- Я не знаю, - говорю я.
- А что произойдет после его завершения? Ты продолжишь жить нормальной, счастливой жизнью?
- Я не знаю, - вновь говорю я. Оказывается я совсем не эксперт, - Мама ничего мне не рассказывает.
- А ты? - спрашивает он, продолжая писать.
Он смотрит на меня, когда я ничего не говорю, с выражением «О, это должно быть тайной?»
- Я не знаю. Это личное.
- Хорошо, - говорит она. - Ты не должна рассказывать мне это.
Но я хочу. Я хочу поговорить об этом с кем-то еще кроме своей мамы.
- Речь идет о Кристиане Прескотт.
Она кладет свой карандаш с таким удивлением на лице, что я почти смеюсь.
- Кристиан Прескотт? - повторяет она, как будто я собираюсь поразить ее глупой шуткой.
- Я вижу лесной пожар, а затем Кристиана, стоящего в деревьях. Думаю, я должна спасти его.
- Вау.
- Я знаю.
Она помолчала минуту.
- Вот почему ты переехала сюда? - наконец спрашивает она.
- Да. Я увидела Кристиана в своем видении и прочитала номерной знак. Так мы узнали, что приедем сюда.
- Вау.
- Прекрати повторять это.
- Когда это должно произойти?
- Если бы я знала. Все, что я знаю, это то, что это будет когда-то во время пожароопасного сезона.
- Неудивительно, что ты так им одержима.
- Анж!
- О, да ладно. Ты пожираешь его глазами на всей истории Британии. Я думала, ты просто в восторге, так же как и остальные в школе. Я рада, что ты нашла хорошую причину.
- Хорошо, хватит разговоров об ангелах,- говорю я, вставая и направляясь к двери. Я уверена, что покраснела в этот момент. - Наша лазанья остывает.
- Но ты не спрашиваешь меня о моем назначении, - говорит она.
Я остановилась.
- Ты знаешь свое назначение?
- Ну, до сих пор я не знала свое назначение. Но снова и снова, последние три года, меня посещает один и тот же сон.
- И о чём он? Не возражаешь, если я спрошу.
Она вдруг стала серьезной.
- Нет, все в порядке, - говорит она. - Большой двор, и я быстро по нему иду, почти бегу, как будто опаздываю. Вокруг много людей с рюкзаками и чашками кофе, так что я думаю, что это кампус колледжа или что-то подобное. Время ближе к полудню. Я пробежала через множество каменных ступеней, а наверху стоит человек в сером костюме. Я кладу свою руку ему на плечо, и он поворачивается.
Она замолкает, глядя в никуда, но проигрывая это в голове.
- И? - подсказываю я.
Она неловко взглянула на меня.
- Я не знаю. Думаю, я должна оставить сообщение ему. Есть слова, есть вещи, о которых я должна рассказать, но я не могу вспомнить их.
- Они придут к тебе, когда придет время, - говорю я.
Я говорю так же, как моя мама.
Чтобы утешить Анжелу, я думаю о том, как приготовлюсь ко сну этой ночью, и это напоминает мне, что я не одна. Может быть, мне не следует чувствовать себя одинокой, потому что у меня есть мама и Джеффри, но это так, будто я единственный человек в мире, кому приходится сталкиваться с этой божественной целью. Но сейчас это не так. И Анжела, не смотря на то, что я очень хорошо ее знаю, не догадывается, что ее назначение значит намного больше, чем мое, и никакое количество исследований и теорий не помогут ей. Она просто должна ждать ответы. Зная это, мне становится лучше. Словно я не такой уж и неудачник.
- Эй, ты, - говорит мама, заглядывая в мою комнату. - Хорошо провела время с Анжелой? - Ее лицо как всегда нейтрально, когда речь заходит об Анжеле.
- Да, мы закончили проект. Завтра сдаем. Так что полагаю, мы больше не будем так много общаться, как сейчас.
- Хорошо, у нас теперь будет время для уроков полета.
- Потрясающе, - невозмутимо говорю я.
Она хмурится, - Я рада за Анжелу. - Она заходит в мою комнату и садится рядом на кровать. - Думаю, это здорово, что у тебя появился друг-ангел.
- Думаешь?
- Конечно. Будь осторожна, вот и все.
- Хорошо, потому что все знают, какой Анжела хулиган.
- Ты чувствуешь, что можешь быть рядом с Анжелой, - говорит она. - Я понимаю это. Но все ангелы разные. Не как обычные друзья. Ты никогда не знаешь, каковы их настоящие намерения.
- Не слишком ли много паранойи?
- Просто будь осторожна, - говорит она.
Она даже не знает Анжелу. Или ее назначение. Она не знает, как Анжела забавна и умна, все классные вещи, что я знаю про нее.
- Мам, - нерешительно говорю я.- Сколько времени тебе понадобилось, чтобы получит все части своего назначения? Когда ты узнала - абсолютно точно - что нужно делать?
- Я не знала. - Ее глаза на несколько секунд стали печальными, а затем выражение сменилось на защищающее и все ее тело стало жестким.
Она думает, что сказала слишком много. Она не собирается ничего больше не говорить.
Я вздохнула.
- Мам, почему ты не можешь просто рассказать мне?
- Я имею в виду, - она продолжает, не слыша моего вопроса, - что я не всегда знаю абсолютно точно. Не абсолютно. Весь процесс обычно самоочевидный.
Мы слышим взрыв музыки, когда Джеффри выходит из комнаты и топает своими огромными ногами по коридору до ванной. Когда я вновь смотрю на маму, она как обычно жизнерадостна.
- Кое-что ты должна принять на веру, - говорит она.
- Да, я знаю, - безропотно говорю я, и ком встает в горле. Я хочу задать так много вопросов, но она никогда не захочет ответить на них.
Она никогда не посвящает меня в свой тайный мир ангелов, и я не понимаю почему.
- Мне следует поспать, - говорю я. - Завтра Большая Презентация по Истории Британии.
- Все верно, - говорит она.
Она выглядит опустошенной. Фиолетовые тени под глазами. Я даже заметила несколько тонких линий в уголках глаз, которых я никогда раньше не видела.
Ей можно дать слегка за сорок, что очень хорошо, учитывая, что ей сто восемнадцать лет, но я никогда не видела ее столь изнуренной.
- Ты в порядке? - спрашиваю я, кладя свою руку на её. Кожа холодная и влажная, и это поражает меня.
- Я в порядке, - она вытягивает свою руку из-под моей. - Это была долгая неделя.
Она встает и идет к двери.
- Готова? - она тянется к выключателю.
- Да.
- Спокойной ночи, - говорит она и выключает свет.
На мгновение она задерживается в дверях, ее силуэт подсвечивает светом из коридора.
- Я люблю тебя, Клара, - говорит она. - Не забывай это, хорошо?
Мне хочется плакать. Как мы допустили такое большое расстояние между нами за столь короткий срок?
- Я тоже тебя люблю, мам.
Затем она выходит и закрывает дверь, я остаюсь в темноте одна.
- Еще один разок, - говорит Анжела. - Твои волосы такие... раздражающие!
- Я рассказывала тебе, - говорю я.
Она сбрызгивает мои волосы токсичным облаком лака для волос. Я кашляю. Когда мои глаза прекратили слезиться, я посмотрелась в зеркало.
Королева Элизабет возвращается. Она не выглядит смешно.
- Думаю, мы на самом деле могли достигнуть земли А.
- Были ли сомнения? - говорит Анжела, поправляя очки на носу. - Я занимаюсь большей частью разговоров. Ты должна просто стоять и хорошо выглядеть.
- Легко сказать, - ропчу я. - Этот наряд, должно быть, весит сто фунтов.
Она закатила глаза.
- Подожди секунду, - говорю я. - Когда ты начала носить очки? У тебя ж отличное зрение.
- Это мой костюм. Ты играешь королеву. Я играю прилежного студента. Студента, который знает все, что нужно знать про эпоху королевы Элизабет.
- Вау. Ты больна, знаешь?
- Да ладно, - говорит она. – Скоро прозвенит звонок.
Другие студенты пропускали меня, что позволило последовать за Анжелой в холл. Я пыталась улыбаться, когда на меня показывали, перешептываясь. Мы останавливаемся прямо перед дверью кабинета Британской истории.
Анжела повернулась и начинала играть с моим платьем.
- Красивые рюши, - дразнит она.
- Ты и так у меня в долгу.
- Жди здесь, - она немного нервничает. - Я позову тебя.
После того, как она заходит в класс, я остаюсь в холле, слушая и ожидая своего звездного часа. Вдруг, мое сердце забилось быстрее: я слышу, как Анжела спрашивает, а мистер Эриксон отвечает. Класс смеется, когда он что-то говорит.
Я решила понаблюдать за этим через крошечное прямоугольное окно в класс. Анжела стоит перед классом, указывая на плакат изображающий хронологию жизни королевы Элизабет, который мы состряпали на скорую руку.
Она планирует объявить меня после смерти королевы Марии. Это может произойти в любой момент, поэтому я делаю глубокий вздох и встаю так прямо, насколько позволяет мне вес платья.
Кристиан там. Я могу видеть его через окошко, сидящего в первом ряду, положив голову на руки.
У Кристиана изящный профиль.
- Так что без лишних слов, - наконец громко говорит Анжела. - Я представляю вам Ее Королевское Высочество, королеву Элизабет, первую из дома Тюдор, королеву Англии и Ирландии...
- Такер, открой дверь.
Дверь распахивается, и я вхожу, стараясь держать равновесие, как только могу. Осторожно, чтобы не спотыкнуться в таком массивном платье, я величаво прохожу перед классом и встаю рядом с Анжелой. Кажется, класс испускает коллективный вздох.
Конечно, мы не смогли полностью скопировать реальное платье с портрета Элизабет, распечатанное с Википедии. Оно инкрустировано изумрудами и рубинами и сделано из метров и метров дорогих тканей, но мама Анжелы сделала превосходную имитацию.
Платье имеет насыщенный золотистый цвет с рисунком из серебряной парчи и белую шелковую нижнюю рубашку, которая выглядывает из рукавов. Горячим глеем мы приклеили искусственный жемчуг и стекло, имитирующее драгоценные камни, по краям. Корсет утягивал меня в талии, а пышная юбка доходила до пола. Воротники на моей шее и запястьях выполнены из жесткого белого кружева и украшены искусственным жемчугом. В довершении всего мое лицо почти белое, что, как предполагается, символизирует чистоту Элизабет, с красными губами. Анжела разделила мои волосы прямым пробором посередине и свернула в сложный плетеный пучок сзади. Затем сверху возложила короноподобный головной убор, сделанный из проволоки и жемчуга, самая крошечная из которого висела посередине моего лба, и длинного куска белого бархата, который ниспадал сзади, словно вуаль невесты.
Класс смотрел на меня, словно я настоящая королева Элизабет, переместившаяся во времени. Я вдруг почувствовала себя красивой и сильной, будто по моим венам на самом деле течет королевская кровь.
Я больше не Бозо.
- Королева Мария умерла, - говорит Анжела. - Да здравствует королева Элизабет.
Теперь моя очередь. Я закрываю глаза, вдыхаю так много воздуха, сколько позволяет корсет, затем поднимаю голову и смотрю на класс, как будто теперь они мои верные подданные.
- Мои лорды! Законы природы сподвигли меня на горе по моей сестре, - говорю я лучшим британским акцентом, на который только способна. - Бремя, обрушившееся на меня, не могло не поразить меня, и, тем не менее, я создание Божье, предназначенное повиноваться Его воле, что я и буду, желая от души, делать, ведь я - Его посредник, министр Его небесной воли. И эта должность в настоящее время совершенна для меня.
Класс молчит. Я гляжу на Кристиана, который смотрит прямо на меня, как никогда раньше. Наши взгляды встречаются. Он улыбается.
Я вдруг чую запах дыма в воздухе.
Не сейчас, думаю я, как если бы я могла управлять видением. Следующая строка моей речи вылетает из головы. Я начинаю видеть очертания деревьев.
Пожалуйста,безнадежно думаю я. Уходи.
Не помогает. Я с Кристианом в лесу. Я смотрю в его золотистые глаза. Он так близко, так близко на этот раз, что я могу почувствовать его запах, смесь мыла и пота.
Я могла бы протянуть руку и дотронуться до него. Я хочу. Я не думаю, что когда-либо хотела чего-то так сильно в своей жизни, но чувствую зарождающееся горе во мне, такое сильное и болезненное горе, что мои глаза мгновенно наполняются слезами. Я почти забыла это горе. Я опускаю голову и вижу, что он держит меня за руку, длинные пальцы Кристиана обернуты вокруг моих. Его большой палец тянется к моим костяшкам. У меня перехватывает дыхание.
Что это значит?
Я смотрю вверх. Я снова в классе, смотрю на Кристиана. Кто-то хихикает. Мистер Эриксон выжидающе смотрит на меня. Я могу чувствовать, как волны напряжения поднимаются в Анжеле.
Она волнуется. Она хочет дать мне записки. Может быть, это не такая уж и плохая идея.
- Ваше Величество? - подсказывает мистер Эриксон.
Я вдруг вспоминаю следующую строчку.
- Мужайтесь, - быстро говорю я, не в силах оторвать взгляд от Кристиана. Он вновь улыбается мне, как будто у нас личный разговор.
- Я знаю, у меня есть тело, тело слабой женщины, - говорю я. - Но у меня есть сердце и смелость короля.
- Сюда, сюда! - говорит Анжела, ее золотые глаза вспыхивают за стеклами очков. - Да здравствует королева!
- Да здравствует королева, - повторяет мистер Эриксон, а затем и весь класс.
Я не могу удержаться от улыбки. Анжела, обрадованная, что с моей стороны все выполнено, начинает рассказывать детали правления Элизабет. Теперь мне остается просто стоять и хорошо выглядеть, как она сказала. И постараться успокоить свое сердцебиение.
- Конечно, в течение долгого времени каждый в Англии, казалось, был заинтересован в поиске правильного мужа для Элизабет, - говорит Анжела, взглянув на мистера Эриксона, будто доказывая свою точку зрения.
- Все сомневались, что она будет в состоянии сама управлять страной, но она оказалась одной из лучших и почитаемых монархов в истории. Она открыла золотой век в Англии.
- Да, но не умерла ли она девственницей? - спрашивает Такер из задней части класса.
Анжела не колеблется. Она сразу же пускает в ход свой материал о Королеве-девственнице, говоря, что Элизабет использовала образ девственницы, чтобы сделать ее статус незамужней еще более привлекательным.
Такер, стоя у задней стены, ухмыляется.
- Сэр Такер, - вдруг говорю я, прерывая Анжелу.
- Да?
- Я полагаю, правильный ответ будет, да, Ваше Величество? - говорю я надменным тоном. Я не могу дать ему издеваться надо мной перед всем классом, не так ли?
- Да, Ваше Величество, - говорит он с сарказмом.
- Будьте осторожны, сэр Такер, если не хотите оказаться в тюрьме.
Он смеется и смотрит на мистера Эриксона.
- Она не может сделать это, не так ли? Он не правитель этого класса. Это Брэди.
- Сегодня она королева, - говорит мистер Эриксон, откинувшись на спинку стула. - Я бы на твоем месте заткнулся.
- Ты можешь лишить его титула, - предлагает Брэди, не обращая внимания на то, что я захватила его трон. - Сделай его крепостным.
- Да, - говорит Кристиан. - Сделай его крепостным. Пусть побудет рабом.
Как крепостной бедный Кристиан уже был убит несколько раз в нашем классе. Кроме смерти от чумы в первый день, он умер от голода, его руки отрезали за кражу хлеба, лошадь его хозяина сбила его для удовольствия. Он похож на Кристиана V.
- Или можно совсем от него избавиться. Бросить в лондонский Тауэр. Четвертовать. Может быть, виселица. Или раскаленная клизма, - говорит мистер Эриксон, смеясь. - Вы должны восхищаться учителем, который предположил смерть от раскаленной клизмы.
- Возможно, нам надо провести голосование, - говорю я, хладнокровно смотря на Такера, вспоминая, как он хотел сжечь меня как ведьму. Сладкая месть.
- Все, кто за смерть еретика сэра Такера, поднимите руку, - быстро говорит Анжела.
Я смотрю на класс, все с поднятыми руками. Единогласно. Исключая Такера, который стоит, скрестив руки.
- Раскаленная клизма, - говорю я.
- Я отмечу, - радостно говорит мистер Эриксон.
- Теперь, когда все закончилось, - говорит Анжела, резко глядя на меня. - Позвольте рассказать вам о разгроме испанской Армады.
Я бросила торжествующий взгляд на Такера. Уголок его рта поднялся в подобии улыбки. Он кивает мне, как бы говоря, «проблемы?».