Северин исполнил мою просьбу, принеся из холодильника стакан яблочного сока. Он подошел ко мне и, присев на корточки возле моих ног, подал напиток.
— Спасибо, — я натянула на лицо улыбку, и чуть-чуть отодвинулась от него.
Заметив такое дело, собеседник бесцеремонно уселся на диван рядом со мной. Причем так близко, что наши бедра соприкасались. Отчаянно пытаясь подавить панику, я отодвинулась еще дальше. Он усмехнулся, и снова сел рядом. Это была последняя капля. Алекс откровенно издевался, забавляясь моим испугом и вынужденной капитуляцией. Я вскочила на ноги и громко заявила:
— Тебе что, нечем заняться?
— Отчего же, есть, но мне нравится наблюдать, как ты от меня шарахаешься, — смеясь, произнес Алекс. — Может, объяснишь, почему?
— Просто так, — хмуро процедила я, садясь в кресло, где раньше располагался он. Таким образом, мы поменялись местами. — Расскажи мне о своем отце, — попросила я, меняя тему. — Ты говорил, что это другая история. Мне бы очень хотелось ее узнать.
— А что мне за это будет? — лукаво полюбопытствовал мужчина, хитро улыбаясь.
Его чрезмерно веселый настрой меня сильно обеспокоил. Как-то уж больно странно он себя вел.
— А что ты хочешь? — спросила я настороженно.
— Ответный рассказ, по меньшей мере.
— О чем, или о ком?
— Это я тебе сообщу после. Договорились?
Прекрасно! Теперь я должна согласиться на "кота в мешке". И что прикажете делать?.. Придется смириться.
— Хорошо, — вздохнув, кивнула я.
— Тогда слушай… — собеседник принял более удобную позу и начал свое повествование. — Когда я очнулся после той жуткой сцены на даче, то увидел перед собой невысокого, заросшего седеющей бородой мужичка. Это был лесник. Как выяснилось впоследствии, он выловил мое тело из реки и, вспоминая навыки своей прошлой жизни, заштопал мои кровоточащие раны. Когда-то он был студентом медицинского института. Потом попал в тюрьму по политической статье. Отсидел срок, следом второй, а затем, оставив цивилизацию со всеми ее изъянами, обосновался в лесу. Жена Северьяна умерла при родах, сына подстрелили браконьеры. Он был, практически, мой ровесник и погиб несколько месяцев назад. Обнаружив мое полумертвое тело, лесник решил во что бы то ни стало вернуть меня к жизни. И вернул. Три месяца он меня выхаживал, делал какие-то отвары и еще множество всяких, одному ему известных вещей. А когда я окончательно поправился, Северьян предложил мне остаться у него, убедив в том, что заявлять в милицию бесполезно, так как нет никаких доказательств, кроме моих слов. Если Таня мертва, то главным подозреваемым буду я, а не Славик, — Алекс помолчал. — Этот удивительный отшельник вообще не очень-то жаловал правоохранительные органы. Он даже не сообщил о смерти сына в нужные инстанции. Похоронил своего единственного родного человека в лесу, поставил деревянный крест на могилке и, стиснув зубы, принялся жить дальше. А потом появился я…
Мое сердце тихо стучало, словно боялось перебить рассказчика. Я с нескрываемым интересом слушала Северина, затаив дыхание и обняв облаченные в джинсы колени. Моя не очень-то крупная фигурка уютно устроилась в мягком кресле, откуда я выглядывала полными любопытства глазами.
— Северьян счел возможным отдать мне документы погибшего сына, так как мы с ним чем-то были похожи. С тех пор меня стали звать так, как зовут теперь, а спасший мне жизнь лесник по документам мой родной отец. В двадцать пять лет я поменял фотографию и жил последующие года с паспортом умершего шестнадцать лет назад парня.
— И никто не заметил подмены? — осторожно вставила я.
— Нет. Северены ни с кем, особо, не общались. Занимались лесом. Самого лесника еще люди знали, а Саша, практически, никуда не выходил. Он заикался от природы и очень этого стеснялся. Так и дожил до своих двадцати трех затворником, пока не попал под шальную пулю.
— А армия?
— Врожденный порок сердца, плоскостопие и сколиоз — это только тот перечень, который я помню. Паренек был болезненным с детства. Получил белый билет и остался помогать отцу.
— Но как ты попал за границу? — продолжала допытываться я.
— Э, нет! — лукаво улыбаясь, проговорил мужчина. — Слишком много хочешь знать сразу. Эту историю я оставлю на потом, иначе Вы, юная леди, потеряете ко мне всякий интерес, как к разгаданному кроссворду.
"Если бы? — грустно подумала я, кисло усмехаясь. — По всей видимости, интерес к тебе, дорогой, абсолютно неистощим".
— Теперь твоя очередь отвечать на мои вопросы, Лара, — напомнил Алекс наш договор.
— Спрашивай, — обречено отозвалась я, тяжело вздыхая.
— Расскажи мне о своей первой любви, Лисёнок.
"Ну, уж нет! Судя по всему, моя первая любовь — это ты, поэтому я лучше помолчу", — сделала я неутешительный вывод, а вслух сказала:
— Боюсь, что таковая на моем жизненном пути еще не встретилась.
— Вот как? — он был доволен. Это читалось в его лучистых синих глазах, пристально смотрящих на меня. — А как на счет сексуального опыта?
— Это было давно. На первом курсе, — с явной неохотой промямлила я. — Он учился в моей группе, но вылетел за двойки из института и… из моей жизни.
— Тебе понравилось?
— Что? — я не поняла вопроса.
— Близость с мужчиной.
— Нет, — честно призналась я.
— А потом?
— Что, потом?
— Ты занималась с кем-нибудь любовью после своего неудачного опыта? — его взгляд прожигал меня насквозь, отчего становилось неловко и жарко.
— Ты не мог выбрать менее щекотливую тему для допроса? — укоризненно проговорила я, хмурясь.
— Мы заключили сделку, Элис, так что, будь любезна, отвечай.
— Я ни с кем не спала все последующие годы, — опустив глаза, пробормотала я еле слышно. — Твоя собеседница, Алекс, старая дева. И не вздумай издеваться по этому поводу, — подарив мужчине сердитый взгляд, предостерегла я его от опрометчивых действий.
Если этот тип начнет иронизировать, я выцарапаю ему глаза. Моя неудачная личная жизнь — достаточно больная кнопка, надавив на которую, можно схлопотать по физиономии, и сильно…
— Выпей еще сока, а то ты что-то больно уж разнервничалась, Лара, — протянув мне взятый со столика стакан, мягко предложил Северин. — Не буду больше мучить тебя разговорами. Ляг, отдохни, сегодня был не твой день.
Я облегченно вздохнула, поняв, что дознание окончено. И зачем ему понадобились подробности моей личной жизни? Странный он какой-то сегодня… Очень странный. Сложив в поднос использованную посуду, собеседник ушел, постелив мне предварительно постель, что было очень мило с его стороны. Он же объяснил данный поступок заботой о моей порезанной руке. Я снова осталась наедине с телевизором, серый экран которого не выражал никаких эмоций. После беседы с Алексом в душе поселилось какое-то смешанное чувство незаконченности. Но мужчина не собирался возвращаться, и мне не оставалось ничего другого, кроме как зарыться под одеяло, стянув с себя одежду. Время было позднее, так что немного поспать не мешало. Но сон упорно отказывался приходить, поэтому я лежала, глядя в потолок, и думала о всяких глупостях.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — раздался громкий голос хозяина дома из его кабинета.
Я подскочила, натягивая впопыхах брюки и топ, чтобы немедленно броситься спасать кота, в причастности Тайфуна к этим не очень-то лестным репликам, я почему-то не сомневалась. Когда я вбежала в комнату, Алекс сидел в своем крутящемся сером кресле со сложенными на груди руками и грозно сдвинутыми бровями.
— Что случилось? — робко поинтересовалась я, испуганно глядя на него.
— Это не кот, Элис, это самое настоящее чудовище, которое ко всему прочему косит под электромеханика.
— Как это? — на моем лице отразилось недоумение.
— Он перегрыз телефонные провода, вытащив их каким-то непонятным мне способом из-под плинтуса. При чем сделал это профессионально. Один провод прокусан в одном месте, другой в другом. Этого зубастого крокодила даже током не ударило, — Северин криво усмехнулся. — Придется ремонтировать, иначе я не смогу сегодня работать.
— А где он сам? — с замиранием сердца спросила я тихо.
— Крокодил?
— Да, Тафа.
— Понятия не имею. Он исчез с места преступления, как только увидел меня. Раз! И нет кота, в воздухе растворился. Теперь материализуется где-нибудь в другой комнате и сотворит еще какую-нибудь гадость. Ночь ведь наступила. Для него это, похоже, самое активное время суток. Да что ты там мнешься на пороге, Лариса, иди сюда.
Я подошла к нему и, невинно взглянув из-под полуопущенных ресниц, сказала:
— Но ведь Тафа хороший котик, правда?
— Конечно, — саркастически подтвердил Алекс. — Когда спит зубами к стенке, ну или, по крайней мере, кверху пузом.
Я улыбнулась. Северин не злился, он иронизировал по поводу возникшей проблемы. Какой теперь толк махать кулаками, если время назад все равно не отмотать?
— Что будешь делать? — озираясь по сторонам, спросила я.
— Оголять провода, — вздохнув, ответил мужчина, задумчиво глядя на меня. — Хочешь помочь? Очень актуальное занятие, — он посмотрел на часы, вскинув руку, — для половины двенадцатого ночи.
— Алекс, не язви, — сквозь смех проговорила я. — Дареному коню в зубы не смотрят.
— Верно, — прищурившись, заявил собеседник. — Ведь это ты наградила меня этим серым кошмаром, не так ли?
— Ну… — протянула я, пытаясь избавиться от глупой улыбки, застывшей на моих губах.
— Значит, ты и будешь чинить! — совершенно серьезно произнес он.
Я испуганно уставилась на того, кто вынес мне столь странный приговор, но, заметив, что его глаза искрятся смехом, успокоилась.
— И не подумаю. Такой мастер, как я, принесет вреда больше всех непослушных котов вместе взятых, — шутливый ответ заставил Северина улыбнуться. — Так что, оставайся ты со своими перекусанными проводами, а я пошла спать.
— Ну, уж нет, — он ловко схватил меня за руку и притянул к себе. — Хочешь сбежать, не расплатившись за причиненный ущерб?
Мне не очень понравился жаркий синий факел, который снова вспыхнул в его потемневших глазах.
— Я тебя не понимаю, — пытаясь отстраниться, пробормотала я тихо. — Какую плату ты ожидаешь?
Алекс еще сильнее сжал мои запястья, вынудив меня сесть к нему на колени. Это было уже слишком, я откровенно запаниковала, ища глазами путь к отступлению. Но он, стиснув мои руки своей большой ладонью, хищно прошептал возле самого уха:
— Попалась, птичка.
Его дыхание обожгло мою шею, а губы ласково коснулись щеки. Я дернулась, пытаясь вырваться, но мужчина крепко держал меня в своем нежном плену.
— Ты спятил, — старательно отклоняясь от его игривых поцелуев, прошипела я. — Отпусти меня сейчас же, я починю эти чертовы провода.
Он засмеялся, пропустив мимо ушей мое требование об освобождении.
— Тебе неприятно, Элис?
— Идиотский вопрос. Отпусти меня, и все!
— Скажи, что тебе противно, и будешь свободна, — синее пламя потухло, взгляд собеседника стал хмурым и серьезным.
Я не могла так нагло врать, язык не поворачивался. Поэтому глупо и часто моргая, я молча смотрела на него, не зная как выкрутиться.
— Я хочу поцеловать тебя, Элис, — честно признался мой пленитель.
— Ты не можешь.
— Почему?
— Потому что я не та женщина, с которой стоит затевать короткую любовную интрижку. Поэтому, будь любезен, обращаться за поцелуями к своей Марине.
Он улыбнулся, внимательно изучая мое сердитое лицо.
— Ты ревнуешь, Лисёнок?
— Было бы к кому, — пойманная на очевидном, прорычала я мрачно.
— Ты права, ангел мой, не к кому.
Промурлыкав это, Алекс прильнул к моим устам в горячем, полным страстного желания поцелуе. Сопротивление было выше моих сил. Я почувствовала, как обмякло мое тело, теснее прижавшись к нему. Мои руки больше никто не держал, и я, будучи не в состоянии бороться сама с собой, нежно обняла его за шею, ответив на призыв настойчивых мужских губ. Я хотела, чтобы этот сказочный миг длился вечно.
Алекс крепко сжал меня в порыве безудержной страсти, которая полыхала в его бездонных глазах, отражаясь яркими бликами в моих расширенных зрачках. Его пальцы проникли под тонкую ткань черного обтягивающего топа, быстро нащупав застежку бюстгальтера. В следующую секунду я поняла, что моя грудь освобождена от стеснявшего ее белья. Когда его ладонь, скользнув по моей спине под укрытием черного трикотажа, нырнула в бок и, оказавшись спереди, осторожно опустилась на набухший от возбуждения сосок, я тихо застонала. Голова кружилась так бешено, что можно было потерять равновесие и упасть. Мужчина ласкал мое тело, не выпуская из власти своего идеального рта мои губы. Я никогда в жизни не испытывала таких ярких ощущений, как сейчас.
Волшебство оборвалось в тот момент, когда властная мужская рука легла на внутреннюю поверхность моих обтянутых джинсами бедер. Я, наконец, вспомнила о своих критических днях и жутко перепугалась. Отчаянно рванувшись, я едва не упала. На лице Александра читалась растерянность, смешанная с раздражением. Освободившись от сладкого плена, я бросилась бежать из кабинета, позабыв о все еще побаливающем колене. Оказавшись в зале, я медленно сползла на пол, придерживая спиной захлопнутые створки дверей. Сердце отчаянно рвалось из свободно вздымающейся груди. Дыхание было частым, а губы онемели от страстных поцелуев, во власти которых я была минуту назад.
— Элис, — ядовито проговорил Северин, подойдя к двери. — Открой мне.
— Ни-за-что! — выпалила я громко.
— Скажи, ангел мой, — сладко поинтересовался собеседник, но слишком уж ласковый тон не мог скрыть досадных ноток, звучавших в его голосе. — Это у тебя хобби такое — завести мужчину и бросить? Ты поэтому восемь лет ни с кем не спала? Действительно, зачем нужен секс, если можно поиграть с партнером и выкинуть его на самом интересном месте, как разгаданный кроссворд, — Алекс был зол, и с каждой секундой его злость становилась сильнее.
Я молчала, опустив голову на поджатые к подбородку колени. Сердце было разбито. Как я и предполагала с утра, последняя травма сегодняшнего дня оказалась самой тяжелой.
— Лариса, отойди от двери, иначе я ее выломаю.
— Ни-за-что!
Он взревел, как раненый зверь, надавив на разделяющую нас преграду, отчего рифленое стекло жалобно задребезжало в унисон моему перепуганному сердечку.
— Мне нужно видеть твои глаза, Лисёнок, — голос собеседника внезапно стал печальным, будто злости в нем никогда и не было. — Клянусь, я не стану тебя трогать. Только позволь взглянуть тебе в глаза.
— Ни-за-что!
Он сильно ударил кулаком по косяку и грубо рявкнул:
— Спокойной ночи!
Его тяжелые удаляющиеся шаги, а также громко хлопнувшая вдалеке дверь, оповестили меня о том, что опасность миновала, и угроза встречи лицом к лицу с Алексом надо мной больше не висит. Вот только радости по этому поводу я почему-то не испытывала. Стало грустно и обидно, а виной всему было мое собственное опрометчивое поведение. Не позволила бы я ему себя целовать, ничего бы не случилось. Но как я могла устоять перед тем, кого люблю?..
Глава 22
Я так и уснула, сидя под дверью и обнимая собственные коленки, на которых покоилась моя голова. Волосы растрепались по плечам, окутав лицо густой занавеской. Я спала, и мне снились страстные поцелуи в чужом кабинете. Скрежет, раздавшийся совсем близко, разбудил меня в семь утра. Я подняла голову, соображая, что происходит, и где я нахожусь? Ноги затекли от неудобной позы. Я размяла их, поднявшись, и открыла дверь отчаянно рвущемуся в нее коту. Тайфун важно прошествовал мимо меня и, запрыгнув на расстеленный с ночи диван, завалился спать. Застегнув бесцельно болтавшийся на теле бюстгальтер, я потянулась со сна, сладко зевая.
С кухни доносилось звяканье посуды, значит, Северин уже поднялся и отправился завтракать. Мне нужно было в ванную и, прихватив с собой очередное миниатюрное средство гигиены, я туда пошла.
— Доброе утро, Лариса, — бесцветным голосом поприветствовал меня хозяин дома, когда я, набравшись смелости, заявилась на кухню.