— Вы поймали преступника, который… э-э… убил моего любимого кузена? — нетерпеливо спросил сёгун.
— Пока нет, ваше превосходительство, — ответил Сано.
Сёгун разочарованно нахмурился.
— А почему не поймали?
— Прошу простить меня за задержку, ваше превосходительство, но было мало времени. — Сано спрятал страх под маской спокойной вежливости. Сёгун и представления не имел о работе детектива, а потому считал, что всех убийц должны ловить за один день. — Это запутанное дело, и нужно допросить много людей.
— А также отработать несколько версии, — пришел на помощь Само Хирата.
— Но я снарядил специальные группы для поиска госпожи Глицинии, исчезнувшей проститутки, которая прошлой ночью была с правителем Мицуёси, — продолжал Сано, — и…
Нетерпеливый жест сёгуна заставил его замолчать.
— Вы хотя бы можете рассказать мне, как именно… э-э… быт убит Мицуёси-сан. Похоже, больше никто не знает этого.
Цунаёси Токугава бросил раздраженный взгляд на Янагисаву и старейшин, которые повернулись к Сано. И тот понял, что на самом деле они все прекрасно знают, но предпочли не сообщать эту информацию.
— Досточтимый правитель Мицуёси умер от удара в глаз, нанесенного женской заколкой, когда он предположительно находился в полубессознательном состоянии, — неохотно проговорит Сано.
Сёгун в ужасе с силой втянул в себя воздух.
— Милостивые боги, — прошептал он и начал задыхаться, хватаясь за грудь. — Ах-ах-ах! Я умираю!
Лекари кинулись ему на помощь. Сано и Хирата обменялись тревожными взглядами. Цунаёси Токугава любил прикидываться умирающим, но, возможно, на этот раз он действительно не шутил.
Доктор Китано поднес к губам сёгуна чашку.
— Пожалуйста, выпейте это, ваше превосходительство. — Сёгун глотнул и, горестно вздыхая, откинулся на подушки.
— Мой бедный кузен, — слабым голосом запричитал он. — Только что такой красивый и полный жизни, и вдруг мертвый и покалеченный. Утрата его… э-э… общества глубоко опечалила меня. — Цунаёси Токугава любил симпатичных молодых людей, и правитель Мицуёси занял место наследника именно потому, что льстил сёгуну, развлекал и ублажал его. — Любое наказание недостаточно для столь жестокого убийцы. Сёсакан Сано, у вас есть какие-нибудь предположения, кто мог совершить это ужасное убийство?
— На данный момент имеется один вероятный подозреваемый: яритэ госпожи Глицинии. — Сано пояснил, что заколка принадлежала Момоко, и именно она обнаружила труп правителя Мицуёси.
Сёгун подался вперед.
— Э-э… значит, преступницей может быть эта женщина?
— Да. И я арестовал ее, — раздался от дверей мужской голос.
В комнату вошел начальник полиции Хосина. Должно быть, он, как и Сано, во весь опор мчался из Ёсивары, однако успел сменить дорожную одежду на шелковое красно-коричневое кимоно и выглядел элегантным и свежим. Он опустился на колени рядом с канцлером, но они ничем не выдали своей близости. Все знали, что связь Янагисавы с сёгуном не мешала обоим иметь других любовников, однако канцлер никогда не выставляет свои интрижки напоказ, чтобы случайно не обидеть сёгуна. Вежливые поклоны старейшин Хосине свидетельствовали, что они признают его особый статус. Сано напрягся — приезд Хосины не обещал ему ничего хорошего.
Сёгун ответил на поклон Хосины слабой улыбкой.
— Э-э… Хосина-сан, добро пожаловать. Я не знал, что вы помогаете сёсакану Сано в… э-э… расследовании.
— Я всегда там, где нужна моя помощь, — нарочито скромно потупился Хосина. — А я считаю, что нужен в этом расследовании, поскольку, при всем уважении к сёсакану-саме, он, как выяснилось, решил не торопиться.
Сано ждал гадостей от Хосины, но тот впервые атаковал его перед сёгуном. Сердце бешено забилось при мысли, что противник решил, открыто заявить об их соперничестве.
Прежде чем он успел возразить, Хосина продолжил:
— Несмотря на все улики, сёсакан-сама не стал арестовывать подозреваемую. Предпочел оправдать ее за недостаточностью доказательств. Поэтому мне пришлось вмешаться.
— Вы отказались арестовать человека, который убил моего кузена? — Сёгун ошеломленно уставился на Сано. — После того как я выдвинул вас, бывшего рёнина, на высокий пост и доверил выполнять мои приказы? Это правда?
— Я очень благодарен вам за покровительство, но вина яритэ не очевидна, — попытался объяснить свою позицию Сано. — Улики не доказывают, что убийца именно она.
— Э-э… вы правы… — Сёгун легко менял точку зрения.
Сано ненавидел грызню за власть, но должен был вернуть удар Хосине.
— Начальник полиции готов преследовать удобного подозреваемого, вместо того чтобы, собрав улики, выявить истинного преступника.
Теперь сёгун повернулся к Хосине.
— Вы и впрямь готовы так поступить? — Гневный румянец подкрасил его бледные щеки. — Я позволил вам… э-э… руководить полицией, а вы уклоняетесь от выполнения своих обязанностей?
— Именно выполняя свои обязанности, я посадил в тюрьму яритэ, — почтительно отозвался Хосина, испепелив Сано ядовитым взглядом. — Если имеется хоть малейший шанс, что это она убила правителя Мицуёси, ее не следовало оставлять на свободе, где она могла злоумышлять против других представителей режима Токугавы.
Сёгун смущенно перевел взгляд с Хосины на Сано. Старейшины застыли, словно каменные изваяния, и Сано почувствовал, что все их внимание сосредоточено на канцлере Янагисаве, хоть никто прямо на него не смотрел. Янагисава, представлявший власть за спиной сёгуна, обычно во время совещаний брал дело в свои руки и регулировал споры, однако на сей раз хранил таинственную отстраненность, потягивая трубку с непроницаемым лицом.
— Вы можете еще что-либо сообщить о своем расследовании, сёсакан Сано? — только и спросил он.
— Да, — отозвался Сано, неуверенный, стоит ли благодарить канцлера за перемену темы или ждать очередного подвоха. — Я выявил еще одного возможного подозреваемого. Это министр финансов Монзаэмон Нитта.
Сёгун удивленно вскрикнул, старейшины нахмурились, а канцлер Янагисава подобрался. Когда Сано рассказал об отношениях Нитты с госпожой Глицинией и правителем Мицуёси, о его присутствии в агэя во время убийства и подозрительном отъезде, Хосина прищурился. Ему не понравилось, что Сано первым добыл такую важную информацию.
— Нитта-сан хорошо мне служит, и я никогда не сомневался в его… э-э… верности моему клану. То, что он мог… э-э… убить моего кузена, просто немыслимо! — Сомнения сёгуна мгновенно переросли в гнев. — Если он это сделал, то умрет за свою измену!
Напоминание, что тень подозрения может перечеркнуть годы безупречной службы, накалило атмосферу в комнате.
— Откуда вы узнали о министре финансов? — спросил Хосина.
— Из конфиденциального источника, — ответил Сано, памятуя об обещании, данном главному старейшине Макино.
Хосина взглянул на Янагисава, тот промолчал, и на его лице отразилось замешательство. Он, как и Сано, не смог угадать настроение канцлера.
— Нитту допросили? — осторожно осведомился Хосина, теперь уже не столь уверенный в победе над Сано без поддержки своего любовника.
— Я направил солдат в его имение, прежде чем отправиться во дворец. Если Нитта там, то уже должен находиться под домашним арестом. Если нет, мои люди начнут его поиск. Я допрошу его, как только это станет возможным.
Сёгун одобрительно кивнул, а Хосина поджал губы, явно недовольный расторопностью Сано.
— Какие еще у вас планы, сёсакан Сано? — Подчеркнутая вежливость канцлера Янагисавы скрывала его истинные чувства.
Сано очень не хотелось открывать свои замыслы перед Хосиной, но промолчать он не мог.
— Я навещу семью и знакомых правителя Мицуёси и выясню, имел ли он врагов и кто мог желать его смерти.
Цунаёси Токугава подскочил на постели.
— Правитель Мицуёси был прекрасным, порядочным молодым человеком, которого все любили. Он никогда в жизни… э-э… никого не обидел! — Гнев душил его, брызги слюны летели изо рта. — Вы что, готовы… э-э… обвинить его в собственной смерти?
— Конечно, нет, наше превосходительство, — сказал Сано, ужаснувшись, как превратно истолковал сёгун самую суть детективной работы. Просто я считаю, что факты из жизни правителя Мицуёси могут дать нам ценную информацию, которую мы не вправе пропустить.
— Ну, так мы их пропустим, потому что я, э-э… не позволю вам возводить клевету на правителя Мицуёси. — Красные глаза сёгуна сверлили Сано. — И вы не станете беспокоить его семью своими вопросами во время траура.
Старейшины выглядели смущенными, как и Хосина: он понял, что заявление сёгуна относится и к нему тоже. Один Янагисава оставался бесстрастным. Сердце Сано тревожно забилось при мысли, что закрыто целое направление поисков.
— Но, ваше превосходительство, если мы не соберем всех необходимых улик, то можем так и не найти убийцу, — возразил он.
Лицо Цунаёси Токугавы потемнело от ярости и раздражения.
— Вы осмеливаетесь предположить, что… э-э… убийца может находиться среди представителей моего клана?
— Нет, ваше превосходительство, — поспешно отозвался Сано, хотя опыт научил его, что убийца бывает, близок к жертве. — Тысяча извинений — я не хотел никого оскорбить.
— Ладно, только, э-э… помните, что вам запрещено собирать информацию о правителе Мицуёси и вторжения во владения представителей клана Токугава. Работаете с другими людьми и в других местах.
— Да, ваше превосходительство, вынужденно уступит Сано.
— Прекратите тратить время впустую и немедленно отыщите убийцу моего кузена. Или пожалеете!
Горло перехватило от ненависти к сёгуну. В глазах господина все его усилия ничего не стоят! Сколько бы дел он ни раскрыл, любая неудача влечет за собой немилость. Он не ждал благодарности или поощрения, но дело «Черного Лотоса» лишило его способности спокойно сносить постоянную критику и угрозы сёгуна. Сано лучше уйти отсюда, пока он не сказал лишнего или ситуация не ухудшилась еще больше.
— Ваше превосходительство, позвольте мне, — подал голос Хосина.
Сёгун равнодушно кивнул: лекари массировали энергетические точки на его руках и ногах.
— Видимо, у сёсакана-самы имеется особая причина вести расследование по ложному пути. — Глаза Хосины уперлись в Сано как ружейные дула. — Видимо, он возводил подозрения на клан Токугава, чтобы обезопасить себя.
— Это ложь! — возмутился Сано, пораженный и разгневанный — ведь Хосина фактически обвинил его в убийстве! Все замерли в изумлении. И Сано вынужден был защищаться. — Похоже, вы пытаетесь оклеветать меня, чтобы я не узнал о вашей собственной причастности к преступлению!
Губы Хосины искривились в довольной улыбке, хотя он наверняка понимал, какую опасную игру ведет.
— Достопочтимый канцлер, что вы об этом думаете? — повернулся он к Янагисаве.
Сано с ужасом понял, что Хосина пытается нарушить перемирие между ним и Янагисавой, вынуждая канцлера объединиться в войне против Сано. В комнате повисла тревожная тишина: канцлер задумчиво смотрел на Сано и Хосину, его лицо оставалось бесстрастным.
Цунаёси Токугава вдруг схватился за грудь и застонал.
— Мне кажется, я умру, если смерть моего кузена не будет отомщена в ближайшее время!
Туповатый и эгоистичный, он не уловил смысла перепалки Сано и Хосины. Тело сёгуна билось в конвульсиях, когда лекари укладывали его на постель. Хосина нахмурился: его план сорвался; Сано же облегченно вздохнул. Старейшины тут же зашушукались:
— Что, если его превосходительство умрет?
— Наследник мертв, и теперь начнется борьба за власть.
— Если в бакуфу и среди даймё образуются фракции, будет драка.
Они дружно повернулись к Сано, их лица говорили: лучше скорее отомстить за правителя Мицуёси или же на него ляжет вся ответственность за смерть сёгуна и гражданскую войну.
И тогда поднялся канцлер Янагисава.
— Думаю, что это совещание закончено, — спокойно объявил он.
Однако Сано понимал, что его неприятности только начинаются.
Рэйко сидела в своей гостиной, завернувшись в одеяло, другим концом накрывавшее квадратную раму угольной жаровни. Выстуженный особняк потрескивал; в далеком храме колокол пробил полночь. Слуги ушли на ночь, и Рэйко давно уложила Масахиро спать. Она ждала, одинокая и взволнованная, при свете фонаря, который оставила гореть для Сано. Возможно, еще слишком мало времени прошло после дела «Черного Лотоса», чтобы просить его об участии в расследовании, и он объяснит свой отказ прежними ошибками Рэйко. Если опять возникнет ссора, то на этот раз примирения может и не быть.
Входная дверь открылась, и Рэйко услышала, как Сано в прихожей укладывает на подставку мечи. Она поспешно скинула одеяло и встала, сердце забилось быстрее. Послышались его шаги в коридоре, и он вошел в гостиную.
— Привет! — Его лицо было усталым, и даже гордая осанка не скрывала гнетущей его тревоги. — Не стоило меня ждать.
— Мне так хотелось. — Рэйко помогла ему снять плащ. На ее лине застыла напряженная улыбка. — Я рада, что ты дома.
— Спасибо. Я тоже рад вернуться домой.
Они осторожно обнялись, как делали это теперь — словно считая друг друга слишком хрупкими, чтобы выдержать сильное чувство.
— Ты замерз, — ощутила Рэйко исходящий от него холод. — Сядь. Я тебя согрею.
Она набросила на мужа одеяло, обернув свободный конец вокруг жаровни.
— Так лучше, — поблагодарил Сано. — Спасибо.
Если бы она могла так же легко отогнать душевный холод, сковавший их.
— Ты голоден? Хочешь поесть?
— Да. Пожалуйста, если это не доставит слишком много хлопот.
Вот так они общались последние три месяца — очень вежливо, изо всех сил стараясь не быть назойливыми и не обидеть друг друга. Даже любовью занимались осторожно, без прежней радости. Печаль разлилась в душе Рэйко при мысли об их прежней близости. Она прошла на кухню, разогрела суп мисо и рис, которые приготовила для Сано, и принесла поднос с едой и чаем в гостиную, где подогрела саке и пожарила на жаровне рыбу.
Сано вежливо поблагодарил ее и приступил к еде, а она опустилась на колени напротив. Никто из них не заметил того, что она стала готовить для него только после дела «Черного Логоса». Рэйко всегда ненавидела домашнюю работу, но это был способ умилостивить Сано.
— Как Масахиро? — спросил он.
— Хорошо. Уже спит.
Ночи были самым трудным временем, потому что днем пустоту, прежде занятую их совместной работой, заполняли заботы о Масахиро. Казалось, у них не осталось ничего общего, кроме сына.
— Чем ты сегодня занималась? — спросил Сано.
Рэйко видела, что его мысли заняты событиями прошедшего дня, и хотела расспросить о расследовании, но страх удержал ее.
— У госпожи Кэйсо-ин была пирушка. Я познакомилась там с женой канцлера Янагисавы и дочерью.
— Правда? — Сано посмотрел на нее со сдержанным, но искренним любопытством. — Ну и как они?
Описывая госпожу Янагисава и Кикуко, Рэйко вновь испытала опасения по поводу этой новой дружбы.
— Ты считаешь, что мне следовало быть более сдержанной с госпожой Янагисава?
Она всегда поступала, как ей заблагорассудится, но теперь неизменно искала одобрения Сано. Он нахмурился, и Рэйко испугалась, что последует выговор. Но лицо его вновь стало усталым и опустошенным, словно ему не хватило сил на очередную проблему, помимо тех, что уже имелись.
— Было бы хуже пренебрежительно обойтись с госпожой Янагисава, — сказал он, — и ты не смогла бы отказать ей в общении, не оскорбив. А именно сейчас мы не должны задевать никого из семьи канцлера.
— О? Почему именно сейчас? — спросила Рэйко.
Сано рассказал ей о месте преступления, о своих следственных действиях в Ёсиваре и двух подозреваемых. Рэйко жадно слушала, приветствуя в душе восстановление прежней близости. Как она жаждала участвовать в этом трудном деле! И все же колебалась: спросить или нет? Затем Сано поведал, как начальник полиции Хосина вмешался в расследование и поставил под угрозу перемирие с канцлером Янагисавой.