– Найдем, мимо не проскочим.
Это верно, они шли не далее двадцати метров от пологого берега, здесь хоть и песок, но в отличие от восточного побережья совершенно нет дюн. Залив приметили издали благодаря зарослям камыша. Повеселевшие гребцы подналегли на весла и, с хода пробив трехметровые заросли, уткнулись носом в берег. Дружина не скрывала своей радости от предстоящего отдыха и с удовольствием разбрелась по берегу. Неподалеку на невысоком обрыве обнаружили следы костра, но менять стоянку не стали. На этом месте драккары окажутся ниже берега, что создаст больше неудобств, чем преимуществ. За неширокой полосой колючего шиповника вперемешку с ежевикой простирались убранные поля, а чуть дальше, километрах в трех, виднелась маленькая деревушка.
– Слушай команду, Шушун! В деревню не ходить! Подыщи удобное место для дозора, дежурить попарно.
– Опасаешься? Здешние края вроде спокойные, да кто его знает.
Отобедав, кто завалился вздремнуть, кто снарядил снасть и занялся рыбалкой. Норманн вышел на небольшой мысок, но сильный ветер хорошо чувствовался и в заливе. Остается ждать у моря погоды, хорошо, если три дня, а может, и неделю. Как-то в яхт-клубе слышал рассказ одного любителя, который решил провести отпуск в путешествии на яхте. Дошел до Таллина и простоял у острова три недели – весь отпуск превратился в унылую рыбалку, причем ловились исключительно бычки.
Рыбалкой Норманн не увлекался, впрочем, время можно использовать для занятий с дружиной. Он развернулся и увидел бегущего гонца:
– Боярин! Боярин! Тревога! От деревни идут пешие и конные воины!
Ну попали! Норманн еще раз посмотрел на покрытые пеной волны, придется возвращаться назад и искать укрытие на острове Эланд. Бегом к заливу, где воины сноровисто надевали броню и готовили оружие. Шушун с Нерлем стояли среди кустов шиповника и смотрели на приближающуюся нестройную вооруженную толпу, которую возглавлял конный отряд.
– Уходим? – спросил Норманн.
– Зачем? – удивленно ответил Нерль. – Конных полтора десятка да сотня мужиков с косами и рогатинами.
– Так нас менее шести десятков.
– Ты, боярин, постой здесь да посмотри, а мы с Шушуном проучим дурней. Ишь позарились на чужое добро!
Норманн метнулся к драккару, достал свое бронепальто, мечи и лук. Появившийся словно ниоткуда Нил начал помогать одеваться. Обратно пошли вдвоем. Дружина уже построилась и спокойно ожидала атаку. Нерль разделил воинов на два маленьких отряда: один из корабельщиков с молодежью во второй линии, впереди Нерль со своими людьми. Новгородцы, вооруженные сулицами и топорами, левым краем немного вошли в заросли шиповника. Беглые владимирцы выбрали для себя просторное место. Датская пехота шла толпой, стараясь прикрыться не плетеными щитами, а спиной соседа. Крестьян подгоняли три всадника в блестящих шлемах и кольчугах, остальная кавалерия забирала в сторону.
– А чего верховые уходят вбок? – спросил Нил. – Разом ударить выгоднее.
– Лук готовь, первым делом надо ту троицу ссадить, – ответил Норманн.
– Не, ну правда, почему всадники мудрят?
– Они скоро развернутся и пойдут на нас вдоль берега.
– Зачем?
– Чтобы ты не успел в драккар убежать.
– Никуда я не побегу!
Молодежь заметила действия Нила и так же начала готовиться к стрельбе. Дистанция была приемлемой для Норманна, но требовалось дождаться кавалерийской атаки.
– Ты посмотри! – воскликнул Нил. – Они пращников вывели вперед!
– Не спеши! Ждем кавалерию.
Пращники раскручивали над головой свое нехитрое оружие, камни взлетали в небеса, но падали не долетая. Однако крестьяне смелели, пробегали несколько метров вперед и снова раскручивали над головой очередной булыжник. Новики все чаще поглядывали на Норманна, а тот смотрел вправо. Вот всадники развернулись, пустили лошадей в галоп и, выставив пики, пригнулись.
– Пора!
Первую стрелу снесло ветром, вторая сбила главаря, третья попала в лошадь, еще две стрелы – и позади крестьян никого не осталось. Нерль перестроил своих воинов в три шеренги, первая и вторая встали на колено, держа в левой руке пику, а в правой – сулицу. Третий ряд стоя ощетинился пиками и приготовился метнуть сулицы. Норманн не видел лиц, но даже со стороны чувствовалась спокойная уверенность в победе. Пятеро кавалеристов немного отдалились от общей лавы в желании ударить во фланг. Надо помогать, стрела пошла по ветру и пробила лошади голову, вторая вышибла из седла усатого дядьку. К Норманну присоединился Нил, вдвоем успели отбить стремительную фланговую атаку. Все, фронтальный удар сбился сам по себе, на последних метрах лошади, пытаясь остановиться, присели на задние ноги, некоторые поднялись на дыбы и сбросили седоков. Дружный бросок сулиц окончательно решил исход боя. Нерль с воинами метнулся вперед, внося еще большую сумятицу. Они пиками пугали лошадей и всадников, а сами били кинжалами в икры ног, подныривали под дрожащее брюхо и рассекали подпругу. Жалобное конское ржание, кровь, ругательства и стоны умирающих. Норманн судорожно сглотнул и начал выцеливать очередную жертву.
Слева послышался дружный вопль, больше похожий на слово «мама». Новики преследовали убегающих крестьян, которые, побросав оружие и щиты, изо всех сил мчались прочь. Из деревни послышался истошный женский вой – селянки, подхватив детей, бежали куда-то в поле.
– Как все просто, – удрученно сказал начинающий полководец.
Однако Нила рядом не оказалось, оглядевшись, увидел своего оруженосца среди дружинников Нерля. Там добивали раненых да ловко сдергивали с убитых одежду. Норманн сделал шаг, затем махнул рукой, к чему пустые попытки навести собственные порядки, вон Шушун с корабелами уже шуруют в деревне.
– Садись, боярин! – Нил подвел оседланную лошадь. – По горячим следам в замке хорошую добычу возьмем.
– Где ты замок видишь?
– Да вон, рядом с деревней!
Норманн посмотрел на указанное строение, которое до этого принимал за ферму со складами. Никакого сравнения с Удде, не говоря уже о Кальмаре, ни стен, ни башен, обычная прибалтийская мыза. Нерль со своими ребятами уже в седле, даже успели на себя напялить кое-что из трофейных доспехов. А что, может сработать. Он взял из рук оруженосца шлем бывшего хозяина и послал лошадь в галоп. Нехитрая уловка удалась на все сто. Всполошенные женщины выбежали встречать своего господина и попались как кур в ощип. Запоздалый визг и стенания только раззадорили дружинников. С хохотом и сальными шутками они поволокли трофеи во внутренние помещения. Норманн сплюнул, он-то надеялся познакомиться с европейским дворянским бытом четырнадцатого века. Спешился и повел лошадь в конюшню, где его с услужливым поклоном встретил конюх. Курятники, свинарники и прочие хозпостройки не могут измениться и за тысячу лет. Далее казарма, более похожая на обычный барак, коридор и комнатки с испуганными женщинами и детишками. Сироты. Резко развернулся и вышел во двор.
Подошел к складу, у дверей с видом висельника стоял сухонький старичок. Перехватив взгляд Норманна, снял с шеи связку ключей и привычно открыл замок. От стены до стены засыпано зерно, жаль, очень нужный товар, да некуда грузить. Постепенно дошли до кладовой, где, судя по запаху, стояло две бочки с вином. Это важно. Показал ключнику на бочки, затем на телегу у конюшни и махнул рукой в сторону моря. Дедок некоторое время переваривал информацию, но, получив легкий пинок, тут же громко заверещал и отдал распоряжение сбежавшимся слугам. Те без промедления подкатили телегу, одни начали пыхтеть с погрузкой, другие вывели из конюшни пару лошадей. Ну вот, главная причина всех бед будет из замка удалена. Как бы уловив мысли незваного гостя, ключник провел прямиком в пивоварню, где стояли чаны с пивом. Один с вполне готовым хмельным напитком и несколько в разной степени брожения.
Плохо, стационарную бадью не увезти и не вылить, дружина по запаху определит диверсию и отыграется на челяди. Дальнейший осмотр привел к другому неприятному открытию: в пивоварне стоял самогонный аппарат и несколько глиняных бутылей с сивухой. Указав старичку на самогон и аппарат, Руслан вышел во двор. Надо что-то придумать. Слуги аккуратно положили на сено полуведерные керамические емкости с первачем, и телега покатила к заливу. Взгляд зацепился за колодец. Повеселев, Норманн пнул ногой ведра и указал на колодец, а когда принесли воду, приказал лить в чаны. Датчане радостно загоготали и шустро заполнили до самых краев – они нагадили и были рады. Только дедок сверкал злобным взглядом, он-то понял смысл всего сделанного. Стоящая несколько поодаль кузница заинтересовала больше всего. Если не считать Новгород, это была первая встреча с реальным ремеслом, причем самым важным в жизни людей.
Увы, тщательный осмотр не привел к новым открытиям, не обнаружил ни хитрых приспособлений, ни незнакомого инвентаря. Не нашел и кое-чего из уже известного, например клепочника для холодной сварки кольчужных колец. Взял незаконченный колонтарь (кольчуга со вставками из металлических пластин), тяжеловат, недоделан, а уже килограммов десять. Вышел. На лавочке с отрешенным видом сидел кузнец, мужчина лет пятидесяти. А почему нет? Ткнул в него пальцем, затем указал на себя и махнул рукой в сторону моря, тот спокойно встал и пошел в кузницу. Понял, не понял, а шут его знает?
– Боярин! А мы тебя обыскались! – подбежал улыбающийся дружинник. – Там, – он махнул в сторону дома, – тебе подарок приготовили.
– Спасибо за уважение, показывай.
Дружина вовсю хозяйничала, перевернув в доме все вверх дном, при этом исхитрились ничего не изгадить. Рус безразлично глянул на сбор трофеев и поднялся за провожатым на второй этаж.
– Вот! – Воин указал на дверь. – Заходи! Это тебе!
Норманн вошел. Спальня с широкой кроватью и шелковым балдахином, на краю сидит голая девица с бокалом вина. Оценивающе посмотрев на своего будущего кавалера, призывно улыбнулась и что-то защебетала. Кто она? Вдова и хозяйка дома, дворянка голубых кровей? Или простая служанка, которую за стройность фигуры и красоту дружина выделила для своего предводителя? Норманн сел рядом, девушка тут же налила вина и протянула с какими-то словами. Сказала тост, а может, пожелала поскорее сдохнуть, кто его знает. Пить не стал, вино он уважал, позволял себе порой пропустить бокальчик-другой. В данном случае опасался примитивного яда, чего стоит даме подсыпать мышьяка и с улыбкой наблюдать за судорогами умирающего врага. На прикроватном столике горка пирогов, мяса, рыбы, а рядом с вином стоял кувшинчик морса. Налил себе сам, чокнулись, вкусно, брусника с дикими яблоками. Посмаковать ему не дали, жаркий и требовательный поцелуй сладких от вина губ увлек в кровать. Последним разумным действием была попытка пошарить под подушками в поисках коварно спрятанного кинжала.
Ночевать не остался, причина в страхе за свою жизнь, да и просто окружающая обстановка давила отторгающей чужеродностью. Девушка что-то вопросительно пролопотала, Норманн ее поцеловал, оделся и пошел в конюшню. Сел на подготовленную сонным конюхом лошадь и отправился к заливу, где у прогоревшего костра нашел упившуюся молодежь. Лихие воины вино не тронули, зато полуведерный кувшин самогона оприходовали без остатка. Приготовленную закусь доедали сбежавшиеся из деревни собаки. Осторожно перешагивая через блевотину, перенес к заливу остальные бутыли и вылил сивуху. Руслан хотел как лучше, а получилось как всегда. Чего с юнцов спрашивать? Они явно приняли доставленное спиртное за подарок, вот и насосались по неопытности.
Утром вместо разминки начал пинками поднимать новиков. Растрепанные и помятые, они осоловело смотрели по сторонам, пытаясь определить свое место в этом мире.
– Вставайте! Вставайте! Вставайте! – кричал Норманн. – Это вам не пляж на Болеарских островах! А ну на ноги!
Зеленые лица, подгибающиеся колени, кого-то снова вырвало, но Норманн оставался непреклонен.
– Вы, трое! – указал он на парней с более или менее осмысленным взглядом. – Бегом в деревню, принесите кур. Бегом, я сказал! Вы, двое! – теперь выбрал самых хилых. – Вычистить лагерь! Убрать объедки и блевотину! Остальные – помогать селянкам!
Норманн указал на женщин, которые в скорбном молчании складывали на телеги своих бывших мужей и детей.
– Я не могу! – жалобно проскулил Неяд.
– Убивать можешь, а хоронить убитых не можешь? Бегом помогать! Пока плетью не вылечил!
Плеть – это реально больно! Новики затрусили на вчерашнее поле боя, а Норманн решил совершить прогулку вдоль берега. Сначала пустил коня шагом, затем перешел на легкую рысь и километров через пять увидел еще один залив с опустевшей рыбацкой деревушкой. Надо поскорее убираться, разгулялись, как у тещи в гостях! Сколько здесь до ближайшего крупного барона, владетеля или как там их завали? Не оставят безнаказанным дерзкий налет, ударят, а тут полная безалаберность, дружину палками перебить можно! Выход из, казалось бы, безнадежной ситуации подсказал стоящий у берега кораблик. Не велик, длина чуть более двадцати метров, но с палубой, что дает шанс выйти в штормовое море. Драккары на буксир и долой от берега, а там ветер стихнет, и разберемся. Жизнь дороже любой ганзейской бирки. Повеселев, подъехал к судну. На вид тонн на двести. Забрался внутрь – течи нет, но и весел с парусом тоже нет. Стоящий у берега длинный сарай позвал к себе развешенными на кольях рыболовными сетями.
К лагерю Норманн возвращался повеселевший: у них появилась возможность избежать возмездия и убраться из этих мест целыми и невредимыми. Новики собрались кружком, делясь впечатлениями о вчерашнем героизме со стаканом в руке, одни ощипывали и потрошили кур, другие следили за костром.
– Котлы залить водой, курей отварить!
– Боярин! Они, зажаренные на вертеле, намного вкуснее, – сдерживая рвотные позывы, ответил щупленький парнишка.
– Я не спрашивал, что вкусно, а что – нет! Я сказал, что вам делать!
Несколько человек бросились выполнять приказание.
– Ты! – Норманн схватил за ворот самого резвого. – Бегом в деревню! Приведи Шушуна! Быстро!
Побросав в котлы три десятка курей, юноши собрались было отлежаться, да Руслан оставался строг.
– Куда разлеглись! Строиться! Цепью в поле собирать стрелы и щиты!
Для острастки сам верхом поехал следом. Урожай оказался высок – стрел накидали по всей округе, нашли даже там, где вчера и в помине не было врагов. Подошедший Шушун выглядел вполне бодрым и здоровым.
– Что случилось, боярин?
– Километрах в пяти на юг есть еще один залив с деревушкой. У берега ладья исправная.
– Любо! Сейчас своих соберу, и пригоним.
– Мачта и парус в сарае у берега.
– Это хорошо! Законный приз от здешнего боярина!
– Только не затягивай, народ разбежался, соседи уже знают о нашем нападении. Соберутся и надают нам по шее.
– Оно им надо? Мы их не трогаем, и они не пойдут на нас, – уверенно ответил Шушун.
– Отомстить за товарища да нас пограбить.
– Опомнись, боярин! Какие товарищи? Никто нас не тронет!
– Почему? – искренне удивился Норманн.
– Если побить и забрать добро, то весь прибыток останется у наследников прежнего хозяина.
– Разве?
– Конечно! Дождутся нашего ухода и поделят земли между собой как ничейные.
– Как это – ничейные? Неужели хозяин был вдов и бездетен?
– Кто женщину да детей спросит? Пустят по миру, могут убить да на нас показать. Нет, никто сюда не придет.
– Может, ты и прав, не знаю. Но без дозора нельзя, мало ли, родственники близко.
– Здесь одна дорога, Нерль на нее двоих посадил, как ты и велел.
Странно, конечно, никакого единства, пришельцы под боком высадились, а никто и пальцем не пошевелит. Да и местный правитель хорош, вместо «здрасте», послал своих людей с оружием. Пришли он старосту, потребуй денег за ночевку у берега – заплатили бы. Не зря говорят: «Худой мир лучше доброй ссоры». Вот и нарвался на крепкий кулак, сам виноват. Новики попили крепкого бульончику и начали на глазах оживать. Некоторые даже пожевали потрошков или пощипали мяса. Нормально, к вечеру совсем оклемаются и науку запомнят. К лагерю робко подошла троица местных юношей, встали на колени и начали чего-то просить. Что могут просить пришедшие из разграбленной деревни? Норманн гостеприимно пригласил к костру и протянул им миски.
– Полчаса на отдых! Затем берем луки-стрелы, ставим щиты и учимся стрелять!
– Мы умеем! Вон вчера скольких положили!
– Да вы все поле стрелами засеяли! На следующий год здесь железный лес вырастет!
В общем-то никто не возражал, бульон оказал свое целебное воздействие, так что к назначенному времени молодежь двигалась достаточно бодро. А пришедшие датчане удивили неожиданным поступком. Во время отдыха они, тихо перешептываясь между собой, смирно лежали на траве. Когда же новики встали и пошли за луками, деревенские юноши двинулись вслед. Что-то спросили, когда подошли к сложенному оружию, и присоединились к новикам. Интересное продолжение, надо дать им перчатки – динамика пружины является очень важной особенностью. В момент выстрела лук по инерции выгибается вперед и хлестко бьет тетивой по руке, больно – это не то слово. Щиты поставили на сто метров и начали стрелять в белый свет как в копеечку. Норманн верхом на своей лошади ездил вдоль строя и указывал на допущенные ошибки. Собственно, он сам был далеко не классным стрелком, так, самоучка, все его знания основывались на одном-единственном уроке.