведены в беспорядок, щеки порозовели.
Вика отступила назад, удаляясь, и наконец, исчезла за углом.
Соло почти выкрикнул «нет». Тихо. Спокойно. Она вернётся. Он расскажет ей об угрозе ее отца и оценит реакцию. Он не стал бы спрашивать ее о свадьбе. Она была бы…
Вика вернулась через несколько минут с едой, заставляя напряженность покинуть его. Она переоделась в белый и теперь выглядела, словно сошедшей с облака.
Вика причесала волосы, пряди блестели, как расплавленное золото. Почистила зубы. Соло почувствовать мятный запах ее зубной пасты.
Вика бросила мешок через решетку на колени Соло, и аромат намазанного маслом тоста и свежей колбасы донёсся до его носа.
Она потянулась в карман, чтобы достать тряпку. Он ждал. Когда она протянула руку, чтобы бросить ее через решетку, он прыгнул, проносясь от дальнего конца клетки к переднему, растопырив руки.
Контакт. Его пальцы обвились вокруг ее запястья.
Вика перестала дышать. И подняла взгляд на Соло.
— Отпусти, — попросила она.
Когда мягкость ее кожи восхитила его? Когда ее жар смешался с его?
— Или что?
Сердцевидные губы поджались в самую восхитительную гримасу.
— Или ты потеряешь свое мужское достоинство.
Что-то холодное прижалось к его бедру, и он мельком взглянул. Вика прижала нож на край его набедренной повязки.
Икс захлопал в ладоши от ее смелости. Доктор Зло заворчал.
— Хороший ход, — произнёс Соло, странно гордясь ею.
Вика вздохнула, немного удрученно, и сказала:
— Сомневаюсь, что фактически могу довести свою угрозу до конца. Я действительно просто ношу оружие, чтобы отпугивать людей.
О, милая. Это не то, что ты когда-либо должна говорить своему противнику.
Она казалась такой невинной, тем не менее, ее противники могли, догадаться об отсутствии у нее злого умысла.
Он освободил ее.
— Я просто хотел привлечь твое внимание.
— Ну, ты привлек. — Она осмотрелась и вложила оружие в ножны. — Но нам слишком опасно разговаривать.
— Я узнаю, если кто-то пойдет этим путем. У тебя будет достаточно времени, чтобы спрятаться.
Тишина, когда она обдумывала его слова.
— Обещаю, — сказал он.
Спустя мгновение, она кивнула.
— Поклянись. Поклянись, что ты останешься. — Он не мог вынести мысль о ней снова уходящей в даль. Не сейчас. — Просто на некоторое время. Пока безопасно.
Она дернула носиком, когда сказала:
— Но я только что сделала это.
— Я хочу слова. Пожалуйста.
— Пожалуйста. Вау. Я не думаю, что когда-либо слышала это слово от другого человека. Не без просьб о свободе, конечно. Ладно, — сказала она. — Я клянусь.
Он ожидал от нее хоть какой либо реакции. И опять же она никак не отреагировала. Ни один мускул не дернулся на ее лице. На нее слова, что ли не производили никакого впечатления?
— Ты выходишь замуж? — Он не хотел спрашивать… фактически ненавидел себя за то, что спросил… но это так. Он не мог забрать слова назад. И не хотел.
— Нет, если я справлюсь, — ответила она, поднимая подбородок.
— Скажи мне, почему…
— Я буду говорить о чем угодно кроме этого, — настаивала она.
Теперь ярость исходила от неё. Ярость и страх, который Соло заметил прежде, он смешался с большим количеством отчаяния и смирения.
Очень хорошо.
— Ты ела? — спросил Соло. Ощущая хрупкость ее запястья, он был обеспокоен так же, как очарован.
— Так как клятва не включала честность, я скажу да.
— Значит, нет.
Ее плечи поникли.
— Я поела. Немного, — призналась она бархатистым голосом.
— Ешь больше. — Соло поднял сумку, которую она бросила ему, и упавшую в сторону во время его прыжка. Порылся внутри и нашел хлеб.
— Я буду в порядке, — уверяла она. — Это тебе, нужно больше есть.
Он услышал голод в ее голосе, и увидел, как она смотрела на хлеб, словно загипнотизированная. Соло догадался, что Вика отдавала ему еду со своей тарелки, вероятно, не желая быть пойманной, беря дополнительную порцию и объяснять для чего.
Едва осознав это, Соло тут же поднес кусок хлеба к ее рту. Только его родители ставили его благополучие выше своего.
Вика покачала головой, от чего длинные пряди вьющихся золотых волос танцевали вокруг нее. Когда это не отговорило его, она отошла назад.
— Сначала ты. Ты восстанавливаешься от ран.
— Я гораздо быстрее восстанавливаюсь, чем ты думаешь.
— Ты определенно сильнее, и быстрее исцеляешься, но никто не…
Соло повернулся.
Вика ахнула в изумлении.
— Твоя спина.
Осталось немного ссадин, несколько шрамов, но кроме этого, кожа была исцелена.
Вика протянула руку и провела пальцем по одному из рубцов. Прикосновение вызвало покалывание, и Соло застонал. Он… он… требовал больше, хотел палец по всему телу, всюду. Такой мягкий, такой нежный. Такой ласковый.
— Ну, я все еще хочу, чтобы ты поел, — сказала она несколько неуверенно, словно контакт затронул ее тоже.