Лесная тропа, подобно местным рекам, тоже петляла и разветвлялась, временами вовсе исчезая из виду. Но время от времени на деревьях попадались узорные зарубки или привязанные к ветвям длинные ленты, испещренные какими-то письменами. Брэндон, похоже, ориентировался по ним. А может, находил дорогу каким-то своим шестым чувством. По крайней мере, пару раз он останавливался, закрывал глаза и стоял, стиснув в ладони свой индейский амулет. Будто прислушивался к чему-то.
Наконец, тропа вывела нас на широкую поляну, в центре которой, будто раздвинув в стороны все остальные деревья, возвышался огромный раскидистый дуб. Или секвойя, я в этом не особо разбираюсь. В общем, этакая громадина со стволом шириной метра три-четыре и раскидистой кроной, в тени которой можно запросто устроить парковку на десяток машин. На нижних ветвях, колыхаясь от ветра, висели десятки длинных ритуальных лент.
Но что меня насторожило - так это многочисленные следы когтей, которыми был покрыт могучий ствол дерева. Судя по всему, когти были размером с кавалерийскую саблю.
- Вы только не делайте резких движений, - предупредил Брэндон. - И не отвлекайте меня. Я сам здесь еще ни разу не был. Что делать - знаю. Но... только теоретически. Стойте вон там, и просто наблюдайте.
Я кивнул и остановился на самом краю поляны. «Буйвола» на всякий случай взял в руки, проверил, на месте ли последний патрон. К сожалению, боеприпасов к дробовику у нас не было. С ранчо Сэма мы улепетывали так, что не успели даже обыскать труп хозяина. А в городишке, в который мы забрели по пути сюда, подходящих патронов не оказалась - «Буйвол» стреляет особыми, усиленными, такие можно раздобыть только в крупных оружейных лавках.
Брэндон достал со спины увесистую плетеную корзину с овощами, которую он купил по дороге. Вот, значит, зачем она ему понадобилась. Где-то на полпути к дереву он остановился, поставил корзину перед собой и отступил на пару шагов. Сел прямо на землю, скрестил ноги, опустил голову. Видно, молитву какую-то затеял, или что-то в этом роде. Лишь бы не надолго. Торчать здесь - скукотища смертная.
Скай, к моему удивлению, с Брэндоном не пошел. Остался рядом со мной, беспокойно скулил, поджимая хвост. Я попробовал было его погладить, но ответом было приглушенное рычание. Недолюбливает меня пес, с самого начала. Если бы я не знал, что это всего лишь компьютерная имитация, то подумал бы, что он ревнует.
Со стороны дерева донесся шум. Одна из толстенных нижних веток качнулась, зашелестела листвой. Из густой кроны прыснула целая стайка мелких птах. А потом...
Поначалу я подумал, что это медведь. Исполинская мохнатая туша, опирающаяся непропорционально длинными передними лапами на ствол дерева. Когда чудовище грузно опустилось на все четыре конечности - кажется, даже земля содрогнулась. В холке оно было, пожалуй, больше трех метров в высоту. И медведя напоминало лишь отдаленно.
Более узкая, вытянутая морда на длинной шее. По два саблевидных когтя на передних лапах. Толстый массивный хвост, волочащийся по земле, как обрубок бревна. На густой бурой шерсти белеют спиралевидные знаки - мерцающие, будто намалеванные светящейся краской.
Исполин, медленно переваливаясь с боку на бок, двинулся прямо к Брэндону. Я стиснул в руках ружье, сейчас кажущееся бесполезной хлопушкой. Да, «Буйвол» вполне может койота в клочки порвать одним выстрелом. Но против этакой махины - разве что артиллерию подгонять. Сколько в нем веса? Тонн шесть-семь, не меньше!
Брэндон, между тем, сидел, не шелохнувшись. Он был спиной ко мне, так что я даже не был уверен, что у него открыты глаза. Хотя, заметить приближающуюся махину размером с грузовик мог бы и слепой, и глухой - хотя бы по сотрясению земли под ногами.
Чудовище остановилось в нескольких шагах от Брэндона, обнюхало предложенное угощение и сожрало его одним махом - вместе с корзиной. И вдруг взвилось на дыбы, нависло над сидящей фигурой, как утес. Оно и на четырех-то лапах вдвое выше человеческого роста, а тут... Пожалуй, до третьего этажа дотянуться может своими лапищами.
Впрочем, в позе исполина не было ничего угрожающего. Он просто выпрямился, уселся, подогнув задние лапы и опираясь на толстый хвост. Лапы со страшными когтями были мирно сложены на мохнатом пузе. Остатки корзины хрустели в мерно двигающихся челюстях.
Так они с Брэндоном сидели друг напротив друга, пожалуй, минуты две, и я заметил, что светящиеся руны на шкуре зверя стали полыхать гораздо ярче. Пока одна из них вдруг не вспорхнула в воздух и не зависла над Брэндоном. Он осторожно поднял руку, коснулся светящегося знака, и тот распался блестящей пыльцой, осыпав его, как конфетти.
После этого огромный зверь будто бы разом потерял к парню всякий интерес. Равнодушно развернулся и потопал на четырех лапах обратно к дереву.
Я наблюдал за всем этим со смешанными чувствами. В игре я всего второй день, и пока что не сталкивался ни с чем таким, чего нельзя было встретить в реальном мире. А тут - эдакое чудо, да еще и, похоже, разумное. И не менее реальное, чем все остальное.
- Можешь не объяснять. Это и есть твой Большой Хараган.
- Ага. Покровитель этой долины.
- Знатная зверюга, - пробормотал я, наблюдая, как исполин забирается на дерево - там, на развилке двух толстенных нижних веток, у него обустроено что-то вроде гигантской лежанки.
Брэндон тоже проводил мохнатого увальня взглядом и невесело покачал головой.
- Да уж. А ведь еще 10-15 тысяч лет назад такие бродили по Америке.
- В смысле? - опешил я. - Прямо такие?
- Ну, без волшебных рун на шкуре, конечно. Но в остальном-то это - вполне реальный зверь. Мегатерий. Гигантский ленивец.
- Погоди-ка. Ленивцы - это же такие обезьяны. Висят на ветке, как овощи, и спят круглые сутки.
- Ну да. Мегатерии - из того же семейства. Двупалоленивцевые. Только размером, мягко говоря, побольше. Возникли около 35 миллионов лет назад, обитали и в Южной, и в Северной Америке.
- А вымерли, выходит, совсем недавно?
- Ага. Вымерли, - саркастически усмехнулся Брэндон, рисуя в воздухе кавычки. - Как и мамонты, и шерстистые носороги, и пещерные медведи, и туры. И вообще процентов восемьдесят крупных животных после появления человека. Мы еще колесо изобрести не успели, а уже уничтожали целые экосистемы. Чего уж говорить об отдельных биологических видах.
- Угу. А теперь их, в каком-то смысле, воскрешаем. В таких вот мирах.
- Это да, - оживился Брэндон. - Я во многом поэтому Дикие земли и выбрал. Здесь воссоздано довольно много реальной живности периода позднего плейстоцена. Вот сейчас подкачаюсь, подкоплю деньжат - и махну на север, в Нордланд. Там - мамонты, саблезубые тигры, йетти. И вообще, куча всего интересного! Вот только...
Договорить он не успел - из-за деревьев, где-то совсем рядом с нами, донесся пронзительный женский крик. Чуть позже - еще один.
Я чувствовал себя по-дурацки. Замер на месте, вертя головой и пытаясь определить, в какой стороне кричат. Как и любой человек, всю жизнь проведший в крупных городах, в лесу я ориентировался прескверно.
Выручил нас Скай. Он безошибочно определил направление и первым бросился вперед - только хвост в кустах мелькнул. Мы с Брэндоном двинулись за ним, но, признаться, без особого рвения.
Продравшись через кусты, мы оказались у берега реки. Здесь, на небольшом каменистом пятачке возле пенящегося на порогах потока, развернулась неравная схватка.
У самого берега, по щиколотку в воде, замерла, сгорбившись, чернокожая женщина в кожаных штанах и куртке, блестящей от многочисленных серебристых заклепок. Её спутанная пышная шевелюра висела патлами, частично закрывая лицо. Левая штанина была разорвана, в прорехе на бедре алел длинный порез. Еще один, похоже, был где-то на правом предплечье - от запястья к пальцам тянулись длинные потеки крови. В левой руке у нее был зажат какой-то желтоватый шар с отверстиями. Я не сразу разглядел, что это человеческий череп.
Осаждали её сразу трое. Крепкие парни в одинаковых коричневых куртках. Один - здоровенный, со спины почти квадратный - пер прямо на нее, прикрываясь массивным щитом, похожим на те, что использует полиция. Только, конечно, не из нержавейки и прозрачного пуленепробиваемого пластика, а из железа, с небольшой узкой прорезью для глаз в верхней части. Остальные двое стояли чуть поодаль. Один торопливо перезаряжал причудливого вида револьвер - массивный, с коротким толстым стволом, украшенный узорными медными накладками. Второй, отчаянно матерясь, зажимал рукой рану на бедре.
Прямо перед глазами в воздухе вдруг всплыли два полупрозрачных символа. Череп с узкими треугольными глазницами и неестественно длинными прямоугольными зубами. И крест с обвившейся вокруг него змеей. Продержались секунды три, и постепенно растаяли.
- Это еще что за... - опешил я.
- Стойте! - шикнул на меня Брэндон и едва ли не за шкирку затащил обратно в кусты.
- Что за чертовщина сейчас была? - обернулся я к нему. - Ну, эти вот знаки в воздухе?
- Часть интерфейса игры. Подсказка. Видите - патруль Конкисты схватился с колдуньей Лоа Гуэде. Мы можем помочь либо той, либо этой стороне. Но выбирать надо с умом. Это повлияет на кучу всяких вещей. На награду, на репутацию с фракциями. Поможем одной стороне - получим штраф от другой...
Тем временем чернокожая, выкрикнув что-то нечленораздельное, взмахнула рукой, и навстречу к идущему на таран бугаю со щитом устремилась призрачная лента, похожая на извивающуюся змею, сотканную из черного дыма. Ударившись в щит, змея распалась облаком, быстро окутала фигуру джагернаута и, шипя, выпустила еще два щупальца - к его напарникам. Все трое заорали, будто их раскаленными прутами хлещут. Тот, что с револьвером, как раз успел перезарядить оружие и выстрелил в ведьму. Попал вскользь, едва зацепив плечо. Та дернулась от боли, но заклинание свое плести не перестала. Темные щупальца, как нити паутины, обхватили её противников, стягивали их между собой, пуская все новые тонкие отростки.
- Так кого выберем, Брэндон? - сжимая цевье «Буйвола», спросил я.
- Наверное, ведьму завалить проще. Один удачный выстрел, и...
Я вскинул ружье. До колдуньи было метров десять, и точность прицела оставляла желать лучшего. Но полкорпуса прицельный круг перекрывал. Должно хватить. Вот только стрелять не хотелось. Когда трое громил нападают на одинокую женщину - симпатии невольно на стороне последней.
Брэндон, судя по всему, тоже колебался.
- Может, вообще свалим отсюда, мистер Шарп? Невыгодно нам сейчас ссориться ни с вуду, ни, тем более, с Конкистой. На вас-то и вовсе срок висит.
Точно!
Пойманные в черную паутину бойцы отчаянно сопротивлялись, постепенно высвобождаясь из плена. Раненый достал огромный нож и перерубал тянущиеся к нему липкие щупальца так, будто они были вполне материальны. Освободившись, он, подволакивая окровавленную ногу, бросился в сторону, к валяющемуся на земле ружью. Второй ганфайтер пятился назад, и тянущееся к нему дымное щупальце истончалось, растягивалось, как жвачка. Еще немного - и оно, кажется, порвется.
Но больше всех преуспел джагернаут. Он, рыча, упрямо двигался вперед, превозмогая магию колдуньи, и оказался уже буквально в двух шагах от неё. Щит он перехватил двумя руками. Судя по всему, еще немного - и он просто врежет этим гнутым листом железа по ведьме, сбивая ее с ног.
Я бросился вперед, перепрыгнул через валяющуюся корягу и снова прицелился - на этот раз в здоровяка.
Грохнул выстрел, и верхняя часть спины у громилы взорвалась алыми фонтанчиками - заряд картечи с такого расстояния лег кучно, в область размером не больше тарелки. Целился я, правда, в голову. Но и этого попадания хватило, чтобы джагернаут с глухим стоном повалился вперед. Щит грохнулся о камни и соскользнул в воду. Но сам громила, к моему изумлению, лишь упал на четвереньки, ошарашено мотая головой.
Он еще жив!
Я успел разглядеть, как сбоку стремительной серой тенью мелькнул силуэт Ская - пес прыгнул на одного из оставшихся бойцов Конкисты, мертвой хваткой вцепился ему в предплечье. Позади меня послышались выстрелы - куда тише, чем грохот «Буйвола», от которого до сих пор звенело в ушах. То ли Брэндон стрелял, то ли в Брэндона - непонятно, и выяснять сейчас некогда. Потому что громила, которому я выстрелил в загривок, рыча, повернулся ко мне и, с трудом поднимаясь на ноги, бросился ко мне.
Я израсходовал на него единственный патрон. Доставать из-за пояса свой ржавый револьвер даже не стал - толку-то от него. Успел только перехватить массивный дробовик за дуло, как биту, и встретил здоровяка размашистым ударом. От такого у обычного человек зубы бы разлетелись веером. Но у этого только голова слегка дернулась. Хорошо еще, что приклад крепкий, выдержал.
Второй раз я врезал ему по коленной чашечке. Это оказалось гораздо эффективнее - противник и так-то едва стоял на ногах, а тут снова рухнул на четвереньки. Я, не давая ему опомниться, добавил пару раз сверху, целясь в шею и затылок.
В пылу схватки я уже слабо соображал, что происходит вокруг. Рычание Ская, грохот выстрелов, чьи-то выкрики сбоку, почти звериный рев раненного бугая. Один из моих ударов, наконец, стал последней каплей - джагернаут рухнул, распластавшись на камнях.
- Мистер Шарп!
Пока Скай, утробно рыча, рвал раненого в бедро конкистадора, Брэндон отчаянно боролся со вторым. И дела у него обстояли куда хуже. Противник загнал его по колено в воду и напирал, пытаясь достать ножом. Когда я развернулся, он как раз попытался ударить Брэндона сверху. Парень едва успел перехватить руку с ножом, но противник продолжал давить, и сил у него было явно больше.
Брэндон, попятившись назад, оступился и рухнул в воду, увлекая за собой и конкистадора. Течение здесь было бурное, и их тут же подхватило, понесло прочь.
Скай, бросив свою добычу, залаял и огромными скачками помчался вдоль берега, а потом тоже прыгнул в воду, на помощь хозяину. Я тоже дернулся было следом, но понял, что ничем не помогу. Поток уносил сцепившихся противников все дальше, к ревущему невдалеке водопаду. А у меня оставалась еще одна проблема.
Последний боец Конкисты, хоть и был основательно изранен, сдаваться не собирался. Кое-как поднявшись на четвереньки, он упрямо полз по камням к валяющемуся чуть поодаль ружью. Я опередил его и, подхватив оружие, направил ему в лоб.
- Преступник! - прохрипел он, глядя на меня снизу вверх. - Брюс Уильям Шарп! Вы арестованы за нарушение законов Конкисты! Сдайте оружие, иначе...
Дослушивать я не стал. Отведя взгляд, спустил курок.
Эхо подхватило отголоски выстрела, но быстро затихло. Вдруг стало очень тихо - будто выстрел стал точкой в длинном рассказе, и дальше - сплошной белый лист. Из всех звуков остался лишь мерный шум реки.
Я, растерев лицо свободной ладонью, огляделся.
Поганое какое-то чувство. Мне, увы, доводилось убивать людей в реале. И, конечно, в юности доводилось резаться в компьютерные игрушки, толпами отстреливая ботов или других игроков. В общем, есть, с чем сравнивать. И ощущения - ни хрена не как от победы в игре. Умом-то понимаю - всего лишь пару компьютерных болванчиков завалил. А на душе почему-то мерзко.
Опасная штука этот Эйдос. Так ненароком можно и вовсе грань между реалом и виртом потерять. Или это я просто с непривычки такой впечатлительный?
Чернокожая колдунья, с трудом удерживаясь на ногах, выбралась на сухой берег. Я придержал ее за плечо, иначе бы она совсем свалилась.
- Ты как?
Она взглянула на меня и улыбнулась, сверкнув блестящими стальными зубами.
- Всё в порядке, десперадо! - с мягким африканским акцентом проговорила она. - Благодарю тебя за помощь!
- Эй, а не тебя ли я видел вчера в Дримерс-Бэй?
Может, конечно, все эти чернокожие колдуньи вуду - на одно лицо. Но эта мне действительно показалась знакомой. Странное сочетание манящей женственности и жутковатой, отталкивающей атрибутики. Кровь, размалеванный человеческий череп в руке, стальные зубы и шипы на черной куртке. И глаза - такие темные, что едва можно различить зрачок.