Как только веревки были закреплены, группа один за другим вскарабкалась по толстым нейлоновым веревкам, сперва убедившись, что пистолеты заряжены. Линда полезла третьей в полной уверенности, что первый член группы проверит фальшборт под прикрытием второго. Услышала, как голос стрелка в миниатюрном наушнике произнес: «Чисто», и, поглядев вверх, увидела, как он протискивается под металлическими прутьями ограждения.
У самого верха она поглядела вниз. Рулевой «Зодиака» карабкался следом за ней, а далеко внизу в тени виднелась резиновая лодка, прильнувшая к сухому доку, будто тюлененок к матери. А еще чуть ниже волновалось море.
Ухватившись за протянутую сверху руку, потащившую ее, она перевалилась через перила, радуясь, что бронежилет защищает грудь. Док Хаксли со своим размером 38-D такое вряд ли осилила бы.
Втроем они образовали оборонительный периметр у перил, пока последний через них перелезал. Стрелок на секунду задержался, чтобы убрать кошку и прицепить веревку, удерживающую «зодиак», карабином, который можно будет отцепить, как только они вернутся на лодку.
Верхняя палуба «Мауса» казалась пустынной; впрочем, строго говоря, это была не палуба, а мостик шириной в десять футов, идущий вдоль всего корабля. Если бы трюм не был затянут огромными полотнищами плотной ткани, палуба выглядела бы как стена стального замка. Линда приблизилась к защитному покрытию. На ощупь материал напоминал ткань из синтетических волокон. Натянута туго, значит, плотная, как брезент для огромного шатра. Линда надавила на ткань, но та не подалась ни на йоту.
Один из команды вытащил из ножен на ботинке вороненый нож «Гербер» и собирался разрезать ткань, но Линда остановила его поднятой ладонью. Молча указала стрелку и его напарнику, что они должны проверить периметр в направлении кормы, а она сама с рулевым двинется к носу. И поверх 240-футового трюма указала, где хочет встретиться.
Линда вытащила свой «Глок» из кобуры. Слишком уж много фонарей на палубе, чтобы пользоваться приборами ночного видения, но слишком мало, чтобы хорошо видеть. К счастью, на этом парапете часовому спрятаться практически негде. Укрытием могут послужить лишь несколько виндзейлей и кожухов механизмов. Пока рулевой прикрывал ее, она бесшумно двинулась вдоль перил штирборта, держа пистолет наготове на уровне талии, перебрасывая взгляд от тени к тени. Дышала она легко и не учащенно, но сердцебиение ощущала где-то в горле и даже на миг задумалась, не слышат ли его остальные через свои тактические рации.
Возле носа высилось какое-то сооружение — блокгауз, наверное, для управления балластом и воротами. Поначалу он казался темным и пустынным, но, подойдя поближе, Линда разглядела полоски света, обрамляющие несколько затемненных окон. Прижавшись спиной к холодному металлу сооружения, она наклонила голову, чтобы приложить к стальной стене ухо. Слов разобрать не могла, не поняла даже, какой это язык, но внутри явственно слышался чей-то разговор. Различив четыре разных голоса, все мужские, она показала рулевому четыре пальца. Тот кивнул.
Они вдвоем прокрались мимо блокгауза, бдительно поглядывая на его единственную дверь. И едва они укрылись за массивным виндзейлем, дверь распахнулась и в ночь вышел человек. Линда посмотрела на часы. 2:30. Видимо, подошло время для получасового обхода. К первому патрульному присоединился второй. Оба в черной форме вроде надетой на команде «Корпорации», но вооружены компактными автоматами, висящими на шее. Модель Линда не узнала; впрочем, роли это и не играет. Она и ее группа уступает им в огневой мощи. По виду часовые похожи на военных. Наверное, наемники, решила она, завербованные главарями пиратской сети. Вполне вероятно, что именно эти люди или им подобные отвечают за убийство экипажа «Авалона» и затопление исследовательского судна.
Вышедший первым что-то сказал партнеру. На слух Линда решила, что это русский или какой-то еще славянский язык, и пожалела, что здесь нет Хуана. Вот уж кто разбирается в языках! Свободно говорит на четырех и понимает еще несколько других в достаточной степени, чтобы разобрать, что к чему.
Линда со своим напарником ушли поглубже в тень виндзейля, пропуская часовых. Те шли скорым шагом, следуя взглядом за лучами фонарей, которые несли в левых руках, держа правые на грозных миниатюрных автоматах. Через каждые несколько футов они выглядывали за перила, осматривая корпус сухого дока, затем обводили лучами широкую черную плоскость материала, покрывающего трюм. Они дотошны, не упускают ничего, так что рано или поздно заметят «Зодиак», болтающийся у борта циклопического судна.
Как только часовые удалились за пределы слышимости, Линда шепнула в ларингофон:
— Команда два, у нас пара охранников идет прямо к вам.
— Понял.
Линде было приказано не оставлять следов пребывания на борту «Мауса». Не вышло. Прокрутив в уме несколько сценариев, она решила, что выход только один. Когда дверь блокгауза открывалась, оттуда пахнуло сигаретным дымом.
Остается лишь надеяться, что хоть один из патрульных — курильщик.
— На тридцать футов ближе к корме от «Зодиака» есть сливное отверстие балластной цистерны, — прошептала она группе. — Снимем их там.
— Так точно.
— Никакой стрельбы.
Вместо того чтобы возвращаться от носа по всему периметру, Линда и рулевой «Зодиака» рискнули пойти через накрытый трюм. Материал был натянут настолько туго, что под их весом лишь самую чуточку прогибался под ногами. Линда отметила, что ткань представляет собой полосы двадцатифутовой ширины, крепко стянутые между собой проволокой, пропущенной через металлические люверсы. Кто-то порядком подумал и потрудился, чтобы спрятать то, что таится в трюме «Мауса».
Перебравшись на ту сторону, она встретилась со второй командой под прикрытием виндзейля, намеченного заранее. Эти трубы позволяют воздуху выходить из циклопических цистерн по всей длине корпуса, когда сухой док набирает балласт, чтобы втянуть внутрь корабль. А когда настает пора поднять судно, помпы где-то в глубине сухого дока выталкивают воду через сопла, опоясывающие весь корабль.
За продвижением охранников по сухому доку было легко следить по лучам их фонарей. Казалось, на это уйдет целая вечность. Как только они обогнут корму и двинутся вдоль штирборта «Мауса», то направятся прямиком в засаду. Им предстояло прошагать почти четыреста футов. Команда ждала. У Линды во рту пересохло, и она не могла шевельнуть языком, чтобы увлажнить губы.
Охранники приближались, и она почуяла запах адреналина, исходивший и от нее и от ее команды. Воздух был буквально им напоен. Часовые были футах в двадцати, когда один вдруг остановился и похлопал напарника по плечу. Они переговорили, негромко рассмеялись, потом один повернулся к перилам и расстегнул ширинку. И чуть подался вперед, наклонившись над перилами, чтобы посмотреть на изогнувшуюся по параболе струю.
Этого не должно было случиться, ведь все происходило на корабле, идущем по морю, и ветер должен был попросту отнести мочу в сторону кормы. Но сухой док делал всего пару узлов, а ветер в корму достигал от восьми до десяти. Чтобы проследить за струей, ему пришлось посмотреть в сторону носа.
Охранник тут же испуганно отшатнулся, едва не обмочив себя.
— Николай!
Он увидел «Зодиак».
У Линды и ее команды было менее двух секунд, чтобы не дать поднять тревогу.
Охранник по имени Николай даже не потрудился выглянуть за перила, погасил фонарь и бегом ринулся через затянутый тканью трюм, бросив напарника, тужившегося поскорей опорожнить мочевой пузырь. Миг — и Николая поглотила тьма. Должно быть, стандартная процедура. Если один что-то заметил, второй должен скрыться и радировать в караулку.
— Взять его, — приказала Линда, не потрудившись указать на охранника у перил, и рванула за Николаем. И едва вбежав на натянутую ткань, ощутила сотрясения от шагов опередившего ее охранника — очевидно, русского.
Тугая ткань пружинила под ее длинными скачками, заставляя колени подгибаться на каждом шагу. На это она и рассчитывала. При весе 108 фунтов, плюс вес снаряжения, она все равно на добрых семьдесят фунтов легче мужчины. Для него это все равно что бежать по плохо натянутому батуту. Она разглядела блики на его автомате и полоску белой кожи над воротником. «Глок» уже был у нее в руке.
Должно быть ощутив, что она его настигает, охранник пытался выудить рацию из кобуры на бедре. Потом забыл о радио, начав разворачиваться, вроде бы беря оружие наизготовку. Линда бросилась вперед, рыбкой заскользив по ткани на животе, держа пистолет с глушителем в вытянутых руках. И выстрелила, как только остановилась.
Пуля ушла в белый свет как в копеечку, но охранник упал плашмя. Мгновение он лежал неподвижно. Линда поднялась, принявшись выпускать пули одну за другой, едва успевая нажимать на спусковой крючок. Расстояние составляло пятьдесят футов. В тире она с такого расстояния укладывала в яблочко одиннадцать пуль из двенадцати. На палубе бандитского корабля она могла считать удачей и единственное попадание. Девятимиллиметровая пуля, задевшая плечо охранника, почти оторвала ему руку. Крупный русский, пошатываясь, поднялся на ноги; рука болталась на плече плетью, кровь поблескивала на одежде, будто нефть. Автомат он потерял, но все равно кинулся на Линду.
Не успев перезарядить оружие, Линда встала во весь рост, чтобы встретить его бросок. Попыталась использовать его инерцию, чтобы через бедро швырнуть на палубу, но он исхитрился вцепиться здоровой рукой ей в горло, и оба полетели плашмя. Падая, он врезал коленом ей в грудь; пытаясь подняться на ноги, Линда отчаянно втягивала воздух, чтобы наполнить легкие кислородом.
Смертельно раненный Николай сумел подняться, сжимая в левой руке четырехдюймовый нож. С кончиков пальцев струйками сбегала кровь. Он неуклюже попытался нанести удар снизу, но Линда легко увернулась, стараясь сдать назад, чтобы выиграть время для перезарядки «Глока», но русский следовал за ней с неотступной решимостью обреченного.
Сменив тактику, Линда перешла в нападение, пнув охранника сбоку в колено. Она услышала и ощутила, как рвутся сухожилия, и Николай рухнул. Вогнав в «Глок» свежий магазин, она передернула затвор. Мужчина лежал неподвижно, и кровь набегала вокруг его изувеченного плеча лужей. Линда осторожно шагнула вперед.
—
Nyet, specivo[14], — прошептал охранник, когда она оказалась в поле зрения.
Она замерла, понимая, что нож находится под ним. Он все еще опасен. Она покрепче сжала рукоятку пистолета. Надо бы застрелить его, но, если удастся доставить его на «Орегон» живым, можно будет получить первую ощутимую ниточку.
— Покажи мне нож, — приказала она.
Николай вроде бы понял. Осторожно вытащил левую руку из-под себя. От этого усилия кровь отхлынула от его лица. Линда стояла в четырех футах, вне пределов досягаемости, и могла всадить ему пулю в мозги, если он попытается метнуть нож. Он поднял нож, словно собираясь швырнуть к ее ногам. И не успела она сообразить, что происходит, как он вонзил клинок в синтетическую ткань. Под нагрузкой крохотный надрез расползся, как тектонический разлом, и русский исчез, рухнув в трюм с высоты восьмидесяти футов.
Надрыв расширялся, просто не дав Линде времени отреагировать. Под ее весом ткань провисла, и не успела она опомниться, как уже скользила на животе головой вперед к стремительно расползающейся дыре.
ГЛАВА 11
Линда прижимала ладони к ткани, пытаясь найти зацепку, но перчатки почти не тормозили ее неудержимого скольжения. Когда пальцы достигли разрыва, она попыталась ухватиться за растрепанный край. Инерция была уже слишком велика; секунду спустя над дырой оказалась ее голова, а там и плечи.
Не было даже времени крикнуть, когда ее торс проскользнул сквозь прореху, зависнув над трюмом сухого дока. Внутри было темно хоть глаз выколи, но она знала, что под ней восьмидесятифутовая пропасть. Дошедшие до прорехи бедра сместили центр тяжести. Линду опрокинуло, ноги оторвались от плотной ткани — и она уже ничего не смогла поделать.
И когда уже верх бедер скользнул через край, сильные ладони ухватили за ее лодыжки. Еще одно жуткое мгновение падение продолжалось, а затем Линда почувствовала рывок назад. Потом ее вытянули из прорехи и потащили прочь, не обращая внимания, что грубая ткань царапает ей щеку.
Перекатившись на спину, Линда улыбнулась рулевому «Зодиака».
— Господи, спасибо. На секунду мне показалось, что я уже…
— Секунду вы там и были.
— А второй охранник? — осведомилась Линда.
— О нем позаботились.
— Ладно, у нас лишь минута или две, прежде чем их хватятся. — говоря это, Линда снимала боевое снаряжение. Отцепила лямки от пояса и сцепила так, что получилось подобие восьмифутовой веревки. — Команда два, давайте труп сюда.
— Есть.
— Дайте мне свою обвязку. — Линда прицепила и эти ремни, удвоив длину своей страховки.
Сделав петлю и надев ее на запястье, опустила на глаза монокуляр ночного видения, старательно отводя взгляд от фонарей, чтобы уберечь зрение.
— Страхуйте меня, — распорядилась Линда, как только подошедшая вторая команда опустила труп охранника на палубу. Она заметила две вещи: первая — кто-то догадался застегнуть ему брюки; вторая — что его шея находится под острым углом к туловищу.
Она двинулась к длинной прорехе. Нож Николая сделал надрез возле шва, в месте наибольшего натяжения, именно потому-то ткань и порвалась так легко. Первоначально она планировала прожечь в ткани дыру, чтобы избавиться от трупов, в надежде, что остальные охранники решат, будто виной всему брошенная как попало сигарета. Но эта прореха послужит той же цели ничуть не хуже. Остальные на борту «Мауса» решат, что их товарищи решили срезать угол через трюм и провалились, когда ткань вдруг не выдержала.
Линда по-пластунски поползла к прорехе, чувствуя, как ткань проседает под ее весом, но не сомневаясь, что команда вытащит ее, если что. У самой дыры почувствовала, что заскользила вперед, но тут же ощутила давление под мышками — это команда выбрала слабину страховки.
— Ладно, держите меня здесь, — сказала она, просунув голову в дыру и включив крохотный фонарик.
Прежде всего ее заботил Николай. Если он упал так, что пулевая рана видна, то скрытность их осмотра лопнула. Линда вгляделась вниз. Из-за того, что ночная оптика давала двухмерную картинку, она не ощутила ожидаемого головокружения. Прямо под ней был корабль — небольшой танкер с надстройкой на корме. Поглядев назад, она увидела, что трубу и мачты срезали, чтобы корабль уместился под брезентом. Сверху она не смогла высмотреть никаких деталей, которые позволили бы опознать судно, — ни названия, ни особых примет. Но теперь есть доказательство, что они имеют дело с угонщиками и пиратами в одном лице.
Она переключила прибор с ночного видения на инфракрасное. Картинка почернела, за одним сияющим исключением. На фальшборте корабля виднелся светящийся мазок, протянувшийся до дна трюма, где образовалась яркая лужа. Снова переключившись на ночную оптику, Линда направила свет фонарика туда. Оказалось, что при падении Николай ударился о фальшборт танкера, и теплая кровь, светившаяся в ИК-спектре, сейчас выглядела черной, а его труп, сплошь покрытый запекшейся кровью, лежал на нижней палубе. Вряд ли кто-либо, кроме опытного патологоанатома, распознает среди увечий, вызванных падением, пулевую рану.
Удовлетворившись результатом, Линда велела ее вытащить.
— В трюме танкер. Чтобы уместился, срезали трубу. По моим прикидкам, его длина около четырехсот футов.
— Нельзя ли узнать его название? — осведомился Макс из оперативного центра.
— Никак. Нам надо убираться. Охранники должны были примерно в это время вернуться с обхода.
— Ладно. Будем вас ждать.
Группа, пригнувшись, перебежала туда, где подвесила «Зодиак», и спустилась по веревкам. Рулевой запустил электромотор и уже был наготове, когда снайпер освободил веревку. Плюхнувшись в море, лодка сразу отвалила от «Мауса», опасно подпрыгивая секунду-другую, прежде чем набрала скорость и пошла ровнее.
Пятнадцать минут спустя они подошли к «Орегону» на двадцати узлах под ровное урчание бензинового мотора. Матрос в гараже следил за их приближением с помощью системы видеонаблюдения, и как только они приблизились, погасил красные лампы и открыл дверь как раз для того, чтобы «Зодиак» по инерции въехал по пандусу, остановившись ровнехонько посреди гаража. Двери закрылись чуть ли не до того, как рулевой заглушил мотор.