Прежде чем расцепить суда, мы поговорили с купцом, он был одним из пленников. На пол лица у него был синяк, получил скользящий удар окованной металлом дубинки. Он согласился идти со мной дальше по течению, я сказал ему что спешу, хотя он считал, что лучше вернуться в Тверь, как сказал Федор.
Поговорив с ним, и выведав, как он попал в плен, мы расцепили суда, и небольшой флотилией направились выше по течению.
На следующее утро мы подошли к причалу небольшого городка, где уже стояло три разномастных судна. Ветров ушел в городок, узнать на месте ли глава, а мы стали готовить бывших пленных, разбойников и трофеи к смотру. Часть придётся отдать старшему городка, думаю, им будет кто-то из бояр.
Так и оказалось, Ветров вернулся в сопровождении пяти воинов входящих в стражу городка. Кстати это оказалось село, хотя и крупное, и называлось оно Михайловка, от фамилии местного владетеля, боярина Михайлова.
Суд был не обычным, все-таки речных разбойников поймали, поэтому собралось множество зрителей. Суд, который возглавлял хозяин местных земель, кстати, бой был фактически на его земле, так что мы правильно к нему обратились, долго не продлился. Видаки есть, взяли с поличным. Так что разобравшись с случившимся боярин постановил: Татей лишить живота, часть их добычи в казну. На остальное он права не имел, так как было взято нами в бою.
После суда, когда разбойников под радостные и поддерживающие вопли толпы принародно казнили на площади, мы с боярином отошли в сторону.
- Так в чем дело? Трофей взятый на щит. Твой он… Бумагу? Хорошо. Я скажу писцу он оформит, - не нашел особой проблемы дородный боярин. Ему кораблик на фиг не сдался. Поэтому вытребовав документ на судно, с печатью и подписью боярина, мы быстро вернулись на судно, спасенные остались в Михайловке и направились дальше.
Это конечно не княжий суд был, но у боярина на своей земле тоже было право казнить и миловать. Так что все прошло официально.
Через десять дней мы подошли к Новгороду. Начинается то, к чему я готовился уже не один месяц. Месть. Как сладко звучит это слово.
- Вроде тут, - не совсем уверенно сказал Корнилов. Мы забрали его с малого ушкуя, поставив вместо него другого десятника. Сейчас Корнилов и Михайлов стояли на носу, идущего на веслах ушкуя, и пристально рассматривали заросли по бравому борту.
В сорока километрах от Новгорода у Красновских было родовое поместье. От этой речки был отвод, протока заросшая ивой, так что со стороны ее было не видно. Так вот, по этой протоке можно было дойти почти до самого поместья, это считай километров восемь сэкономим. До самого конечно не получиться, но пару километров можно и прогуляться.
Корнилов только беспокоился, что протока могла зарасти и придётся трудно, если конечно холопы не чистили ее.
- Точно тут, - более уверенно сказал Михайлов, он лазутчик должен помнить, как пропалывал тут однажды с боярином.
- Федор, правь на эти кусты, - велел я кормчему.
Ветви и листва склонившихся над протокой ив заскрежетали о борт и мачту. Гребцы убрали весла и взяли подготовленные шесты, дальше только на них.
- Точно пройдем? - забеспокоился Федор когда мы протиснулись в протоку и, шурша разросшимся камышом по обоим бортам, протока была узкая, двигались дальше.
- Точно. Тут боярская ладья проходила, она побольше была, чем наш ушкуй, - уверенно ответил Корнилов.
Сзади второй ушкуй проследовал за нами. Ему было легче, и посадка меньше и размер.
Пройдя где-то с километр, наблюдая за мучениями шестовиков, я вспомнил о бурлаках на Волге. Свою мысль я выложил Федор, и получил его полную поддержку. Пока они готовили веревки, перебравшийся по сброшенным сходням на берег Михайлов готовился со своим подчиненным к выдвижению. Пока мы тут идем до пристани в небольшом озерце, что будет по пути, он должен сбегать до поместья и, осмотреться, что там происходит.
Синицын с парой своих подчиненных находился у пушек, рассматривая с помощью подзорной трубы окрестности, остальные впряглись в верёвки по обоим берегам, и довольно уверенно потащили связку кораблей. Только по двое шестовиков остались с каждого борта, для отталкивания от берега.
Через три километра, когда остановились передохнуть, я в это время с интересом рассматривал одну из пушек, прикидывая как лучше установить кремневый замок, меня окликнул с берега Ветров. Это он командовал "бурлаками на Протоке".
- Похоже мы не одни так судно волочим, по обоим сторонам тропинки, старые, заросли совсем, но думаю я не ошибся, - подойдя к обрыву известил он.
- Возможно и так, - согласился я, отрываясь от пушки.
- Когда мы тут проходили на малом ушкуе то работали шестами, а как ладья проходила я не знаю.
- Сколько еще до озера?
- Столько же… вроде. Я тут один раз всего проходил, мы на лошадях обычно добирались, многое не помню, - пояснил он.
- Пошли вперед пару отроков, пусть изучат дальнейший путь. Нужно подготовиться к возможным проблемам. Вдруг дерево в протоку упало? Вон, дальше лес начинается.
Вокруг нас не сказать, что было поле, рос кустарник и небольшие рощицы, но и лесом все это вокруг назвать было нельзя.
- Хорошо.
Через полчаса после отдыха, воины и часть команды впряглись в веревки и снова потащили суда дальше. Нужно лошадей, так будет проще, но чего нет того нет.
Наконец к вечеру, когда скоро должны было стемнеть, мы вышли на озеро окруженное лесом. В него впадало несколько ручейков, но для судов они были не проходимы.
По словам Ветрова озеро было не особо глубокое, да и размеры подкачали. Метров сто на триста, но за то тут была полноценная бревенчатая пристань на пару судов. Вернув "бурлаков" на борт, и снова посадив их на весла, мы подошли к частично подгнившей и покосившейся пристани. Было видно, что никто о ней не заботились уже достаточно давно и природа изрядно ее подточила. Но добротная постройка, несмотря на невзгоды, была еще вполне крепкой, и ей можно было пользоваться.
Как только команда пришвартовала суда, воины, следуя командам десятников, рванули в разные стороны зачищать окрестности, еще пяток вынесли чаны и стали готовить полноценный ужин.
Сойдя на пристань я, было направился на берег, как за спиной щелкнула тетива, и в ста метрах подминая камыши, рухнуло что-то тяжелое. Я рассмотреть не успел, но Ветров стоявший на берегу радостно воскликнул:
- О, косуля! Свежее мясо - это хорошо. Молодец Ерема.
- Отправь людей, пусть вытащат и разделают, - велел я, и как только полусотник отдал приказы довольным воинам, продолжил: - Разведчики не вернулись?
- Нет еще, что-то долго их нет. Подозрительно.
- Усиль посты, мало ли что.
- Хорошо. Ефремов, отправь пару гридней… - начал командовать Ветров, я же отойдя в сторону, отпустил Ласку с поводка. Пусть побегает.
Лазутчики вернулись только через час, когда уже совсем стемнело и мы заканчивали ужинать, некоторые сидели с кружками чая. Перед тем как дать им поесть, я велел сперва доложиться. Информация нужна была срочно, а поесть успеют и потом.
- Нет там никого, едва десятка холопов. Да старый Митрофан за управляющего. Мы сдеть подготовку проходили, почти год, так что он меня помнит. Боярыня тут уже года два не появляется. С тех пор как лихие людишки появились. Два амбара сожгли, десяток наших боевых холопов убили…
- Рассказывай подробно, - велел я
Дело было еще сквернее, чем я думал. Оказалось Михайлов обследовав окрестности вышел к незапертым воротам и переговорил с Митрофаном, мало того он еще вытребовал четыре телеги, они приедут утром.
В общем, по словам Митрофана в последнее время фамилию Красновских преследовал какой-то злой рок. То муж и сын несколько лет пропали, татары дружину побили. То одну за другой начинают грабить поместья, деревни, села. Умерли многие из Красновских, кто ушел на ладье так и сгинул, кто под несчастный случай попал. Это вот поместье, больше имеющее вид боярской крепости, была взята на щит шестью десятками разбойников. Причем по виду профессиональных воинов, хотя и обряженных в тряпье. Однако Митрофан разглядел под обносками отличные кольчуги. Он пришел к тому же выводу что и я, это были ряженые воины.
Десяток боевых холопов, в основном старики доживающих свой век в этом имении слегли быстро, хоть и не зря. Разбойники, взяв поместье, так же быстро отступили, спалив для вида пару амбаров и не тронув челядь. Для чего не совсем понятно, но вот уже какой месяц никто из Красновских тут не появляется, только пару раз незнакомый ярыга, что собирал оброк с окрестных сел. Вот и все. Поэтому Митрофан и другие холопы очень обрадовались, что появился новый Красновский. Наконец-то закончиться безвластие. То, что я приемный сын Митрофана волновало мало. Раз Кузьма Михайлович принял меня, значит достоин.
- Хорошо, информацию я принял к сведенью. Идите пока поешьте, а мы тут посовещаемся, - велел я ему.
Михайлов со своим помощником отошли к костру, рядом с которым грел бок чан. И получив свои миски, сели ужинать.
- Что думаешь делать, боярин? - спросил первым Ветров.
- Крепость будем использовать как опорную базу. Все припасы и большую часть пушек перенесем туда. На большом ушкуе оставим так же как сейчас, одну большую пушку, две картечницы. На малом, одну большую пушку и картечницу. Четыре остальных шестифунтовых достаём из трюма и приготавливаем к транспортировке. Создадим из поместья настоящую крепость. На судах, пока останутся команды и десять воинов. Старшим десятник Ерохин, остальные в поместье. Дальше собираем информацию, разведываем окрестности, и начинаем действовать. Это пока все. Вам есть что сказать? Тогда всем спать.
Утром, как и было обещано прибыли телеги. Сперва мы услышали скрип тележных колес, матюги возниц двигавшихся по заросшей дороге, и наконец, на небольшую площадку выехали не четыре, а пять телег.
Возглавлял их седой старик, примерно лет шестидесяти. Хотя может и старше. Спина у него как у воина была прямая, так что сразу и не поймешь. Это и был Митрофан.
Поймав пытливый и внимательный взгляд. Я ответил уверенной и немного лукавой улыбкой. Низко поклонившись, управляющий поздоровался.
- Здрав будь, боярин. Я управляющий поместьем и окрестными деревнями Митрофан Авдеевич Кромазов. Поставлен твоим отцом еще тридцать лет назад, так и несу эту ношу. Пока жалоб на мою работу не было.
- Приятно познакомиться Митрофан Авдеевич, - чуть склонив голову в дань уважения, сказал я: - Давай не будем разводить долгого политеса. Кирилл уже описал тебе меня, кто я и откуда взялся. Поэтому сам понимаешь, что в местных делах я плохо ориентируюсь. Было бы неплохо просветить меня насчет некоторых моментов. Ну и если есть жалобы и просьбы тоже обращайся. Я собираюсь устроиться в поместье на достаточно долгое время, возможно даже до осени… Нет, прав на поместье я никаких не имею. Я просто приемный сын без права наследования. Но чем могу-помогу.
- Хорошо, боярин, - снова в пояс поклонился мне управляющий.
- Так ты эти поклоны брось, не люблю, - поморщился я и, оглядевшись, добавил: - Давай отойдем в сторону, чтобы не мешать перегружать вещи.
С Митрофаном прибыло пять кряжистых бородатых мужиков, они изредка бросая на меня испытывающие взгляды стали помогать команде перегружать вещи и перекатывать вместе с пушкарями орудия. До приезда мы успели частью разгрузить ушкуи, поэтому работы осталось не так много. Правда за один раз мы все не увезем. Придётся делать второй рейс, как раз и золото перевезем. Пусть лучше храниться в крепости.
Отойдя в сторону, мы присели на старое поваленное дерево и, глядя, как споро работают люди, продолжили разговор. Митрофан подробно рассказал мне о всех делах на землях Красновских, которыми он управляет. Честно говоря, дела не радовали. Совсем не радовали. Крестьяне бежали, постоянные нападения лихих людей, бывало и амбары жгли с зерном, отваживали людей с этих земель. Недавно ушел в Новгород крестьянский караван, в двадцать телег. Через восемь дней случайно в лесу, в глубоком овраге нашли тридцать человек. Это и были те, кто ехал на этих телегах. Сам товар и транспортные средства пропали.
- Понятно. Это идет полномасштабная и хорошо продуманная диверсия против Красновских. Тебе Митрофан Авдеевич, Михайлов рассказывал про предателя? Рассказал, значит, это хорошо. В общем, думаю - это его работа. Только не понятно почему, не просветишь?
- Кажется, я догадываюсь почему… - поглаживая бороду, задумчиво проговорил управляющий.
Дело оказалось действительно интересным. Шесть лет назад, когда недоцарь, а великий князь взял под свою руку Великий Новгород то были устроены гуляния и пир.
Там-то и произошло то неприятное дело. У боярина Глазова была красавица дочка на выданье, а в окружении великого князя близкие людишки, не знавшие отказов. Девушку как-то темной ночью выкрали и отправили в Москву. Не знаю почему, но Глазов посчитал, что это было дел рук Кузьмы Михайловича, причём объявил ему это в лицо. Дальше думаю начал мстить за поруганную честь дочки. Кстати она через полгода сумела вернуться домой. В рванье, босиком, но как-то дошла. Не знаю, что там с ней делали, но она явно двинулась умом. Глазов хоть и был мужиком сильным, а запил. Полгода побесился, но потом вроде пришел в норму. Сейчас занимает местно тысячника Кузьмы Михайловича.
- Причина действительно веская, - пробормотал я, осмысливая информацию: - Я бы поступил на месте Глазова так же. В смысле мстил, правда, не таким подлым способом. Михалыч что, не мог взять бутылку первача и объяснить, что это не его было дело? Поговорили бы как нормальные мужи.
Управляющий вздохнул:
- Не получилось бы поговорить… Боярин Глазов был прав. Это было дело рук Кузьмы Михайловича. Девушка три дня была у нас в поместье пока ее не забрали московские людишки.
- Бля!.. - только и сказал я ошарашенно: - Как же так?! Не могу поверить…
- Были причины, - немного грустно улыбнулся управляющий.
- Давай дальше, не вписывается эта картина в моральный облик Кузьмы Михайловича, не тот он человек.
- Не тот, - как эхо согласился старик, вздохнув он продолжил: - Человечек этот, что у великого князя московского в подручных ходил, пообещал сделать одну очень нужную Новгороду вещь, затребовав свою плату. Что это за плата я думаю пояснять не надо?
- Продолжай.
- Боярин, конечно, предлагал другие подношения, но этот… человек настоял на своем.
- Ясно. Что было нужно Кузьме Михайловичу?
- Не ему, Новгороду… Великий князь хотел лишить город своей независимости. Вече отменить, вечевой колокол увезти в Москву; власть в городе должны были получить великокняжеские наместники. Многие боярские семьи должны были быть высланы из Новгорода. Должно было проведено перераспределение конфискованных усадеб и земель среди московских бояр. Этот человек сдержал свое обещание, ничего этого не было.
- Ну в принципе вполне понятная взятка должностному лицу. Не думал, что Кузьма Михайлович подписался бы под такое.
- Он был вынужден, - вздохнул старик.
- Мне многое все понятно, только одно вводит меня в недоумение, почему никому неизвестный управляющий знает такие подробности?
- Переговоры происходили в поместье, боярин. Я смог что-то услышать, что-то домыслить.
- Как сказал мне один мой знакомый, покойный: Я слишком много знал.
- Я стар, боярин и не боюсь смерти. Кузьма Михайлович действовал ради княжества, которому служил. Это его долг и его грех, боярин. У каждого человека свой камень на душе.
- А ведь он говорил мне, что когда его пленили, он разговаривал с предателем, только не сказал о чем, теперь многое становиться понятным. Ладно. Вывалил на меня корзину грязного белья, хватит. Остальное до расскажешь в поместье, я пока эту информацию приму и проанализирую… Вон уже телеги полные, и пушки прицеплены. Выдвигаться пора.
Выслав головные и боковые дозоры, мы двинулись к поместью.
Усадьба мне понравилась. Удобное для обороны расположение на холме, высокий бревенчатый частокол, даже видно, что шесть брёвен слева от ворот недавно меняли. Несмотря на легкое запустение, было видно, что за усадьбой приглядывали. Мы вчетвером, я, Митрофан Авдеевич, Ветров и Корнилов стояли у выхода из леса и наблюдали, как колонна из телег и воинов втягивается в крепость.