Глава 2
— Ты принадлежишь мне? — голос девятого графа Килдалтонского чуть не сорвался.
Элпин ожидала, что, поймав его врасплох, ощутит радость. Так и оказалось. Но она не рассчитывала почувствовать восхищение, не предполагала, что вдруг ее охватит чисто женская тоска и жажда прикоснуться к нему. Да и какая женщина не оценит такого красивого мужчину, как Малькольм Керр? В его карих глазах светилось любопытство, на губах играла едва приметная улыбка. Господи, да он способен вскружить голову даже монахине!
Боясь, что он заметит ее реакцию, Элпин подумала о восьмидесяти рабах на плантации «Рай». Они зависят от нее, нуждаются в ней.
— Ты улыбаешься, — заметил он. — Тебе хочется быть моей собственностью?
Пусть он считает ее слабой женщиной — пока. Элпин пожала плечами:
— Соответственно воле Чарльза ты теперь отвечаешь за меня.
— Ну, ладно, — он улыбнулся и сложил руки на груди. — События принимают очень интересный оборот.
Она не могла сдержать удивленного возгласа:
— Ты этому рад?
— Ну конечно, — произнес он, словно волк, заманивающий ягненка в страшную пасть.
Его хищный тон насторожил ее. Элпин напряглась и сделала шаг назад. И так же быстро расслабилась. Они оба — взрослые люди. Она не какая-нибудь английская девчоночка, пытающаяся прельстить знаменитого шотландца милой улыбкой и древним титулом. У нее свои цели и свои планы.
Сплетники Уитли-Бэй не преминули сообщить ей о том, что он стал главой клана Керров и графом Килдалтона. Было совершенно не обязательно знать об этом заранее: Малькольм Керр буквально излучал уверенность в себе, и власть, которой он был облечен, шла ему не меньше, чем национальный шотландский наряд. Глядя на его широкую спину и твердую походку, Элпин начала верить: все, что говорили о легкости его взаимоотношений с женщинами, — правда.
Она обошла его.
— Великолепно. Пусть твоя экономка покажет мне мои комнаты. Миссис Эллиот все еще работает здесь?
Он посмотрел на нее секундой больше, чем следовало, продолжая все так же странно улыбаться. Эта улыбочка начинала действовать ей на нервы.
— К сожалению, нет. Она в Константинополе, вместе с моими родителями. Поскольку ты принадлежишь мне, я прикажу, чтобы твои вещи внесли в дом. Александр! — крикнул он через плечо.
Солдат, встретивший Элпин, поспешил на зов. Он был лысоват, на голову ниже Малькольма ростом и носил ярко-красный с зеленым тартан Керров.
По мере того как он приближался, в памяти Элпин всплыли события давно минувшие, ее прежние визиты в Килдалтон. Александр Линдсей. Вот как зовут этого человека.
Он подошел к ним. Его губы были неодобрительно поджаты. Элпин с улыбкой приветствовала его:
— Добрый день, мистер Линдсей! Давным — давно вы помогли мне похоронить моего ручного барсука. Помните?
Он взглянул на нее сверху вниз. В бледно-голубых глазах ничего не отразилось.
— Да. Мы зарыли беззубого зверька на старой турнирной площадке.
Время притупило остроту боли. Прочие раны еще ныли, но самой свежей и болезненной была потеря ее дома. Эту рану нанес ей Малькольм Керр. Боль успокоила лишь мысль о том. что она отберет у него «Рай».
— Малькольм требовал, чтобы шкурку отдали ему на сумку и угрожал вырыть беднягу Эберкромби. Я плакала, но он не прекращал дразнить меня. Вы отправили его к лорду Дункану, чтобы тот призвал сына к порядку, и попросили миссис Эллиот сделать для меня успокаивающее питье.
Обезоруженный Александр сглотнул комок.
— Это животное определенно было хороших кровей, леди.
— Лорд Малькольм? Животное? Надеюсь, что это не так!
— Нет… — Александр поспешно перевел взгляд на хозяина Килдалтона. Тот усмехнулся:
— Она шутит, Александр. Всем известно, что, когда речь идет о божьих тварях и слабом стиле, я становлюсь добрее ягненка, — косо глянув на Элпин, он поинтересовался: — Ты привезла с собой горничную?
Чуть хрипловатый, рокочущий звук этого голоса напомнил Элпин, сколь несчастным было ее детство, проведенное на границах. Барбадос явился для нее спасением. Теперь она должна найти способ заставить Малькольма вернуть его ей.
— Да. Ее зовут Иланна. — Элпин знала, что эта женщина способна вызвать серьезное беспокойство в Килдалтоне; именно это ей и было нужно.
— Помоги девушке, Александр, — попросил Малькольм. — Да проследи, чтобы вещи внесли в дом!
Взяв Элпин за руку, он неторопливо повел ее по двору, а затем по ступенькам, ведущим в крепость. Глядя на его огромную руку, Элпин удивлялась, как тонкий, словно прутик, мальчишка, вырос в такого великолепного мужчину. Его широким плечам и мощной шее позавидовал бы любой гребец. Тонкая талия и длинные мускулистые ноги говорили о часах, проведенных в седле. Он наслаждался богатой, беззаботной жизнью, в то время как она беспокоилась об урожае, сражалась с болезнями и буйством природы, чтобы обеспечить себе надежное будущее. В ее ушах звенело объяснение, данное Кодрингтоном: передавая права на владение плантацией Малькольму, Чарльз платил ему долг благодарности. Но что сделал Малькольм, чтобы заслужить подобную щедрость?
Отворив огромные двойные двери, он пригласил ее войти.
— Ты внезапно притихла, Элпин. В чем дело?
Этот вопрос прервал ее раздумья. Оказавшись в замке, она не могла удержаться от того, чтобы не сравнить каменную крепость, обставленную тяжелой мебелью и устланную дорогими коврами с простым и просторным домом на плантации «Рай».
Она обвела взглядом знакомую обстановку, думая о чем бы заговорить. Украшения показались ей достаточно безопасной темой.
— Не припомню, чтобы на стенах Килдалтона висело так много оружия. Ведь раньше его здесь не было?
— Да, — помедлив, он дотронулся до старого, иссеченного кожаного щита, на котором красовалось сияющее солнце — эмблема Керров. — После того как леди Мириам прекратила войну между моим отцом и твоим дядей, бароном Синклером, папа забрал это оружие у солдат. Оно стало фамильной реликвией.
Боевые секиры, копья и шлемы покрывали высокие каменные стены в холле. Возле окон, выходящих во двор, стояли длинные скамьи, покрытые вышитыми покрывалами. Вдоль одной стены стояли столы. На них красовались вазы со свежим вереском. На другой висели гобелены с изображением ярмарки и майского праздника. На второй этаж поднималась лестница.
Помещение освещала люстра в форме пя-тилистника. Элпин заметила знакомое оружие.
— Ты носил этот меч. Он ухмальнулся:
— Ты имеешь в виду, что я любил волочить его за собой? Мальчишкой я не мог дождаться дня, когда смогу владеть им. Отец начертил на стене метку и сказал, что когда я дорасту до нее, то смогу стать солдатом. Я измерял свой рост ежедневно, вплоть до той поры, когда…
Она взглянула на него. Он стоял, стиснув зубы, и не сводил с нее настороженного взгляда темно-карих глаз.
— Когда что? — их взгляды всретились. — Так кто из нас притих, Малькольм?
Он невесело улыбнулся:
— Когда не вырос примерно с тебя.
На языке у него вертелись совсем не те слова, в этом Элпин была уверена. Малькольм явно что-то скрывал.
— Ты снова хочешь подшутить надо мной?
— Нет, — он повел ее к лестнице. — Любопытно, почему ты так обидчива?
Если бы она могла быть честной, то ответила бы, что к этому ее вынуждает необходимость. Ни разу в жизни никто, кроме Ангела Ночи, мстителя ее юности, не удосуживался принять ее сторону. Насколько Элпин могла вспомнить, она была то несчастной сиротой, которой некуда податься, то бедной родственницей без гроша в кармане. Когда она наконец-то обрела дом, его унаследовал Малькольм.
Чтобы скрыть горечь, она рассмеялась:
— По правде говоря, мне нравится быть крошкой: когда споткнешься, до земли лететь совсем немножко.
— Забавный стишок.
— Господин мой… — к ним подошла служанка лет пятнадцати. У девочки были светлые волосы, живые светло-карие глаза и свежее деревенское личико, усыпанное веснушками. На ней было простенькое коричневое платье, такое новое, что швы еще топорщились, накрахмаленный белый передник и чепчик. — Простите, господин мой. На объявление о найме экономки никто не откликнулся.
— Спасибо, Дора, — отозвался Малькольм. — Это леди Элпин. Пожалуйста, приготовь один из покоев для гостей: мы поместим туда нашу гостью и ее служанку.
Дора сделала книксен.
— Какие покои, господин мой? С тех пор как уехала миссис Эллиот, не у кого узнать, что делать.
— Элпин, ты как-то хвасталась, что знаешь в Килдалтоне каждый закоулок и щель. Где бы ты хотела жить? — спросил он.
В его словах явственно слышался сарказм, но она предпочла пропустить мимо ушей намек на ее детскую страть к укромным местам.
— Не помню. Мне все равно, лишь бы в комнате был камин. Я привыкла к более солнечному климату.
— Тогда ты получишь самую солнечную и теплую комнату, — Малькольм обратился к Доре: — Большие покои на втором этаже — те, в которых всегда останавливается граф Map.
Служанка охнула и испуганно оглянулась в сторону лестницы.
— На кроватях нет простыней, господин. Миссис Эллиот уехала, а новая экономка уволилась.
Он на секунду сжал зубы. Затем терпеливо приказал:
— Найди белье и все, что понадобится. Пока ты будешь заниматься этм, я покажу нашей гостье, где она будет жить.
— Слушаюсь, господин мой, — девочка удалилась, бормоча под нос: — Свечи, полотенца, побольше торфа… Масло для ламп… Воду для умывания…
— После вас, — Малькольм жестом указал Элпин на лестницу.
Поднимаясь по каменным ступеням, Элпин проходила мимо декоративных щитов, на которых были прикреплены бронзовые пластины с именами кланов, присоединившихся к Кер-рам: Линдсей, Эллиот, Армстронг, Максвелл, Джонстон и Рэмси. Сотни людей поклялись хранить верность Малькольму. Если будет нужно, они пойдут за ним в битву. Они платят ему дань.
О его благосостоянии печется столько народу, что «Рай» ему ни к чему. Наверняка плантация на другом конце света его не интересует. Вне всякого сомнения, Малькольм способен без ущерба для своей казны купить дюжину подобных плантаций.
Элпин горела желанием поинтересоваться, как он намерен поступить с плантацией на острове. Она задаст этот вопрос тогда, когда выполнит свой план, когда вотрется к нему в доверие и станет частью его жизни.
Поднявшись по лестнице, он поманил ее налево. За их спинами открылась дверь.
— Малькольм!..
При звуке этого капризного голоса он остановился. Элпин оглянулась. У нее перехватило дыхание.
В дверном проеме застыла высокая женщина в неглиже. Ее руки были обнажены. От груди до колен стройное гибкое тело прикрывал тартан Керров. Золотистые густые волосы были спутаны и разбросаны по плечам. Она спокойно зевнула.
«Его любовница», — подумала Элпин. При этой мысли она почувствовала больше ревности, нежели предполагала. Свободные и достойные холостяки были на Барбадосе редкостью. К ней однажды сватались, но Чарльз был столь непотребно пьян, что предполагаемый жених ушел и не вернулся. После того как об этом стало известно, за Элпин больше никто не ухаживал.
Малькольм прокашлялся.
— Доброе утро, Розина, — приветствовал он женщину и грустно добавил: — Позволь представить тебе мою гостью, леди Элпин Мак-Кей, недавно прибывшую с Барбадоса.
Светлые глаза женщины расширились. Она взглянула на Элпин. Покраснев, Розина послала Малькольму извиняющуюся улыбку, пробормотала:
— Как провинциально, — и, вернувшись в комнату, закрыла за собой дверь.
Элпин продолжила свой путь.
— Предполагаю, что это тебя шокировало, — заметил он.
— Не слишком. Скорее, разочаровало.
— Да? Почему же?
— Потому что ты не слишком умеешь держать слово.
Он остановился перед дверью в конце коридора и вопросительно вскинул брови.
— С чего ты это взяла?
— Ты обещал, что будешь держать свои грязные намерения на коротком поводке.
Он усмехнулся. Дьявольская улыбка сделала его лицо еще красивее. Он наклонился к Элпин. Длинные, до плеч, черные волосы упали ему на щеку.
— И какой же длины поводок устроит тебя?
Он говорил одно, а подразумевал — совсем другое. Она недостаточно хорошо знала его и не могла понять скрытого смысла этих слов. Элпин почему-то посмотрела на дверь, за которой скрылась женщина, затем обернулась, чтобы взглянуть на дверь, находившуюся прямо перед ней.
— Точно не знаю. Около фарлонга. Он засмеялся:
— Имея такой роскошный поводок, я смогу похулиганить всласть.
Элпин обиделась, ибо чувствовала себя неуверенно.
— Хулиганить тебе удавалось всегда, — заметила она.
— А тебе удалось научить меня целоваться. Она возмутилась:
— Ерунда, Малькольм Керр! Каждый раз, когда я видела тебя, ты пытался чмокуть меня своими слюнявыми губами!
— Ты сама начала это, — спокойно возразил он.
— Нет!
— Да, — он прислонился к дверям и сложил руки на груди. — Тебе было пять лет. Мне — шесть. На дне рождения Адриенны ты увидела, как они с Чарльзом целуются, и уговорила меня попробовать. Мне это понравилось, и я захотел повторения.
Его рассказ напомнил ей, что некогда они дружили. Но это было недолго.
— Если верить слухам, ты теперь целуешься с каждой женщиной, которая готова позволить тебе это.
Разбойничья улыбка дала Элпин понять, что слухи явно имеют под собой почву.
— Не забывай, что именно ты заманила меня на тропу греха.
Эти слова, произнесенные тихо, но уверенно, напомнили Элпин проповедь и она расхохоталась.
— Валяй, Малькольм! Вини меня в своей плохой репутации. Но помни: только одному из нас нравились слюнявые поцелуи.
Его хорошее настроение улетучилось.
— Неужели не было мужчины, который пробудил бы в тебе желание?
«Ни один из них не подумал приблизиться ко мне», — чуть не закричала она. Ее опыт во всем, что касается поцелуев, начался и закончился на Малькольме Керре. Признавать это было так больно, что Элпин чуть не разрыдалась. Его интерес казался столь искренним, что она поспешила отвести взгляд.
— Это и есть моя комната?
— Элпин, — мягко пожурил он, — ты уклоняешься от ответа.
Стараясь выглядеть недовольной, она проговорила:
— Пожалуйста, Малькольм… В отличие от тебя я не распространяюсь о своих романах и не хвастаю ими перед посторонними.
Он распахнул дверь.
— Конечно. Как нескромно с моей стороны интересоваться этим.
Она проскользнула мимо него.
— Нескромность — очередное твое достоинство.
— Почему-то мне кажется, что ты сама не столь добропорядочна и благопристойна, как хочешь казаться.
Она спиной чувствовала его пристальный взгляд. Непонятно почему Элпин показалось, что она, сама того не подозревая, бросила ему вызов. Эта мысль заставила ее помедлить с ответом. Наконец взглянув в лицо Малькольму, она заявила:
— Ты не сможешь распознать порядочность и благопристойность, даже если они случайно окажутся в твоей сумке.
Его глаза сузились. Он заглянул в свою сумку вождя клана.
— Порядочности и благопристойности сюда не влезть.
— Мне стоило бы ударить тебя, — с отвращением процедила она.
— Но ты этого не сделаешь. Располагайся как дома, Элпин. Если решишь насчет длины поводка, знай: я в своем кабинете.
Элпин подавила желание захлопнуть дверь так, чтобы как следует наподдать ему. Но больше, чем поведением Малькольма, она была недовольна собой. Состроив милую улыбочку, она осторожно прикрыла дверь. Ее покои состояли из приемной, спальни, уборной и маленькой комнатки для служанки.
Подойдя к распахнутому окну, она с облегчением вздохнула.
В первую минуту она опасалась, что Малькольм отошлет ее прочь. Но ей хитростью удалось добиться своего и остаться под его крышей, попутно обнаружив, что скандальная репутация вполне им заслужена. То, что Малькольм будет поглощен распутством в компании своей роскошной любовницы, поможет осуществлению планов Элпин. Она спокойно может приступать к делу.
Взглянув вниз, во двор замка, она усмехнулась. Открыв от удивления рот, Александр помогал ее горничной выйти из кареты. Закаленные в сражениях воины, прачки и детишки Килдалтона, не веря собственным глазам, уставились на Иланну.