— Он мертв. — Я посмотрела на отравленный лес и содрогнулась, — Но это не значит, что Железное королевство пало. Терциус говорил, что у них теперь новый король.
Пак прищурился.
— Новый? Ты об этом не упоминала, принцесса. — Он покачал головой, глядя по сторонам, и вздохнул. — Еще один король! Черт побери, да сколько можно с ними биться? Они что, как грибы растут?
Я поморщилась, представив, что придется совершить еще одно убийство. Порыв ветра со свистом пронесся над погубленным лесом, ветки металлических деревьев заскрежетали, меня пробрала дрожь. Робин кашлянул и побрел прочь.
— Идем, принцесса. Мы пока ничего не можем поделать. Лучше я тебя домой отведу.
Домой. Вот мучение! Родные и привычная жизнь были так близко. Я подумала о Небывалом, которое медленно чахнет, исчезает крупинка за крупинкой. И приняла решение.
— Нет.
Пак оглянулся и заморгал.
— Что?
— Я не могу вернуться, Робби.
Я огляделась. Волшебная страна погибала, тень Железного королевства нависла над ней.
Посмотри. Фейри умирают! Я не могу закрывать на это глаза.
— Почему?
Я захлопала ресницами, удивляясь его рыцарскому отношению, но Пак только улыбнулся.
— Ты и так много сделала, принцесса, и столько пережила. Думаю, возвращение домой ты заслужила. Черт побери, с одним королем ты уже расправилась. А с Небывалым все будет хорошо, уж ты мне поверь.
— А как же скипетр? — не унималась я — А война? Оберон должен знать, что Маб хочет на него напасть.
Робин пожал плечами с таким видом, будто ему стало не по себе.
— Я все расскажу ему, принцесса, если он меня сразу в крысу не превратит. Что до скипетра, то его ищет Зимний принц. Все и без нас прекрасно обходятся.
Я запротестовала, но он беспечно махнул рукой.
— Война все равно начнется, принцесса. Это старая история. Зима и Лето всегда враждовали. И века не проходит, чтобы не вспыхнула ссора. Скипетр как-нибудь вернут, и все пойдет своим чередом.
Я нахмурилась, вспомнив, что сказала Маб Лесному владыке во время церемонии.
— Но как же мой мир? Маб говорила, что Лету нельзя владеть скипетром дольше положенного, иначе произойдет катастрофа. А что, если Железный король его получит? Тогда вообще всему конец?
Пак почесал затылок.
— Э-э... возможно.
— И что же нас тогда ждет?
— Будем по пустыне Мохаве на санках кататься.
Я ошеломленно уставилась на него.
— Такого нельзя допустить! Да что это с тобой? Неужели ты думал, что я в стороне останусь?
Робин пожал плечами.
Его невозмутимость меня бесила, и я решила ударить по больному.
— Да ты же просто боишься. Испугался железных фейри, вот и не хочешь с ними больше встречаться. Вот уж не знала, что
ты
такой трус.
— Я тебя оберегаю! — не выдержал Пак и развернулся ко мне.
Его глаза лихорадочно сверкали. Я попятилась.
— Это не игрушки, Меган! Дерьмо вот-вот на вентилятор налетит, а ты стоишь и даже не знаешь, когда лучше пригнуться!
Во мне вскипело праведное негодование. Хватит мне указывать и хватит меня запугивать!
— Я сумею за себя постоять, Пак! Я вовсе не какая-то там пискушка из группы поддержки, с которой надо нянчиться. У меня тоже руки в крови. Я прикончила Железного короля, и мне до сих пор об этом кошмары снятся. Я убила живое существо! И если надо, снова это сделаю!
— Знаю! — воскликнул он, всплеснув руками, — Я знаю, ты жизнью будешь рисковать, чтобы спасти нас. Это меня и беспокоит. Ты еще мало знаешь Небывалое, вот и не боишься ничего. Тут скоро будет настоящий ад, а ты с врагом шуры-муры затеяла! Я слышал, что произошло в Железном королевстве, и да, я чуть в штаны не наложил, когда узнал. Я люблю тебя, черт побери. И не хочу смотреть, как тебя на кусочки разорвут.
Я вздрогнула и от этого неожиданного признания, и от того, что он сказал обо мне и Ясене.
— Ты... ты знал? — спросила я, запинаясь.
Он бросил на меня насмешливый взгляд.
— Я не первый день живу, принцесса. Не стоит считать меня дурачком. Даже слепой заметил бы, как ты смотришь на принца. Наверное, в королевстве Машины между вами что-то произошло, но как только вы вернулись, наш мальчик вспомнил, что влюбляться в летнюю фейри нельзя.
Я покраснела, и Робин покачал головой.
— Я молчал только потому, что он уже решил с тобой расстаться. Ты-то и не подозреваешь о последствиях, а Ясень о них прекрасно знает. Хоть мне и противно его хвалить, но он правильно сделал.
У меня задрожал подбородок. Пак фыркнул, но когда увидел, что я вот-вот заплачу, смягчился.
— Забудь его, Меган, — ласково сказал он, — Ясень такой любви не стоит. Даже если бы закона не было, он бы все равно тебя бросил. Уж я-то его знаю.
Я все-таки разревелась.
— Нет, — прошептала я, не в силах больше сопротивляться тоске, которая грызла меня все утро.
Бедный Пак! Он только что признался мне в любви, но я ничего не могла поделать со слезами. Я не могла жить без Ясеня. Он был таким смелым и решительным. Когда он смотрел на меня, его взгляд переполняла нежность, будто я для него — единственная на свете. За его холодной надменностью скрывалась прекрасная, израненная душа!
— Не могу я его забыть! Он мне нужен. Я знаю, что он мой враг и мы нарушили все возможные правила. Ну и пусть. Мне так его не хватает, Пак.
Он вздохнул то ли сочувственно, то ли горько и притянул меня к себе. Я рыдала у него на груди, выпуская сослезами
все, что копилось в сердце с того самого дня, когда
я встретила Ясеня в тронном зале. Пак молча гладил меня по голове, как в старые времена. Наконец я выплакалась
и зашмыгала носом, уткнувшись ему в рубашку.
— Лучше? — спросил он.
Я кивнула и отстранилась, вытирая слезы. Боль не ушла, но стала не такой мучительной. Пройдет много лет,прежде
чем она утихнет, если утихнет вообще, но я сердцем чувствовала — мы с Ясенем простились навсегда.Может,
теперь я смогу его отпустить?
Робин подошел сзади и приобнял меня за плечи.
— Знаю, что слишком тороплю события, — прошептал он мне на ухо. — Просто хочу, чтобы ты знала. Я подожду, и, когда твоя боль уляжется, я буду рядом. Помни об этом, принцесса.
Я лишь кивнула в ответ. Он сжал мои плечи, потом отошел, давая мне время успокоиться. Когда я обернулась, Робин стоял, прислонившись к дереву. Передо мной снова был прежний Пак с улыбкой до ушей.
— Ну что? — вздохнул он, — Тебя ведь не переубедить?
— Нет.
— Этого я и боялся, — Он запрыгнул на старый пень, скрестил руки и гордо вскинул голову, — Каков же наш план, моя хитрая принцесса?
Я хотела улыбнутся, но вдруг почувствовала что-то подозрительное. Ноги начало покалывать, в груди шевельнулось непонятное беспокойство. Все тело зудело, будто под кожей ползали муравьи. Стоять на месте было выше моих сил. Я против собственной воли начала пятиться к лесу.
— Что с тобой, принцесса? — Пак соскочил на землю. — Какая муха тебя укусила?
Я открыла рот, но вдруг неведомая сила дернула меня, чуть не свалив с ног, и вместо ответа я только взвизгнула. Плут протянул мне руку, но я невольно отпрыгнула.
— Что со мной? — воскликнула я.
Загадочная сила все тянула в лес.
— Я не могу остановиться. Что происходит?
Пак схватил меня за руку, и мне показалось, что меня сейчас разорвет на две половинки. Я закричала. Он побледнел, разжал пальцы, и я пошла дальше.
— Это Зов, — объяснил Плут, шагая следом, — Кто-то хочет тебя видеть. Ты не заключала ни с кем договора? Не обещала отдать что-нибудь личное? Волосы, кровь, клочок одежды?
— Нет! — всхлипнула я, хватаясь за лиану, но руки прострелила боль, и ветку пришлось отпустить, — Ничего я не отдавала! Как мне остановиться?
— Никак.
Робин трусцой бежал рядом. Судя по глазам, он очень волновался, но меня не удерживал.
— Если чувствуешь Зов, надо идти. Станешь упираться, только хуже будет. Но ты не переживай, — Он изобразил оптимистичную улыбку, — Я же с тобой.
— «Не переживай»? — Я попыталась возмущенно поглядеть на него через плечо. — Да это «Вторжение похитителей» какое-то! Как же, успокоишься тут!
Я снова хотела ухватиться за дерево. Надо же было как-то удержать непослушные ноги. Бесполезно. Руки тоже перестали повиноваться. Я последний раз обернулась на Пака и покорилась неведомой воле. Пусть тело само решает.
Я перла через лес, как солдат на боевом задании. Никакие преграды, кроме самых неодолимых, мне были не страшны. Я карабкалась по камням, перелезала через упавшие деревья, ныряла в оврага и продиралась сквозь колючие заросли, морщась, когда шипы разрывали одеж
ду
и царапали кожу. Пак не отставал, с тревогой глядя мне в спину, но не пытался меня остановить. Я задыхалась, ноги огнем горели, из ран сочилась кровь, но мне легче было полететь, чем остановиться. Мы продолжали сумасшедшую гонку по лесу, уходя все дальше от Тир-на-Ног, все глубже в неизведанную землю.
К ночи загадочное заклинание наконец отпустило меня. Ноги остановились так внезапно, что я упала носом прямо в грязь. Робин подбежал, быстро помог мне встать, спросил, не ушиблась ли. Я не сразу ответила. Ноги чуть не отваливались, и меня хватало только на то, чтобы пыхтеть и радоваться, что тело снова мне принадлежит.
— Что это за место? — выдохнула я, как только смогла говорить.
Мы оказались в каком-то селении. Вокруг ямы с кострищем широким полукругом стояли простые соломенные хижины. Всюду валялись обглоданные кости, ребра, шкуры. Над ними жужжали мухи.
— По-моему, раньше тут жили гоблины, — заметил Пак.
Я прислонилась к нему, тяжело дыша, и он поглядел на меня с улыбкой.
— Ты ни с какими гоблинами не ссорилась в последнее время?
— Что? Нет, — Я вытерла пот со лба и со стоном плюхнулась на бревно, — По крайней мере, я так не думаю.
— Вот ты где, — долетел с опушки леса чей-то голос.
Я подскочила и огляделась, но никого не увидела.
— Ты опоздала. Я уж думал, заблудилась или тебя кто-то съел. Впрочем, ты ведь человек. Где уж тебе успеть вовремя. Люди все такие неуклюжие.
Сердце дрогнуло. Я узнала этот голос! Поглядела по сторонам, но, конечно же, никого не заметила, пока Робин не схватил меня за руку и не показал на край леса. В свете луны за околицей виднелось старое бревно. Сначала на нем никого не было, а потом — то ли я моргнула, то ли освещение изменилось, но вдруг на бревне оказался огромный серый кот. Он сидел, обвив себя хвостом, похожим на ершик для бутылок, и лениво рассматривал меня золотистыми глазами.
— Грималкин!
Кот мигнул. Он ничуть не изменился. Длинная серая шерсть безупречно сливалась с лунным светом и тенями. Я подбежала, но он не обратил на меня никакого внимания, всецело поглощенный вылизыванием передней лапки. Ужасно хотелось схватить его и прижать к себе! Я бы так и сделала, если бы не знала, что он острыми когтями из моего лица котлету сделает и бесцеремонного обращения никогда не простит.
Пак заулыбался.
— Привет! — Он весело помахал рукой, — Давно не виделись. Так это ты устроил нам этот миленький марш-бросок?
Кот зевнул.
— Больше никогда не пошлю Зов человеку, — промурлыкал он и почесал за ухом, — Я поспать бы мог, вместо того чтобы тебя дожидаться. Почему тебя так долго не было? Ты что, шла?
Я наконец вспомнила, что пообещала Грималкину явиться, если он позовет, а кот за это помог мне в поисках брата. Правда, тогда я не представляла последствий. Мы заключили сделку. Похоже, настало время платить.
— Что ты тут делаешь, Грим? — спросила я, не зная, радоваться или огорчаться.
Конечно, я была счастлива его видеть, однако поход по гоблинским землям меня совсем не воодушевил. Неужели я проделала такой путь, только чтобы сказать «привет»?
— Надеюсь, у тебя важное дело. Твой дурацкий Зов чуть в могилу меня не свел. Чего ты хочешь?
Грималкин извернулся и начал наводить лоск на спинку.
— Мне лично от тебя ничего не нужно, человек, — сказал он, сделав паузу. — Я позвал тебя для кое-кого еще. Вот с ним и разговаривай. Кстати, напомни ему, что он у меня теперь в долгу. Ради него я истратил на тебя такое хорошее заклинание.
— О ком ты?
— Обо мне, Меган Чейз!
Земля задрожала от громоподобного голоса, пахнуло горящим углем.
— Это я просил тебя позвать.
Из-за хижины вышла темная фигура. Это была чудовищная лошадь в закопченных доспехах. Глаза ее полыхали багровым огнем, из щелей на брюхе вырывалось пламя, а из ноздрей шел дым. Лошадь развернулась ко мне, громадная и до дрожи знакомая.
Железный конь!
10
ПРАВДА И ЛОЖЬ
Пак выхватил кинжал и загородил меня собой.
— Стой! — взревел конь, — Я пришел не сражаться, Плутишка Робин. Спрячь оружие и выслушай меня.
— В другой раз, жестянка, — усмехнулся Пак.
Мы начали отступать к границе селения.
— У меня есть предложение получше. Ты подожди тут, пока мы позовем Оберона, а он тебя на шестеренки разнесет и закопает подальше друг от друга, чтобы никто собрать не мог.
От страха сердце стучало как бешеное. Я вдруг разозлилась. Железный конь служил Машине. По приказу своего властелина он захватил меня в плен. Мы убегали от него дважды. Один раз — в Тир-на-Ног, другой — в Железном королевстве, однако у коня была дурная привычка появляться внезапно и в самых неподходящих местах. Встретить его здесь я совершенно не ожидала.
— Черт возьми. Грим!
Я в гневе поглядела на кота, не переставая пятиться. Тот невозмутимо моргнул.
— Ты нас предал! Это подло! Даже для тебя.
Грималкин вздохнул и с упреком посмотрел на коня.
— Ты обещал, что не выйдешь, пока я все не объясню. — Кот сердито махнул хвостом, — Предупреждал ведь, что они испугаются.
Железный конь топнул копытом, и в воздух взлетели комья грязи.
— Времени нет, — прогрохотал он, тряхнув головой. — Мы не можем больше медлить. Меган Чейз, я должен сказать тебе нечто важное. Ты выслушаешь меня?
Я заколебалась. Что-то здесь не так, иначе мы бы давно уже бились не на жизнь, а на смерть. Раньше конь вежливостью не отличался. Да и Грималкин наблюдал за нами с бревна совершенно спокойно. Любопытство взяло верх. Я тронула Пака за руку, чтобы он остановился.
— Надо с ним поговорить, — шепнула я, не обращая внимания на его хмурый взгляд, — Конь ведь не просто так пришел. Может, он что-то знает о скипетре? Не спускай с него глаз, ладно?
Пак возмущенно посмотрел на меня и наконец пожал плечами.
— Ладно, принцесса. Но пусть только шевельнется! Сразу повиснет кверху копытами на дереве. И глазом моргнуть не успеет.
Я сжала его плечо, отпустила и шагнула вперед.
— Что тебе нужно?
Железный конь возвышался надо мной, выдыхая клубы пара. Я и забыла, какой он большой. Не просто высокий, а громадный, могучий. Он со скрипом переступил с ноги на ногу, и металлические пластины заклацали друг о друга. Я на всякий случай попятилась. Может, он и не собирался нападать, только вот я ни капельки ему не доверяла, а кроме того, помнила, что он едва не убил Ясеня.