Навстречу нам хлынули шум и гомон. Площадь ожила. Теперь киоски ломились от всевозможных товаров, всюду плавали блуждающие огни, играла музыка. Покупатели-фейри ходили по рынку, разговаривали с продавцами, торговались. Я отпрянула. Принц подбодрил меня улыбкой.
— Все в порядке, — Он потащил меня за собой, — Тут никто не спросит, откуда ты и чего тебе надо. Их интересует только торговля.
— И нам тут ничто не угрожает? — спросила я.
Фейри с волчьей головой пронес мимо связку отрубленных рук, и Ясень мрачно усмехнулся.
— Ну, этого я бы не сказал.
Мы нырнули в толпу. Все толкались, пихали друг друга, порыкивая, однако никто нас не замечал. Фейри зазывали покупателей, махали длиннопалыми лапами или когтями. Бородавчатый гоблин поймал мой взгляд и осклабился, показывая на прилавок с ожерельями из пальцев, зубов и костей. Ведьма тряхнула у меня перед носом сушеной свиной головой, а громадный тролль предложил что-то наподобие шашлыка. Пахло аппетитно, но тут среди кусочков я заметила зажаренную птичку и крысиные головы и побежала догонять Ясеня.
Чем только здесь не торговали! Ловцами снов из паутины и детских косточек, обезьяньими лапами и «руками славы». В одном киоске продавали живые сердца, а в шатре по соседству — цветы из тончайшего стекла. Куда ни глянь, все было необыкновенное, жуткое или просто странное. Торговцы оказались ужасно назойливыми. Стоило только взглянуть в их сторону, как они бросались наперерез, во все горло расхваливали товар и делали «необычайно выгодные» предложения.
— Всего несколько прядей с твоей головы! — крикнул бесенок с крысиной мордой, протягивая мне золотое яблоко. — Вечная молодость и красота — твои.
Я помотала головой и заторопилась дальше.
— Одно воспоминание, — проворковала женщина с миндалевидными глазами, помахивая сверкающим амулетом, — Только воспоминание, и твоя заветная мечта сбудется.
Ага, спасибо, это я уже проходила, и мне не понравилось.
— Твой первенец!
— Имя.
— Флакон слез.
— Капля крови.
Я качала головой и спешила за Ясенем, лавируя между покупателями. Самые настырные торговцы бежали за нами по рядам, хватали меня за рукав. Иногда Ясень охлаждал их пыл суровым взглядом, но чаще всего мы просто спешили вперед без остановок.
Над черной, как чернила, водой стояли деревянные причалы. У самого озера притулилась дряхлая таверна, похожая на раздутую жабу. Из дверей вывалился пьяный гоблин с кружкой, с ревом согнулся пополам и рухнул навзничь прямо в собственную рвоту. Перешагнув через мычащее тело, принц скрылся в таверне. Я брезгливо покосилась на пьяницу и тоже вошла.
Внутри было сумрачно и жутко накурено. За старыми деревянными столами сидели негодяи всех мастей — от шайки Красных колпаков до фуки с козьей головой и желтыми глазами, которая внимательно за мной следила.
Ясень подошел к стойке. Гном со спутанной черной бородой глянул на него исподлобья, плюнул в пивную кружку и продолжил натирать ее грязной тряпицей.
— Не стоило тебе сюда заявляться, — вполголоса прорычал бармен. — Из-за тебя Явор полгорода на уши поднял. Рано или поздно сюда явятся рыцари Шипа и все вверх дном перевернут.
— Мне нужен Сахарный Палец, — тихо ответил Ясень, пока я устраивалась на высоком стуле. — Надо убраться из Тир-на-Нога сегодня же. Знаешь, где его найти?
Гном покосился на меня, и его пухлое лицо недовольно скривилось.
— Если бы я тебя не знал, принц, — пробормотал он, снова принимаясь за кружку, — подумал бы, что ты сопли распустил. Говорят, ты предал Зимний двор, но мне лично плевать на это.
Он поставил тяжелую кружку и перегнулся через прилавок.
— Только скажи, она того стоит?
Ясень вмиг стал холодным и отчужденным, будто дверь к себе захлопнул.
— Ответ в оплату за помощь. Согласен? — спросил он равнодушно.
Гном фыркнул.
— По рукам. Только не соври, принц.
Ясень помолчал.
— Да, — сказал он почти беззвучно. — Стоит.
— Маб тебя за это в порошок сотрет.
— Знаю.
Бармен покачал головой, с жалостью глядя на него.
— Ну, это ваши проблемы, — вздохнул он и убрал кружку под прилавок, — Ты хуже сатиров, честное слово. Тем, по крайней мере, хватает ума не влюбляться.
— Так знаешь ты, где нашего друга искать? — невозмутимо напомнил Ясень.
— Да. — Гном почесал нос и сковырнул что-то с пальца, — Пошлю за ним кого-нибудь. А вы с девчонкой подождите наверху.
Ясень отодвинулся от стойки и с тем же непроницаемым видом посмотрел на меня.
— Идем.
Я спрыгнула со стула.
— А кто такой этот Сахарный Палец? — спросила я, пока мы шли по
залу.
К нам никто не приставал. Одни посетители просто не замечали, другие держались на почтительном расстоянии. Что было совсем не удивительно — от Зимнего принца исходил вполне ощутимый холод.
— Это гоблин. Контрабандист, — ответил Ясень и кивнул на лестницу в углу. — Только вместо товаров он перевозит живых существ. Возможно, он единственный, кто в силах нам помочь. Если сможем заплатить.
Гоблины. Вот гадость! Мне лично с ними не везло. Когда я в первый раз попала в Небывалое, шайка гоблинов меня чуть не съела.
Мы поднялись на второй этаж, и Ясень повел меня по коридору со скрипучим полом. Из-за дверей доносились странные звуки. В самом конце находилась тесная комнатка с двумя простыми кроватями и мигающим торшером в углу. Приглядевшись, я обнаружила, что вместо абажура к позолоченному шесту приделана круглая клетка. Огонек внутри отчаянно попискивал и метался из стороны в сторону. Ясень захлопнул дверь и устало привалился к ней спиной.
Мне безумно хотелось его обнять, раствориться в нем, почувствовать его руки, но то, что он сказал мне во дворце, разделило нас, точно колючая проволока.
— Как ты? — шепнула я. — Все нормально?
Он кивнул и запустил руку в волосы.
— Поспи. Я не знаю, что будет потом. Отдохни, пока время есть.
— Не хочу.
Он не настаивал, просто смотрел на меня усталыми, грустными глазами. Я не отводила взгляда. Как же достучаться до него? Как убрать эту отчужденность?
Повисла неловкая тишина. Слова так и вертелись на языке, но я боялась, что он не будет слушать. Промолчать или признаться? Конечно, он меня оттолкнет, но почему бы не попробовать? Ясень разглядывал комнату. Раз или два он тоже, по-моему, хотел что-то сказать, но все не решался и вместо этого только ерошил волосы. Мы заговорили одновременно.
— Ясень...
— Меган, я...
Кто-то заколотил в дверь, и мы вздрогнули.
— Принц Ясень! — пропищали в коридоре, — Вы там? Сахарный Палец пришел и ждет вас.
— Иду, — Ясень оттолкнулся от двери, — Останься тут, — сказал он мне. — Не будем рисковать. Запрись на замок и отдохни.
В коридоре стоял ухмыляющийся гоблин. Ясень тихонько вышел.
Я села на матрас, от которого воняло пивом и грязной соломой, и долго не сводила взгляда с двери.
Кто-то потряс меня за плечо. Я моргнула. Было сумрачно, клетку с огоньком накрыли черной тряпкой, и комнату наполняли тени. Разлепив тяжелые веки, я увидела над собой размытый силуэт. На кровати сидел Ясень. Его серебряные глаза светились в темноте.
— Меган, — тихо позвал он. — Проснись. Пора.
Меня одолевала усталость. Я и не подозревала, насколько вымоталась. В голове была каша. Заметив, что я не сплю, он хотел встать, но я подвинулась, обвила его руками и сонно пробормотала:
— Нет. Посиди еще.
Он вздрогнул, накрыл мои руки своими.
— Все-таки решила усложнить нам задачу, — прошептал он в темноту.
— Ну и что, — пробормотала я, обнимая его крепче.
Ясень вздохнул, сел вполоборота, убрал прядку с моей щеки.
— И почему меня к тебе тянет? — спросил он, больше сам у себя. — Почему так тяжело с тобой расстаться? Сначала я думал: потому, что ты очень похожа на Ариэллу. Но это не так.
Он не улыбнулся, но в глазах вспыхнули теплые искорки.
— До твоего упрямства ей было далеко.
Я хихикнула.
— Чья бы корова мычала.
Улыбка наконец скользнула по его губам, но принц тут же посерьезнел и наклонился ко мне.
— Чего ты хочешь, Меган? — спросил он, и в голосе послышалось затаенное страдание.
Я заплакала — дали знать о себе страх и боль, которые мучили меня в последние дни.
— Тебя. Я просто хочу тебя.
Он закрыл глаза.
— Я так не могу.
— Почему?
Лицо Ясеня плавало за пеленой слез, но я не хотела вытирать глаза, чтобы не отпускать его. Отчаяние сдавило мне сердце.
— Кому какое дело, что скажут наши дворы? Мы могли бы встречаться тайно. Если ты придешь в мой мир, никто даже не заметит.
Он покачал головой.
— Маб уже знает обо всем. Разве она смирится? Ты же видела, какой она была в тронном зале.
Я шмыгнула носом и прижалась щекой к его боку. Ясень нежно гладил мои волосы. Как не хотелось его отпускать! Вот бы свернуться калачиком и всю жизнь лежать с ним рядом.
— Пожалуйста! — взмолилась я, забыв о гордости. — Не бросай меня. Мы придумаем, как всех обмануть. Прощу тебя!
Принц вздрогнул. Я закусила губу и сильнее прижалась к нему.
— Я люблю тебя.
— Меган, — с болью сказал он, — ты меня совсем не знаешь. Не видела, что я делал... На моих руках кровь фейри и людей.
Он помедлил и собрался с духом.
— Когда Ариэлла погибла, внутри я превратился в лед. Я мог хоть что-то почувствовать, только когда охотился, убивал. Я ни о чем не думал, даже о себе. Кидался в самые безнадежные драки, только чтобы ощутить боль от удара мечом или от когтей, разрывающих тело.
Я вздрогнула и прильнула к нему, вспомнив шрамы на спине и плечах. Я легко представила, как он с мертвым, холодным взглядом сражается в надежде, что какой-нибудь удачливый враг его прикончит.
— А затем появилась ты, — продолжал он, тронув мою влажную щеку, — и вдруг... Я даже не знаю. Это было так, будто я иными глазами на мир посмотрел. Я увидел тебя с Паком, когда вы пришли в Небывалое...
— Ты хотел нас убить, — напомнила я.
Он поморщился и кивнул.
— Я подумал, что эта какая-то издевка судьбы. Девушка так похожая на Ариэллу, дружит с моим заклятым врагом. Это было слишком. Я хотел убить вас обоих. — Он вздохнул. — Но затем встретил тебя в Элизии и...
Ясень закрыл глаза.
— И все началось сначала. А я-то думал, что больше не смогу чувствовать. Как же я злился! На празднике несколько раз готов был тебя прикончить, чтобы предотвратить свою погибель. Я не хотел ни с кем себя связывать. Особенно с полукровкой, дочерью Оберона — Он горько усмехнулся и покачал головой, — Когда ты ступила на землю Небывалого, моя участь была предрешена. Зря я заключил с тобой этот договор.
Я затаила дыхание.
— Почему?
Ясень убрал прядку с моей щеки, и нежности в его голосе стаю еще больше.
— Потому что с древними традициями ничего нельзя поделать.
— А мы попробуем...
— Ты не знаешь нас, — тихо
п
родолжил он, — Слишком мало времени провела в Волшебной стране. Но я-то представляю последствия, веками на это смотрел. Мы вернем скипетр, но даже если война закончится, мы все равно останемся по разные стороны. Так всегда будет, как ни старайся.
Я подавленно молчала. Принц говорил с горечью, но твердо. Он все уже решил, и спорить было бесполезно.
В душе наступило странное спокойствие. А может, я наконец смирилась. Все кончено, подумала я, чувствуя, как боль стихает, а на смену ей приходит тупое равнодушие. Так вот что значит «расстаться». Хотя у меня язык не повернулся бы назвать это так. Слишком банальное выражение для того, что с нами происходило.
— Идем. — Ясень разомкнул мои руки и встал, — Пора. Мы с Пальцем заключили договор. Под городом тянутся гоблинские туннели. По ним нас и выведут. Надо спешить. Рыцари Шипа все кругом обыскивают.
— Ясень! — Я приподнялась на локте. — Подожди. Можно попросить тебя кое о чем?
Он насторожился.
— Что такое?
Сердце стучало в ушах. Я встала и шепнула:
— Поцелуй меня.
Брови принца удивленно поползли вверх.
— Всего один раз. Обещаю, последний. Тогда я смогу тебя забыть.
Это было наглейшее вранье. Я знала: даже в девяносто лет, когда у меня склероз начнется, воспоминание о Зимнем принце будет сиять, как звезда на небосклоне, и никогда не померкнет.
Ясень медлил. Я решила вести себя повеселее.
— Один разочек, честное слово.
Он посмотрел на меня, и я улыбнулась.
— Такой пустяк. А иначе что это за расставание?
Ясень все еще сомневался, бросил взгляд на дверь.
Мне показалось, что он сейчас уйдет. Вот это будет унижение! Но тут принц вздохнул и сник.
Он шагнул ко мне, обнял и поцеловал.
Наверное, он хотел, чтобы наш последний поцелуй вышел коротким и целомудренным, но стоило мне почувствовать его губы, как в животе взметнулась огненная волна. Я притянула его ближе, вцепилась в спину. Ясень стиснул меня в объятиях с такой силой, будто хотел, чтобы мы слились воедино. Я запустила пальцы в его волосы, укусила за нижнюю губу. Принц застонал. Мой язык проскользнул между его приоткрытых губ. В нашем последнем поцелуе не было нежности, лишь тоска и горькое знание: мы могли бы жить счастливо, но судьба решила иначе.
Все закончилось слишком быстро. Ясень с горящими глазами отпрянул, дрожа от страсти. Сердца у нас обоих стучали как бешеные. Пальцы Ясеня до боли впивались мне в плечи.
— Больше не проси, — хрипло сказан он.
У меня дыхания не хватило, чтобы ответить.
Он вышел, не оборачиваясь. Я сделала глубокий вдох, сглотнула подступающие слезы и пошла следом.
У подножия лестницы ждал какой-то гоблин. Увидев нас, он осклабился, открыв щербатые зубы вперемежку с золотыми коронками. Он был весь увешан побрякушками. На пальцах — перстни, в ушах — сережки, на шее — ожерелья, и даже в носу висело золотое кольцо. Гоблин повернулся ко мне, блестя мутным стеклянным глазом, потер лапы и оскалился, точно радостная акула.
— Так это, значит, и есть принцесса, из-за которой наш принц стал изменником, — прошипел он, смерив меня взглядом. — И теперь вам нужны гоблинские туннели, ведущие из города. Что ж. Славненько, — Он махнул унизанной кольцами рукой, — На разговоры нет времени. Отправляемся немедленно, пока рыцари не пришли и не начали задавать лишних вопросов. Ты ничего не забыл, принц-отступник?
Ясень поморщился, но только покачал головой. Гоблин рассмеялся. Золотые зубы поблескивали в тусклом свете.
— Отлично! Тогда за мной!
7
КОЛЬЦО
Мы покинули таверну через черный ход, и Сахарный Палец повел нас вдоль озера. За причалами оказался обрыв, внизу тянулся узкий скалистый берег. Хватаясь за камни, мы вслед за главарем контрабандистов спустились к воде. Там, в небольшой лодке, ждали два гоблина покрепче.