Еще загадка. Кто мог знать о решетке «с секретом», кроме Тараса? Мартов… Но он мертв. Эх, жаль, Анжелу забыл спросить! Встречаясь с ней, господин Михалин наверняка не раз пользовался загородным домом, а поскольку он отличался несобранностью, забывал ключи… следовательно, лез через окно. Анжела могла знать о «запасном входе». Но той ночью в доме побывала не она – то явно был мужчина: рослый, сильный – вылитый Тарас. Хотя, будучи осведомленной о решетке «с секретом»… девица могла проболтаться кому угодно. Ее кукольная головка совершенно свободна от нравственных принципов.
Предположим, что в Марфине побывал все-таки Тарас. Тогда возникает вопрос: с какой целью?
– Интересно, царапина на бедре или боку у него есть? – вслух произнес Смирнов. – Как это узнать? В баню его пригласить, что ли?
Он подложил себе еще мяса. Ева вкусно готовила, и сыщику приходилось вести постоянную борьбу с лишним весом.
Теперь статья, продолжал рассуждать Всеслав. Кто ее написал? Мартов? Но почему тогда он взял псевдоним своего друга? Михалин? Но почему он скрывает сей факт? И самое главное – по какой причине автор передумал издавать статью?
– Этого я не пойму, пока не прочитаю материал, – пробормотал сыщик.
На ходу дожевывая, он поднялся. И едва не налетел на заспанную Еву. Она стояла в дверях и смотрела на не доеденное им мясо.
– Кушать хочется, – сказала она, зевая. – Ты куда?
– К компьютеру, – ответил Смирнов. – Надо кое-что просмотреть.
– Посиди со мной. Ненавижу ужинать одна. Заодно послушаешь, как я съездила в Братеево. Разве ты не горишь желанием узнать тайну кровавого пятна?
Славка хотел было чистосердечно признаться, что совершенно не горит, но вовремя сдержался. Он покорно сел и робко заметил:
– Для ужина поздновато, дорогая…
– Я ждала тебя и случайно уснула, – отправляя в рот кусок мяса, объяснила Ева. – А когда ты загремел тарелками, проснулась.
– Так что там с пятном? – уныло спросил сыщик.
Ему не терпелось сесть за компьютер и раскрыть дискету, а тут придется выслушивать длинную и скучную историю, придуманную двумя истеричными дамочками.
– Римма, моя клиентка, подозревает, что в квартиру оба раза проникал ее бывший муж, – не переставая жевать, заявила Ева. – Он и разгром учинил, и кровь та его была. У него часто случалось кровотечение из носа.
– Я предполагал нечто подобное.
– Не иронизируй, пожалуйста! – рассердилась она. – Мне кажется, все гораздо серьезнее. Мужчины склонны многое упрощать.
– А женщины – усложнять, – улыбнулся Всеслав.
Но Ева не собиралась сдаваться.
– Понимаешь, Римма с супругом давно развелась. Валерий Лудкин болен, у него с психикой не все в порядке. Проживает он в Кострове, где-то в глубинке, и московского адреса бывшей жены не знает. Как он мог разыскать ее квартиру?
– Ну, адрес – не проблема, – махнул рукой Смирнов. – Кто-то мог сказать Лудкину, где сейчас живет Римма. Письма она пишет в этот… Костров? Наверняка. И ей пишут. Представь, что у Лудкина родственник или знакомый работает на почте. Да мало ли какие обстоятельства могли сложиться?
Ева застыла, глядя на него во все глаза.
– Про почту я не подумала, – разочарованно вздохнула она.
– Тем более что Лудкин – ненормальный! Ясно, почему он вещи разбросал. Он мог что угодно натворить, не только крови налить на ковер. Больной человек!
Ева налила себе чаю, положила меда и помешала ложечкой в чашке.
– Когда идет кровь из носа, она повсюду капает… а не скапливается в одном месте.
– Ты уверена, что то была кровь?
– Нет.
– И я сомневаюсь, – сказал Всеслав. – Если даже кровь, почему обязательно из носа? Может, Лудкин палец себе порезал, когда погром устраивал?
– Может…
Ева расстроилась. Ее версия о загадочном преступлении рассыпалась в прах. Смирнову стало ее жаль.
– Чего эти дамы хотят? – спросил он. – В чем заключается моя задача? Поймать Лудкина и примерно его наказать?
Ева подавленно молчала.
– А вдруг это не Лудкин? – шепотом произнесла она. – Вдруг… Римме и ее подруге угрожает опасность?
– Они замок сменили?
– Да, сразу же.
– Пусть никому не открывают, не убедившись, что…
– Но Лудкин может подкарауливать их в подъезде, в лифте или на улице! – перебила его Ева. – Он на все способен. Ты хочешь, чтобы беззащитные женщины пострадали?
– Разумеется, не хочу. Когда разгром в квартире устроили первый раз? Весной! Как видишь, с тех пор ничего страшного не случилось, обе дамы живы и невредимы. Посоветуй им приобрести газовые баллончики.
– А я?! – возмутилась Ева, покрываясь красными пятнами. – До меня тебе тоже нет дела? Ведь я хожу на занятия к Римме по той же улице, пользуюсь тем же лифтом! Вдруг этот псих перепутает в темноте и набросится на меня? Прикажешь и мне таскать в сумочке газовый баллончик или молоток для отбивных?
Такого поворота Смирнов не ожидал. У него совершенно вылетело из головы, что Ева занимается с Лудкиной испанским.
– Черт! – пробормотал он. – Прости. Я замотался с убийством Мартова, только об этом и думаю. Не волнуйся, разберемся с бывшим супругом твоей клиентки. Кстати, а что говорит вторая дама… Людмила, кажется?
– Она заболела гриппом, лежит с температурой. Я пробовала беседовать с ней… но без особого успеха.
– Отмени на время занятия, – предложил сыщик.
Ева упрямо покачала головой.
– Не могу. Римме скоро уезжать, она и так не успевает как следует освоить язык! Если отменить уроки…
– Здоровье дороже, – перебил ее Всеслав.
– Только что ты был полон сарказма! – возмутилась Ева. – Как тебя понимать? Если все это ерунда и дамские выдумки, то моему здоровью ничего не грозит.
– Ладно, ладно… Я был не прав, признаю. Завтра же займусь Лудкиным. Сам поеду к женщинам, поговорю. Когда их можно застать дома?
– Римма работает в две смены и завтра придет поздно вечером. А Людмила, очевидно, будет целый день дома. Вот адрес. – Ева протянула Славке листок из блокнота. – Знаешь, как проехать?
– Найду.
Она тут же успокоилась, зевнула.
– Иди спать, – сказал Смирнов. – А я еще поработаю.
Наконец-то он сможет прочитать статью. Хоть бы дискета раскрылась!
Пока компьютер грузился, сыщик закрыл глаза и почти мгновенно провалился в сон. Сказывались усталость, сытость и тепло, домашний уют. Сейчас бы завалиться на диван, уснуть на пару часов!
Он заставил себя раскрыть глаза и уставиться на экран монитора. Буквы расплывались, не хотели складываться в слова. Чем дальше Всеслав читал, тем сильнее им овладевало недоумение. Тема статьи не имела ничего общего с догадками сыщика, она никак не могла быть связана с насильственной смертью Мартова. В ней не было и намеков на какой-либо компромат. Она не касалась ни политики, ни криминала, ни чьей-либо частной жизни, не задевала ничьих интересов и не могла быть использована как предмет шантажа.
Зачем Мартов писал ее? Муза внезапно посетила? Взыграла творческая жилка? Если так, то почему он отказался от ее издания? Или сей литературный шедевр принадлежит перу господина Михалина? Но статья – далеко не о спорте. Странно…
– Кто ты, Панкрат Раздольный? – прошептал Смирнов.
Сон как рукой сняло. Сыщик набрал номер телефона Тараса. Тот долго не отвечал.
– Вы знаете, который час? – сердито прошипел он в трубку. – Мне с таким трудом удалось уснуть!
– Бессонница, господин Михалин? Не мудрено. Я читаю вашу статью.
– Какую? Где вы ее взяли? – удивился спросонья Тарас.
– «Невыразимое имя», – процитировал Смирнов.
– Что? Вы шутите?!
– Вовсе нет, Тарас Дмитриевич. У вас чудесный слог. Признаться, я очарован! Но почему вы…
– Не болтайте чепуху! – возмущенно перебил Михалин. – Что вам взбрело в голову посреди ночи? Какая статья? Откуда она у вас?
– Это моя тайна.
– Что вы позволяете себе? Думаете, я попадусь на ваш крючок?
– Вы меня обманываете, Тарас Дмитриевич. Мы так не договаривались.
Господин Михалин бросил трубку. Сыщик не стал повторять звонок. Он забросил приманку и теперь будет ждать.
Глава 15
Резкий порыв ветра хлопнул форточкой, и Смирнов проснулся. За окном мело. Сплошная снежная пелена висела над городом.
В такую погоду только сидеть дома, укрывшись теплым пледом, попивать чаек с коньячком и читать увлекательную книгу. А придется одеваться, выходить на пронизывающий холод, ехать черт знает куда! В Братеево.
Ева уже возилась на кухне. Оттуда доносились запахи поджаренной ветчины и кофе.
– Иди завтракать, соня! – позвала она.
– Ничего себе! – притворно возмутился Всеслав. – Я до трех часов ночи просидел за компьютером, потом звонил кленту, потом ворочался, путаясь в мыслях… к утру еле-еле задремал, и я же соня!
– Ты едешь к Римме Лудкиной? – как бы между прочим спросила Ева, намазывая хлеб маслом.
– Да! – обреченно кивнул сыщик. – У этих невезучих подружек телефон есть?
– Нет. Хозяин квартиры не разрешает устанавливать.
– А мобильный?
Ева отрицательно качнула головой.
– Они экономят. Какая мобильная связь? Это для них дорого. Они в Москву приехали зарабатывать, а не тратить деньги.
– Ясно. Значит, поеду наугад, без предупреждения, – вздохнул Смирнов. – Машину в такую метель брать ни к чему, прокачусь в метро. Тоже полезно.
– Не изображай из себя жертву, пожалуйста! – фыркнула Ева. – Тебе это не идет.
Славка засмеялся. Он перегнулся через стол и поцеловал ее.
– Окажи мне услугу, дорогая, – сказал он, опускаясь на свой стул. – Там на компьютере есть файл, называется «Икс». Открой его и прочти текст. Потом поделишься своими впечатлениями.
– Ладно, – легко согласилась Ева. – Что-то интересное?
– Чрезвычайно!
Он поспешно доел бутерброд, как всегда, обжегся кофе и вскочил, глядя на часы. Через пару минут хлопнула входная дверь. Ева подошла к окну: было видно, как Смирнов почти бегом пустился к метро. Ветер с шорохом бросал в стекло пригоршни снега.
В комнате, которую Славка называл кабинетом, стоял прохладный сумрак. Ева села к компьютеру, открыла файл «Икс» и начала читать неопубликованную статью Панкрата Раздольного. Постепенно она втягивалась в неторопливое, подробное изложение давних событий, полувымышленных-полуреальных, как ей казалось. Повествование было похоже на сказку.
Речь шла о неком боярине Симеоне. Сей боярин был беден, никакими талантами не выделялся, в битвах себя не проявил, и решил он отправиться в путешествие. Попросился на варяжское судно, плывущее в заморские страны, сошел на берег, где сердце приказало, и, как он дальше странствовал – пешком, на коне или на верблюде, – история умалчивает. Известно только одно: вернулся он домой не скоро, постаревшим, больным и седым, а вместо богатств привез молодую красавицу жену. Диво дивное была та женка Симеонова: белая, гибкая, как змеюка, с презлющими черными очами и черной косой до пят, одетая в шелковые наряды, нанизанные один на другой. Говорить по-русски она не умела, и никто, кроме престарелого боярина, ее не понимал. Недолго пожили они в старом недостроенном боярском тереме, а уж поползли слухи, будто та женка – нечистая и глаз у нее нехороший. На кого посмотрит – тот или окосеет, или охромеет, или по миру пойдет. Терем боярина Симеона стали обходить стороной. Никому не хотелось навлечь на себя беду. Говорили, будто чужая девка – арамейская колдунья и что Симеон отбил ее у разбойников, которые собирались отрубить ей голову.
Через год Симеонова женка произвела на свет прелестное дитя, а сама слегла в родильной горячке. Повитуха, вызванная к постели роженицы, рассказывала страшные вещи. Якобы чародейка поднялась в воздух и летала, развевая черными волосами, сверкая жуткими глазищами и завывая на разные лады. Потому как колдовская душа ее никак не могла оторваться от тела, вот и стенала, и оглашала окрестности нечеловеческим ревом.
Повитуха слыла выдумщицей – ее слушали, кивали головами, но близко к сердцу старухины басни не принимали.
Дочь боярина Симеона и арамейской девки росла сущим ангелом – ясноглазая, чистая, веселая, с ямочками на румяных щеках, она обладала покладистым, добрым характером. Боярин, будучи уже сильно болен, выдал ее замуж за княжеского дружинника. У молодой четы родился сын, названный в честь деда Симеоном. От него и пошел род Симеонов.
На смертном одре старик вызвал к себе дочь, велел наклониться и долго, задыхаясь, шептал что-то ей на ухо. Потом передал ей некий предмет, завернутый в шелковую тряпицу. Дочь чародейки поклялась исполнить последнюю волю отца и наотрез отказалась сообщить своему мужу, в чем же заключается завещание старого боярина.
На этом первая часть текста обрывалась, и автор объяснял сие обстоятельство отсутствием материалов о дальнейшей судьбе рода Симеоновых.
Ева читала, удивляясь, почему эта сказка в старинном духе так заинтересовала Всеслава. Она даже порывалась позвонить ему на мобильный, но удержалась. Решила дочитать статью до конца.
Вторая часть начиналась развернутою картиной жизни дворянского поместья среднего достатка. Некий юноша, томимый любовью к одной из дочерей помещика, прокрался в сад, куда выходило окно девичьей комнаты. Стояла теплая летняя ночь, полная лунного света. Заветное окно тускло светилось – в поместье экономили свечи. Юноша забрался на старую акацию, всматриваясь в полумрак за окном. Рама была приоткрыта, в глубине комнаты горела свеча… на диване сидели бабушка в ночном чепце и молодая ее внучка в кружевной накидке, с распущенными по плечам волосами.
– Когда глаза твои и его соединятся… сольется свет со светом, и дух одного соединится с духом другого, – бормотала старушка. – И неотвязная любовь вспыхнет от внезапного, молниеносного взгляда. Надобно тогда забыть о приличиях, дать полную свободу своему воображению, представляя сцены самые откровенные и плотские!
– Чему вы меня учите, бабушка? – ужаснулась девушка.
Старуха засмеялась, потрясая седыми буклями, выбивающимися из-под чепца.
– Мое тело ни на что уже не годится! – неожиданно звонко воскликнула бабушка. – Пора тебе, милая, замуж идти.
Она наклонилась и зашептала что-то внучке на ухо.
– Свят! Свят! – отшатнулась та, крестясь дрожащею рукою.
В сей драматический момент ветка старой акации треснула, и молодой человек едва удержался, чтобы не рухнуть с дерева на землю.
– Чтой-то там? – всполошилась старуха. – Нас подслушивают?
– Да нет же, бабушка. Это акация трещит от ветра.
Влюбленный юноша, хоть ему и любопытно было, предпочел незаметно спуститься вниз и скрыться в диких зарослях сада.
Через полгода сыграли в имении свадебку – та самая девушка обвенчалась с любознательным молодым человеком. В церкви во время обряда у невесты загорелось платье, так что церемония была безнадежно испорчена. Юная жена заболела нервным расстройством, поэтому супруг, наследник состоятельных родителей, повез ее за границу, на воды. Там она забеременела и в новое, подаренное молодым богатой родней поместье вернулась на сносях. Роды начались внезапно, в сильную снежную бурю. Посланный за повитухой всадник то ли замерз по дороге, то ли волки его разорвали, только ни его самого, ни коня с тех пор никто больше не видел. Пришлось обходиться своими силами. Призвали старую кормилицу принимать роды, поднялась суматоха, беготня, крики. Сенные девки грели воду, бегали с простынями. Над домом свистела, неистовствовала метель, а в душной, жарко натопленной спальне молодой хозяйки происходило таинство рождения. К утру ветер стих, и роженица благополучно разрешилась чудным младенцем – девочкой. Счастливый муж был на седьмом небе, преподнес супруге дорогой подарок, а девочку взял на руки и долго любовался ее необыкновенно смышленым личиком.
К вечеру того же дня по глубокому снегу едва добрался до поместья гонец, который сообщил молодой семье о смерти бабушки.