Несколько минут спустя симпатичная, немного полноватая молодая женщина и двое рослых, весьма привлекательных мужчин вышли из здания аэропорта. Еще через десять минут женщина сидела на пассажирском сиденье рядом с одним из своих спутников, а тот уверенно выводил «мерседес» с места парковки.
— Вы, вероятно, ужасно устали после долгого перелета, — проговорил Бастьен с искренним сочувствием в голосе.
Терри улыбнулась ему. Ей очень понравилось имя Бастьен. И еще больше понравилась внешность этого мужчины. В первую очередь она, конечно же, обратила внимание на его удивительные глаза. Но затем отметила и все остальное… Например, его прекрасно сшитый на заказ костюм, весьма выгодно подчеркивавший все достоинства безупречной фигуры. Что же касается жениха Кейт… Терри взглянула на Люцерна, сидевшего на заднем сиденье. Тот, как оказалось, вытащил блокнот и, положив его на колени, что-то быстро писал мелким почерком. Только сейчас Терри заметила, что на нем были вельветовые брюки и свитер. Что ж, писатель, человек свободной профессии. А такие люди не нуждаются в официальном костюме.
— Вообще-то я немного вздремнула в самолете, — ответила наконец Терри, снова взглянув на Бастьена. Было ясно, что Люцерн не собирался принимать участие в разговоре. Впрочем, Кейт заранее предупредила, что ее жених не очень общителен. Именно поэтому кузина сказала, что попытается устроить так, чтобы его брат приехал в аэропорт вместе с ним. Однако она не упомянула, что брат Люцерна — гораздо привлекательнее. Терри решила, что нужно поговорить с Кейти и спросить, почему та упустила столь важную деталь. Действительно, могла бы и сказать… И тогда она, Терри, возможно, получше подготовилась. Ах, какой же он все-таки красавец! Улыбнувшись, Терри добавила: — Вообще-то я изрядно проголодалась. Несмотря на задержку рейса, второй раз нас в самолете не покормили.
— О, не беспокойтесь, — ответил Бастьен. — Как только мы доберемся до дома, у вас будет отличный обед. Или ужин? — Он рассмеялся. — Черт возьми, всегда путался в этих часовых поясах. Так вот, моя экономка прекрасно готовит. И она, без сомнения, будет рада возможности продемонстрировать свои кулинарные способности.
— Вы, наверное, не часто едите дома? — спросила Терри.
Бастьен пристально взглянул на нее:
— Почему вы так решили?
Терри пожала плечами:
— Ну… я просто сделала такой вывод из ваших слов. Ведь если бы вы часто ели дома и приглашали гостей, то ваша домработница не стала бы радоваться возможности продемонстрировать свое искусство, не так ли?
— Да, действительно. — Бастьен усмехнулся. — Вы, случайно, не детектив?
— А Кейт приедет к вам? — спросила Терри, проигнорировав вопрос. — Ведь Люцерн остановился у вас, не так ли?
Бастьен медлил с ответом. Он, судя по всему, посмотрел в зеркало заднего вида, но брат полностью отключился от внешнего мира и что-то увлеченно записывал в свой блокнот. Причем было ясно, что на помощь приходить ему Люк не собирался.
Невольно вздохнув, Бастьен взглянул на Терри:
— А Кейт разве вам ничего не сказала?
— Не сказала… о чем?
— Что вы остановитесь в моем пентхаусе. Ее квартирка слишком мала для троих.
— Мала для троих? — с удивлением переспросила Терри.
— Ну да, для вас, Кейт и Люцерна.
— Ох, конечно, разумеется… — пробормотала Терри, немного смутившись.
Ей раньше не приходило в голову, что Люцерн мог уже переехать к Кейт. Но вообще-то этого и следовало ожидать, если эти двое и впрямь были так влюблены друг в друга. Конечно же, хотелось побыстрее покинуть Торонто, если его невеста находилась здесь, в Нью-Йорке. К счастью, его работа позволяла жить там, где ему захочется. Естественно, что он остановился у Кейт. Потом они, конечно, переедут в другую квартиру, побольше, чем ее нынешняя квартирка с одной спальней. Но Терри достаточно хорошо знала свою кузину, чтобы предположить: та до самой свадьбы останется в своей крохотной квартирке, чтобы сохранить материальную независимость. А значит, ей, Терри, придется остановиться либо в отеле, что довольно дорого, либо у будущего деверя Кейт.
Она испытывала некоторую неловкость при мысли о том, что практически незнакомому человеку придется две недели терпеть в своей квартире постороннюю женщину. Помолчав с минуту, Терри сказала:
— А может быть, мне снять номер в отеле? Мне не хочется затруднять вас…
— В этом нет никакой необходимости, — перебил Бастьен Аржено. — У меня в пентхаусе то ли восемь, то ли десять комнат, причем пять из них — спальни. А все хозяйственные заботы взяла на себя моя экономка. К тому же именно сейчас у меня множество дел, в эти дни я очень занят. Так что вы, вероятно, не часто будете меня видеть. Вы получите ключи от лифта и от самой квартиры и сможете уходить и приходить, когда вам вздумается. В общем — добро пожаловать. И чувствуйте себя как дома.
Глава 2
— Немедленно убирайся! — в ярости прорычал Бастьен.
Терри в изумлении уставилась на хозяина дома. Даже не верилось, что этот человек, совсем недавно казавшийся таким любезным и обаятельным, вдруг выставляет ее из дома, до которого они только что добрались.
Поездка заняла около часа. Большую часть пути они с Бастьеном болтали, и Терри при этом пыталась определить, что же у него за акцент. Последние несколько лет она разъезжала по Европе, поэтому научилась неплохо разбираться в различных произношениях. Но акцент Бастьена она никак не могла определить — слишком уж необычным он казался. Причем ее собеседник нередко использовал архаизмы, но в то же время в его речи довольно часто встречались вполне современные словечки и выражения. В конце концов Терри решила, что у Бастьена лондонский выговор, к которому добавлялся еще какой-то весьма странный акцент.
Так и не сумев определить происхождение этого акцента, она начала изучать лицо собеседника, пытаясь понять, откуда же он родом. Но и этого ей сделать не удалось. Темноволосый, с резкими чертами лица, он вполне мог быть родом откуда-нибудь из Средиземноморья. Но довольно бледная кожа не подтверждала такой вывод. Что же касается его имени — Бастьен Аржено, — то оно определенно было французским. Кейт как-то упоминала о том, что семейство Аржено родом из Канады. Но жили они в Торонто, который, как знала Терри, являлся столицей провинции Онтарио. Правда, география не имела никакого значения — его семья вполне могла происходить из канадских французов, поселившихся в английской провинции. И возможно, акцент, показавшийся ей вначале английским, был на самом деле канадским. В свое время Терри была знакома с несколькими канадцами, но тогда она не обращала особого внимания на их произношение.
В конце концов Терри решила, что позже расспросит об этом Кейт, и, оставив свои «исследования», сосредоточилась на беседе. В основном они говорили на нейтральные темы — о погоде, о предстоящей свадьбе, а также о том, сколько гостей соберется на торжество и как им двоим справиться со своими обязанностями шафера и подружки невесты. Терри понимала, что Бастьен сознательно отказывался от серьезного разговора — очевидно, он полагал, что непринужденная болтовня позволит гостье расслабиться и почувствовать себя легко и свободно в общении с незнакомым человеком, в доме которого ей предстояло остановиться. Несколько раз как бы невзначай он заверял Терри, что ее появление в его квартире не доставит ему абсолютно никаких неудобств. Кроме того, Бастьен еще два или три раза упомянул о том, что у него в этом месяце слишком много работы, так что он практически не будет появляться дома и, следовательно, никак не будет смущать ее своим присутствием.
К тому времени, когда они въехали на подземную парковку в его доме, Терри уже достаточно расслабилась и не испытывала никакой неловкости из-за того, что ей придется остановиться в доме человека, с которым она познакомилась всего лишь час с небольшим назад. Продолжая непринужденно болтать и посмеиваться, они достали из багажника ее вещи. Но тут рядом с ними возник Люцерн, видимо, вспомнив о своих обязанностях, он взял из рук Терри большую дорожную сумку и взвалил ее себе на плечо. Бастьен же, захлопнув крышку багажника, направился к охраняемому лифту, и Терри без промедления последовала за ним. Замыкал шествие Люцерн, который, судя по всему, снова погрузился в себя. В общем, все было прекрасно, и Бастьен мило улыбался и шутил, когда они поднимались на лифте. Но вот щелкнул электронный замок пентхауса и почти тотчас же Бастьен вдруг остановился, замер как вкопанный, так что Терри даже наткнулась на его широкую спину. А потом он развернулся и, бледнея прямо на глазах, прорычал:
— Немедленно убирайся!
И это вместо предложения принять душ или хотя бы умыться после дороги.
— Немедленно выйди отсюда! — кричал он в ярости.
— Эй, Бастьен! — Уронив сумку на пол, Люцерн приблизился к брату. — Бастьен, что проис… — Заглянув в комнату, он умолк.
Терри же ничего не было видно, поскольку широкая спина Бастьена полностью закрывала обзор. Но судя по поведению братьев, в квартире происходило нечто необычное и весьма для них неприятное. И теперь-то Терри наконец поняла: обидные слова «немедленно убирайся» относились вовсе не к ней.
— Эй, Винсент! — заорал Люцерн. — Немедленно отпусти эту женщину!
Тут Терри, не выдержав, втиснула голову между плечом Бастьена и дверным косяком и заглянула в гостиную. Перед ней открылась довольно странная картина… На первый взгляд казалось, что они своим появлением прервали страстные объятия уединившейся в комнате парочки, но так Терри показалось лишь в первую секунду. На самом же деле…
Терри в ужасе поняла, что видит совсем другое. Перед ней был парень в длинном черном плаще с капюшоном, и этот парень вроде бы пылко обнимал возлюбленную. Однако женщина была уже в довольно солидном возрасте; парень же припадал вовсе не к ее губам, а впивался зубами в шею. В общем, выглядело все это как классическое объятие вампира. Похоже было, что парень пытался прокусить сонную артерию женщины.
Тут чьи-то сильные руки легли на плечи Терри, и в тот же миг ее, как пушинку, вынесли из дверного проема в глубину коридора. «Неужели это у Бастьена такие сильные руки?» — промелькнуло у Терри. А в следующее мгновение раздался крик Люцерна:
— Черт побери, Винни! Отпусти эту женщину!
— Ты же знаешь, Люк, что я терпеть не могу, когда меня называют Винни. Называй меня Винсент. А еще лучше — Дракула, — проговорил парень в плаще, причем говорил он с трансильванским акцентом, весьма неудачно сымитированным.
Через несколько секунд парень вышел в коридор и тут же взглянул на Терри. Сначала в глазах его промелькнуло раздражение, но оно тут же сменилось обольстительной улыбкой.
Приблизившись к Терри, он пристально посмотрел на нее, и она вдруг почувствовала, что взгляд этих серебристых глаз подавлял ее, как будто гипнотизировал… Терри хотела отвернуться, но тут же поняла, что не может этого сделать; казалось, парень в плаще и впрямь ее загипнотизировал. Внезапно он взял ее руку своими длинными и тонкими пальцами и поднес к губам.
— Я очарован… — произнес он низким, рокочущим голосом.
Терри открыла рот, собираясь ответить, но тут же замерла в изумлении — парень вдруг перевернул ее руку и коснулся губами внутренней стороны запястья.
— Винсент, прекрати немедленно! Отпусти ее! — Бастьен стремительно шагнул к парню и, схватив за локоть, резким движением отстранил от Терри, а другой рукой тотчас же шлепнул парня по затылку, судя по всему — довольно сильно.
Терри, конечно же, обратила внимание на то, что у всех троих мужчин были удивительные серебристые глаза, казавшиеся то сероватыми, то голубыми, то синими. Кроме того, у всех были темные волосы и довольно приятная внешность. Но именно эта затрещина — такое мог позволить себе лишь рассерженный родственник — расставила все по своим местам; теперь уже Терри нисколько не сомневалась: молодой человек в черном плаще был одним из Аржено.
— Какого черта, Винсент? — проворчал Бастьен, когда все перешли в гостиную. — Что ты здесь делаешь?
— Не Винсент, а Дракула! — заявил молодой Аржено. Развернувшись, он подошел к ближайшему стулу, широким театральным жестом откинул полы плаща и, закинув ногу на ногу, уселся на стул. С вызовом взглянув на родственника, он пояснил: — Я получил главную роль в «Дракуле». В мюзикле.
— В мюзикле «Дракула»? — недоверчиво переспросил Бастьен.
Винсент широко улыбнулся:
— Совершенно верно. Главную роль, понимаешь? Думаю, что я буду замечательно выглядеть в свете рампы.
— О Господи!.. — со вздохом пробормотал Бастьен; казалось, все сказанное Винсентом привело его в ужас.
А вот Терри, напротив, была в восторге от молодого человека. Раньше она с удовольствием посещала репетиции любительского театра в своем городке, частенько выходила на сцену в самых разных ролях. Присев на край кушетки, Терри с улыбкой взглянула на Винсента и спросила:
— Наверное, вам лучше всего удаются характерные роли?
— Точно! — просиял парень. — Но как вы узнали об этом?
— Ну, об этом можно было догадаться по сцене, свидетелем которой мы стали. Вы так правдоподобно… — Терри заметила, что экономка Бастьена, все еще находившаяся в гостиной, внезапно покачнулась и, словно в замедленной съемке, начала падать.
Люцерн стремительно бросился к женщине и подхватил ее на руки. Повернувшись к брату, он спросил:
— Где ее комната?
— Сейчас покажу… — Бастьен шагнул к Люку, но тут же остановился и, повернувшись к Терри, с беспокойством посмотрел на нее; ему очень не хотелось оставлять гостью наедине с Винсентом. Его старший брат тут же все понял и сказал:
— Объясни, где комната, и я сам найду.
Бастьен вздохнул с облегчением:
— Да-да, по главному коридору, последняя комната направо. И вот еще что… — приблизившись к Люку, Бастьен стал что-то говорить ему шепотом.
Терри же совершенно ничего не понимала. «Что здесь происходит? — спрашивала она себя. — Ведь экономка вроде бы так замечательно подыгрывала Винсенту…» Но все дело, наверное, было в том, что молодой Аржено — действительно талантливый актер. Видимо, ему удалось убедить бедную женщину в истинности происходящего. Что ж, пожилой женщине подобная слабость вполне простительна.
Вновь повернувшись к актеру, Терри проговорила:
— Так вот, сцена, во время которой мы вошли, была весьма красноречива и, безусловно, правдоподобна. Наверное, вы стараетесь вжиться в свою роль, чтобы прочувствовать ее.
— О, вы совершенно правы! — Винсент расплылся в улыбке. — Я всегда стараюсь вжиться в свою роль. Если я играю бармена, то некоторое время работаю в баре. Если же собираюсь играть торговца подержанными авто, то нахожу работу, связанную с продажей машин. То есть я стараюсь хоть какое-то время пожить так, как живут мои герои. Что же касается этой роли, то, к счастью, мне не приходится изображать уби…
— Винни! — произнес с явной угрозой в голосе Бастьен.
Когда он приблизился к младшему Аржено, тот взглянул на него с удивлением и, явно смутившись, пробормотал:
— Так, значит, она не из наших?
— Нет! — ответил Бастьен ледяным голосом.
Терри же уставилась на него в изумлении. Перемена, произошедшая с хозяином квартиры, ошеломила ее. Еще четверть часа назад он, казалось, был само дружелюбие и обаяние, и ей даже в голову не приходило, что этот человек мог представлять для кого-то угрозу. Но сейчас… Сейчас он выглядел даже немного опасным. «Опасным — в хорошем смысле», — мысленно добавила она, окинув взглядом безукоризненную фигуру. Этот мужчина был чертовски хорош собой в любой ситуации.
— Ты не ответил на мой вопрос, Винни. Что ты здесь делаешь?
Украдкой поглядывая на мужчин, Терри прислушивалась к разговору.
— Я же сказал тебе. Я получил главную…
— Прекрасно, — перебил Бастьен. — Допустим, это объясняет твое появление в Нью-Йорке. Но почему ты здесь, в моем доме?
Винсент вдруг рассмеялся:
— Ты, наверное, имеешь в виду дом тети Маргарет, не так ли? Так вот, она сказала, что я пока могу остановиться здесь. А вот если пьеса будет иметь успех, то тогда я, конечно же, начну подыскивать себе другое жилище.
Прикрыв на мгновение глаза, Бастьен мысленно выругался. Его матушка всегда была слишком уж доброй. К сожалению, замечание Винсента было справедливым. Этот пентхаус действительно принадлежал ей. Ее муж, то есть отец Бастьена, купил все это здание несколько лет назад и устроил здесь центральный офис «Аржено энтерпрайзис». А на верхнем этаже был спроектирован пентхаус, в котором могли бы разместиться все дети главы семейства, если бы они вдруг одновременно оказались в этом городе. После смерти отца Бастьен взял за правило останавливаться здесь, когда ему приходилось бывать в Нью-Йорке; поскольку же это случалось довольно часто, он вскоре стал считать эту квартиру своей собственностью. Но в действительности квартира по-прежнему принадлежала его матери, и, естественно, она имела полное право приглашать сюда кого угодно.