— Надеюсь увидеть вас за ужином.
Необычный блеск в голубых глазах графа и загадочная улыбка взволновали ее. Не говоря ни слова, Фиона быстро пошла следом за Маргарет, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Ей опять стало страшно, перед глазами заплясали цветные точки и круги, она невольно ускорила свои шаги, едва не толкнув в спину впереди идущую служанку.
Они поднялись по изогнутой каменной лестнице наверх и попали в узкий коридор, по бокам которого, как насчитала Фиона, располагалось шесть тяжелых дубовых дверей. Маргарет объяснила, что это спальни прислуги. Они шли все дальше, миновали ткацкую мастерскую, кладовую и комнату, где работал со счетами и прочими бумагами дворецкий.
Наконец Маргарет остановилась перед массивной дверью из дуба. Толкнув ее, она вошла внутрь, а следом за ней Фиона. Помещение оказалось небольшим, зато очень уютным. Кроме кровати, стола и стула, там больше ничего не было. Однако кровать украшало чудесное меховое покрывало, а сиденье стула — вышитая мягкая подушка. На столе стоял подсвечник с несколькими свечами.
Ставень из плотной кожи был поднят, и сквозь открытое узкое окно в спальню лился свежий теплый воздух. Было лето, и погода на дворе стояла чудесная. Фиона с радостью обнаружила крошечную комнатку, примыкавшую к ее спальне. Она явно предназначалась для служанки. Кроме тюфяка, там еще стоял сундук для хранения одежды.
— Как здесь хорошо. Благодарю вас, Маргарет.
Девушка покраснела от похвалы, ей очень понравился благожелательный отзыв Фионы.
— Я позову вас, когда наступит время ужина.
Маргарет поклонилась и вышла. Фиона осталась одна. На душе у нее было легко и радостно. То, что она замыслила, осуществилось. В задумчивости она подошла к окну и взглянула в него. Из окна открывался прекрасный вид на окрестности замка. Подступы к замку были тщательно очищены от всякой растительности, чтобы неприятель не мог подойти к стенам незамеченным.
«Пожалуй, мы здесь действительно в безопасности. И когда-нибудь наступит день, когда Спенсер предъявит свои законные права на все то, что у него было несправедливо отнято». — Мысли Фионы текли спокойно и размеренно.
Она улыбнулась. Приятно было сознавать себя победительницей, сумевшей покорить замок и его хозяина без всякого кровопролития. Спенсер получил покровительство. А она добилась очень многого, сделав большой шаг вперед к заветной цели — вернуть потерянные земли. Несмотря на то что Фиона побаивалась хозяина замка, она буквально опьянела от восторга, от выпавшей на ее долю удачи.
Налюбовавшись видом, Фиона отвернулась. Ее взгляд упал на кровать, и ее восторженность тут же угасла. Вставшая перед ней реальность, словно бритвой, больно резанула ее по сердцу.
Что скажет граф, когда поймет, что его новая госпожа не обладает никаким опытом любовных утех?
Глава 5
— Неужели это правда? Неужели ты собираешься держать ее в замке в качестве своей любовницы?
В голосе Дункана явственно слышалось сомнение. Точно такое же сомнение Гэвин ощущал внутри себя, но не собирался делиться им ни с кем. Он встал и не спеша прошелся по залу. Дункан молча следовал за ним по пятам, ожидая ответа.
— Леди Фиона хочет не так уж и много. Ее пожелания можно легко удовлетворить.
— Не уверен, что остальные землевладельцы разделят твою точку зрения. — Дункан нахмурился, не скрывая своего неодобрения.
— Ну и что из этого? Их мнение меня мало волнует.
Дункан стоял, переминаясь с ноги на ногу.
— Но ведь нам надо собрать под нашим стягом как можно больше народу, если мы хотим победить и посадить на трон нашего короля. Тебе лучше, чем кому-нибудь другому, известно, как трудно было убедить родственные ветви нашего клана поддержать Роберта. Приютив под своей крышей английскую леди и ее щенка, ты играешь на руку нашим недоброжелателям.
Гэвин застыл на месте.
— Ты знаешь, почему наши соотечественники колеблются: они боятся проиграть. В случае поражения король Эдуард присвоит их земли, лишит их титулов и званий и, что вполне вероятно, отрубит им головы.
Дункан энергично потер шею и затылок.
— Стоит ли их винить за то, что им дороги собственные головы.
— Конечно, не стоит, — ухмыльнулся Гэвин.
— А не заподозрят ли тебя в неверности, когда узнают о том, что ты дал приют английской вдове и ее приемному сыну? — спросил Дункан.
Лицо Гэвина окаменело. Он всегда придерживался политики откровенности в отношениях с родственниками. Если они следовали за ним, то делали это сознательно, понимая как выгоды, так и опасности своего выбора. Иногда это было неудобно, вызывало раздражение у Гэвина, но иначе он не мог. Честь и верность клану заставляли его поступать только так, а не иначе.
— Ты не забыл, что мы кое-чем обязаны леди Фионе? — напомнил Гэвин. — Разве она не предоставила нам убежище, когда мы так нуждались в нем?
— Это убежище на своей земле дал нам ее муж, — возразил Дункан.
— А тебе никогда не приходило в голову, что граф Арундел погиб в том числе и оттого, что оказал нам помощь?
Дункан задумался, взвешивая в уме, насколько справедливы слова вождя клана, и в конце концов вынужден был согласиться:
— Да, возможно.
— Более чем возможно, — поправил его Гэвин, смотря прямо в глаза Дункану. — Мы обязаны помочь ей и ее сыну. Долг платежом красен, а Маклендоны всегда отдают свои долги.
Дункан молча кивнул. Тем не менее по его виду нельзя было сказать, что он полностью согласен с Гэвином. Как бы там ни было, но неприятный разговор подошел к концу. Широкий по натуре Гэвин поощрял доверенных лиц быть с ним как можно более откровенными, однако последнее слово всегда оставалось за ним. И потом они все до единого выполняли его указания. Его люди могли не соглашаться с его решениями, даже быть ими недовольными, но всем им прекрасно было известно: интересы клана Гэвин всегда ставил превыше своих собственных.
Гэвин и Дункан вышли из зала, пересекли двор замка и, пройдя мимо площадки для военных упражнений, заглянули в кузницу.
В кузнице было жарко, в горне пылали багрово-красные языки пламени. Два кузнеца равномерно били молотами. Звон и шум стояли такие, что закладывало уши.
Один из кузнецов заметил Гэвина и, опустив молот, вытер пот с лица.
— Милорд, мы стараемся выполнить ваше поручение как можно быстрее.
— Да, я вижу, — отозвался Гэвин. Подойдя к столу, на котором лежали доспехи, он взял выкованную из мелких колец шапку для защиты головы. Работа была превосходная, что обрадовало Гэвина. Не многие его воины шли на битву облаченные в прочную кольчугу.
— Я скопировал ее как можно тщательнее, милорд, — глухо произнес кузнец.
— Отличная работа, — похвалил кузнецов Гэвин.
— Не знаю, зачем тебе это нужно, — пробурчал Дункан, разглядывая доспехи. — По-моему, это лишняя трата сил и времени.
— Они защитят твою тупую башку, — резко ответил Гэвин.
— Метко направленная стрела пробьет любые доспехи, какими бы прочными они ни были. — Дункан взял в руки двуручный меч и, взмахнув им, описал в воздухе полукруг. — Вот что лучше всего отразит нападение врага.
Кузнецы, улыбнувшись, переглянулись и отступили назад, подальше от блестящего лезвия меча, которым размахивал Дункан.
— Тем не менее я хочу, чтобы головы моих воинов были надежно защищены или вот такими шапками из колец, или шлемами.
Дункан пожал плечами.
— Мне кажется, нам больше понадобятся боевые топоры и мечи. Длинный обоюдоострый меч — лучшее средство как для защиты, так и для нападения.
— Ну, этого добра у нас много. Поглядите вон туда, — сказал кузнец.
Гэвин подошел к стенке, возле которой лежала куча мечей и кинжалов. Вид прекрасно выкованного оружия обрадовал его.
— Дункан, пришли человека. Пусть он отнесет мечи в оружейную и заодно сосчитает все оружие, которое там накопилось.
— Все? — переспросил Дункан.
— Да, все. Мечи, копья, топоры, щиты, кинжалы, луки, стрелы. Все до последней мелочи.
— Вы ожидаете нападения, милорд? — встревожился кузнец.
— К этому надо быть всегда готовым, — серьезно ответил Гэвин.
Дункан ухмыльнулся. Кузнец понимающе кивнул. Гэвин оценил выдержку и спокойствие своих людей, точно так же, как и он, всегда готовых к любой неожиданности. Всем им было хорошо известно старое правило: кто хочет победить, тот всегда должен быть готов к войне.
— Ах да, мне нужен меч чуть поменьше, — сказал Гэвин. — Как только мы снимем с парня мерку, Дункан передаст вам, какие именно размеры должны быть у меча.
Кузнец наклонился вперед и почтительно прошептал:
— Как я понял, меч надо сделать для английского парнишки?
Гэвин не смог сдержать улыбки. Видимо, никто в крепости не мог держать рот на замке. Впрочем, верность защитников замка искупала их болтливость, служа надежной порукой безопасности замка.
— Да, ты угадал. Этот меч для него. Сперва он будет учиться драться деревянным, но я полагаю, что очень скоро ему потребуется настоящий меч.
Кузнец прищурился, словно сомневаясь в способностях английского парнишки. В отличие от него Гэвину хотелось верить в Спенсера, в его способность научиться как следует владеть мечом, в то же самое время он боялся переоценить возможности мальчика.
Выйдя из кузницы, Гэвин с Дунканом направились к площадке для упражнений с мечом. Оттуда доносился знакомый звон, привычно волновавший кровь.
Воины, разбившись на пары, ходили, бросались вперед, отступали, ожесточенно нанося друг другу удары мечом и не менее ожесточенно отражая их. Посередине площадки трава была вся вытоптана, только по краям осталось несколько зеленых клочков.
Взмокший от пота Эйдан подошел к Киркленду и Дункану.
— Не хотите ли присоединиться?
Вопрос был обращен к Дункану, однако Гэвин решил воспользоваться представившейся возможностью. Энергичные упражнения с мечом должны были помочь ему избавиться от мрачных предчувствий.
— Дайте мне только что выкованный меч. Надо его опробовать.
— Милорд, вы позволите мне быть вашим противником? — Дункан вынул свой собственный меч.
— Погоди, — остановил его Эйдан. — Я предложил, так что я первый в очереди.
— А как насчет меня? Я ведь старше по званию вас обоих? — выступил вперед Коннор, становясь рядом со своими братьями.
Гэвина несколько озадачило такое рвение. Но, вспомнив утреннюю выволочку, которую им устроил, он сразу понял, почему им так не терпится скрестить с ним мечи.
— В таком случае, Коннор, я начну с тебя, — сказал Гэвин. — Ты, Дункан, станешь вторым, а Эйдан последним.
Среди близко стоявших людей, а потом все дальше, распространяясь по всему двору замка, пополз шепот. Вскоре вокруг Гэвина и трех братьев собралась толпа народу.
Дункан подал меч Гэвину. Взяв меч, тот проверил, хорошо ли сбалансирован клинок. Гэвину было приятно ощущать в руке тяжесть оружия. В последнее время он мало уделял внимания тренировкам с мечом, поскольку напряженное положение на границе, как и будущее Шотландии, поглощало все его время и внимание. Надвигалась война, и Гэвин забыл, что он не только правитель, но и воин, что было неблагоразумно с его стороны.
Без всякого предупреждения Коннор первым нанес удар.
Мечи звонко столкнулись. Зрители, затаив дыхание, плотнее сомкнулись вокруг места схватки. Многие спорили и бились об заклад, кто выиграет.
Гэвин сосредоточил все свое внимание, стараясь не пропустить ни одного удара Коннора. Последний бил резко и тяжело, отчего каждый удар болезненно отзывался в руке и плече Гэвина. «Черт, несколько недель без упражнений, и я стал слаб, как женщина», — мелькнула досадная мысль в голове Гэвина. Стиснув зубы, он напрягал все свои силы. Отпрянув от очередного удара Коннора, он вдруг неловко оступился и упал прямо на задницу.
Обрадованный Коннор кинулся вперед, но Гэвин быстро вытянул вперед ногу, подсекая противника на ходу. Не ожидавший такого подвоха, Коннор упал, а Гэвин, первым вскочивший на ноги, бросился к упавшему, взмахнул мечом и остановил его возле незащищенной шеи Коннора.
Тот медленно выпустил меч и еще медленнее поднял обе руки, признавая свое поражение.
— Теперь твоя очередь, Дункан, — крикнул Гэвин, охваченный боевым азартом.
Разогревшись после первой схватки, Гэвин имел преимущество перед Дунканом. Последний едва успел занять боевую позицию, как Гэвин обрушил на него шквал ударов. Однако Дункана было не так просто запугать: ловко орудуя мечом, он отражал сыпавшиеся на него удары.
Все время нападая, Гэвин лишал противника возможности атаковать. Дункан был моложе и сильнее, поэтому Гэвин надеялся, что тот со временем ошибется и отдаст победу ему. Однако, тесня противника, Гэвин не забывал об осторожности, внимательно следя за каждым движением врага. Накал борьбы передался зрителям, все кричали, подбадривая то Гэвина, то Дункана.
— Держись, Дункан, — ободрил брата Эван. — Еще немного, и он выдохнется.
— Это случится не скоро, — возразил ему другой воин.
— Ты погляди, из него уже песок сыпется, а как он скачет, — съязвил Дункан. — Ну что ж, позабавимся чуть-чуть, перед тем как свалить его с ног.
— Еще посмотрим, ведь я быстрее, — в такой же издевательской манере отвечал Гэвин. — И хитрее.
Пригнувшись, он подсел под руку молодого воина и с силой ударил плечом в живот Дункана. Обманный прием оказался полной неожиданностью. Дункан вскрикнул и повалился навзничь. Гэвин наступил ногой на кисть Дункана, в которой было оружие, и меч выпал из обессиленной руки.
— Следующий! — задорно крикнул Гэвин.
Вперед вышел Эйдан и стал осторожно кружить вокруг запыхавшегося Гэвина. Последний старался выровнять дыхание, держась от противника на расстоянии, превышавшем длину клинка. Из всех братьев Эйдан считался самым методичным фехтовальщиком. Его движения были быстрыми, уверенными и… предсказуемыми.
Гэвин выжидал. Он знал, что вот-вот Эйдан издаст воинственный клич и вслед за ним нанесет сильный удар. Ожидание действительно длилось недолго. Эйдан издал леденящий кровь вопль и размахнулся изо всех сил мечом, чтобы рубануть им наотмашь. В последний момент Гэвин развернулся и нанес страшной силы удар сбоку, старясь прижать меч противника книзу. Эйдан застонал, покачнулся и упал на колено.
А Гэвин все нажимал и нажимал своим мечом. Пот застилал ему глаза, он уже давил всем своим весом на меч соперника, пока быстрым кистевым движением не выбил меч из его рук. Сверкающий клинок взлетел в воздух и упал в другом конце площадки.
Издав победный крик, Гэвин изо всех сил воткнул меч в землю рядом с коленопреклоненным Эйданом.
— Есть еще желающие?
Желающих не оказалось. Воины переминались с ноги на ногу, одни опустили глаза вниз, другие смотрели по сторонам — никто не хотел встречаться взглядом с охваченным воинственным пылом Гэвином. Коннор сплюнул кровью на землю, Дункан потирал рукой живот, Эйдан с трудом поднимался на ноги. В воздухе послышались радостные крики тех, кто бился об заклад и выиграл, слышался звон монет, переходивших из одних рук в другие. Все обсуждали перипетии трех коротких схваток.
Два молодых оруженосца с трудом вытащили из земли меч Гэвина. Невозможно было описать то немое восхищение, которое горело в их глазах, когда они передавали меч вождю клана. Их юношеский восторг охладил радость Гэвина от победы: он сразу почувствовал себя старым по сравнению с юными оруженосцами. Неужели и он когда-то тоже был таким же восторженным, впечатлительным и молодым, как они?
Юноши напомнили ему о другом мальчике, которого он только что согласился взять под свое покровительство. Неудачный, хотя и законный наследник английского графа. «Черт побери, не совершил ли я страшную глупость, решившись на этот шаг?»
— Ты не видел сына леди Фионы, когда приехал к ним в лагерь? — спросил он Дункана.
— Так, мельком. Ничего особенного. — Дункан запнулся, прежде чем ответить на то, что именно интересовало Гэвина, когда он задавал свой вопрос. — Я не заметил в нем ничего болезненного, о чем так горячо твердила леди Фиона.