— Да неважно всё это, — сказала она, пытаясь выглядеть спокойной. — По крайней мере, вы-то голосовали за меня.
— Мы не могли.
— Почему не могли? — недоверчиво спросила Флорентина.
— Не хотели, чтобы мисс Эванс увидела, что мы не знаем, как пишется твоя фамилия, — объяснила Мэри.
По дороге домой мисс Тредголд выслушала эту историю не менее семи раз и в итоге набралась храбрости, чтобы спросить, сделала ли её подопечная какие-то выводы из этого урока.
— Конечно, — произнесла Флорентина с чувством. — Я выйду замуж за человека с очень простой фамилией.
Авель смеялся, когда ему всё это пересказали, и в тот вечер за ужином с Генри Осборном предостерёг его:
— Не упускайте её из виду, Генри, потому что пройдёт совсем немного времени, и она займёт ваше место.
— У меня есть ещё пятнадцать лет до тех пор, пока она получит право голоса, а к тому времени я буду готов отдать ей свой избирательный округ.
— А что вы сделали, чтобы убедить Комитет по международным отношениям принять решение о вступлении в войну?
— Рузвельт ничего не предпримет, пока не будут известны результаты выборов. Об этом знают все, включая Гитлера.
— Ну, если так, то могу только молиться, чтобы Британия не проиграла до нашего вступления, потому что Америке придётся ждать ноября, чтобы утвердить Франклина Делано Рузвельта в качестве нового президента.
В течение года Авель построил два новых отеля: один — в Филадельфии, другой — в Сан-Франциско, и начал свой первый проект в Канаде — строительство отеля «Барон» в Монреале; это занимало все его мысли, но в них оставалось место и для других тем.
Он хотел поехать в Европу, и вовсе не для того, чтобы строить новые отели.
В конце осеннего семестра Флорентина была впервые отшлёпана. В более поздние годы это событие всегда ассоциировалось у неё со снегом. Её одноклассницы решили слепить огромного снеговика, и каждая должна была принести что-то для его украшения. В итоге у снеговика были глаза из изюмин, нос из морковки, уши из картофелин, а также старая пара перчаток, сигара и шляпа, которые принесла Флорентина. В последний учебный день всех родителей пригласили посмотреть на снеговика, и многие из них обратили внимание на шляпу. Флорентина лучилась гордостью до тех пор, пока не прибыли её отец и мать. Софья расхохоталась, но Авеля не позабавил вид его обтянутого шёлком цилиндра на улыбающемся снеговике. По возвращении домой Флорентина была отведена в отцовский кабинет, где выслушала длинную лекцию о том, что недопустимо без спроса брать чужие вещи. Авель положил её к себе на колено и три раза шлёпнул.
Ту субботу она никогда не забудет.
А Америка всегда будет помнить утро следующего воскресенья.
Самолёты Страны Восходящего Солнца появились над Пёрл-Харбором и уничтожили боевой флот США; погибли 2403 американца. На следующий день Соединённые Штаты объявили войну Японии, а тремя днями позже — Германии.
Незадолго до того, как американцы отправились в Европу, Авель вызвал Джорджа и сообщил ему, что собирается поступить на военную службу. Джордж протестовал, Софья умоляла, а Флорентина плакала. Мисс Тредголд не решилась высказать свою точку зрения.
Авель знал, что ему нужно урегулировать ещё один вопрос, перед тем как покинуть Америку. Он вызвал к себе Генри Осборна.
— Вы видели объявление в «Уолл-стрит Джорнел», Генри? Я сам чуть было не пропустил его из-за сообщений из Пёрл-Харбора.
— Вы имеете в виду слияние банка Лестера с «Каин и Кэббот», которое я предсказывал ещё в прошлом месяце? Да, у меня уже есть все подробности. — Генри достал из портфеля досье и передал его Авелю. — Полагаю, вы меня за этим и вызвали.
Авель листал досье, пока не наткнулся на нужное место, которое Генри подчеркнул красным карандашом.
— Вот и первая ошибка Каина.
— Полагаю, вы правы, — согласился Осборн.
— Вы заработали свои полторы тысячи долларов в месяц, Генри.
— Возможно, пора поднять их до двух тысяч…
— Это почему?
— А статья семь нового устава?
— Как вы думаете, зачем он включил её?
— Чтобы обезопасить себя. Очевидно, мистеру Каину не приходило в голову, что кто-то захочет уничтожить его. Обменивая свои акции в «Каин и Кэббот» на соответствующее количество акций «Лестера», он терял контроль над новым банком, поскольку «Лестер» значительно более крупный банк. Получив восемь процентов акций нового предприятия, он включил это условие в устав, чтобы иметь право приостановить любое решение на три месяца, включая и решение о назначении нового председателя совета директоров.
— Итак, нам нужно получить в свои руки восемь процентов акций «Лестера» и использовать против Каина им же введённое в устав положение! — Авель помолчал. — Не думаю, что это будет просто.
— Потому-то я и заговорил о надбавке.
Оказалось, что поступление на службу в армию значительно более трудная задача, чем Авель думал. В армии не слишком любезно отнеслись к его проблемам со зрением, лишним весом и сердцем. Только после того, как он задействовал некоторые связи, ему удалось получить место интенданта при Пятой армии под командованием генерала Марка Кларка, которая ожидала отправки в Африку. Авель ухватился за шанс принять участие в войне и целыми днями пропадал в школе подготовки офицерского состава. Мисс Тредголд и не догадывалась, как Флорентина будет скучать по своему отцу, пока он не уехал с Ригг-стрит. Она пыталась убедить девочку, что война продлится недолго, но сама не верила своим словам, поскольку слишком хорошо знала историю.
Авель вернулся из школы в звании майора, подтянутый и моложавый, но Флорентина ненавидела мундир отца, поскольку все, кого она видела в мундире, уезжали далеко от Чикаго и не возвращались. В апреле 1942 года Авель ушёл на войну. Мать уверяла дочь, что папа скоро вернётся.
Как и мисс Тредголд, она в это не верила, но на сей раз ей не поверила и Флорентина.
Когда Флорентина перешла в четвёртый класс, её назначили секретарём. Новые обязанности заключались в том, чтобы вести протоколы еженедельных классных собраний, и никто больше не проявил к этому интереса. Зато Авеля в алжирской пыли и жаре бросало то в слёзы, то в хохот, когда он читал письма дочери. Для него они были интереснее любого бестселлера. Последним увлечением Флорентины — и мисс Тредголд его одобряла, — стало общество девочек-скаутов, что позволило ей носить форму, похожую на отцовскую. Ей нравилось носить коричневую форменную рубашку, а вскоре она узнала, что может получить разноцветные нашивки на рукав за успехи в таких областях, как помощь на кухне или филателия. Флорентина заработала так много нашивок и так быстро, что мисс Тредголд не успевала их прикреплять и каждый раз с трудом отыскивала место для новой. Нашивки за работу на кухне, гимнастику, заботу о животных, умение работать с инструментом, собирание марок, походы появлялись одна за другой.
— Тебе, наверное, надо было родиться осьминогом, — сказала мисс Тредголд.
Но окончательную победу Флорентина одержала, когда получила нашивку за кройку и шитьё и должна была сама пришивать жёлтый треугольник.
Когда Флорентина перешла в пятый класс, большинство классов школы были объединены. Эдварда Винчестера назначили президентом класса, главным образом за его успехи на футбольном поле, а Флорентина осталась секретарём, хотя у неё были лучшие отметки во всём классе. Единственными сложными предметами для неё оставались геометрия и рисование. Мисс Тредголд всегда получала удовольствие, перечитывая отчёты Флорентины и встречая в её альбоме замечания учительницы рисования: «Если Флорентина будет наносить больше краски на бумагу, чем на окружающие предметы, из неё когда-нибудь получится художник, а не маляр».
Но мисс Тредголд никогда не забывала строчку, которую вписала классная руководительница Флорентины: «Этой ученице не надо расстраиваться из-за того, что она — вторая».
Шли месяцы, и Флорентина узнавала, что у многих её одноклассников отцы ушли на войну и, значит, не только она страдает от разлуки. Мисс Тредголд записала Флорентину на уроки балета и фортепиано, чтобы занять каждую её свободную минуту. Когда начались летние каникулы, мисс Тредголд — с разрешения Софьи — расширила представления девочки о мире, отправившись с ней в Нью-Йорк и Вашингтон, несмотря на ограничения в поездках, вызванные войной.
Флорентина была в восторге от поездки в Нью-Йорк: его небоскрёбов, универмагов, Центрального парка и огромного количества людей. Но, несмотря на все восторги, больше всего ей хотелось побывать в Вашингтоне. Это было первое путешествие Флорентины на самолёте, равно как и для мисс Тредголд, и, когда они летели вдоль реки Потомак, приближаясь к Национальному аэропорту Вашингтона, Флорентина с трепетом смотрела вниз на Белый дом, монумент Вашингтону, мемориал Линкольна и тогда ещё недостроенный мемориал Томаса Джефферсона. Она спросила, как правильно назвать его — мемориал или монумент, и мисс Тредголд сказала, что справится о значении этих слов в словаре Вебстера, когда они вернутся в Чикаго. Впервые в жизни Флорентина поняла, что мисс Тредголд знает не всё.
Генри Осборн организовал им специальное посещение Белого дома и провёл их на заседания Сената и Конгресса. Войдя в ложу для посетителей в Сенате, Флорентина заворожённо следила за тем, как каждый сенатор встаёт перед своим выступлением. Мисс Тредголд пришлось тащить её прочь — так, как уводят мальчишек, не дав досмотреть футбол. Но это не помешало Флорентине засыпать Генри Осборна вопросами. Он был удивлён тем, как глубоки познания девятилетней девочки, пусть и дочери Чикагского Барона.
Флорентина и мисс Тредголд провели ночь в отеле «Уиллард»: Авель ещё не построил «Барон» в Вашингтоне, хотя конгрессмен Осборн заверил их, что всё уже на мази и схвачено.
— А что значит «схвачено», мистер Осборн?
Флорентина не получила внятного ответа ни от Генри Осборна, ни от мисс Тредголд и решила, что тоже посмотрит значение этого слова в словаре Вебстера.
В тот вечер мисс Тредголд уложила девочку спать и вышла из комнаты, уверенная в том, что после такого длинного дня её подопечная быстро уснёт. Флорентина выждала несколько минут, потом зажгла свет и достала из-под подушки путеводитель по Белому дому. Франклин Рузвельт в чёрном плаще смотрел на неё с обложки. «Нет более великого призвания, чем служение обществу», — было напечатано под его фамилией. Флорентина внимательно прочитала брошюру; больше всего её впечатлила последняя страница. Она стала учить её наизусть, но в начале второго заснула с непогашенным светом.
Во время обратного перелёта Флорентина опять внимательно изучала последнюю страницу путеводителя по Белому дому, а мисс Тредголд читала о происходящем на войне в вашингтонской «Таймс Геральд». Италия практически капитулировала, хотя было очевидно, что немцы всё ещё надеются на победу. За весь полёт Флорентина ни разу не прервала чтение гувернантки, и та уже стала удивляться: неужели девочка так устала от поездки, что у неё нет сил задавать вопросы? По возвращении домой Флорентина была отправлена в постель сразу же после того, как написала благодарственное письмо конгрессмену Осборну. Когда мисс Тредголд зашла в спальню, чтобы выключить свет, Флорентина всё ещё изучала путеводитель по Белому дому.
В половине одиннадцатого мисс Тредголд спустилась в кухню, чтобы приготовить себе чашку какао. Возвращаясь в свою комнату, она услышала что-то похожее на пение. Подойдя на цыпочках к двери комнаты Флорентины, мисс Тредголд прислушалась к тихому голосу, доносившемуся изнутри:
— Первый — Вашингтон, второй — Адамс, третий — Джефферсон, четвёртый — Мэдисон…
Флорентина безошибочно назвала всех президентов.
— …Тридцать первый — Гувер, тридцать второй — Франклин Рузвельт, тридцать третий — неизвестно… — Наступила короткая пауза, затем она начала снова: — Первый — Вашингтон, второй — Адамс, третий — Джефферсон…
Мисс Тредголд на цыпочках ушла в свою комнату и некоторое время лежала в постели, глядя в потолок и вспоминая слова своего отца: «Ты рождена для того, чтобы учить. У Бога для каждого из нас есть свой план, поэтому тебе предстоит учить тех, у кого будет лучшая судьба». Флорентина Росновская — президент Соединённых Штатов?! «Да, — подумала мисс Тредголд, — Флорентина права: ей надо выйти замуж за человека с простой фамилией».
На следующее утро, накормив Элеонору, которая, казалось, ела больше, чем она сама, Флорентина прочитала в «Чикаго Трибьюн», что Рузвельт и Черчилль приняли безоговорочную капитуляцию Италии. «Значит, папа скоро будет дома!» — сказала она матери.
Софья выразила надежду, что дочь права, а затем расспросила мисс Тредголд о том, как вела себя Флорентина во время поездки.
— А как тебе понравился Вашингтон, дорогая?
— Очень понравился, мама. Думаю, что когда-нибудь я буду там жить.
— Почему, Флорентина, что ты там будешь делать?
Флорентина подняла глаза и посмотрела на мисс Тредголд. Немного поколебавшись, она ответила:
— Пока не знаю. Мне просто показалось, что Вашингтон — прекрасный город. Пожалуйста, мисс Тредголд, передайте мне джем.
5
Флорентина не знала, все ли её еженедельные письма доходят до отца. Их надо было отправлять на приёмный пункт в Нью-Йорке, где выясняли местонахождение майора Росновского и откуда уже пересылали письма ему.
Ответы приходили крайне нерегулярно: иногда Флорентина получала три письма в неделю, а затем следовали три месяца без единой строчки. Если письма не было в течение месяца, девочка начинала думать, что её отец убит, но мисс Тредголд объяснила ей, что в армии принято посылать телеграмму, чтобы сообщить семье о том, что их родственник пропал без вести или убит. Каждое утро Флорентина первая спускалась вниз и рылась в почте в поисках либо весточки от отца, либо ужасной телеграммы…
Раз в полгода мисс Тредголд отводила свою подопечную в компании с Элеонорой к фотографу на Монро-стрит. Там девочка садилась на высокий табурет, сажала на ящик рядом с собой собаку и улыбалась фотовспышкам, чтобы майор Росновский по фотографиям мог видеть, как растут его дочь и лабрадор.
— Ну нельзя же допустить, чтобы он не узнал свою дочь, когда вернётся домой, — говорила мисс Тредголд.
Флорентина печатными буквами писала свой возраст и возраст Элеоноры на обороте каждой фотографии, а в прилагаемых письмах сообщала отцу о своих успехах в школе, о том, как ей нравится плавать и заниматься волейболом и баскетболом, о том, что её мать вошла в состав благотворительного комитета и проявила интерес к участию в Лиге польских женщин, и многом другом. Каждое письмо заканчивалось одинаково: «Пожалуйста, приезжай домой завтра».
Война продолжалась, и в 1944 году Флорентина следила за успехами союзников по «Чикаго Трибьюн» и по радиопередачам Эдварда Мерроу, которые тот вёл из Лондона. Её кумиром стал Эйзенхауэр, но втайне она обожала генерала Джорджа Паттона, который немного напоминал ей отца. Шестого июня началось вторжение в Западную Европу. Флорентина следила за продвижением союзников к Парижу по карте Европы, которую мисс Тредголд повесила в её комнате ещё в те дни, когда она изучала историю Польши. Девочка поверила, что война приближается к концу и отец скоро вернётся домой.
Летом в Чикаго должны были пройти съезды, на которых Республиканской и Демократической партиям предстояло выдвинуть своих кандидатов на пост президента США. Это давало Флорентине шанс увидеть своего политического героя.
В июне республиканцы выдвинули своим кандидатом Томаса Дьюи, а демократы в июле вновь выставили кандидатуру Рузвельта. Конгрессмен Осборн взял Флорентину в амфитеатр, откуда она слушала речь президента, в которой он соглашался на выдвижение.
Это был самый волнующий день в её жизни, и по дороге домой она рассказала Осборну о своём интересе к политике. Он не стал говорить ей о том, что, несмотря на войну, в Сенате нет ни одной женщины и только две — в Палате представителей.