Молодой человек не мог занять своего места в Палате лордов до достижения полного совершеннолетия, что должно было произойти в 1783 году, то есть лишь через три года; но в день своего восемнадцатилетия он получит свободу и собственный дом. Его следует вовлечь в соответствующий круг до того, как он станет членом Палаты лордов. Три года — не очень большой срок; если мистер Фокс упустит эту возможность, ею воспользуются другие. Поэтому роман актрисы и принца был делом политическим.
— Мадам нет дома,— невозмутимо произнесла молодая женщина; никто бы не догадался о том, что присутствие знаменитого политического деятеля заставило ее сердце биться учащенно и пробудило в душе Армистед всевозможные надежды, поскольку она была убеждена в том, что мистеру Фоксу известно об отсутствии ее хозяйки, и именно поэтому он явился в такое время.
Мистер Фокс уже вошел в дом.
— Вероятно, я могу немного подождать?
— Я уверена, что мадам этого бы пожелала.
— И она, несомненно, пожелала бы, чтобы вы остались и побеседовали со мной.
— Быть вежливой с друзьями мадам — мой долг.
— Я уверен, вы всегда вежливы.
Миссис Армистед сделала реверанс и отвернулась, но он сказал:
— Вы обещали поболтать со мной.
— Не могу вообразить, сэр, чтобы человек вашего положения захотел поболтать со служанкой.
Он улыбнулся ей.
— А я считал вас женщиной... с воображением.
— Что вы хотите от меня, сэр?
— Прежде всего, вероятно, я хотел бы спросить вас, как может женщина с вашими способностями быть удовлетворенной местом служанки у актрисы.
— Я не говорила, что удовлетворена, сэр.
— О...
Он снова улыбнулся ей. Он обладал необычным обаянием. Она считала его самым интересным мужчиной, приходившим к ее хозяйке. Господин Чарльз Джеймс Фокс, умевший смутить короля, считавшийся самым блестящим политиком в парламенте, был соперником молодого мистера Питта, премьер-министра, лорда Норта. Он был не слишком привлекателен чисто внешне, поскольку в эту эпоху элегантности отличался неопрятностью. Сейчас она заметила жирные пятна на его камзоле; он был слишком полным, имел двойной подбородок и брюшко, не обременял себя бритьем. Она слышала, что он мог, не моргнув глазом, проиграть за ночь в «Бруксе» двадцать тысяч гиней. Но он был великим Чарльзом Джеймсом Фоксом, и его внимание взволновало женщину.
— Тогда, ручаюсь, при вашем нынешнем положении вы ищете лучшее.
— Разве не должен человек всегда искать чего-то лучшего?
— Вы столь же мудры, как и красивы.
Он приблизился к ней; хотя Армистед не отодвинулась, она дала понять выражением своего лица, что не ждет фамильярности с его стороны; на мгновение ее настроение испортилось —она испугалась, что он стремится к короткой физической близости с красивой служанкой, готовой обслужить мистера Фокса за полчаса и быть забытой. Но это не входило в планы миссис Армистед; как бы ни был знаменит мистер Фокс, ему не стоило питать ложные надежды. Он понял это и сказал:
— Присядем?
Она провела его в гостиную и с большим достоинством села поодаль от выбранного им кресла.
— Я вижу, вы слишком умны для того, чтобы мне имело смысл скрывать цель моего визита.
Она наклонила голову.
— Миссис Робинсон, похоже, скоро станет любовницей принца Уэльского,— продолжил Фокс.— Я уверен, вы понимаете значение этого.
— Понимаю.
— Принц молод и впечатлителен. Любовница может иметь большое влияние на романтически настроенного молодого человека. Важно, чтобы наследником трона руководили люди, способные принести ему благо.
— Такие, как мистер Чарльз Джеймс Фокс?
— Совершенно верно. Роман застыл на месте, да?
— Прошло уже много недель с того дня, когда Его Высочество увидел миссис Робинсон в «Зимней сказке», а они еще не встретились.
— Почему?
— Миссис Робинсон — весьма утонченная леди.
Миссис Армистед изъяснялась точно так, как это делала Утрата в самые романтические моменты.
— Она хочет стать любовницей принца, но не может признаться в этом даже себе. Она пишет ему длинные письма, говорит о его долге и призывает его принять во внимание свое положение.
— Если она будет продолжать в таком духе, скоро он обратит внимание на другую прелестницу.
— Да, сэр.
— Будет лучше, если это дело придет к своему логическому завершению.
— Лучше для кого, сэр? Для принца, миссис Робинсон или мистера Фокса?
Он посмотрел на нее с восхищением.
— Для всех троих. И, возможно... для миссис Армистед.
— Каким образом это затрагивает последнюю особу, сэр?
— Ее продвижение зависит от этого. Она неторопливо кивнула.
— Миссис Армистед, я был бы рад назвать вас моим другом.
— Простая служанка не заслуживает дружбы великого государственного мужа.
— Не такая уж она и простая, если меня не обманывает интуиция. А ведь именно интуиция — главное качество для государственного мужа.
— Чего вы хотите?
— Убедите вашу госпожу осчастливить принца и информируйте меня о ходе их романа.
— Почему я должна служить вам, а не моей госпоже, которая платит мне?
Он сунул руку в карман, и Армистед тотчас отпрянула от Фокса.
— Я не прошу денег. Я бы не взяла их. Он кивнул.
— Тогда,— сказал Фокс,— я отвечу на ваш вопрос. Вам следует служить мне, потому что вы не намерены оставаться в вашем нынешнем положении до конца вашей жизни. Это у вас, моя дорогая, должна быть служанка. И я уверен, что если я не ошибся в вашем уме, когда-нибудь так оно и будет.
Она встала; глаза ее блестели, но она не утратила своей невозмутимости.
— Я знаю,— сказал он,— что могу положиться на вас.
— Служить господину Фоксу — большая честь.
Он шагнул к ней. Она поняла, что он собирается обнять ее. Она снова остановила его своими глазами.
Он смирился с ее решением, и когда она проводила его до двери, он поклонился миссис Армистед так, словно перед ним была ее госпожа.
Когда карета увезла его, служанка ушла в свою комнату; она снова приложила к себе бело-серебристое платье.
Безумие! — подумала она. Я глупа, как наша актриса. Но, судя по его манерам и речи, он явно относится ко мне с уважением.
***
Вечером того же дня Фокс отправился в особняк Камберленда на Пелл Мелл, где его с радостью приняла герцогиня; он искренне радовался обществу этой очаровательной женщины, покорившей сердце герцога королевской крови и сохранявшей его привязанность благодаря тому, что была в двадцать раз умнее мужа. Одна из красивейших женщин Лондона — она была бы ею даже без своих знаменитых ресниц,— герцогиня также отличалась исключительным остроумием; ее шутки были недобрыми и часто обретали весьма грубую форму, но Фокс восхищался ею и уважал ее.
— Сыграть в фараон — вот чего вы хотите,— сказала она. Конечно, он хотел сыграть в фараон. Он не мог смотреть на игорный стол без желания испытать судьбу. Прирожденный игрок, вечно надеявшийся на удачу, которая не приходила, он уже проиграл состояние. Подсознательное безразличие к деньгам помогло ему обрести свое особое положение; он не стремился не только к деньгам, но и к почестям. Ему было достаточно быть Чарльзом Джеймсом Фоксом — человеком, признанным самым блестящим государственным деятелем своей страны не только англичанами, но и всеми дворами Европы. Он отличался смелостью и независимостью, равнодушием к лести даже самого короля — Георг однажды понял, что, имея Фокса в качестве союзника, он мог бы оставить правительство в более умелых руках, нежели те, что руководили им сегодня. При всей своей любви к Норту король видел недостатки этого человека. Но Фокс противопоставил себя тори; Фокс был вигом; он с ледяным презрением оказывал противодействие каждой акции тори. Фокс объявил, что он защищает интересы народа и будет отстаивать гражданские права людей перед лицом любой оппозиции.
Такой человек мог стать в стране несокрушимой силой, если бы он не обладал двойственной личностью. Принципиальный, неподкупный государственный деятель был вульгарным сластолюбцем. Алкоголь, женщины и карты служили ему отрадой; обладая неисчерпаемой энергией, он отдавался этим порокам с тем же энтузиазмом, что и политике. Он заводил новых любовниц чаще, чем принимал ванну; его долги исчислялись пятизначными числами; благодаря долгой практике он мог перепить большинство мужчин, сохраняя при этом трезвую голову.
Тем не менее он был желанным гостем в лучших лондонских домах. Сейчас герцогиня Камберлендская увидела появившегося мужа; заметив присутствие мистера Фокса, герцог поспешил поздороваться с гостем.
— Сыграем в фараон? — Глаза герцога заблестели.
Фокс ответил, что позже ничто не доставит ему большего удовольствия, но сейчас хотел бы обсудить с герцогом одно маленькое дело. Если бы хозяева смогли ненадолго оставить своих гостей, он бы побеседовал с ними на важную тему.
Герцогиня ответила, что это можно организовать; если мистер Фокс пройдет в приемную возле ее спальни, там им никто не помешает.
Таким ярким личностям, как мистер Фокс, герцог и герцогиня, было нелегко ускользнуть незаметно, но в конце концов они встретились в приемной, и мистер Фокс сразу заговорил по существу.
— Принц Уэльский не добился большого успеха со своей возлюбленной,— сообщил он.
— Скромница! — с неприязнью выпалил герцог.
— Мы должны простить дорогому Генриху некоторую резкость в отношении этой дамы, он компенсирует ее симпатией к нашему племяннику,— пояснила герцогиня.— Он когда-то был увлечен этой особой. Бедный Генрих напрасно потратил свое драгоценное время. Я говорила тебе, Генрих, что многие другие дамы обеспечили бы более успешный финал охоты. Что может принести большее разочарование, мистер Фокс, чем безрезультатная охота?
— Ничто,— сказал мистер Фокс. — Но на сей раз нельзя позволить жертве ускользнуть от охотника.
Камберленд пожал плечами. Но Фокс не собирался позволить личной неприязни помешать осуществлению его планов.
— Скоро ему исполнится восемнадцать. Нам не следует думать, будто мы одни сознаем это. Мы должны привлечь его на нашу сторону. Иначе он достанется тори.
— Он будет вигом, потому что король — тори.
— Я не уверен. Несомненно, в случае вашего бездействия вмешается ваш брат Глочестер; не забывайте о том, что он имеет преимущество. Несмотря на его брак и то, что его жена не принята при дворе, король весьма расположен к герцогу.
— Больше, чем ко мне,— Камберленд состроил гримасу.
— Поэтому Ваше Высочество, несомненно, согласится, что мы должны действовать быстро.
— Наша встреча в парке не принесла большой пользы.
— Я вынужден не согласиться с Вашим Высочеством. По-моему, принц был глубоко тронут и нашел своего дядю очаровательным человеком. Он испытал еще большую неприязнь к своему отцу за то, что тот отказывает ему в общении с такими приятными родственниками. Когда принц обретет свободу — это может произойти через несколько месяцев,— я уверен, он пожелает продемонстрировать свое расположение к вам. Поэтому мы должны быть готовы к этому.
— Мистер Фокс прав,— сказала герцогиня.— Он должен почувствовать себя здесь как дома.
Фокс с благодарностью посмотрел на нее. Мадам Нортон всегда умела увидеть выгоду. Она обработает своего менее понятливого мужа.
— И что? — сказал Камберленд, во всем прислушивавшийся к мнению герцогини.
— Миссис Робинсон должна стать вашей гостьей.
— Если я приглашу ее, она заподозрит посягательство на свою добродетельность.
— Хозяйкой будет Ее Высочество герцогиня.
— Эта дама придет,— обещала герцогиня.— Почему бы не с Шериданом?
— Это не проблема, уверяю вас.— Занятный человек. Он добавит новый блеск дому Камберлендов.
— Надо уговорить эту даму перестать дразнить принца.
— Зачем? — спросил Камберленд.
— Потому что, мой герцог, в противном случае терпение принца иссякнет, и он найдет себе кого-нибудь другого. Мы не можем рассчитывать на то, чтобы такой полнокровный молодой человек, как ваш племянник, довольствовался одними вздохами. Что если он выберет любовницу из лагеря тори? Это погубит наши надежды. Нет, эта будет Утрата. Но ей необходимо разъяснить, что оказаться в объятиях принца Уэльского почетнее, нежели сберечь свою добродетель.
— С ее скромностью можно справиться,— пробормотал герцог.
— Каким образом? — спросила герцогиня.— Тогда почему ты, столь опытный в преодолении этого ужасного порока, потерпел поражение?
— Каждая женщина имеет свою цену.
Герцог бросил жесткий взгляд на герцогиню. С этим она согласилась.
— Даже если эта цена — брак.
Она помахала своими ресницами, словно привлекая внимание к прилавку отцовского магазина.
— Утрата не настолько глупа, чтобы рассчитывать на брак с принцем Уэльским. И поскольку она отвечает на его письма не менее страстно, чем он пишет ей, под всей этой демонстрацией добродетели скрывается конкретная цена согласия.
— Верно,— сказал герцог.— В конце концов, если они намерены сделать свой роман публичным — а поведение принца при исполнении оратории указывает на такое желание с его стороны,— ей придется покинуть сцену; если он устанет от Утраты через месяц или около этого, что вполне возможно, то леди, естественно, понадобится источник доходов.
— Принцу следует предложить ей какой-то договор,— сказала герцогиня.— Он должен сделать это в предельно деликатной форме. Она возмущенно откажется; затем он повторит предложение, и она откажется, колеблясь; на третий раз она неохотно согласится. Хотите поспорить со мной, мистер Фокс? Я ставлю тысячу гиней.
— Идет,— сказал мистер Фокс. — Хотя, по-моему, у вас больше шансов выиграть. Но я буду так рад, если это случится, что проигрыш меня не слишком расстроит. Но как заставить принца понять, каким образом ему следует действовать?
Герцог и герцогиня немного помолчали, затем герцогиня сказала:
— Посланником станет лорд Мальден. В обязанности конюшего входит доставка любовных писем принца его избранницам. Мальден был у нас в гостях. Он придет к нам снова. Герцог нашепчет наш совет на ухо лорда. Бедняга Мальден, по-моему, сам влюблен в эту даму. Он будет рад помочь своего хозяину и одновременно освободить себя от миссии, которая при таких обстоятельствах ему неприятна.
— Но если он влюблен в эту женщину, захочет ли он вручить ее принцу?
Герцогиня насмешливо посмотрела на мужа.
— Порою собаки радуются объедкам, падающим со стола хозяина. Мальден будет ждать, облизываясь и виляя хвостом, того дня, когда Флоризель возьмет себе новую роль. В конце концов, иногда нам требуется новый спектакль. И когда «Зимняя сказка» сменится «Обесчещенной дамой», Мальден станет героем новой постановки под названием «Вознагражденное терпение».
— Герцогиня, как всегда, нашла решение,— сказал мистер Фокс.— Теперь мы увидим, есть ли у этой дамы, как у многих других, своя цена. Лично я не сомневаюсь в этом, но, возможно, этой ценой окажется брак, неприемлемый для ее возлюбленного, как бы сильно он ни был увлечен. Но если ее запросы окажутся чуть более скромными...
— Тогда,— сказала герцогиня,— принц получит свою Утрату, а мистер Фокс потеряет тысячу гиней.
— При таких обстоятельствах,— сказал мистер Фокс,— я буду страстно желать принцу успеха!
***
Утрату охватило радостное возбуждение — ее пригласила к себе герцогиня Камберленд. Актриса позвала к себе миссис Армистед; эта женщина становилась все более полезной, и Утрата начала делиться с ней многим.
— Приглашение из весьма известного дома. Мне следовало бы немедленно отказаться, если бы оно пришло от герцога.
— Герцог безмерно восхищался вами, мадам.
— Он приходил в театр каждый вечер. Помню, когда мы поставили пьесу Ванбру «Неисправимый» под названием «Путешествие в Скарборо», и аудитория возмутилась этим, он публично защитил меня.
— Мадам поступила мудро, отвергнув этого джентльмена. У него плохая репутация в отношении женщин.
— Но поскольку меня приглашает герцогиня...
— Мадам не откажется почтить их общество своим присутствием.
— Я подумываю об отказе, Армистед. Возможно, принцу ре понравится мой визит к Камберленду.
— Но ведь это его дядя!— Известный соблазнитель.
— Его Высочество был весьма любезен с ним в парке; я убеждена, принц обрадуется, узнав, что вы посетили дом его дяди.