- Мы другие.
- Но Льюис по-прежнему переживает из-за тебя. Потому что ты Джинн.
- Именно, - сказал Дэвид. Его глаза встретились с моими, и в тени они стали темными, человеческими и очень нежными. - И как я уже сказал, его волнение обоснованно. Я не причиню тебе боль, Джо. Я клянусь. Но я не могу обещать тебе того же за другого Джинна, пока не могу. Там слишком много гнева. И… долгосрочно, будущее для нас может и не быть ярким.
Я сделала глубокий вздох. - Я не хочу говорить об отношениях. Послушай, Льюис сказал, что единственный способ остановить Демона - это подкинуть ему Джинна. Что, я полагаю, будет более легким ответом…
- Попробуй удобство, - сказал Дэвид. - По крайней мере, когда у Хранителей было много Джиннов в качестве рабов. А сейчас, им придется полагаться на нашу добрую волю, если они столкнуться с настоящим кризисом. Который, как я уже сказал, не так масштабен. - Он покосился на меня, потом стал очень заинтересован в глубоких, тихих водах черного пруда. - Хотел бы я сказать тебе, что пожертвую собой ради тебя, если мне придется. Я бы все отдал, чтобы сказать это тебе, и несколько месяцев назад я бы отдал, не задумываясь. Но сейчас… сейчас я должен думать о своем народе. Я не могу противостоять Демону, не напрямую. Даже для того, чтобы спасти твою жизнь. Я также не могу приказать одному из моих людей сделать это. Льюис знает это.
Я могла бы сказать, чего стоили ему эти слова, и я не была уверена, как ответить. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться, и когда я заговорила, мой голос звучал мягко и очень робко. - Ты стыдишься этого, но ты не должен. Все хорошо, я не стану просить тебя рисковать жизнью - или жизнью любого Джинна - ради меня. Я не хочу, чтобы и Льюис это делал. Если до этого дойдет, - я тяжело сглотнула, - я хочу, чтобы ты пообещал мне, что ты не кинешься на любого Демона из-за меня. Потому что... я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. - Он не говорил и не двигался. Я не могла сказать, помогло это или нет, поэтому я выпалила. - Мне следовало остаться там, чтобы помочь Черис и Кевину. Им нужна была помощь, а я просто… я просто сбежала. Так что я последний человек, который потребует героических жертв. Я должна была…
- Ты должна была поступить именно так, как сказала, - перебил он. - Ты должна была бежать. Ты должна спасти себя, Джо. Ни один из твоих назначенных опекунов не способен помочь тебе сейчас, неважно, как сильно мы… - голос подвел его на секунду, а затем он закончил. - Неважно, как сильно мы хотим.
Мы погрузились в тишину - не совсем комфортную, но она смягчилась, и я почувствовала, как уходит напряжение из мышц. Я не знаю точно, как это произошло, но очень скоро я уже прижималась к нему, и его тепло ощущалось настолько безопасным, настолько обнадеживающим. Через некоторое время, он обнял мои плечи, и я прислонилась головой к изгибу его шеи.
- Та девушка, Черис, - сказала я. - Она еще жива? Я оставила ее умирать?
Его теплые пальцы погладили по лбу, тот же нежный жест, что я видела с Льюисом.
- Поспи, - пробормотал он, и я почувствовала теплое касание его губ к моему виску. - Сладких снов.
- Так и будет, - сказала я слабо.
Он поцеловал мою руку, старинного рода жест, полный нежности, затем встал с грацией, которая выглядела пугающе сексуальной, и направился к выходу из пещеры. Я не видела, как он ушел, казалось, что он просто растворился между одним морганием и другим.
Так я и заснула.
Да, и знаете что? У меня было четкое ощущение, что я бы, вероятно, тоже этим наслаждалась.
ГЛАВА 3
Я заснула, убаюканная постепенным согреванием своего тела и общим истощением, а проснувшись, обнаружила несколько отпечатков ног и следы воды рядом с собой. Никаких следов Дэвида. Льюис набросил его собственное термо-одеяло на меня, поскольку явно выходил наружу. Возможно, на разведку. На поиски пищи. Или просто пописать. Я понятия не имела.
Я зевнула, потянулась и встала, чтобы размять затекшие мышцы в спине и шее. Как только я снова почувствовала себя более или менее человеком, сложила одеяла из фольги, запихнув их в маленькие пакеты, и убрала в рюкзак, прислоненный к стене. Я осторожно понюхала себя, дела были плохи, и задумалась, каковы были шансы появиться хорошей, горячей ванне, если бы я действительно сильно этого пожелала.
Я протиснулась через проем и окунулась в предрассветную мглу… ну, или это мог быть полдень - трудно было сказать. Небо было равномерного серого цвета, цвета расплавленного свинца, а тучи были тяжелые, твердой консистенции, которые грозили реальными неприятностями. Где-то выше, сверкали молнии и были видны далекие сине-белые рассветы. В милях от нас раздавались раскаты грома.
Похолодало. Я даже не заметила, как привыкла к сравнительно мягкому температурному режиму внутри пещеры, но первый ледяной порыв ветра напомнил мне. Судорожная дрожь заставила меня двигаться быстрее, и в считанные секунды я достигла деревьев, нашла подходящую огороженную зону, и позаботилась о проблеме с мочевым пузырем.
Как только насущный биологический кризис был предотвращен, я пошла обратно к пещере... а потом засомневалась, потому что кое-что услышала.
Что-то вроде всплеска.
Я пошла на звук по пологому склону, потом преодолела более крутой спуск и пробралась сквозь плотно засаженные кустарники.
Я посмотрела сквозь ветки и увидела Льюиса, голого по пояс в небольшом пруду. Над прудом поднимался пар, как от природного термального источника. Белые струйки закручивались от поверхности, дрейфовали в низком слое тумана, который слегка перекрывал мне обзор.
Я упоминала, что Льюис был голый?
Я осталась на месте на несколько секунд, получив хороший вид его худого сильного тела, блестящей воды, медленно стекающей по его мышцам пресса. Я чувствовала себя виноватой, но меня это не остановило. Я задумалась, было ли между нами что-нибудь. Если было, то у меня явно имелись какие-то серьезные повреждения нервов, раз я этого не помнила. В ярких красках.
Мне хватило совести отвести взгляд, когда он поплыл к берегу. Вытаращенные глаза я еще могла оправдать. Но явное подглядывание было чем-то другим.
Когда я вновь посмотрела, Льюис застегивал джинсы, вода капала с его каштановых волос на сильные, загорелые плечи. Не поднимая глаз, он сказал, старательно нормальным тоном, какой я только могла себе представить, - Вода будет оставаться теплой в течение следующего получаса или около того. Ты также можешь ей воспользоваться. Тебе это нужно.
Я не издала ни звука, была в этом уверена. Но он не сказал наугад, поскольку после того, как он насухо обтер волосы своей футболкой, Льюис поднял голову и сосредоточил свой взгляд прямо на чахлых деревьях, скрывающий меня от немедленного появления.
Попалась.
Я прочистила горло и протиснулась вперед, заработав несколько царапин в процессе. Помимо еще одного отдаленного раската грома в свинцово-сером небе, день был очень тихий. Вода омывала берег. Льюис встряхнул футболку и натянул ее, затем утепленную футболку, а сверху одну из тех поношенных фланелевых рубашек, которую он застегнул почти до шеи.
Я решительно шагнула. - Льюис, мы когда-нибудь… ты знаешь…?
Он сосредоточился на пуговицах рубашки, хоть им и не требовалось столько внимания. Я могла видеть, что он раздумывал, как бы солгать мне, но затем сдался и сказал, - Один раз.
- Ух ты! - я попыталась улыбнуться. - Было настолько плохо?
- Нет, было настолько хорошо. - Он смотрел куда угодно, только не на меня, но я все равно ощутила вспышку жара и волнения. - Послушай, я не влюблен в тебя, - сказал он. - Может быть, был, но сейчас уже нет. Так что тебе не придется беспокоиться о каких-либо осложнениях от меня. - Я кивнула. Его взгляд, наконец, быстро скользнул ко мне, и хотя глаза его не задержались надолго, я все равно ощутила очередную волну соответствующего тепла. - Я просто хочу, чтобы ты поняла мою позицию, - сказал он. - Ты не любишь меня, я не люблю тебя, вот и все. Верно?
- Верно, - сказала я. Мои губы онемели. - Я люблю Дэвида.
- Да. Любишь. Ты не знаешь этого прямо сейчас, но ты любишь его. - Эта теплота вызывающе пристального взгляда вернулась, чтобы сосредоточиться на мне. С удвоенной силой. - Ты вспомнишь.
- А что если я не хочу?
Он выдохнул, и белое облачко его дыхания подхватил жалящий ветер. Долгое, опасное мгновение, казалось, что он хотел что-то мне сказать, но я почувствовала, что он сдается прежде, чем решиться. Он отвел взгляд. - Поторопись. Мы должны попасть на тропу в течение часа. - И с этими словами он сел на берег, надел толстые носки, зашнуровал тяжелые ботинки и побрел прочь.
Думаю, его ребра зажили. Он не благоприятствовал этому, хоть и с левой стороны был эффектный разноцветный синяк.
С одной стороны, это хорошо, что мой единственный человеческий союзник и - дабы быть справедливой - защитник снова был в прекрасной форме.
С другой стороны... ситуация с ребрами была удобной для нас, чтобы использовать как щит между нами. И сейчас его не стало.
Я смотрела ему в след, но он не оглядывался. От воды все еще шел пар. Я закусила губу, шмыгнула снова носом и разделась, хоть и пронизывающий до костей ветер превратил это в пытку.
Я забыла, как же хорошо было в теплой воде. Я полагала, что знала это подсознательно, но в то мгновение, когда я вошла в воду и почувствовала, как погружаюсь в нее, я едва могла дышать от удовольствия. Я опустилась по шею, затем задержала дыхание и скользнула под воду. И оставалась там не менее тридцати секунд, затем вынырнула ради глотка воздуха. Дно пруда было илистым с острыми камнями, так что даже если у меня не было конкретных воспоминаний, я была почти уверена, что принимала ванны и получше. Просто в этот момент так не чувствовалось.
Это было первое настоящее воспоминание, и оно было волшебно. Хотя я не могла до конца расслабиться. Я продолжала наблюдать за деревьями, ожидая появления плохих парней.
Ничего. День был тихий, задумчивый, с резким запахом приближающегося дождя или снега.
Когда вода начала остывать, я выскочила, спешно вытерлась, оделась и побежала обратно в пещеру. К тому моменту, как я добралась, мои зубы стучали от холода, и Льюис остановился в процессе взваливания своего рюкзака на плечи, чтобы бросить мне химический термо-пакет.
- Открой его, потри пакет, и положи его в свою одежду, - сказал он. - Это поможет поддерживать твою внутреннюю температуру.
Я разорвала пакет и вытряхнула содержимое, что было похоже на действительно большой пакет, потерла его между ладонями и была мгновенно вознаграждена взрывом устойчивого тепла. Я положила его под мою застегнутую на все пуговицы рубашку, между рубашкой и майкой, и дала Льюису знак о готовности отправляться. Мои ногти были немного синие. Я пошарила в карманах куртки в поисках перчаток, и подняла свой собственный рюкзак. Пластиковая бутылка с водой в нем издала глухой звук.
- Насладилась ванной? - спросил Льюис. Его тон был до невозможности нейтральным, поэтому я ничего не смогла в нем уловить. Я просто кивнула. - Хорошо. Давай выдвигаться.
- А что насчет Кевина и Черис? Ты думаешь, что они все еще...?
- Дэвид разведал, - сказал он. - Он предупредит нас, если они появятся близко.
Он пошел к выходу. У меня не было выбора, кроме как последовать за ним.
* * *
Я пропущу этот день из ада, который был потрачен на карабканье сквозь острый как бритва кустарник, восхождение на крутые холмы рыхлого сланца, падение, ругань, пот, тяжелое дыхание и, как правило, после такого насыщенного для большинства городских девушек опыта - страх. У меня не было тяги ко всему этому пешему туризму, и хотя вся эта природа выглядела красиво, я подумала, что она выглядела бы еще красивее из окна проезжающего автомобиля.
Когда в моем дорожном приключении Даниэля Буна наконец-то объявили привал, это произошло из-за снега. Хлопья безмолвно начали дрейфовать из облаков всего через час после того как мы начали поход, легкие, скрытые и сухие они задевали мое потное лицо подобно холодным перьям. Сначала я была благодарна за это, но это было до того, как они стали покрывать холодную землю. Несколько случайных снежинок превратились в полноценную метель в следующие пару часов - то, что началось как неприятность, обернулось большими трудностями. Льюис держал меня за руку, и временами единственной реальной вещью в мире казалось давление его хватки на моей руке. Я иногда слышала грохот, как будто на высоте нескольких миль над нами шел дождь, и я считала, что должна быть благодарна, что сейчас не шел снег с дождем. Снег с дождем был бы шагом назад, очередным кругом ада.
На этот раз не было пещеры, но Льюис поставил палатку, и мы забрались внутрь, в наши спальные мешки, слишком уставшие, чтобы сделать больше, чем пробормотать пару слов перед затягивающим сном. Я хотела спросить у Льюиса, куда мы направлялись, но у меня не хватило энергии. Честно говоря, я больше не беспокоилась из-за этого. Просто убей меня и покончим с этим, подумала я. У меня все болело, и все еще болело, когда, с внезапностью выключенного света, я заснула.
Мне даже не приходило в голову задаться вопросом, куда делся Дэвид или почему он не присоединился к нам. Поступки Джиннов, как я уже догадалась, не всегда легко выяснить, даже если вы были знакомы с одним из них.
Я проснулась в одиночестве. Совершенно одна. В палатке было тихо, даже ветер не трепал ткань, и было очень темно. И очень, очень холодно. Химический пакет, с которым я заснула, был инертным, застывшим, мертвым рядом со мной в сумке, и мои руки наткнулись на восковой холод. Я спряталась поглубже в спальный мешок, сохраняя тепло, и прислушалась к признакам того, что Льюис встал и был занят чем-то полезным, как созданием теплой погоды или, по крайней мере, приготовлением кофе.
Но снаружи было тихо как в могиле.
- Льюис? - Я прошептала это, потому что казалось, что сейчас подходящее время и место для шепота. Без ответа. Я собиралась оставаться там, где была, но, похоже, это не слишком практично в долгосрочной перспективе. Спальный мешок Льюиса был аккуратно свернут и прикрепленный к его рюкзаку, который лежал там, где было его тело, когда я заснула. Я выползла, быстро завернулась в свою куртку, натянула потертые перчатки на руки и вязаную шапку на голову, и вынырнула из палатки в ночь.
Только это была не ночь. Был разгар дня, и причиной такой темноты в палатке было то, что палатка была покрыта, по меньшей мере, четырехдюймовым слоем снега. Она напоминала иглу. С первым шагом я утонула почти по колено в нетронутой белой пудре: отличная для катания на лыжах, чудовищная для пеших прогулок.
Следы Льюиса уходили в сторону деревьев. Один набор, хотя на полпути по сплошному снегу к нему присоединилась еще одна цепочка следов.
Должно быть Дэвид, поскольку они оба передвигались без каких-либо очевидных проблем.
Так что я была предоставлена сама себе, по крайней мере, на некоторое время.
Я отхлебнула немного воды - по совету Льюиса, я взяла пару бутылок в свой спальный мешок, чтобы уберечь от замораживания - и старалась не обращать внимания на тупую, пульсирующую головную боль. Отсутствие кофеина, напряжение, общий стресс... кто знал? Я понятия не имела, нравился ли мне кофеин, но это казалось вероятным. Я почувствовала всплеск интереса к идее о горячем кофе.
И затем я что-то услышала. Не Льюиса, я была совершенно уверена в этом; Льюис умел находиться в лесу, а этот звук был слишком неповоротлив для него. Медведь? Может, что-то хуже? Я проглотила воду перехватывающим дыхание большим глотком, закрутила крышку на бутылке и спешно запихнула в свой рюкзак, пока обследовала подлесок. Свинцово-серый свет, казалось, отбелил цвета всего окружающего, что еще не было покрыто снегом, и, неожиданно, палатка показалась очень уютной.
- Льюис? - я произнесла это не громко, потому что чувствовала себя дурой вообще говоря это. Очевидно, это был не Льюис. Из подлеска раздался еще один шквал звука. Медведь, подумала я. Наверняка медведь. Я почти труп.