Священный камень - Клайв Касслер 14 стр.

Слово взяла Джулия Хаксли. Как врач, она была в первую очередь обязана заботиться о здоровье экипажа.

—    А как насчет воздействия метеорита без его разрушения? — спросила она. — Вы же были совсем рядом с ним.

—    Ученый сказал, что если вирусы и были на наружной по­верхности, они должны были сгореть при прохождении атмос­феры. Проблема возникнет, если метеорит начнут, например, сверлить. Если кристаллическая структура имеет определенную форму, то внутри могут быть пустоты, размером крупнее моле­кулы, в которых будут содержаться газы.

—    Насколько крупные пустоты? — спросила Хаксли.

—    Это все теории, — ответил Кабрильо, — но метеорит может оказаться полым, примерно как шоколадное пасхальное яйцо. Или он может быть пористым, с небольшими пузырьками газа, как это случается в таких кристаллах, образовавшихся на Земле. Пока мы его не заберем и его не исследуют, ничего неизвестно.

—    Есть какие-нибудь гипотезы, какого рода этот вирус? — спросила Хаксли. — Возможно, я могла бы изготовить сыво­ротку.

—    Никаких, — сухо ответил Кабрильо. — Все, что нам извест­но, — он из космоса, и лучше бы, чтобы он не распространялся на Земле.

В зале стало тихо, так, что можно было бы услышать жуж­жание мухи.

Кабрильо поглядел на Хэнли.

—    Адамс практически готов к вылету, — объявил тот. — Наш «Челленджер-604» скоро прибудет в Абердин.

—    Где Трюйт?

Ричард «Дик» Трюйт был вице-президентом «Корпорации».

—    Он был на борту самолета эмира, — ответил Хэнли. — Вме­сте с эмиром прилетел в Катар. Я приказал нашим на «Голь­фстриме», находившемся в Дубай, лететь в Катар, за ним. Они уже должны были вылететь из Катара и сейчас, вероятно, где-то над Африкой.

—    Отправляй его в Лондон, — приказал Кабрильо. — Пусть находится на борту «Гольфстрима» наготове.

Хэнли кивнул.

—    Продолжайте планировать штурм этого загадочного суд­на, — продолжил Хуан. — Если все пойдет по плану, мы все уладим в ближайшие двенадцать часов. Как обычно, в мое от­сутствие командовать будет Хэнли.

Члены экипажа согласно кивнули и возобновили работу над планом. Кабрильо вышел из конференц-зала и пошел по кори­дору к кабинету Хальперта. Постучал в дверь.

—    Войдите, — сказал Хальперт.

Кабрильо открыл дверь и спросил:

—    Что удалось выяснить?

—    Продолжаю поиски, — ответил Хальперт. — Проверяю раз­личные корпорации, которыми он управляет.

—    Не забудь выяснить подробности его частной жизни и пси­хологический портрет.

—    Обязательно, сэр, — ответил Хальперт. — Пока что этот человек выглядит практически идеальным американцем. До­

пуск по секретности в Минобороны, в друзьях пара сенаторов, и даже однажды был приглашен на ранчо к президенту.

—    Главу Северной Кореи тоже туда приглашали, — заметил Кабрильо.

—    Точно подмечено, — сказал Хальперт. — Но, будьте увере­ны, если у него есть хоть одно пятнышко, я найду его.

—    Я покидаю судно. О результатах будешь докладывать Хэнли.

—    Есть, сэр.

Кабрильо прошел по коридору и поднялся по лестнице, ве­дущей на посадочную площадку.

Джордж Адамс уже сидел в кресле пилота вертолета «Ро­бинсон», одетый в летный комбинезон цвета хаки. Он еще не запустил двигатель, и в кабине было холодно. Потерев руки в перчатках, Адамс закончил заполнять полетный план, закре­пленный на планшете. Щелкнув тумблером, включил режим проверки основной батареи. Увидел Кабрильо и, протянув руку, открыл дверь со стороны пассажирского кресла. Хуан нес с со­бой два вещмешка. В одном были оружие, одежда и электронные приборы, в другом — еда и питье. Закинув оба мешка за кресла и закрепив их, он поглядел на Адамса.

—    От меня сейчас что-нибудь нужно, Джордж?

—    Нет, командир, — ответил Адамс. — Все уже сделали. Мне выдали прогноз погоды, составили план полета, курсовые точки ввели в GPS. Садитесь, пристегивайте ремни, и я начну наше представление.

За те годы, которые Адамс проработал в «Корпорации», Ка­брильо не переставал удивляться его профессионализму. Адамс никогда не жаловался и не нервничал. Кабрильо доводилось летать с ним в очень скверную погоду, но он ни разу не слышал от него ничего, кроме вежливых комментариев по поводу любой ситуации. Казалось, этот человек непоколебим и совершенно бесстрашен.

—    Иногда я жалею, что не могу клонировать тебя, Джордж, — сказал Кабрильо, садясь в кресло и пристегивая ремни.

       —   Зачем, босс? — спросил Адамс, на мгновение оторвав взгляд от приборов. — Тогда на мою долю досталось бы впо­ловину меньше развлечений.

Протянув руку, он повернул ключ, и поршневой двигатель завелся, рыкнув, и перешел на холостые. Адамс поглядел на индикаторы, дождался, пока мотор прогреется до рабочей тем­пературы, а потом связался с рулевой рубкой.

—    Нам против ветра? — спросил он.

—    Подтверждаю, — ответили ему.

Адамс плавно потянул ручку шага, и вертолет оторвался от палубы. «Орегон» продолжал идти полным ходом, и вскоре вер­толет оказался позади судна. Адамс дал ручку вперед, вертолет начал разгоняться и миновал судно. Через пару минут «Орегон» исчез позади. А сквозь лобовое стекло были видны лишь облака и черная вода океана.

—    Вот все, что мы пока выяснили, господин премьер-министр, — сказал президент.

—    Я распоряжусь, чтобы повысили уровень угрозы, — от­ветил премьер-министр. — И чтобы придумали историю для прессы, что-нибудь насчет того, что есть информация о пропаже груза рицина. Террористы решат, что мы ничего не знаем, и не станут менять планов.

—    Надеюсь, мы скоро все это уладим, — обнадежил прези­дент.

—    Я дал указание MI-5 и MI-6 координировать действия с вашими людьми. Но как только метеорит окажется на тер­ритории Британии, то мы должны взять операцию под свой контроль.

—    Понимаю, — ответил президент.

—    Удачи вам.

—    И вам удачи.

Трюйт глядел в иллюминатор «Гольфстрима», несущегося со скоростью больше восьмисот километров в час. Далеко впереди в лучах солнца сверкало побережье Испании. Встав с кресла, он пошел вперед и постучался в дверь кабины пилотов.

—    Войдите, — сказал Чак «Малыш» Гундерсон.

Трюйт открыл дверь. Гундерсон вел самолет, а Трэйси Пиль­стон сидела в кресле второго пилота.

—    Как у вас тут дела? — спросил Трюйт.

—    Как-то так, — ответила Пильстон. — Малыш съел сэндвич с индейкой, пачку «M&M’s» и полбанки копченого миндаля. Будь я на вашем месте, я бы ему палец в рот не клала.

—    Есть две вещи, которые пробуждают во мне аппетит, — за­явил Гундерсон. — Первая — полеты, вторую вы знаете.

—    Ловля лосося? — подшутил Трюйт.

—    Это тоже, — согласился Гундерсон.

—    Езда на велосипеде по грязи? — улыбнулась Пильстон.

—    И это тоже.

—    Видимо, проще выяснить, что не пробуждает в тебе аппе­тит, — сказал Трюйт.

—    Сон, — ответил Гундерсон, откидываясь в кресло и при­кидываясь спящим.

—    Так что вам необходимо, мистер Трюйт? — спросила Пиль­стон. Гундерсон продолжал прикидываться спящим, и «Голфстрим» летел на автопилоте.

—    Хотел поинтересоваться, садимся мы в Гэтвике или в Хи­троу.

—    Последний приказ был насчет Хитроу, — ответила Пиль­стон.

—    Благодарю, — ответил Трюйт и развернулся.

—    Не сделаете одолжение? — спросила Пильстон.

—    Конечно, — ответил Трюйт, обернувшись.

—    Прикажите Малышу отдать мне штурвал, а то он его за­жал, как всегда.

—    Самолет на автопилоте, — едва открывая рот, сказал Гун­дерсон.

—    Ладно, детишки, забавляйтесь, — сказал Трюйт и вышел.

—    Дашь порулить — я тебе «Сникерс» дам, — предложила Пильстон.

—    Выкладывай, женщина, — воодушевился Гундерсон. — Что ж ты раньше-то молчала?

24

С востока на запад дул ветер, неся с собой тончайшую пыль и покрывая ею все на своем пути. Пыль в Саудовской Аравии была таким же обычным явлением, как приливы и отливы оке­ана. А вот прохладные дни, как сегодняшний, — такой же ред­костью, как стейки на индуистской свадьбе.

Сауд аль-Шейх глядел на огромный пустой стадион в Мекке.

Саудовскую Аравию природа одарила огромными запасами нефти и Меккой, самым священным в исламе местом на земле. Люди построили здесь чудесные больницы и школы. Считалось, что каждый правоверный мусульманин должен хотя бы раз в жизни совершить хадж, паломничество в Мекку, в качестве под­тверждения своей приверженности вере. Каждый год десятки тысяч верующих прибывали в страну, начиная с первых чисел января. Многие из них также посещали Медину, город, где был похоронен пророк Мухаммад.

Столь большое число паломников, в короткий срок прибыва­ющих в страну, создавало кошмарные транспортные и организа­ционные проблемы. Всех их надо было разместить, накормить, обеспечить уход за больными и увечными, а также обеспечить все меры безопасности. Дело это было затратным и очень сложным. И Саудовская Аравия брала на себя все расходы по проведению хаджа, как и ответственность за то, если что-то пойдет не так.

С учетом продолжающейся оккупации Ирака и Афганистана американскими и британскими войсками медленно кипящая ненависть к Западу превратила этот регион в готовую взорвать­ся пороховую бочку. В этом году меры безопасности в Мекке должны были стать особенно жесткими. Ведь исламские фундаменталисты открыто заявляли, что желают сокрушить Запад и избавить мир от чумы западной цивилизации.

Западный мир платил им ответной ненавистью, потеряв терпение после 11 сентября и других террористических актов и угроз. Случись хоть один теракт с участием граждан Саудов­ской Аравии, и большинство граждан США поддержат идею об оккупации этой страны, богатой нефтью. В последнее время на Западе четко оформились взгляды на этот счет. В мире есть только два вида людей — друзья и враги. Друзей надо ценить, а врагов — уничтожать.

В такой ситуации напряженности, ненависти, насилия и зло­бы было просто необходимо, чтобы хадж прошел без проблем. А начаться он должен был 10 января.

Осталось меньше двух недель на все приготовления.

Сауд аль-Шейх принялся проглядывать пачку документов, закрепленных на пюпитре. Тысяча и одна мелочь, а хадж неумо­лимо приближается. Только что нарисовалась очередная пробле­ма — молитвенные коврики, которые он заказал в Англии. Пар­тию еще не доделали, а еще фабрика только что сменила хозяина.

Это в сочетании с тем фактом, что его народ не слишком- то любил Англию за ее поддержку Америки в оккупации Ира­ка, создавало реальную проблему. Аль-Шейх уже подумывал, не следует ли дать взятку администрации фабрики. Заплатит бонус, только чтобы выполнили заказ в срок, проведет день­ги через посредника в Париже, чтобы операцию было труднее отследить. И сделает доставку через того же посредника. Это решит сразу обе проблемы.

Довольный пришедшей ему в голову идеей, он отпил чаю и протянул руку за мобильным, чтобы позвонить.

В это самое время греческое грузовое судно «Лариса» вполз­ло в Ла-Манш. Капитан поглядел на карту. Было приказано ошвартоваться на острове Шепни, а ему еще никогда не случа­лось туда заходить. Он обычно водил судно в Дувр, Портсмут и Феликстоу. Естественно, капитан не знал, что британские власти совсем недавно оборудовали главные порты своей страны датчиками радиации. А вот вход в гавань острова Шеппи был свободен и широк, как Гранд-Каньон. И те, кто его нанял, пре­красно знали это.

Еще раз поглядев на карту, капитан повернул штурвал, скор­ректировав курс. Потом снова почесал шелушащуюся руку. «Лариса» медленно шла вперед, ее старенький дизель выплевы­вал черный дым через единственную трубу судна. Умирающее судно, несущее на борту смертельный груз.

25

Двайер глянул вниз, на иссушенную землю пустыни, из окна вертолета «S-76» фирмы «Сикорский», летевшего над Северной Аризоной. В нескольких милях слева виднелась череда засне­женных вершин. Это удивило его. Как и большинство людей, никогда не бывавших в Аризоне, Двайер считал ее сплошной песчаной равниной, поросшей кактусами. Но, как оказалось, здесь было всего понемногу.

—    Здесь часто снег идет? — спросил он по внутренней связи пилота.

—    Вон те вершины вдали рядом с Флэгстаффом, — ответил пилот. — Там его столько, что хватает для горнолыжного ку­рорта. Самая высокая, Хамфриз, выше трех с половиной кило­метров.

—    Не ждал такого, — признался Двайер.

—    Почти все так говорят, — ответил пилот.

С того момента, как они встретились два часа назад в Фи­никсе, пилот вел себя сдержанно и разговаривал мало. Двай­ер был не в обиде на него. Наверняка высокое начальство в управлении безопасности Аризоны не стало раскрывать пи­лоту истинный статус Двайера, как и цель полета. А большин­ство людей предпочитают знать такие вещи, хотя бы в общих чертах.

—    Мы летим в кратер, мне надо взять там пробы, — сказал он пилоту. — И отвезти в лабораторию для исследований.

—    И все? — с видимым облегчением спросил тот.

—    Ага, — ответил Двайер.

—    Здорово. Вы не поверите, какие противные у меня были последние вылеты, — сказал пилот. — Иногда после такого на работу идти не хочется.

—    Представляю себе.

—    Каждый раз после вылета сидишь в камере обеззаражива­ния, иногда по нескольку раз за день. У меня совершенно иной идеал работы летчика.

—    Сегодня все будет проще простого, — заверил его Двайер.

Пилот явно расслабился и следующие двадцать минут полета

непрерывно рассказывал Двайеру обо всех достопримечатель­ностях, мимо которых они пролетали. А потом показал вперед, сквозь лобовое стекло:

—    Вот он.

Метеоритный кратер выглядел как огромная оспина на гладкой поверхности покрытой пылью и песком земли. Глядя на него с воздуха, было нетрудно представить колоссальную силу удара, оставившего такую дыру в земной коре. Будто какой-то великан взял в руку молот с круглым бойком и с раз­маху ударил в землю. Должно быть, облака пыли после паде­ния метеорита висели в воздухе не один месяц. Впереди по­казался неровный, как корочка разломленного пирога, край кратера.

—    На какую сторону, сэр? — спросил пилот.

Двайер оглядел поверхность внизу.

—    Туда, — ответил он, показав рукой. — Где белый пикап стоит.

Пилот притормозил «Сикорский» и мягко посадил его.

—    Мне было приказано оставаться на борту и поддерживать связь по радио, — сказал он Двайеру.

После того как пилот выполнил послепосадочный регламент и лопасти несущего винта остановились, Двайер вылез наружу и подошел к мужчине в ковбойских сапогах и шляпе, стоящему рядом с пикапом. Мужчина протянул ему руку, и Двайер крепко пожал ее.

—    Спасибо, что согласились помочь, — сказал он.

—    Бросьте, — ответил мужчина. — На просьбу президента США отказом не отвечают. Рад, что могу чем-то помочь.

Подойдя ближе к пикапу, он залез в кузов, достал оттуда ве­дро и инструменты, а затем вручил Двайеру лопату и показал на край кратера.

—    Думаю, то, что вы ищете, — там.

Перебравшись через вздыбленный вал грунта, окружающий кратер, они спустились вниз на пару десятков метров. Чем ниже спускались, тем жарче становилось вокруг.

Мужчина в шляпе остановился.

—    Это дальний край кратера, — сказал он, вытирая лоб бан­

даной. — Здесь мне обычно попадались самые крупные об­ломки.

Двайер огляделся, нашел наиболее подходящее место и при­нялся копать.

В то самое время, когда Двайер рыл землю лопатой в Ари­зоне, в океане севернее Исландии, где полным ходом шел по морю «Орегон», было куда как холоднее. Сидя в своем кабинете, Майкл Хальперт проглядывал распечатку. Он проработал уже много часов, и глаза просто жгло от постоянного вглядывания в экран компьютера. Введя несколько команд с клавиатуры, Хальперт закончил составлять план операции, а затем снова поглядел на оставленные Кабрильо записи. Снова поглядел на распечатку, собрал бумаги и пошел на пост управления.

—    Ричард, «Гольфстрим» должен быть заправлен и готов к вылету, — сказал по телефону Хэнли в тот момент, когда вошел Хальперт. — Свяжусь с тобой сразу же, как вы понадобитесь.