— За нашу экспедицию, моя дорогая, — торжественно произнес сэр Джеффри, подняв стакан с заблаговременно заказанным виски. — Зато, чтобы мы раскрыли тайну, разгадку которой тщетно искали столько людей.
— Будьте здоровы, сэр Джеффри. Правда, не знаю, стоит ли всей душой стремиться к этому.
— А почему нет? Разве вы не хотите решить загадку? Разве не вы настаивали на экспедиции?
— Все верно, — кивнула Сара.
— Так почему же теперь колеблетесь?
— Мне кажется, мы даже не можем представить себе, что нас ждет, — ответила Сара, вспомнив слова старого Аммона.
— Чего же вы опасаетесь? — добродушно ухмыльнулся королевский советник. — До сих пор вроде все шло гладко.
— Гладко? В Лондоне зверски убиты четыре женщины, похищен мой дядя, коварно заколот старый друг… Не думаю, что все так уж гладко, сэр.
— Ну, без доли риска не обойтись. Вам это должно быть известно лучше, чем кому-либо, леди Кинкейд. Потери были неизбежны…
— И мой отец? — с горечью спросила Сара.
— Нет, я… — покраснел Джеффри Халл. — Простите, леди Кинкейд, я не хотел…
— Ничего, сэр Джеффри, и довольно об этом. Мы все понимаем, что экспедиция опасна, и осознаем, на что мы идем. Поиски «Книги Тота» стоили жизни уже немалому количеству людей, и будут новые жертвы, в этом я не сомневаюсь. Нельзя терять бдительность, так как враг может подстерегать везде, и мы не знаем, на кого обрушится следующий удар.
Сара осмотрела смущенных и задумчивых членов экспедиции. Один лишь Морис Дю Гар снова чему-то улыбался.
На следующий день Сара, капитан Хейдн и инспектор Фокс собрались в каюте сэра Джеффри. По настоятельной просьбе Сары в беседе принял участие и Камаль — в конце концов, он проводник, знает местность и должен довести членов экспедиции до цели.
— Итак, Каир позади, — с заметным облегчением констатировал сэр Джеффри. — Надеюсь, враг не преследует нас.
— Восхищаюсь вашим оптимизмом, сэр, — заметила Сара, — но напоминаю, нам не следует терять бдительность. До сих пор враг был прекрасно информирован о каждом нашем шаге.
— Это верно, — согласился Хейдн. — Им даже было известно о старой обсерватории, хотя вы не говорили о ней никому из нас. Кроме, разумеется…
— К чему вы клоните, капитан?
— Неужели так трудно догадаться? Ваш друг Дю Гар — только ему вы говорили, куда направляетесь. Разве он не мог сообщить врагу ваше местонахождение?
— Вы забываете, что в него стреляли.
— Но промахнулись. Словно по мановению волшебной палочки на нашего французского компаньона в нужный момент вдруг снизошло какое-то наитие, и он бросился в укрытие. Странное совпадение, не правда ли?
— Весьма, — согласился Мильтон Фокс. — Кроме того, с той самой ночи Дю Гар довольно странно себя ведет. Он все время один, почти ни с кем не разговаривает, постоянно о чем-то думает.
— И из этого вы заключаете, что он предатель? — Сара вскинула брови. — Хочу надеяться, инспектор, что у себя в Лондоне вы основываете ваши расследования на более существенных уликах. Морис Дю Гар, может, и странноват, но уж никак не предатель.
— Почему же нет?
— Потому что предатель, инспектор, не избегал бы людей, а, напротив, постарался бы попасть на эту встречу, чтобы выяснить наши планы.
— Веский аргумент, — признал Хейдн. — Но и он до конца не убеждает меня.
— Вам придется убедиться, капитан. Я знаю Дю Гара намного дольше вас, и если говорю, что он человек чести и не предатель, значит, так оно и есть.
— И вы готовы поклясться в этом?
— Без колебаний, капитан. И если вы когда-нибудь еще раз выскажете подозрение, что Дю Гар предатель, вам придется отвечать за свои слова, понятно?
— Разумеется, — невозмутимо ответил Хейдн. — Я прекрасно вас понял, леди Кинкейд. Но вы должны знать, что я по-прежнему буду наблюдать за Дю Гаром. И если наше с инспектором Фоксом предположение окажется верным, то отвечать придется вам. Надеюсь, вам это ясно.
— Как солнечный день, — ответила Сара.
Они метали друг на друга яростные взгляды до тех пор, пока Джеффри Халл не счел необходимым вмешаться.
— Прояснив этот вопрос, — примирительно заметил королевский советник, — обсудим, что нам делать дальше. Может, леди Кинкейд при помощи этой карты соизволит объяснить, куда ведет наш путь.
— Сначала сюда. — Сара указала на карту Верхнего Египта, развернутую сэром Джеффри на столе. — В Гермополь Магна, египетский город, имеющий значение не только как столица пятнадцатого нома, административного округа Египетского царства, но и как центр культа бога Дехути.
— Другими словами — Тота, — уточнил Фокс.
— Совершенно верно. В наше время, правда, от Гермополя, некогда известного под названием Шмун, мало что осталось. Пустыня отвоевала большую часть плодородной земли и погребла под песками основной массив древнего города. Мы не знаем, как выглядел храм Тота, но, по счастью, нам довольно точно известно, где он находился.
— Откуда? — спросил Фокс.
— Во-первых, до нас дошли изваяния двух павианов. А поскольку Тота почитали в образе не только ибиса, но и обезьяны, то можно считать, что эти статуи — наш первый след. Однако еще важнее фрагменты двух огромных каменных пилонов, судя по всему, стоявших перед главным входом в храм. Недалеко от этих пилонов немецкая экспедиция в 1868 году обнаружила заваленную галерею и рядом с ней останки солдат наполеоновской армии. И хотя у немцев это вызвало определенное удивление, расширять зону исследований они не стали, вероятно, не представляя, какие тайны скрывает храм.
— И вы думаете, что?..
— Я надеюсь, — поправила Сара, — что это не тупик и галерея ведет в храм. Науке известны случаи сохранности древних построек под песком. Во время песчаных бурь песок представляет собой страшную разрушительную силу, но когда засыпает здание, то как бы консервирует его, иногда на тысячи лет.
— Невероятно, — воскликнул преисполненный энтузиазма сэр Джеффри. — Значит, нам нужно лишь найти вход в храм, и легендарная «Книга Тота» в наших руках?
— Это только первый шаг, — отрезвила Сара королевского советника. — Самой «Книги Тота» там давно уже нет. Я надеюсь найти в Гермополе лишь указание на то, где ее спрятали, когда жрецы бежали от головорезов Шешонка.
— Так мы ищем всего лишь указания? — вздохнул Фокс.
— Именно.
— Трудно поверить. В этой Ливийской пустыне мы гоняемся за призраками.
— Можно сказать и так. А археология занимается именно поисками следов и подсказок, инспектор, точно так же, как и криминалистика. Мы не знаем, что нас ждет, и можем лишь доверять нашим источникам.
— Всецело доверяя вам, леди Кинкейд, хотел бы задать, если позволите, один вопрос, — язвительно заметил Хейдн.
— Так как вы все равно зададите его, вне зависимости от того, позволю я или нет, то валяйте.
— Если, как вы утверждаете, столько людей до нас искали «Книгу Тота» и готовы были ради этого на все, то как вы объясните, что ее до сих пор никто не нашел? Вы полагаете, что все эти люди намного глупее вас?
— Напротив, капитан, — сдержанно ответила Сара. — Книгу искали блестящие умы древности. Что касается Александра Македонского, то, например, утверждают, что в поисках принимал участие его учитель Аристотель. Но вы забываете два важных момента.
— Каких же?
— Во-первых, опыт показывает, что история лишь тогда раскрывает свои тайны, когда для этого приходит время. А сие никому не ведомо. Во-вторых, факт отсутствия каких-либо сведений о книге в течение трех тысяч лет вовсе не говорит о том, что ее никто не находил.
— Что вы хотите этим сказать? Если бы ее нашли, все бы об этом узнали…
— Необязательно, капитан, — сказал до сих пор смиренно молчавший Камаль.
— А ты тут при чем, boy? — взревел Хейдн. — Я не спрашивал твоего мнения, и оно меня совершенно не интересует.
— Камаль — такой же член экспедиции, как и все остальные, — внесла ясность Сара, — и, разумеется, он свободен выражать свое мнение. Так что ты хотел сказать, Камаль?
— Мне кажется, капитан Хейдн ошибается, думая, что в течение трех тысяч лет «Книгу Тота» никто не находил. Нам известно лишь, что никто из искавших ее не вернулся.
— Ты абсолютно прав, Камаль, — согласилась Сара. — И я надеюсь, капитан Хейдн, что нас не постигнет подобная участь.
Глава 4
«Пятый день на пароходе… Чем дальше на юг, чем скуднее земля и чем более грозной становится разрушительная природа пустыни, тем лучше мои спутники понимают, на какой риск пошли. Если сэр Джеффри еще находится в состоянии радостного ожидания и впитывает новые впечатления, то Хейдн и Фокс напряжены, особенно после каирских событий. Дю Гар же совсем замкнулся, не подпускает к себе, он словно о чем-то догадывается, носит в себе мрачную тайну и не желает делиться ею ни с кем.
Камаль, которого я сначала подозревала в предательстве, все больше раскрывается как общительный человек. За его простотой угадывается благородство и образованность. Как мне стало известно, он ходил в английскую школу, где выучил наш язык и познакомился с нашими обычаями, так что тем для разговоров нам хватает, и, к крайней досаде капитана Хейдна, все еще не доверяющего ему, мы нередко беседуем.
К вечеру мы достигли Эль-Миньи, где останемся до утра, чтобы пополнить запасы питьевой воды. До Гермополя уже недалеко, чему я очень рада, так как жара невыносима, даже в эту особенную ночь, когда у нас дома обычно бывает холодно и так хочется оказаться рядом с теплым камином…»
— Вы издеваетесь надо мной, Дю Гар?
— Вовсе нет. — Француз посмотрел на него затуманенным взглядом. — Не путайте добродушную шутку со злобной насмешкой.
— Боюсь, мой дорогой Морис, капитан Хейдн не очень-то восприимчив к твоим шуткам, — заметила Сара.
— Ни в малейшей степени, — отозвался Хейдн. — Королевский офицер не обязан терпеть оскорбления приблудного француза, тем более что ни для кого не секрет… — Он тактично умолк, предоставляя присутствующим закончить в уме его фразу, но Дю Гар не унимался.
— Quoi? Ну, говорите же, mon capitaine. В самом деле ни для кого не секрет, что я время от времени отправляюсь «на охоту за драконом», и вы должны лишь радоваться этому. Так как в известной степени именно «дракон» привел нас сюда. И поверьте, я в отличной компании…