– Вас хорошо обслужили? – деловито осведомился Малькольм.
– Прекрасно! – поспешил успокоить друга Гэри. – Можно сказать – по самому высшему классу. Не правда ли, Клер?
– Все было очень вкусно, – подтвердила Клер.
– А вы очаровательная женщина! – отпустил ей комплимент Малькольм. – Не помню, чтобы когда-либо у Гэри был кто-то, способный с вами сравниться. Где ты нашел ее, дружище?
Он сделал знак официанту. Тот тут же подбежал и остановился в почтительной позе.
– Принеси-ка нам бутылку шампанского. А тебе, Гэри, может быть, джина?
Тот утвердительно кивнул. Официант мгновенно исчез.
– Верно, здесь очень уютно? – спросил Малькольм.
На этот раз кивнула Клер.
– Как идут дела? – поинтересовался Гэри.
– Отлично! Я хочу открыть подобный ресторан с клубом в Мадриде. Кое-кто уже согласен войти в долю. Может получиться очень даже неплохо.
Перед столом снова возник официант с двумя бутылками.
– Может быть, выпьете бокал шампанского перед тем, как пойти танцевать? – осведомился Малькольм у Клер.
– Вообще-то мы сейчас поедем прямо домой. А танцы отложим на следующий раз, – ответила она, чуть покраснев.
– Прекрасно, прекрасно! – воскликнул Малькольм и захлопал в ладоши. – Но уж если вы отказываетесь от танцев, то позвольте мне хотя бы кое-что вам показать.
– Сейчас он поведет нас в свой потайной кабинет, – шепнул Гэри на ухо Клер.
Та нерешительно посмотрела на Малькольма, но все же согласилась.
– Прошу вас, – сказала Клер.
Она очень надеялась, что это не займет много времени, ибо в присутствии Гэри никогда еще не занималась ничем, кроме секса.
Малькольм провел их через зал ресторана и тяжелые двойные двери в длинный коридор, из конца которого доносились звуки рок-музыки. Потом все трое спустились по устланной красным ковром лестнице и очутились еще перед одной дверью, обитой кожей.
– Здесь и находится основной клуб, – объяснил Малькольм. – Бар и ресторан открыты только для членов клуба, а диско-холл – для всех желающих.
Он открыл дверь, и навстречу им вырвался оглушительный грохот, равный которому по силе мог бы издавать разве что проходящий в нескольких шагах железнодорожный экспресс. В мелькающих лучах крутившихся под потолком разноцветных прожекторов по паркетному полу кружились, прыгали, тряслись на месте с искаженными лицами танцующие пары. Вдоль стен на высоте нескольких ступенек были сооружены балконы со столиками, между которыми сновали официанты с подносами, уставленными стаканами и бокалами со всякого рода экзотическими коктейлями.
Они прошли мимо танцевального круга, небольшой сцены, на которой стояли два диск-жокея, регулировавшие музыкальный поток, несшийся из четырех мощных репродукторов, установленных по углам зала, и остановились перед небольшой дверью. За ней оказался короткий коридор, вдоль стен которого выстроились коробки с пивом и всякого рода винами. В конце коридора находился лифт.
– Это мой потайной выход на случай бегства, – пошутил Малькольм. – Прошу вас.
Двери лифта разъехались, и все трое вошли.
– Едем без остановок, – предупредил Малькольм и нажал кнопку.
Они проехали несколько этажей вверх и остановились на последнем. Двери лифта открылись, и Клер увидела небольшой коридор, оканчивавшийся единственной дверью.
– Согласитесь, ведь дом прекрасен! – сказал Малькольм, обращаясь к Клер. – Причем большую его часть построил своими руками Гэри.
Он отпер дверь, широко распахнул ее и слегка посторонился, пропуская гостей вперед. Клер вошла первой и замерла от удивления. Ей показалось, будто бы она вдруг очутилась на одной из площадей Нью-Йорка. Комната представляла собой большой, свободный в центре зал, потолок которого подпирали выстроившиеся вдоль стен стальные столбы. Три стены были кирпичными, а четвертая – стеклянной, через которую открывалась великолепная панорама Лондона. Клер глянула вниз и на мгновение даже отшатнулась: ее поразила высота, на которой они так быстро оказались. Но страх тут же прошел. Клер вплотную подошла к стеклянной стене и некоторое время любовалась огромным городом. Сверху он казался особенно красивым и величественным. Прямо перед ней возвышалось здание Пиккадилли-серкус. Слева раскинулся купол, напоминавший цирк. Серебряной лентой вдаль тянулась Темза. Чуть ближе красовался Букингемский дворец. А недалеко от него сливались вместе три широкие улицы, образуя Трафальгарскую площадь.
– Какой прекрасный вид! – воскликнула Клер.
– Ну а теперь нам неплохо было бы выпить шампанского, – предложил Малькольм.
Он дернул за шнур выключателя, и вся комната озарилась мягким, ровным светом спрятанных в карнизах потолка лампочек. В просторном алькове разместились три соединенных полукругом софы, окружавших изящный кофейный столик. За двумя столбами в глубине просматривалась дверь, связывающая комнату с кухней.
Малькольм извинился и скрылся за кухонной дверью. Там он открыл холодильник из нержавеющей стали, размером с небольшой автомобиль, после недолгого раздумья взял бутылку шампанского и вернулся в комнату.
– Я мог бы смотреть на эту панораму часами, – признался Гэри, в то время как его друг, хлопнув пробкой, открыл бутылку.
– Мы скоро поедем домой? – шепнула на ухо Гэри стоявшая рядом Клер.
– Доставь немного удовольствия Мэлу, – так же тихо ответил тот.
Малькольм опустился на софу и разлил шампанское по бокалам.
– Вот здесь я отдыхаю от шума и суеты, – усмехнулся он.
Клер нехотя оторвалась от окна и посмотрела в глубь комнаты. В темноте за двумя столбами она заметила большую двуспальную кровать. На скомканной белой простыне свернулась калачиком женская фигура.
– Итак, теперь мне известен твой вкус в отношении женщин, – объявил Малькольм, усаживая Клер и Гэри на софу против себя и предлагая обоим выпить по бокалу легкого прохладного вина.
– Дорогая, ты все еще спишь? – громко крикнул он, не поворачивая головы. – Сейчас начнется шоу.
Фигура на кровати зашевелилась, сладко потянулась и зевнула.
– Она всегда спит, – пояснил Малькольм.
– Привет, дорогой! – заспанным голосом протянула фигура, поднимаясь с постели, надевая тапочки и выходя на свет.
Это была молоденькая, возможно, не старше девятнадцати лет, девушка. Высокая, с темными блестящими волосами, такими длинными, что закрывали не только спину, но и ее хотя и маленькие, но сексуальные ягодицы. Лицо было длинноватым, с выдающимися скулами. А губы – полные и чувственные. Глаза же – темно-карие. Одета она была лишь в легкие панталончики. Обнаженные груди могли бы казаться слишком маленькими. Но их выручали соски – темные, огромные, в ореоле коричневых кружков, слегка припухших по краям.
– Поздоровайся со всеми, – приказал ей Малькольм.
– Общий привет, – недовольно ответила девушка, сразу же обнаружив явный американский акцент.
Он подошла к столику и уселась рядом с Малькольмом.
– Ее зовут Лиза, – сказал он.
– Да, Лиза – это я, – подтвердила девушка.
– Я взял к себе на работу немало заблудших овечек, – усмехнулся Малькольм. – А эту девчонку спас от торговца белыми рабами.
– Что? – изумленно воскликнула Клер.
– Да. От торговца белыми рабами. Он уже собирался отправить ее ближайшим пароходом в Африку.
– Вы серьезно говорите? – спросила Клер, все еще отказываясь поверить в услышанное.
– Совершенно серьезно. Сейчас подобный бизнес очень даже процветает. Она работала на первом этаже этого клуба. Те мерзавцы обещали устроить ее танцовщицей. А танцевать – это было единственное, что Лиза умела делать.
– Да. Обещали устроить танцовщицей, – подтвердила Лиза сонным голосом.
– Ей купили билет на пароход до Каира только в одну сторону. Еще раньше две из моих девчонок поехали точно таким же образом. И обратно уже не вернулись. Их вообще никто и нигде не видел. И не увидит: я очень хорошо знаю этих мерзких парней.
– Он меня спас, – сказала Лиза.
Она выпрямилась, взяла со стола бокал с шампанским и выпила половину.
– Это мой спаситель!
Лиза положила ладонь на бедро Малькольма и провела ею до промежности.
– Вы видите, как она мне благодарна, не правда ли? – не без гордости сказал Малькольм.
– У тебя такая кипучая, увлекающаяся натура, Мэл, – рассмеялся Гэри.
Клер многозначительно посмотрела на него:
– Мне кажется, что теперь нам пора домой.
И она тронула Гэри за руку.
– Нет-нет! Не уходите! – неожиданно всполошилась Лиза. – Я очень люблю танцевать и многое уже умею. Пожалуйста, посмотрите!
Вся сонливость Лизы сразу же исчезла. Она подбежала к одной из колонн, в которую, как только теперь заметила Клер, была вмонтирована стереосистема, и включила ее. Комнату наполнили звуки саксофона, исполняющего мелодию модной песенки «Моя смешная Валентина».
Еще до того, как Клер поняла, что сейчас произойдет, Лиза освободила центр кофейного столика от бокалов с шампанским и легким прыжком взлетела на него. Обхватив себя руками, Лиза в следующую секунду подняла их над головой. Потом опустила к пупку, чтобы еще через долю секунды закрыть ладонями маленькие полушария грудей. Все это делалось в высшей степени пластично и строго в такт игравшей музыке.
Реакция на это Клер была недвусмысленной. Если бы десять минут назад кто-нибудь спросил, как бы она отнеслась к экзотическим танцам, исполняемым в полуметре от нее некоей полураздетой девицей, Клер бы фыркнула и сказала, что такого просто не может быть. Но теперь она так бы уже не ответила. Гибкое извивающееся тело девушки просто загипнотизировало Клер. Она смотрела на танцующую Лизу и не могла оторвать от нее глаз. Более того, Клер вдруг почувствовала, что ее пульс начинает биться все быстрее и быстрее.
Судя по тому, что Гэри вдруг положил ладонь на бедро Клер, он был так же увлечен танцем Лизы, наполненным чувственностью и… сексом. Клер на мгновение оторвалась от завораживающего зрелища и взглянула на Гэри. По его глазам она поняла, что он ищет в ней союзника, чтобы остаться. И нашел. Ибо волнение и возбуждение были написаны на лице Клер. Гэри улыбнулся ей и снова повернулся к столу, на котором американка продолжала исполнять свой танец.
А та тем временем, сбросив панталоны, опустилась на четвереньки, разведя в стороны бедра. Клер внимательно следила за тем, как правая рука Лизы проскользнула между ног и принялась ласково поглаживать ягодицы, сопровождая это медленными круговыми движениями всей нижней части тела строго в такт музыке. Голова Лизы повисла, мотаясь из стороны в сторону и подметая длинными волосами покрывавшее стол стекло.
В следующий момент Лиза еще шире раздвинула ягодицы, выставив на обозрение не только анальное отверстие, но и половые губы. Пальцы Лизы тут же раздвинули их, и Клер увидела влажный, блестевший на свету клитор.
Не изменяя позы, Лиза ввела один палец во влагалище. При этом у нее вырвался стон, в котором слышалось неподдельное наслаждение. Она добавила второй палец… Потом – третий… И глубоко проникла ими в свою женскую плоть.
Клер воспринимала каждое такое движение как проникновение в собственное тело, которое тут же охватила сексуальная дрожь. С трудом она смогла подавить готовый вырваться и из ее груди страстный стон. А рука Гэри уже очутилась у нее под юбкой и медленно подползала к заветному месту. Клер перехватила жадный взгляд Малькольма на ее оголившиеся бедра. Тот тут же поднял глаза, и их взгляды встретились. Малькольм улыбнулся, и Клер поняла, что он отлично видит все, что с ней происходит.
Изящным, почти балетным движением американка убрала руку, пальцы которой проникали внутрь, и легла на живот, лицом к Малькольму. После чего поползла подобно змее к нему. При этом ее ягодицы, казалось, продолжали танцевать.
Малькольм отодвинулся на самый край софы. Лиза сделала еще одно движение вперед, свесилась головой через край столика и, упершись обеими руками в колени Малькольма, утопила лицо между его бедрами. Ее тело стало своего рода мостом между софой и столом. Клер заметила, как Малькольм просунул руку между ног и прямо перед лицом Лизы на мгновение мелькнула головка его возбужденного члена. Она тут же со стоном взяла ее губами и втянула в себя.
В тот же момент Клер почувствовала ладонь Гэри на своем лобке. Он прижал нейлон ее трусиков к половым губам, сквозь ткань нащупал клитор и стал осторожно сжимать его, поднимая то вверх, то вниз. Клер почувствовала, что начинает таять от наслаждения. Все ее тело вожделенно дрожало. Она даже не сразу сообразила, что в это состояние ее привел эротический танец Лизы. Ладонь же и пальцы Гэри лишь завершили начатое, доведя растущее в Клер страстное желание почти до апогея.
Клер никогда не считала себя строгой моралисткой и блюстительницей условностей. Но все же пуританское начало в ней было сильным. Сейчас это чувство требовало от нее немедленно подняться из-за стола и уйти отсюда. Она никогда не позволяла себе оставаться в комнате, в которой какая-либо другая пара занимается сексом. Конечно, Клер видела немало порнографических фильмов, хотя они не производили на нее сильного впечатления. Но в реальной жизни она не могла спокойно смотреть на то, что сейчас Лиза вытворяла с Малькольмом, а Гэри – с ней самой. Это напоминало отвратительную оргию, и внутренний голос твердил Клер, что они уже зашли слишком далеко. Аналогичное ощущение было у нее во время их последней интимной встречи с Дэвидом Олстоном. Но тогда Клер чувствовала отвращение. Сейчас же такого ощущения у нее не было. И если бы Клер захотела быть честной сама с собой, то не могла бы не признаться, что ею овладел непреодолимый сексуальный призыв изведать нечто такое, чего она еще не знала и о чем только смутно могла догадываться.
Ладонь и пальцы Гэри были неумолимы. Но они не мешали ей наблюдать за тем, как голова Лизы то поднималась, то опускалась между ног Малькольма, а губы то отпускали его член, то втягивали его снова. Малькольм же продолжал жадно смотреть на оголенные бедра Клер.
С гибкостью акробата Лиза, разжав губы и отпустив член Малькольма, упала на спину и совершенно вертикально подняла ноги. Клер невольно бросила взгляд на член ее партнера. Он был совершенно мокрым после пребывания во рту Лизы. Но оставался набухшим, с вздувшимися венами. Кожа только наполовину скрывала головку. Лиза протянула руку, сжала член между указательным и большим пальцами и принялась вертеть в разные стороны. Малькольм громко застонал. Она же согнула ноги, чуть выгнулась вверх и вставила его член себе в лоно, где тот утонул без остатка.
Гэри, также наблюдавший всю эту сцену, уже не мог больше терпеть. Он встал, сбросил брюки, рубашку и боксерские трусы, освободив свой затвердевший от непреодолимого желания член.
– Чудесно! – одобрительно сказала Лиза.
– Чего ты от меня сейчас хочешь? – прошептала Клер.
Ей нужна была помощь. Ибо еще никогда она не попадала в подобную ситуацию. Все, что сейчас происходило в этой комнате, казалось Клер верхом безнравственности и распутства. Но именно моральный запрет на такого рода эксцессы, некое табу, которое нельзя преступать, вселяло в Клер совершенно противоположное желание. Она вдруг почувствовала, что хочет преступить запретную черту. К тому же отступать было уже поздно. Слишком поздно!..
Не говоря ни слова, Гэри схватил Клер за плечи и повалил на софу животом вниз. Его сильные руки приподняли ее за талию и поставили на колени. Взобравшись на софу, Гэри грубо задрал ей юбку, и в следующее мгновение Клер почувствовала, как его твердый как железо член проникает между ее ягодицами и упирается в тонкую материю трусиков, прикрывающих самое интимное на теле место. Правая рука Гэри тут же устранила это препятствие, опустив нейлоновую принадлежность туалета Клер до ее согнутых колен.
Лиза тем временем, продолжая сидеть на коленях Малькольма, повернулась к нему спиной и принялась подпрыгивать. Стоявшая на четвереньках лицом к ним Клер исподволь наблюдала, как член друга Гэри то до конца погружается в лоно партнерши, то выныривает наружу, весь мокрый от лившейся из плоти Лизы влаги. Каждое погружение члена Малькольма в тело Лизы заставляло солидарно сокращаться и мышцы интимной плоти Клер. Но Малькольм продолжал к тому же тискать грудь Лизы с огромными затвердевшими сосками. В ответ соски Клер стали быстро твердеть. Она почувствовала, как в них пульсирует кровь.