Не стоит тратить время на разбирательства.
Просто упокойте мальчишку с миром.
И забудьте, что он когда-то мешался под ногами.
Сейчас Вэрнон был хищником большим, чем Скайфорд.
Брайан упустил и время, и возможности избавиться от раздражителя, являющегося единственным кандидатом на роль преемника, и вовсю заправляющего здесь ещё при живом дядюшке.
Теперь ему ничего не оставалось.
Альтернатива исчезла.
Только терпеть и примириться с неизбежно приближающимися кадровыми перестановками.
Вэрнон поднялся по ступенькам. Опустился на сидение, расположившись так, чтобы смотреть в глаза собеседнику, одарил его придирчивым взглядом. Проанализировал картину и остался частично доволен тем, что увидел. Он оценивал конечный результат работы с точки зрения профессионала, а не обывателя, решившего выступить в качестве эксперта.
Тяжело вздохнул.
Развлечения его всё-таки лишили и к телу не подпустили.
Он не считал себя садистом, но для него это проходило почти на уровне принципов. Да, вероятно, и не был им, но пару раз врезать от души Скайфорду не отказался бы. Тот давно заслужил и ныне расплачивался по счетам, которые должен был оплачивать с незапамятных времён. Три вещи Вэрнон мог созерцать бесконечно. Два первых пункта совпадали со стандартной программой, а вот третий выбивался.
Как течёт вода, как горит огонь и как получает за промахи Скайфорд.
Последнее было интереснее всего.
Участие в этом процессе, несомненно, принесло бы ему ещё больше наслаждения, но, увы, не сложилось и оставалось призрачной перспективой. Почти безнадёжное явление.
Словно прочитав мысли наблюдателя, Брайан потянулся к бутылке, желая сделать несколько глотков и успокоить расшалившиеся нервы.
Вэрнон перехватил её раньше.
Пить не собирался.
Мучимый жаждой, он не прикоснулся бы к той бутылке, из которой пил Скай, а отсутствие стаканов говорило в пользу теории о том, что последний принимал свою своеобразную, но действенную микстуру прямо из горла.
Вэрнон внимательно оглядел бутылку, погладил этикетку, цокнул языком, выражая восхищение отличным выбором.
Посмотрел на Брайана холодно и сказал невозмутимо:
— Заслужи.
— Что тебе нужно? — хмуро спросил Брайан.
Вэрнон одарил его ещё одним, насквозь прожигающим взглядом.
Брайан закашлялся.
— Попытка номер два, — произнёс Вэрнон гораздо грубее, растеряв показную доброжелательность, активно эксплуатируемую в начале разговора.
— Вы чего-то хотели, мистер Волфери?
Каждое слово давалось Брайану с трудом. Он словно вырывал его из себя, силой вытаскивал, как клещами.
В гробу он видел этого мистера, но положение обязывало.
Шанс, что однажды они махнутся местами, стремился к нулю.
Вэрнон улыбнулся.
— Другое дело. Молодец, Скай. Так бы сразу и начинал разговор.
— Так что?
— Расскажи мне о человеке, с которым ты общался в чате. Что это был за чат. Как вы познакомились. При каких условиях завели диалог и разговорились. Всё, в деталях, ничего не упуская из вида. Хоть по ролям мне его разыграй, но я должен знать содержание вашей переписки. Мне интересна любая мелочь, вплоть до того, какая погода была у него за окном, когда он впервые решился с тобой заговорить.
— Как вы это себе представляете, мистер Волфери? — спросил Брайан.
Немного ехидства, граничащего с раздражением, и намеренное выделение обращения при помощи интонации от Вэрнона скрыть не удалось.
Возможно, Брайан не пытался маскировать своё отношение к личности, сидящей напротив и нахально размахивающей бутылкой, словно красным флагом, у него перед носом, а намеренно подчёркивал своё отторжение.
Во всяком случае, в глазах его прочитывался слабо завуалированный, а то и вовсе вполне открытый посыл — привычный совет пойти на хер. Или, как минимум, засунуть бутылку себе в задницу и валить на все четыре стороны со своими вопросами-допросами, прочей мутью, от которой хотелось блевать. Как и от личности непрофессионального детектива, загоревшегося идеей и желающего поразить окружающих своей дедукцией, вкупе со способностью выводить на чистую воду тех, кто старательно её мутил.
Страж Наменлоса выходит на охоту.
Это время обещает быть жарким и кровавым.
Личная трагедия Брайана Скайфорда заключалась в том, что он заранее знал исход ситуации, в которой они находились сейчас. Понимал, что Вэрнон без лишних — нелепых и ошибочных — телодвижений добьётся того, чего желает. Он поразит. Он выведет. Он обязательно докопается до сути, а потом притащит виновника поднявшейся шумихи сюда, в дом Ингмара.
Живым или мёртвым, но притащит.
И снова будет почивать на лаврах, в то время как он, Брайан, уже успел поплатиться за свои непродуманные действия, разозлив хозяина и спровоцировав у него эмоциональный взрыв.
— Отлично представляю, — заметил Вэрнон, просматривая почту на предмет новых писем.
— У вас более развито воображение, мистер Волфери.
— Не пытайся казаться тупее, чем ты есть, — мрачно произнёс Вэрнон, на несколько секунд оторвавшись от своего занятия и посмотрев на Брайана. — Мне нужна информация о том, кто называет себя Рэдом. Ты единственный, кому довелось с ним общаться. Не можешь обрисовать в общих чертах, пересказывай переписку построчно, как будто передо мной стоит твой ноутбук, и я могу увидеть всё своими глазами. Число, время суток, стартовая фраза. Он же не мог появиться просто так, сказать, что собирается перебить нас, как бездомных собак, а потом исчезнуть. Не можешь сам, давай я помогу собраться с мыслями. Когда он появился впервые?
— Месяц назад, — неохотно отозвался Брайан.
— Замечательно. Можешь, когда захочешь, — иронично хмыкнул Вэрнон.
Брайан его замечание проигнорировал.
— Но тогда это была не личная переписка. Он просто заглянул на форум и оставил несколько комментариев в темах, которые привели к оживлённым спорам.
— Ведёшь в сети высокоинтеллектуальные споры? — вскинул бровь Вэрнон, не представляющий Брайана в роли достойного оппонента. — Никогда бы не подумал.
Скайфорд мог смеяться над тупыми, плоскими шутками, посещать сайты сомнительного содержания, выискивая порнушку под настроение, на которую можно задорно подрочить перед сном. Из категории более или менее возвышенного — планировать поездки и подбирать подходящие предложения.
Он мог общаться на Фейсбуке, проводить вечера за играми, где нужно мочить монстров, не тратя время на разработку стратегии, а тупо размахивая оружием. Примитивные инстинкты, такие же желания.
Никаких попыток приобщиться к прекрасному, никакой тяги к прокачиванию своего культурного уровня.
Он был из категории тех людей, о которых принято говорить: сила есть — ума не нужно.
Чтобы устроить свою жизнь и быть ею довольным, ему вполне хватало первого. Второе так и оставалось невостребованным.
Элементарный уровень развития.
Амёба обыкновенная.
Это нежелание развиваться не в последнюю очередь провоцировало у Вэрнона отторжение.
Он, сколько себя помнил, всегда тянулся к прекрасному.
Все, кто пребывал в стагнации и чувствовал себя в ней, словно рыба в воде, вызывали у него некое омерзение. Тем более что возможности развития у Скайфорда были, но он ими не воспользовался, отталкивая с завидным постоянством.
— Громкие преступления. И люди, их совершающие, — произнёс Брайан. — Тема, которую он поднял в своих сообщениях.
— Надеюсь, тебе хватило ума не засветиться там с заявлениями о своей причастности к подобным происшествиям и не хлестануть перед присутствующими боевыми заслугами.
— Слушай, ты…
— Перед тем, как что-то сказать, думай, кто является твоим собеседником, иначе одно спонтанно брошенное слово может привести к катастрофе, — грубо оборвал Брайана Вэрнон. — Дальше, Скай. Не отвлекайся. Рассказывай, как вы от этих тем перешли к личному общению. Свои претензии, направленные в мой адрес, выскажешь потом. Или в письменном виде отразишь. Но не обещаю, что придам им значение.
Брайан снова полоснул по нему взглядом, по остроте сравнимым разве что с бритвенным лезвием.
Имей этот взгляд материальное воплощение, Вэрнон захлебнулся бы своей кровью, стремительно вытекающей из располосованного резким движением горла. Но пока это оставалось на уровне фантазий, и всё, чем он, Скайфорд, располагал — бессильная злоба, направленная на выскочку, возомнившего о себе слишком — непозволительно — много.
Вэрнону разговор приносил раздражения не меньше, чем Брайану, а потому, оставшись в одиночестве, наедине со своими мыслями, он не сдержал тяжелого вздоха.
То ли облегчения, то ли разочарования в способности Ингмара подбирать себе окружение, то ли и того, и другого разом.
Он не до конца разобрался в ощущениях, потому однозначных выводов не делал.
Разговаривать с Брайаном было столь же приятно, как разговаривать со стеной. С последней, пожалуй, всё-таки приятнее. Она не адресовала бы Вэрнону испепеляющих взглядов, а он не испытывал бы тяги к проявлению своих профессиональных навыков. Кулаки чесались, нервозность росла, чужая тупость бесила. Всё вместе приводило ко вполне предсказуемому результату — ужасному моральному неудовлетворению.
И Вэрнон сдался, приняв стратегическое решение — самостоятельно всё узнать, не прибегая к услугам тех, чья помощь больше напоминала попытки испортить и без того дрянное положение текущих дел.
Скайфорд вновь доказал свою непригодность и неспособность вести дела.
Лишние яйца, которые мешают.
И которые давно пора отрезать.
Или отстрелить.
Метод избавления от них большой роли не играет.
Единственное, что вынес из его рассказов Вэрнон, так это то, что, пожалуй, Брайан многого не договаривает.
Может, вполне осознанно, а, может, по причине того, что собственные посты и сообщения на форуме он кропал под кокаиновой — или героиновой — дымкой, и большая часть событий из его памяти начисто стёрлась, оттого он смотрел на Вэрнона, с трудом соображая, чего от него хотят, и бессильно злясь.
Он опротестовал слова Вэрнона, оскорбился вопросом, но… не убедил.
Зная его способности, не приходилось сомневаться в умении находить — чаще самостоятельно создавать — проблемы.
Он вполне мог похвастать сомнительными подвигами, и тем самым привлечь внимание к своей персоне.
Но это открытие ничего не проясняло и не помогало двигаться вперёд. Вэрнон до рассказа знал Скайфорда, как свои пять пальцев.
Рэд, как был, так и остался загадочной личностью.
По всему выходило, что он практически ничего о себе не рассказывал, но умел вытягивать информацию из собеседников. Действовал ненавязчиво, маскировался отлично, лез в душу спонтанно, но так, что самому хотелось её распахнуть перед таким замечательным человеком, в противном случае — находил лазейки и трусил собеседника до тех пор, пока все его секреты не оказывались в его руках.
Бесценный навык.
Вэрнон хотел бы таким обладать, но, к сожалению, уровень мастерства подкачал. Его методы добывания информации часто строились на насилии, начиная от простейшего, заканчивая самыми изощрёнными вариациями.
Противник действовал деликатнее.
Но это было столь же действенно.
Судя по путаным показаниям Брайана, Рэд знал о нём почти всё.
Скайфорд не знал о Рэде ничего, кроме прозвища, поиск которого тоже не дал никаких результатов.
Напрасная трата своего и чужого времени.
Он думал так, сидя в машине, пролистывая список контактов и перебирая в уме варианты — персоны тех, к кому можно было обратиться для получения информации.
Он думал так и теперь, спустя неделю, когда стоял на балконе, смотрел на ночное небо и вспоминал ответы своих информаторов, которым доверял, как себе или немногим меньше — разве что на сотую долю.
Он, чувствуя обречённость задуманного дела, сразу понял, что так будет.
Через семь дней подозрения подтвердились.
Никто не знал человека по прозвищу Рэд.
Никто.
Все, как по шаблону, дали единый ответ.
Нет в преступном мире, как Наменлоса, так и за его пределами, человека, откликающегося на подобное имя.
Загадочный мистер Р.
Признавать это было тяжело и не слишком приятно, но Вэрнон мысленно поаплодировал Рэду. После короткой презентации, устроенной ему Ингмаром, неизвестный противник не пробудил интереса, показавшись ещё одним, будто с помощью кальки созданным самовлюблённым типом, не способным анализировать ситуацию и напрасно принижающим возможности семьи Волфери. После разговора с Брайаном уверенность пошатнулась, и образ больше не был плоским, у него появились характерные особенности, черты, начал вырисовываться характер.
Рэд появился из ниоткуда.
Исчез в никуда.
Но обещал вернуться.
Вэрнон не сомневался, что однажды это обязательно случится.
Возможно, быстрее, чем они предполагают.
Вэрнон находился в ожидании. Предвкушал встречу и, споря с самим собой, делал ставки. Спонтанный тотализатор, в котором нет никакого риска — очередная проверка интуиции, что так редко его подводила, чаще подсказывая правильные варианты. Сейчас он решал сложную, но немаловажную и крайне занимательную задачу.
Кто окажется победителем в столкновении?
Обычно сомнений не возникало.
В этот раз в его сознании царила мутная неопределённость.
Что-то мешало.
Сбивало.
Чаши весов колебались, не желая отражать фиксированный результат.
То одна поднимется вверх.
То вторая.
Вэрнон не боялся. Страхи давно перестали его одолевать. Он предпочитал не поддаваться наплыву этого чувства, а пробуждать его в других. Его умозаключения и страхами-то назвать нельзя было. Опасения, которые уйдут с началом нового дня.
Наступит рассвет, и всё вернётся на круги своя.
Враги будут уничтожены. Волфери снова докажут, что нет семьи достойнее и нет семьи опаснее. Они — истинные хозяева, чья власть неоспорима, и лучше не пытаться становиться у них на пути, если жизнь дорога.
— Рэд, — произнёс Вэрнон, пробуя это имя на вкус, пытаясь отыскать все существующие в нём оттенки и нотки, как в глотке дорогого вина.
Чужое имя звучало непривычно, растекалось по языку, словно горькая жидкость, оставляющая на удивление сладкое послевкусие.
Противоречивость.
Ничего кроме.
Как и цвет, что был обозначен данным словом.
Цвет любви и страсти.
Цвет ярости.
Цвет безумия.
Яркий шёлк и розовые лепестки.
Запреты.
Один из оттенков только что пролитой крови.
Бесконечный поток образов, возникающих в сознании, сменяющихся с потрясающей скоростью.
— Рэд, — повторил Вэрнон гораздо увереннее, нежели в первый раз, смакуя и наслаждаясь; растягивая губы в похабной улыбке. — Иди ко мне, поиграем в особые игры. Волк с нетерпением ждёт свою Красную Шапочку.