С весной вернулись и видения, во всей своей силе. Всю зиму покалывание в моей голове было тихим, на самом деле, видения приходили ко мне только дважды с моего первого дня в школе, когда я увидела Кристиана в коридоре. Я думала, что свыше мне дарован небольшой отпуск, но кажется, он закончился. Однажды утром я была на полпути к школе, когда неожиданно – бух! – и снова оказалась в знакомом лесу, среди деревьев и с Кристианом, стоящим передо мной.
Я позвала его по имени. Он обернулся, его глаза – зелень и золото в неверном полуденном свете.
- Это ты, - сказал он хрипло.
- Это я, - ответила я. – Я здесь.
- Клара!
Я моргнула. Первое, что я увидела, - рука Джеффри на руле «Приуса». Моя стопа все еще легко давила на газ. Машина медленно съезжала на обочину дороги.
- Прости…- выдохнула я и немедленно припарковалась. – Джеффри, мне так жаль.
- Все нормально, - прошептал он. – Снова видение, да?
- Да.
- Ты же не можешь контролировать, когда им случаться.
- Да, но не хотелось бы, чтобы они происходили тогда, когда могут убить меня. Что, если бы мы врезались? Немного слишком для видения, не так ли?
- Но ведь не врезались, - говорит он. – Я был здесь.
- Слава Богу.
Он озорно улыбнулся. – То есть это значит, что я везу нас всю оставшуюся дорогу?
Когда я рассказала маме, что видения вернулись, она снова начала говорить о том, что мне пора учиться летать, используя при этом слово «тренировки» так часто, что наш дом, казалось, превратился в лагерь для новобранцев. Всю зиму у нее было меланхоличное настроение, она проводила почти все время в своем кабинете за закрытыми дверями, пила чай, завернувшись в стеганое одеяло. Каждый раз, когда я стучалась к ней или высовывала свою голову, она награждала меня напряженным взглядом, будто не хотела, чтобы ее беспокоили. И, честно говоря, я избегала ее с момента моей первой встречей с Анжелой, когда стало ясно, что мама намеренно держала меня в неведении. Я провела множество дней в «Розовой подвязке» с Анжелой, которая маме не нравилась, но поскольку технически наши встречи были связаны с учебой (мы работали над нашим проектом по королеве Елизавете), она не могла их запретить. А выходные я проводила на лыжных склонах. Которые, как я доказывала, были связаны с Кристианом, а значит и предназначением. Так что, технически, это можно рассматривать как тренировки, верно?
Венди использовала теплую погоду, как возможность убедить меня научиться ездить верхом. Так что в итоге я обнаружила себя сидящей на спине черно-белой кобылы Сесси. Венди сказала, что Сесси – хорошая лошадь для новичка, потому что ей почти тридцать лет и она ничуть не строптивая. Неплохо, хотя я и так чувствовала себя вполне комфортно в седле, будто ездила верхом всю свою жизнь.
- Ты правда здорово справляешься, - говорила Венди, наблюдая за мной с ограды, пока я медленно объезжала на лошади вокруг пастбища. – Ты прирожденная наездница.
Сесси подняла уши. Вдали я увидела двух мужчин верхом, галопирующих перед большим красным амбаром в конце поля. Звук их смеха плыл к нам через все пастбище.
- Это папа и Такер, - сказала Венди. – Скоро будет готов ужин. Лучше завести Сесси внутрь.
Я осторожно пришпорила Сесси и направила ее к амбару.
- Привет! – поприветствовал меня мистер Эвери, когда мы подъехали ближе. – Хорошо справляешься.
- Спасибо. Я Клара.
- Я знаю, - ответил мистер Эвери. Он выглядел совсем как Такер.- Венди уже несколько месяцев безостановочно говорит о тебе, – он ухмыльнулся, что сделало его еще больше похожим на Такера.
- Папа, - пробормотала Венди. Она подошла к лошади и погладила ее морду.
- О Господи, – рассмеялся Такер. - Ты катаешься на старой Сесси.
Я пообещала себе, что сегодня буду вести себя с Такером нормально, ради блага Венди, не важно, что бы он не сказал мне. Никаких грубых ответов. Я собираюсь показать свое лучшее поведение.
- Мне она нравится, - я наклонилась вперед и погладила шею Сесси.
- На эту лошадь мы сажаем маленьких детей.
- Такер, заткнись, - говорит Венди.
- Но это правда. Она не скакала быстрее, чем улитка вот уже пять лет. Сидеть на ней все равно, что сидеть в кресле.
Что ж, мы покажем ему.
- Хорошая девочка, - говорю я Сесси, очень тихо, на ангельском. Ее уши поворачиваются, чтобы услышать мой голос. – Беги, - шепчу я.
Я удивлена, как быстро она послушалась. Через несколько секунд мы уже мчимся галопом, направляясь к дальнему краю пастбища. На мгновения весь остальной мир замедляется. Горы на заднем плане мерцают персиково-желтым светом заходящего солнца. Я наслаждаюсь холодным весенним воздухом, ласкающим мою кожу, сильной запыленной лошадью подо мной, ее ногами, вытягивающимися вперед, звуками ее вдохов и выдохов, пахнущим сеном дыханием. Это чудесно.
Затем порыв ветра бросает волосы мне в лицо, и на какое-то пугающее мгновение я ничего не вижу, и все происходит слишком быстро. Я представляю, как лошадь сбрасывает меня, и я приземляюсь лицом в кучу навоза. А Такер сгибается от смеха. Я решительно встряхиваю голову, и волосы больше не закрывают глаза. Мое дыхание прерывается. Перед нами изгородь, а Сесси не показывает никаких признаков того, что собирается остановиться.
- Ты можешь перепрыгнуть через нее? – спрашиваю я Сесси, все еще шепотом. Она ведь довольно старая лошадь.
Я чувствую, как она напрягается подо мной. Я произношу краткую молитву и наклоняюсь к ее шее. И вот мы в воздухе, чуть не задев ограду. Мы приземляемся с такой силой, что мои зубы больно клацают друг о друга. Я разворачиваю лошадь к амбару, чуть натягивая поводья, чтобы притормозить ее. Я подъезжаю к Такеру, Венди и мистеру Эвери, которые смотрят на меня, раскрыв рты.
Вот здесь и пригодиться мое лучшее поведение.
- Тпру, - я натягиваю поводья, пока Сесси не останавливается.
- Ради всего святого! – выдыхает Венди. – Что это было?
- Я не знаю, – я выдавливаю смешок. – Думаю, главным образом, это идея Сесси.
- Это было волшебно!
- Думаю, в ней еще есть немного огня, даже после стольких лет, - я триумфально смотрю на Такера. И в первый раз ему нечего ответить.
- Что-то в ней действительно есть, - говорит мистер Эвери. – Я и не знал, что наша старушка способна на такое.
- Как долго ты катаешься верхом? – спрашивает Такер.
- Это ее первый раз, правда здорово? – говорит Венди. – Она прирожденная наездница.
- Верно, - отвечает Такер, твердо встречая мой взгляд. – Прирожденная.
- Так ты еще не пригласила Джейсона Ловетта на танцы? – спрашиваю я Венди, когда через несколько минут мы отводим Сесси в амбар.
Она немедленно становится цвета морковки. – Это танцы, - говорит она обманчиво невозмутимым голосом. – Он должен пригласить меня, разве нет?
- Все знают, что он застенчивый. Он, вероятно, поражен твоей потрясающей красотой. Так что ты должна пригласить его.
- А может быть, у него есть подружка, дома, в Калифорнии.
- Отношения на большом расстоянии. Они обречены на провал. В любом случае, ты не можешь знать наверняка. Пригласи его. Тогда и узнаешь.
- Я не знаю…
- Ну, давай. Ты ему нравишься. Он глаз с тебя не сводит на всех уроках английского. И я знаю, что тебе он нравится тоже. И вообще что ты имеешь против калифорнийцев?
Минуту все тихо, и единственный звук – громкое дыхание лошади.
- А что происходит между тобой и моим братом? – спрашивает Венди. Абсолютно неожиданно.
- Твоим братом? Что ты имеешь в виду - происходит?
- Выглядит так, будто между вами что-то есть.
- Ты шутишь, правда? Мы терпеть друг друга не можем, ты же знаешь.
- Но он тебе нравится, разве нет?
Моя челюсть отпадает. – Нет, мне …- я останавливаю себя.
- Тебе нравится Кристиан Прескотт, - заканчивает она, выгибая бровь. – Да, я знаю. Но он же как божество. Ты можешь поклоняться богам, но не встречаться с ними. На таких парней ты просто смотришь издали.
Я не знаю, что сказать. – Венди…
- Пойми, я не подталкиваю тебя к своему брату. Это для меня тоже странно, честно говоря, что моя лучшая подруга встречается с моим братом. Но хочу сказать тебе, если тебе интересно, что я отнесусь к этому нормально. Смогу принять этим. Если ты хочешь встречаться с ним…
- Но я даже не нравлюсь Такеру… - заикаюсь я.
- Ты ему нравишься.
- Ты шутишь, наверное.
- В начальной школе разве ни один мальчишка не щипал тебя за руки?
- Такер в старшей школе.
- Поверь, он все еще в начальной, - отвечает она.
Я уставилась на нее. – То есть ты хочешь сказать, что Такер ведет себя как придурок, потому что я ему нравлюсь?
- Очень похоже.
- Не может быть.
Я недоуменно трясу головой.
- Ты никогда не думала об этом?
- Нет!
- Хм…- говорит она. – Я не буду стоять на вашем пути и все такое.
Мое сердце бешено бьется. Я сглатываю. – Венди, мне не нравится твой брат… Не в этом смысле. И ни в каком смысле, честно говоря. Без обид.
- Без проблем, - она привычно пожимает плечами. – Просто хочу, чтобы ты знала, что я нормально отнесусь к этому, тебе и Такеру, если вы когда-нибудь будете вместе.
- Никаких меня и Такера нет, ок? Поговори о чем-нибудь другом?
- Конечно, - отвечает она, но по ее взгляду понимаю, что она может еще многое сказать на эту тему.
ГЛАВА 9. ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЕВА!
- Можно я одену это сама? - спрашиваю я.
- Одень то, что сможешь, - отвечает Анжела, - и я помогу с остальным.
Я смотрю на платье и на все его многочисленные детали, которое висит на вешалке в раздевалке «Розовой подвески».
Оно выглядит очень сложным. Может нам с Анжелой следовало все-таки сделать проект по Монс.
- Как долго я буду носить это завтра? - говорю я, подтянув шелковые чулки и связав их лентой под коленом.
- Не долго, - отвечает Анжела. - Я помогу тебе правильно его надеть перед показом, а затем ты его будешь носить в течение всей презентации.
- Просто знай, это может убить меня. Мне, возможно, придется пожертвовать жизнью ради тебя, чтобы ты просто получила хорошую оценку за этот проект.
- Какая ты благородная, - говорит она.
У меня возникает трудность с корсетом и длинными сумасшедшими нижними юбками. Затем я беру вешалку с платьем и иду на сцену.
- Думаю, мне нужно одеть сначала корсет, а потом все остальное, - говорю я.
Она вскакивает, чтобы помочь мне. Вот одна черта Анжелы: она ничего не делает наполовину. Она затягивает шнурки.
- Не так сильно! Мне все еще нужно дышать, помнишь?
- Хватит ныть. Тебе повезло, что мы смогли найти настоящий ус для него.
К тому времени, как она одевает мне верхнее платье, я чувствую, что на мне все вещи, которые смогли найти в «Подвязке».
Анжела ходит вокруг меня и поправляет платье, чтобы быть уверенной, что все правильно. Она делает шаг назад.
- Вау, это хорошо. С макияжем и укладкой, ты будешь выглядеть так же как королева Элизабет.
- Великолепно, - говорю я без энтузиазма. - Я буду выглядеть, как бледнолицая шлюха.
- О, я забыла воротники!
Она прыгает со сцены и бежит к картонной коробке на полу. Она достает оттуда жесткий круглый воротник, который выглядит так же, как те, которые надевают на собак, чтобы они не лизали себя. И еще два для запястий.
- Никто ничего не говорил о воротниках, - говорю я, отступая назад.
Она подбегает ко мне. Ее крылья раскрываются со вспышкой и взмахивают пару раз, легко неся е по сцене, а затем исчезают.
- Позёр.
- Не дергайся, - она делает финальную сборку на конце моего рукава. - Моя мама гений.
Как будто по команде Анна Зербино выходит из коридора с кипой столового белья. Она останавливается в проходе, когда видит меня.
- Это подходит, - говорит она, ее скучные темные глаза осматривают меня сверху вниз.
- Это великолепно, - говорю я. - Спасибо тебе за всю эту трудную работу.
Она кивает.
- Ужин готов. Лазанья.
- Хорошо, мы закончили с примеркой, - говорю я Анжеле. - Сними с меня все.
- Не так быстро, - шепчет Анжела, глядя на маму через плечо. - Мы еще не провели наше исследование.
Она так предсказуема. Всегда с исследованиями ангелов.
- Да, ладно, - шепчу я в ответ. - Лазанья.
- Мы придем, мам, - говорит Анжела. Она делает вид, что возится с моим воротником, пока ее мама не покидает театр. Как только снова мы остались одни, она говорит - Я поняла что-то хорошее, хотя.
- Что?
- Ангелы, - я имею в виду, чистокровные ангелы, - все мужчины.
Мужчины?
- Среди Интэнджа нет женщин.
- Интересно. А теперь помоги мне вылезти из этого платья.
- Но я думаю, что ангел может стать женщиной, если захочет. Я верю, что они могут изменить форму, как оборотни, - говорит она, и ее золотые глаза двигаются с волнением.
- Так что они могут стать кошками, птицами или кем-то другим.
- Да, но не более того, - говорит она. - У меня есть другая теория.
- О, пошло-поехало, - из меня вырвался стон.
- Я думаю, что все истории о таких сверхъестественный созданиях, как вампиры, веровольфы, приведения, русалки, инопланетяне, как ты их называешь, могут быть придуманы ангелами.
Люди не знают, что они видят, но это может быть ангел в другой форме.
У Анжелы есть некоторые дикие теории, но они всегда сыроваты, чтобы их рассматривать.
- Потрясающе, - говорю я.- А теперь пошли есть.
- Подожди, - говорит она. - Я обнаружила кое-что о твоих волосах.
- Моих волосах?
- Свечение, о котором ты мне рассказывала. - Она подошла к столу, взяла тетрадь, но потом передумала. - Это называется «Небесный волос». Римляне использовали эту фразу, чтобы описывать «ослепительные лучи света, исходящие от волос на голове, в знак небесного существа».
- Это ты нашла в интернете? - спрашиваю я с оглушающим смехом. Она кивает. Обычно Анжела подбирает крупицы информации, которую я ей даю, и превращает их в золотое дно.
- Мне жаль, что это случится со мной, - говорит она, накручивая прядь своих блестящих черных волос на палец. - Бьюсь об заклад, это ужасно.
- Это обескураживающе, окей? И тебе придется покрасить свои волосы.
Она пожала плечами, как будто для нее это не так уж и плохо.
- Так что же у тебя есть для меня на этой неделе? - спрашивает она.
- Что насчет представления о назначении? - Это джек-пот, который я, вероятно, должна была получить еще раньше, только я не особенно хочу говорить о назначении, потому что затем я должна буду говорить о себе. Но сейчас я буквально рассказываю ей все, что я знаю. Я даже достаю дневник ангела и показываю ей свои старые заметки. В тайне я надеюсь, что она, со своей безграничной мудростью, уже все знает о назначении.
- Определение назначения, - говорит она.
Но не тут-то было.
- Во-первых, вытащи меня из этого, - я показываю на платье.
Она быстро двигается вокруг меня, освобождая и разъединяя всю шнуровку и ленты. После чего я пошла в раздевалку, чтобы переодеться в свою нормальную одежду.
Когда я возвращаюсь, она сидит за столом, постукивая карандашом по своей тетрадке.
- Хорошо, - говорит она. - Расскажи мне.
- Я сажусь напротив нее.
- Каждый ангел крови имеет назначение на земле. Обычно оно приходит в виде видения.
Она яростно строчит в свою тетрадь.
- Когда ты видишь это видение? - спрашивает она.
- Всегда по-разному, но обычно это где-то между двенадцатью и тринадцатью. Это происходит после того, как начинают проявляться способности. Я получила свое только в прошлом году.
- И ты получила только одно назначение?
- Насколько я знаю. Мама всегда говорит, что это единственная вещь, которую я должна сделать на этой земле.
- А что произойдет, если ты этого не сделаешь?