— Наконец-то, — произнес Фаулер с ярко выраженным чикагским акцентом и покачал пальцем, — мэр приняла какие-то действия относительно хулиганов, которые свободно ходят по нашим улицам.
— Те хулиганы, — выплюнул Этан, — не вампиры.
— А что вы думаете по поводу того, что город использовал неподобающее насилие против мистера Грея?
— Неподобающее насилие? Он хищник. Все они. Беспорядки, выдергивание жертв то тут, то там, они, вероятно, хватали бы вас прямо с улицы, если бы обладали гипнозом. Настали жуткие времена, если вы меня спросите. — Он с энтузиазмом улыбнулся на камеру, явно довольный своими сорока секундами славы.
Никогда не будет ни минуты покоя, осознала я. Не пока у человеческой цивилизации были свои собственные проблемы, не тогда, когда вампиры стали такой легкой мишенью. Не тогда, когда обвинять нас было проще, чем решить глубоко укоренившиеся социальные трудности.
Это было дело рук Селины, результат ее раскрытия вампиров, беспорядок, который она устроила, объявив об их существовании общественности. Прошло больше года с тех пор, как она приняла решение, провела пресс-конференцию, вывела вампиров в свет, о чем они не просили. И теперь мы расплачивались. Сейчас была не эпоха Инквизиции[34] или процессов над ведьмами Салема[35], но на поверку это отличалось только техникой и уровнем. Технологии не сделали людей менее безрассудными; они только поспособствовали более легкому распространению ненависти и невежества.
— Мэр утверждает, что сверхъестественное население города ненамного лучше домашних террористов. Каковы ваши мысли?
— Они ожесточенные, — ответил Фаулер. — Сеют хаос. Заставляют хороших людей бояться выходить из дома по ночам. Это ли не терроризм? Она должна избавиться от них или заставить расплачиваться за содеянное.
— Вы имеете в виду смертную казнь?
— Если это то, что требуется, то да. Если это достаточно действенно для людей, разве не должно быть также действенно для вампиров?
Моя кровь застыла. Его голос остался легкомысленным, как будто предложение нашей смерти было сущей ерундой.
— Спасибо, мистер Фаулер, — произнес репортер, снова глядя прямо в камеру. — Я разговаривал с большим количеством людей здесь, за пределами участка. Хотя не все из них поддерживают действия мэра, очевидно, что они обеспокоены существованием вампиров в их обществе.
Кадр переключился обратно в студию, где журналистка, каждая прядь платиновых светлых волос которой была на своем месте, кивнула.
— Спасибо, Джон, за репортаж. Мэр не выступала с заявлением касательно освобождения мистера Грея. Мэр также еще не определила замену на пост главы Управления по правам мировой общественности, который был арестован несколько дней назад за свою роль в беспорядках, которые наводнили город на этой неделе.
Камера переместилась на мужчину, который сидел рядом с ней, брюнета с густыми бровями и длинным, прямым носом.
— Спасибо, Патрис. И теперь о спорте.
Этан выключил телевизор.
— Они на самом деле думают, что мы угроза общественному благополучию? — спросила я.
— Мэр думает, что я угроза общественному благополучию, — ответил Этан. — А Скотт это приманка, которую они используют. И они используют его, основательно и всесторонне, после всего, что мы сделали для города. Тех разов, когда мы отодвигали от пропасти. Ассимиляция[36] не сработала. Проживание в обществе не работает. Я не уверен, какими могут быть наши оставшиеся варианты.
— Исчезновение, — сказал Катчер. — Так же, как эльфы. — Он взглянул на меня. — Что-нибудь слышно от Джонаха?
— У меня еще не было времени проверить. — Я вернулась в спальню и схватила свой телефон, обнаружила три пропущенных вызова от Джонаха и сообщение.
МЫ ВИДЕЛИ РЕПОРТАЖ, — написала я. — МНЕ ЖАЛЬ, ЧТО ГРЕЯ ВТЯНУЛИ В ЭТО.
Он ответил не сразу, так что я взяла телефон в руку, вернулась в гостиную и пожелала ему сил.
Этан оглянулся на меня, между его глаз пролегла линия беспокойства.
— Я не могу позволить, чтобы они страдали из-за моей поддержки. Найти укрытие здесь, чтобы избежать борьбы с ЧДП, это одно дело. Но то, что целями стали другие вместо меня, это нечто совсем другое. Это не вина Скотта.
— Это не его вина, — согласилась я. — Но он был в Доме, когда Мормонт был убит. Они видели это на видео. — Когда мятежники закидали зажигательными бомбами Дом Грея, мы приютили вампиров Дома Грей, прямое нарушение черного списка ГС. Мормонт пришел в Дом Кадогана, чтобы надавить на него, вынудить Скотта и остальных выйти из их убежища, когда он напал.
— Он свидетель, — сказал Катчер, — потому что ты сделал ему одолжение и позволил войти в твой Дом. Но это вряд ли имеет значение. Поступи ты так, или иначе, не имело бы значения. Если она думает, что может безнаказанно избивать свидетеля, вы ничего не сможете сделать, чтобы остановить ее.
— И это было бы опасно, — добавила Мэллори, в ее глазах был страх. — Она склонна делать все это, когда ты четко действовал в целях самообороны. Она не действует в рамках закона.
— Я не уверен, что для нее это имеет значение, — сказал Этан, положив руки на бедра. — Закон распространяется на людей, которыми мы не являемся. Я уверен, что у нее в подчинении есть советники и юристы, которые обеспечивают ей видимость, что она не делает ничего противозаконного, ничего, что не санкционировано неопределенными и устаревшими законами. Добавить в ее доводы, что мы являемся внутренними террористами, и у нее будет лицензия на злоупотребление своими полномочиями. Будь она проклята. — Разъяренная магия загудела вокруг Этана, наполняя комнату. — Будь проклята она и ее нарциссизм.
Зажужжал мой телефон; это снова был Джонах.
МЫ СПРАВЛЯЕМСЯ, — написал он. — КГ ПОМОГАЕТ. АДВОКАТЫ РАЗГОВАРИВАЮТ СО СКОТТОМ. ВСЕ КАПИТАНЫ ОХРАНЫ СУЕТЯТСЯ.
По крайней мере, это было хоть что-то. Дома никогда не будут так сильны порознь, как будут вместе.
Но Джонах поделился еще одним сообщением: ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ — КОВАЛЬЧУК НАМЕРЕВАЕТСЯ СДЕЛАТЬ ПРИМЕР ИЗ ЭТАНА.
Я могла справится с гарпией или эльфом. Но от мысли, что Этан в беде, мой живот со страхом свернулся.
— Этан, — проговорила я, передавая ему телефон, когда он оглянулся ко мне.
— Что, как предполагается, я должен делать? — медленно спросил он, протягивая его обратно. — Сидеть здесь, сложа свои чертовы руки, пока они принимают наказание, которое она уготовила для меня?
— Ты останешься здесь, — сказал Катчер, — и помешаешь ситуации ухудшиться. У Скотта есть адвокаты, и он бессмертен точно так же, как и ты. И, честно говоря, пора другим Домам подставляться вместо Кадогана.
Когда Этан открыл рот, чтобы возразить — вероятно с проклятием — Катчер поднял руки.
— Стоп. Просто подожди минутку. Позволь мне поиграть в мудака, и ты сможешь отыграться на мне, если захочешь. Мы прошли долгий путь, Этан. Ты знаешь, что я не пудрил тебе мозги. Не намеренно, по крайней мере, — сказал он, косо взглянув на Мэллори. — На этот раз послушай моего совета — пусть другие делают тяжелую работу. Если ты вернешься, она казнит тебя. Это не принесет ни тебе, ни Мерит, ни Малику, ни кому-либо еще ничего хорошего. И что с того, что Скотта немного избили; он исцелится. Это не в первый и не в последний раз, когда органы власти Чикаго избили свидетеля или подозреваемого. Господи, сколько раз вас обоих ранили?
Он втянул воздух, выдохнул и посмотрел между нами.
— То, что происходит в Чикаго, совсем не круто. Но вы знали, когда пришли сюда, что у «не круто» была довольно большая вероятность. И в то же время, полностью новый кризис прорвался в твою жизнь. Давайте сначала разберемся с этим кризисом, прежде чем бросаться в объятия другого.
Комната на мгновение погрузилась в тишину от веса слов Катчера.
— Долго готовил этот монолог, не так ли? — спросил Этан, в уголке его рта был намек на улыбку.
Катчер хмыкнул.
— Дольше, чем должен был. Все мы должны работать над ошибками. — Он посмотрел на Мэллори. — Я пытаюсь исправить свои.
Я поймала Мэллори на вытирании слезинки под глазом, между ними струилась любовь. Я оглянулась на Этана, и взгляд, которым он одарил меня, был столь же сокровенным. И удивительно, как обыкновенно это было. Тот факт, что четырехсотлетний бессмертный, этот Мастер вампиров и солдат, нуждался во мне, все еще иногда сбивал с толку. И удивлял.
— Страж? — спросил Этан.
— Ты остаешься, — согласилась я. — Позволь нашим людям делать свое дело в Чикаго. А тем временем, мы попытаемся исправить то, что произошло тут. — Я шагнула вперед и взяла его за руки, зная, что время было подходящим. — Мы должны найти того, кто нападает на сверхъестественных. Потому что, если мы не покончим с этим сейчас, то есть довольно большая вероятность того, что Дома попадут под их радар.
Он поцеловал меня в лоб.
— Ты мудра не по годам. — Он взглянул на Катчера и Мэллори. — Я не был уверен, что у меня когда-то появится возможность сказать это — но я рад, что ты здесь. Я рад, что ты снова часть команды.
Мэллори широко улыбнулась, улыбка вспыхнула, как восход солнца на ее красивом лице, сейчас обрамленным голубыми волнами.
— Я рад, что ты перестал быть занозой в моей заднице, — сказал Катчер.
— Что ж, — произнесла Мэллори, смахивая волосы назад. — Теперь, когда у нас временно все тип-топ, возможно, нам стоит приступить к работе.
— И к кофе, — сказал Катчер, направляясь обратно на кухню.
— Ты также мог бы накинуть какие-нибудь штаны, — услужливо добавила я.
Если учесть его ответ средним пальцем, то он не очень оценил мое предложение.
***
Люк согласился с нашим планом, также, как и адвокаты Этана, которые уверили его, что Скотт был в порядке и подаст славный гражданский иск против мэра Ковальчук, когда придет время. У адвокатов были очень обстоятельные опасения по поводу благосостояния Этана, если он попадет в руки Ковальчук, и они не были готовы передать его ей прямо в руки. В то же время, они обещали связаться со своими контактами в Вашингтоне, привлечь внимание Министерства юстиции к действиям мэра, и чтобы внести ясность, пригласить людей из Нацбезопасности в Чикаго и самим допросить Этана.
Я была не совсем довольна этим планом действий — это казалось мне приглашением волков в курятник — но мы не должны были об этом сейчас беспокоиться.
Этан распорядился, чтобы Люк предоставил Дому Грей все, что бы им не потребовалось и попросил Малика сделать собственный дипломатический телефонный звонок. Мы ждали, пока он сделает свое дело и доложит, что Скотт тоже согласен с тем, чтобы Этан держался подальше.
— По словам Скотта, — сказал Малик, звонивший из оперотдела, — Ковальчук начала охоту.
— Она знает, где я нахожусь? — спросил Этан, когда мы сидели вместе на диване, пока Катчер раздавал чашки кофе.
— Знает. Ее группа физического воздействия сказала Скотту, что она получила анонимные сведения.
Этан посмотрел на меня, изогнув бровь.
— Спорим на Майкла Брекенриджа?
— Он наиболее вероятный кандидат, — согласилась я. — Но каждый оборотень там знает, что мы здесь.
— Она не пошла дальше информации, — сказал Этан. — По крайней мере, не напрямую. Избиение Скотта предназначалось как уловка для меня. Как мы и предвидели, она не хочет сталкиваться с Брексами, поэтому пытается заманить меня обратно в Чикаго.
— Если бы у нее были хоть какие-нибудь основания, ей бы не нужна была уловка, — сказал Малик. — Она бы ворвалась туда и арестовала тебя. Но у нее нет никаких доказательств чего-либо, кроме самообороны, чего недостаточно, чтобы арестовать тебя в Чикаго, довольно ощутимо переступить границы юрисдикции и убедить чиновников Лоринг-Парка пойти против крупнейшего налогоплательщика города.
— Все равно, — произнес Этан, — Мне это не нравится. Я не люблю играть в игры, и мне, несомненно, не нравится, что она использует других, чтобы добраться до меня. Она знает, что у нее нет никаких доказательств. Почему бы не сфальсифицировать их?
— Из-за беспорядков, — любезно ответил Люк. — Город все еще не оправился, и ее популярность слилась в унитаз. Она должна показать, насколько сурова преступность — и предоставить корень этой преступности — если хочет пережить настоящие выборы. Сет Тэйт, будучи отстраненным с должности, был уникальной возможностью, и я думаю, что она это знает.
— Следовательно, мы снова игрушки судьбы, — тихо сказал Этан. — Но мы продолжаем выполнять свои обязанности и самоотверженно это терпим. Спасибо за отчет, — добавил он, затем взглянул на меня. — О, и как там дедушка Мерит?
— Хорошо, — ответил Люк. — Они работают над уменьшением его боли, настраивают его на реабилитацию. Впереди долгий путь, но у него отличный боевой дух. Я долго думал, что же сказать ему по поводу ваших нынешних интриг, и выбрал правду.
— Я уверена, что он оценил это, — сказала я. — Что он сказал?
— Он был удивлен — сказал, что не знал ни о каких конфликтах между Стаей и другими группами. Был потрясен существованием гарпий и эльфов.
— Ты рассказал ему о моем героизме? Похвалил мою храбрость? Возвысил мои боевые достоинства?
— Я сказал ему, что ты потеряла сознание при первом виде крови.
— Это было бы явным преувеличением, учитывая мои клыки.
— Он знает, что ты преуспела, — заверил Люк. — О, и твой отец звонил, Мерит. Он хотел предложить любую помощь, которую мог, касательно проблем, нависших над Домом.
— Как... великодушно, — сказал Этан, стрельнув в меня взглядом. Я только закатила глаза. Мой отец мог очень сильно хотеть, на каком-то уровне, помочь Дому. Но это желание значительно затмилось бы финансовыми и политическими ценностями, которые, как он думал, мог поиметь с этого. Он был оппортунистом[37], и уже выразил заинтересованность в том, чтобы стать финансовым спонсором Дома Кадоган. Нельзя было отрицать его власти или денег — у главного городского магната недвижимости были свои преимущества — но стоимость обналичивания этого счета была бы слишком высокой. А я уже и так задолжала услуги слишком многим кровососам.
— Я так и думал, что ты так подумаешь, — сказал Люк. — Мы будем держать вас в курсе событий.
— Так и сделайте, — потребовал Этан и завершил вызов. Он посмотрел на меня с весельем в глазах. — Если бы мне платили доллар каждый раз, когда твой отец пытался купить свою дорогу к нашей благосклонности...
— Тогда ты был бы так же богат, как и мой отец, — закончила я с улыбкой.
— Именно так, — согласился Этан, затем кивнул в сторону двери. — Давайте выйдем и посмотрим, что принесла ночь.
***
Охранников не было, когда мы открыли дверь, по-видимому убежденные тем, что мы не собирались бежать и могли сами о себе позаботиться, потому что солнце снова село. Мы пошли к дому, передняя часть которого была совершенно пустой, без оборотней и персонала.
Этан положил руки на бедра, осматривая пустую гостиную и кухню, затем оглянулся на нас, приподняв бровь.
— Мысли?
Я почувствовала поток магии из других частей дома, движущийся по направлению к нам.
— Следуйте за магией, — сказала я, указывая на коридор.
Я пошла первой, остальные следовали в шаге позади меня. Магия усилилась, когда мы приблизились к восточному крылу дома.
— Банкетный зал, — пробормотала я, указывая на двойные двери впереди. Одна дверь была закрыта, другая приоткрыта на несколько сантиметров. Я подошла к ней, чтобы заглянуть внутрь.
Габриэль, одетый в рубашку с длинными рукавами и джинсы в стиле Хенли[38], стоял в одном конце банкетного зала, небрежно засунув руки в карманы. Он стоял один, остальная часть Стаи стояла перед ним, слушая его речь. Я не видела других Киинов, но предположила, что они были частью толпы. Их настроение было мрачным, магия мощной, но сгруппированной, как тысяча колибри на месте, но с движущимися крыльями, в ожидании сигнала двигаться.