А именно демон Пятого Яруса, последнего и худшего уровня в Уфельскале, системе отсчета зла. Спиртное снижает ее способность контролировать демона, живущего в ней.
Джем узнала это на горьком опыте, когда напилась как-то на студенческой вечеринке в медицинской школе. Какой-то пустяк привел ее в ярость. К счастью, затем она оказалась в подземной больнице, где Ривер колол ей успокаивающее до тех пор, пока ощущение не прошло.
Падший ангел предотвратил, по существу, кровавую бойню.
Костяшки пальцев Кайнана коснулись ее шеи, и когда она резко втянула воздух, рука его застыла. Она вгляделась в его лицо и увидела целую гамму эмоций, промелькнувшую по нему, словно фильм в быстрой перемотке. Печаль. Страх. Возбуждение.
Замешательство.
— Ты такая красивая, — прошептал он.
В нем сейчас говорил алкоголь, но ей было все равно. В течение почти целого года он смотрел на нее только как на коллегу в лучшем случае и как на демона — в худшем. Сейчас же он видел в ней женщину, и не имело значения, что он глядел на нее сквозь стекло пивных бутылок.
Медленно, чтобы не спугнуть его и не загасить сексуальную искрящуюся дугу между ними, Джем отставила стакан. Подняла руку к его лицу, удивляясь тому, какой горячей кажется его щека под ее холодной ладонью. Кай смотрел ей в глаза, и когда она провела большим пальцем по его полной нижней губе, его рот чуть-чуть приоткрылся. Боже, как же ей хотелось поцеловать его! Но она продолжала гладить. Легко. Нежно.
Его рука легла на выпуклость ее бедра, привлекая ближе. Ее нервные окончания звенели, когда она наклонялась вперед, сосредоточив взгляд на его губах. Рука, которая играла с хвостиком, обхватила ее затылок и притянула его вниз.
Их губы встретились. Вначале нерешительно. Его губы были твердыми, неподатливыми, а потом вдруг, словно прорвав плотину, он с жадностью набросился на нее. Джем сдавленно ахнула. Слава тебе Господи!
Кай взялся обеими руками за ее юбку и грубо задрал вверх. Сладкая, щемящая боль запульсировала между ног, когда он потянул ее к себе на колени так, что она оседлала его. Джем стиснула его плечи, ощутив под пальцами твердые как камень мускулы.
Когда низ ее живота вошел в соприкосновение с твердой плотью, натянувшей ширинку джинсов, она вся растаяла и увлажнилась. Со стоном он выгнулся навстречу ей, твердо удерживая ее бедра.
Кай все еще целовал ее, языком попеременно то обводя губы, то погружаясь глубоко, чтобы сплестись в эротическом танце с ее языком. Острое, неукротимое желание поглотило Джем, и она обнаружила, что раскачивается у него на коленях, своей плотью потираясь о его плоть, и тонкий слой шелковых трусиков создавал восхитительное, горячее трение.
Это сон. Наверняка сон. Она целует мужчину, который исполняет главные роли во всех ее фантазиях, она на пороге оргазма, а они ведь даже не сняли ничего из одежды. Ей хотелось протянуть руку и освободить его естество из джинсового плена, но она боялась сделать то, что может заставить его передумать.
Его губы проложили обжигающую дорожку вдоль линии ее скулы и вниз по шее.
— Джем, — пробормотал он. — Боже, ты такая теплая!
Она содрогнулась от восторга в его словах, от того, как его горячий язык томно ласкал ямочку у горла.
Низкий стон вырвался откуда-то из глубины его груди, вибрация прокатилась по всему его телу и перетекла в нее. Резкое, учащенное дыхание отметило начало нового, яростного ритма толчков у нее между ног. Кожа покрылась испариной, бедра задрожали груди напряглись, и мощный взрыв сотряс до основания.
Вскрикнув, она вцепилась в Кайнана руками, пока он буквально вдавливал себя в нее. Воздух с шипением вырвался сквозь стиснутые зубы, и его большое тело дернулось, когда освобождение накрыло и его. Оргазм отнял у нее связные мысли, но не зрение, и, наблюдая за ним, она думала, что никогда не видела ничего настолько прекрасного.
Он выгнулся последний раз, и пока их дыхание замедлялось, а гормоны успокаивались, сердце ее пело. Боже, он идеален. Мужчина, созданный для секса.
— А, черт, — простонал он. — Джем… проклятие. Мне жаль.
— Жаль? — Она улыбнулась и провела пальцем по его обтянутой тенниской груди. — Единственное, о чем ты должен жалеть, — это что мы все еще одеты.
Кайнан отвел взгляд. Выражение его лица стало натянутым, и она почувствовала новый барьер между ними, хотя все напряжение, казалось, должно было рассеяться. Он столкнул ее с колен и, пошатываясь, поднялся на ноги. Джем открыла в себе «зрение демона» и ахнула.
Эмоциональные шрамы Кайнана были глубоки, но за последние пару месяцев они немного затянулись. Теперь же, сосредоточенные вокруг сердца словно светящиеся, кровоточащие трещины, они выглядели такими же свежими, как в тот день, когда он получил их, в тот день, когда нашел Лори в объятиях другого.
— Кайнан? Что слулось?
Он сунул большие пальцы в карманы джинсов и устремил взгляде потолок.
— Тебе лучше уйти.
— Нам надо поговорить…
— Пожалуйста, Джем. — Его плечи поднялись и опустились. — Я пьян, измотан и на пинту обескровлен. Мне надо побыть одному.
Джем неуклюже поднялась и одернула юбку, впервые пожалев, что она такая короткая.
— Если тебе что-то понадобится…
— Я позвоню.
Уходя, она бросила взгляд через плечо, прекрасно зная, что ее телефон не зазвонит.
* * *
Он рисковал, находясь в больнице. До своей «смерти» Роуг околачивался здесь из-за бесчисленного притока медсестер, которых можно было использовать для удовлетворения сексуальных нужд, но всегда ненавидел это место, никогда не понимал, зачем братья, построили его. Кому это надо — латать демонов? Разрывать их на части куда забавнее.
Но его хоулам не удалось найти никого, кто бы шпионил для него, а на внедрение одного из своих приспешников в персонал у него нет времени. Осуществление мести и так уже слишком затянулось, а теперь, когда Шерип реанимирована, у него есть всего несколько дней, чтобы найти Руну, прежде чем зомбиподобное тело Шер перестанет функционировать. Ему нужна кровь Руны, и как можно скорее.
Принявший облик обычного слогха, он был практически невидим для персонала, держась в тени и делая вид, будто навещает пациента. Он не боялся, что братья узнают его, — Эйдолон по ночам не работает, Рейт в загуле, а Шейд занят своей сукой-варгом.
И все же некоторые члены персонала обладают способностью видеть сквозь магию перевоплощения. Нет, они, конечно, не узнают его, поскольку Роуг похож на угольный брикет больше, чем на себя прежнего, но любой демон, выдающий себя за другого, возбуждает подозрения.
Поэтому он наблюдал. Высматривал идеальную жертву для следующего этапа своего плана. Роуг хотел нанести братьям удар по самому больному месту — больнице и персоналу. А когда братья испугаются, они станут совершать ошибки.
Демоница-сора — Циска, судя по имени на бейдже, — прошествовала мимо, к Порталу, и от ее красной кожи повеяло слабым запахом Рейта. Роуг взъярился. Слишком много женщин в этом чертовом месте пахнут его младшим братцем, живущим жизнью, которой должен жить Роуг, трахая женщин и ни о чем не заботясь.
Но забот ему не миновать. И начнутся они прямо сейчас. Потому что эта сора, сама того не подозревая, станет его следующей жертвой.
Роуг сделал глубокий вдох, наполняя ноздри запахом Рейта и успокаивая себе тем, что это последний раз, когда от нее пахнет его братом. Потому что через несколько минут от нее не будет пахнуть ничем, кроме собственного ужаса.
Глава 12
Руна мало что помнила прошлой ночью — по крайней мере после того как вышла из душа. Она отправилась прямиком к привязи и посадила себя на цепь раньше, чем это успел сделать Шейд. Потом последовал сплошной провал, но она все же помнила, как вновь вернулась в человеческое обличье одновременно с Шейдом. Хотя она все еще злилась, но не поддалась бушующим гормонам. И явственно наслаждалась тем, что может наконец иметь рядом кого-то, кто утолит нестерпимую сексуальную жажду, терзающую ее каждое утро после полнолуния.
Шейд взял ее три раза без слов и без прелюдий. После они повалились на постель, по-прежнему не говоря ни слова. Странно, но он привлек ее к себе и обнимал все время, пока они спали. Ей подумалось: он просто хотел убедиться, что она не сбежит от него, спящего, но такое предположение не стыковалось с тем, как его пальцы гладили ее кожу длинными, ленивыми движениями.
Через шесть часов Руна проснулась, но Шейд еще спал, поэтому она завернулась в халат и обошла всю пещеру, обследуя все укромные уголки и щели в поисках телефона. И нашла его в комнате с телевизором. Тихонько убедившись, что Шейд все еще спит, причем крепко, она выскользнула из пещеры.
Влажная жара джунглей тут же приняла ее в свои душные объятия. Как ему удается поддерживать в своей пещере такую прохладу и сухость без системы кондиционирования? Странно.
То, что ее мысли больше заняты тем, как Шейд поддерживает прохладу в своей пещере, а не предстоящим звонком, не ускользнуло от ее внимания. У нее своя жизнь за пределами этого странного, причудливого мира, в который она забрела по случайности, и она не должна забывать об этом.
Дрожащей рукой она набрала номер мобильного брата. Он ответил после третьего звонка.
— Эрик?
— Руна? Где ты? Знаю, ты должна выйти на связь только завтра, но я надеялся, что позвонишь раньше.
Это потому, что она обычно звонит Эрику не реже одного раза в три-четыре дня. Работа на СРП обрекла ее на одиночество, ни с кем из сослуживцев она не подружилась, и Эрик — ее единственная отдушина. На собственном опыте Руна успела убедиться, что люди по большей части избегают дружить с оборотнями.
Она отошла от пещеры и прислонилась к дереву.
— Я столкнулась с кое-какими осложнениями.
— Ты жива-здорова?
Напряжение в его голосе слышалось даже сквозь треск и эхо в трубке.
— Вполне. Но мне надо, чтоб ты кое-что для меня разузнал. Про маленкур.
Она услышала царапанье ручки по бумаге.
— А что это такое?
— Понятия не имею.
— Ты скажешь мне, что происходит?
Она выглянула из-за дерева в сторону пещеры. Никого.
— Меня похитили хоулы.
— Что? Где ты? Тебе нужна помощь?
— Успокойся. Я в безопасности.
Относительной.
Его проклятия вполне могли расплавить схемы спутников, обеспечивающих их связь.
— Я же говорил Дэвису: не надо посылать тебя на это задание. Это я должен был отправиться на поиски Кайнана.
Эрике самого начала был против работы Руны в СРП, но после того как ее кофейня закрылась, сердце было разбито Шейдом да вдобавок ко всему сестра еще и стала оборотнем, впервые в жизни она смогла заняться чем-то интересным.
А работа была интересная. Порой даже немного опасная, как в тот раз, когда она, выслеживая льва-шифтера на улицах Мадрида, наткнулась на весь его прайд, когда они готовились отбыть в Африку на охоту.
Только способность превращаться по желанию и спасла ее тогда.
— Вины полковника тут нет, — вздохнула она. — Ты был занят, а я ухватилась за возможность вернуться в Нью-Йорк.
— Ухватилась за возможность снова увидеть того демона, ты хочешь сказать.
Она не стала возражать Эрику, с одной стороны, потому, что это привело бы к очередному спору о том, какое безумие испытывать чувства к Шейду, А с другой — Руна уже и сама не знала, приехала ли для того, чтобы причинить ему боль, или чтобы еще раз увидеть его.
— Так что там с хоулами? — спросил Эрик, не услышав ее возражений.
— Это длинная история, но суть ее в том, что я, по-видимому, связана с Шейдом узами бондинга.
— Узами бондинга? Это еще что такое?
Руна достаточно хорошо знала своего брата, чтобы догадаться, что он говорит сквозь стиснутые зубы.
— Точно не знаю. Ты и про это должен разузнать. Выясни, нельзя ли от них освободиться.
— Дьявольщина.
— Это точно. Но это еще не все плохие новости. Я нашла Кайнана. — Она прислонилась головой к дереву. — Он работает в больнице демонов.
— Ты шутишь. Он же сам рассказал нам про эту больницу!
И именно он дал Эрику демонский кадуцей [5], что позволило ей сложить два и два и определить, что Шейд работает в госпитале.
— Знаю. Я видела, как он лечил брата Шейда, Рейта.
— Ты была в самой больнице?
Она прикрыла глаза и прислушалась к визгливым крикам какого-то животного в лиственном шатре над головой.
— Меня водил туда Шейд. Они с братьями там работают. У меня не было возможности поговорить с Кайнаном, поэтому я не знаю, что он там делает.
— Где находится больница?
Из куста выпорхнула птица. Руна понаблюдала за ней, жалея, что не может улететь вместе с ней, а не оставаться между двух огней: с одной стороны армия, а с другой — Шейд. Скажет ли она, промолчит ли, в любом случае кого-то предаст.
— Руна? Так где она?
— Не могу сказать.
— Не можешь или не хочешь?
Вопрос справедливый, и она не знает, как на него ответить. Правда, она не может нарисовать карту до больницы, но даже если б могла, стала бы?
— Не могу. Мы попали туда через Портал, а одна я им воспользоваться не сумею.
— Мне это не нравится. Ты должна приехать домой.
— Это невозможно.
— Шейд удерживает тебя силой? Мы пошлем команду…
— Дело не в этом. — Точнее, не совсем в этом. — Дело в нашей связи, Эрик. В этом бондинге. Я нужна ему.
Голос Эрика сделался низким и убийственным.
— Почему?
«Да потому что ему нужен секс несколько раз в день, и только я могу это ему дать». Но что произойдет, если ее не окажется рядом? Представителям его вида секс нужен как воздух, и если этого не будет… может ли он умереть?
— Ну просто нужна и все.
— Приезжай. Домой.
— Я и собираюсь. Но мне нужно больше знать об этой связи: например, что случится со мной, если я уйду от него.
Ибо каждый день все больше сближает ее с Шейдом, и у нее такое чувство, что скоро она не захочет уходить.
Лес вдруг затих, и озноб пробежал у нее по позвоночнику. Руна огляделась вокруг, ничего не увидела, но эта внезапная тревожность ей не понравилась.
— Мне пора. Я позвоню еще, когда смогу.
— Постой…
Хрустнула ветка, и сердце ее остановилось, а взгляд метнулся к полумраку густых зарослей позади нее. О Боже! Она увидела глаза. Горящие, светящиеся красные глаза. Она попятилась назад, сжимая в руке телефон. Нога зацепилась за торчащий корень, и она чуть не упала. Темнота, окружающая красные глаза, замерцала и начала принимать форму, хотя глаза оставались сомкнутыми на ней. В горле встал ком, перекрывая рвущийся наружу крик ужаса.
Форма приняла очертания.
Шейд.
Одеревенелый, панический голос брата орал из телефона, который дрожал у нее в руке.
— Все хорошо, — сказала она в трубку. — Потом позвоню.
И она отсоединилась, со страхом спрашивая себя, много ли слышал Шейд.
Глаза его были теперь не просто красными, а двумя пронзающими насквозь лазерными точками.
— Руна, — прохрипел он чужим голосом, как будто разучился говорить.
— Шейд? Что случилось?
Она схватила его за руку повыше локтя, и он закрыл глаза и покачнулся.
— Эсгенезис.
Низкий мучительный стон вырвался из глубины его груди, обнаженной, как и весь он.
Руна опустила глаза к его паху, на член, такой твердый и напряженный, что наверняка ему было больно. Она скользнула взглядом вверх, по коже, которая светилась, излучая обжигающий жар. Узор на руке гневно извивался, а вокруг шеи, прямо под кожей, в ритме сердцебиения пульсировало смутное очертание второго кольца.
— Это твой Перелом? — спросила она, и он кивнул.
Шейд не говорил, как будет происходить этот переход, и она определенно не ожидала, что он окажется таким тяжелым и напряженным.
— Больно.
Словно в подтверждение, тело его неистово содрогнулось.
— Чем я могу помочь?
Губы его с трудом разлепились, обнажив стиснутые зубы.
— Ты… нужна… мне.