Аукционный зал был почти пуст, лишь несколько праздных гостей разглядывали выставленные картины и фотографии, иногда задерживаясь у лотов, чтобы написать что-то на клочках бумаги и бросить их в конверты, прикрепленные возле каждой работы. Я в восхищении остановилась перед одним черно-белым снимком. Необъятное небо пустыни, затянутое облаками, в левом нижнем углу кто-то опустился на колени, лицо в тени. Один из таких моментов, когда человека застали неожиданно, в миг, когда он был самим собой. Снимок казался откровенным и очень необычным. Согласно ценнику, благотворительный фонд рассчитывал выручить за него пять тысяч фунтов. Неудивительно, что аукцион тихий, подумала я. От подобной цены я бы невольно заорала: «Ничего себе, сколько-сколько?!»
— Нравится?
Я так старалась скрыть шок от цены фотографии, что не заметила, как ко мне подошли. И даже если бы заметила, никакой гарантии, что я узнала бы Дэна в смокинге. Вот это да! Я привыкла видеть его в джинсах и футболках, и преображение было разительным. Угольно-черный пиджак контрастировал со снежнобелой сорочкой, оттенявшей красивый легкий загар, а подчеркнутая официальность костюма спорила с довольно длинными вьющимися каштановыми волосами. Черт, а ведь он совсем не дурен собой! Высокий, широкоплечий, с прекрасными карими глазами.
— Очень, — искренне сказала я. Если что-то и могло отвлечь мое внимание от снимка, так это сам Дэн. Что-то крылатое и трепещущее объявилось у меня под ложечкой. Но это ведь все тот же Дэн; откуда же невидимые бабочки внутри? Нет, скорее уж пчелы-убийцы. — Что ты здесь делаешь?
— И тебе тоже «добрый вечер», — отозвался он. — Занимаюсь благотворительностью. Ты, конечно, с Эмили пришла?
— Да-а. — Я держалась не совсем любезно, но, ей-богу, он застал меня врасплох. — Откуда ты знаешь?
— Просто именно я привлек ее к участию в благотворительных акциях. Познакомил с нужными людьми два года назад, после твоего дня рождения.
Я непонимающе смотрела на него.
— В караоке-баре, — уточнил я.
Это ни о чем мне не говорило.
— Ну помнишь, в Смитфилде?
— А-а-а-а… — Наконец-то у меня в мозгу щелкнуло. Ну и память у него! — Понятно. Фотография очень хорошая.
— Одна из моих любимых. — Он утрированным жестом протянул мне маленькую жесткую программку. Четвертый снимок из серии «Пустыни», Дэниел Фрейзер. Значит, он автор снимка. — Ты же была на той фотосессии, неужели не помнишь?
— Господи, точно! — Я снова повернулась к его работе. Неужели это снял Дэн? — Это в Марокко, что ли? Сколько же лет прошло — четыре, пять?
— Четыре, — кивнул он. — Кстати, прелестно выглядишь. Я тебя не сразу узнал.
— Аналогично. — Я не знала, как с ним держаться. Последний раз мы говорили на повышенных тонах, а я к тому же позволила себе экстремистскую выходку против «Монстр манч». До сих пор стыдно. — Ну что…
— Ну что, — взял меня за руку он, — прогуляемся?
Второй раз за несколько дней я подумала, что меня хотят убить. Пока у меня имелся бойфренд, я неделями жила без подобных страхов. Даже месяцами. Очень надеюсь, что это временная проблема, а не свойство одиночества. Мы вышли из галереи в молчании, поднялись по винтовой лестнице и оказались на большом балконе, с которого открывался весь бальный зал. Ну и пускай нас увидят. Я сразу заметила Эмили в ее алом платье. Я очень гордилась подругой. Она выглядела на редкость счастливой и буквально сияла.
— А сюда можно подниматься? — спросила я, озираясь в тревоге. Я патологически не люблю нарываться на неприятности, а на балконе было совершенно темно, свет шел только с танцпола внизу. Здесь явно запрещено находиться.
— А тебе вообще можно здесь находиться? — спросил Дэн. К счастью, я угадала улыбку в его словах. — Что-то не помню твоего имени в списке гостей.
— Я с Эмили, — напомнила я. — Числюсь в списке под моим вторым именем — «Со Спутником».
— Значит, ты готова прикинуться лесбиянкой, чтобы пройти на вечеринку, но тебе в лом остаться и закончить работу?
Я приняла маленькую колкость как знак того, что Дэн уже не сердится.
— Знаешь, хочу извиниться за понедельник. — Глубокий вздох, искреннее сожаление, робкая просьба взять меня в Сидней, поход в бар и бокал шампанского. Ты можешь это, Саммерс. — Я потеряла самообладание. Она открыла рот, и у меня перед глазами возникла красная пелена.
— Я так и понял. — Дэн взял мою прядку и стал накручивать ее на пальцы до самых корней. Когда прядка снова упала мне на шею, дрожь пробежала по спине до копчика и обратно до затылка. — Это огненные волосы привели к безумию или безумие заставило выкрасить волосы?
— К волосам привел список. — Мысленно я с размаху дала себе оплеуху. От Дэна Фрейзера у меня не бегут мурашки. Дэн Фрейзер вызывает сладостную дрожь у моделей и тупых коров, а я к ним не отношусь. Или так мне кажется. — Как ты, наверное, понял, меня нельзя оставлять одну, поэтому, чтобы как-то отвлечь, Эм и Мэтью составили для меня обязательный для выполнения план. Господи, как глупо это звучит…
Дэн повернулся спиной к перилам, изогнул бровь в лучших традициях Роджера Мура и смерил меня взглядом. Бровь отлично сочеталась со смокингом.
— Ну, список дел, которые помогут мне справиться с участью одиночки, — пояснила я, не сумев вовремя замолчать. Вот, оказывается, в чем секрет успеха Джеймса Бонда у женщин, — в смокинге.
— Объясни понятнее.
Прекрасно. Я позволю ему пять минут побрызгать кипятком, после чего он согласится взять меня на сиднейский заказ. Сидней стоит обедни. А ценность собственного достоинства в любом случае завышена.
— Видишь ли, я никогда не оставалась одна. — Говоря, я рассматривала свой наспех сделанный маникюр, борясь с желанием начать ковырять лак. — Не представляла, что делать, когда Саймон, ну… бросил меня. — Эти слова дались мне неожиданно трудно. — У меня привычка составлять списки дел, вот так и родился список дел одинокой девушки.
— И что входит в этот волшебный список? — поинтересовался Дэн. Хорошо хоть, не захохотал во все горло. — Кроме увольнения и радикальной смены масти?
— Увольнения там вообще не было. — Я вынула список из крохотной, расшитой бусинками вечерней сумочки. Кто бы мог подумать, что сегодня вечером мне понадобился список, но невроз проявился вновь — мне просто требовалось повсюду таскать салфетку с собой. Это была моя очень маленькая, очень ненадежная, очень хлипкая соломинка. — Вот, новый имидж, занятия спортом, прыжок с тарзанки или что-то подобное, татуировка, кавалер для свадьбы отца, покупка чего-нибудь неприлично дорогого только для себя, письмо бывшему бойфренду, поиск первой любви и нарушение закона.
Взяв из моей руки салфетку, Дэн изучал ее несколько секунд. Несколько очень долгих секунд, на протяжении которых мое сердце почти не билось. Затем протянул список обратно.
— И ты действительно прыгнешь с тарзанки? — с недоверием спросил он.
«Или умру».
— Или совершу что-нибудь аналогичное.
Я затолкала салфетку в сумочку, подняла глаза на Бонда и приготовилась клянчить.
— Знаешь, Вероника сказала, ты едешь в Сидней.
— Да, в следующие выходные. У тебя с Саймоном действительно все кончено? Список — это не просто чтобы время заполнить, пока вы не съедетесь снова? — Дэн смотрел прямо перед собой, в темноту балкона.
— Действительно все кончено, — подтвердила я. Воспоминания о том, что меня бросили, не способствовали моим намерениям держаться с Дэном полюбезнее. — Спасибо, что уточнил.
— Но ты же не бываешь одна, — тихо произнес он. — Я знаю тебя шесть лет, у тебя всегда кто-то был.
Дэн оставался в тени, и я не могла увидеть выражения лица, не уставившись на него в упор, что я и сделала.
— Все когда-то случается в первый раз, — ответила я. — Вот ты — профессиональный холостяк. Посоветуй, что надо делать, чтобы выжить в одиночестве?
— Не быть одному, — мгновенно ответил он.
Упс.
— И все же я какое-то время поживу одна. — Сейчас мне было в миллион раз неуютнее, чем в баре с Эшером. — Наберусь опыта.
— Тебя хватит на неделю максимум. — Дэн снова повернулся ко мне с обычной слегка насмешливой улыбкой. — Я тебя знаю. Ты не из тех, кто может жить один.
— Мерси за вотум доверия. — Большим пальцем я потерла татуировку. — Так, у меня в активе уже есть сегодня один облом, и мне надо искать кого-то, с кем прийти к отцу на свадьбу, а не стоять тут с тобой, прячась от крутых парней.
— А мы сами что, не крутые? — спросил он, взяв меня за запястье обеими руками. — Ты решилась сделать татуировку? И куда же тебя занесет этот список?
— Новый имидж, спорт, тату, любовь — это уже выполнено… — Я посчитала в уме. — Четыре галочки. Значит, осталось еще шесть.
— Любовь? — Он провел пальцем по чернильному узору на моей коже. У меня снова побежали мурашки. Так, где там мое самообладание? Не собираюсь я питать сентиментальные чувства к Дэну, несмотря на вкрадчивый полумрак и три бокала шампанского!
— Мальчик, с которым я вместе училась в школе. — Голос невольно дрогнул. Чертовы гормоны, все решающие за меня! — Я нашла его в «Фейсбуке», сейчас он живет в Канаде.
— А, понятно…
Я поискала глазами Эмили, но она куда-то исчезла. Женатого и уже почти небездетного Тима тоже нигде видно не было. Дело плохо.
— У тебя же отец женился в прошлом году? — спросил Дэн, тоже свесившись над перилами. Он стоял так близко, что я уловила запах его шампуня. Как мило, он специально вымылся! Не то чтобы я представляю Дэна в душе… — Или года два назад?
— Год. — Пятерку тебе за способности. — А это явление регулярное, вроде високосного года.
— А ты не думала попросить меня?
Я с улыбкой покачала головой:
— Думала.
— И?..
Он говорил так тепло. Почему так тепло? На балконе жуткие сквозняки.
— Но ты же встречаешься с Аной.
Впервые за шесть лет Дэн не нашелся с ответом. Не иначе в лесу гризли скончался.
— Я встречаюсь с Аной, — повторил он после паузы. — Поэтому ты и не попросила.
— И еще потому, что ты меня выгнал, а я растоптала твоего «Монстра», так уж вышло.
— Но если бы не это, ты бы попросила?
— В отсутствие других кандидатов — да.
— Ну тебя на фиг! — Он прикрыл глаза, и мне показалось, что он с трудом сдержал улыбку. Просто артист.
— Как ты любезен! — Внизу на танцполе я увидела крутящуюся в танце Эмили, к счастью, без женатика Тима.
— Позвольте представиться, Лев. — Дэн протянул мне руку. — Ярко выраженный.
— Дева, — отозвалась я. — Законченная.
— Самый красивый знак зодиака. — В первый раз Дэн взглянул мне прямо в глаза. Он заправил прядку волос мне за ухо и задержал руку у моей щеки. — Этот цвет тебе очень идет.
— Разве я не визажист?
Мне хотелось поднять на смех его банальные дешевые комплименты, но я могла думать только о его руке на моей щеке. Кожа Дэна была теплой, а мою жгло.
— Цвета и оттенки — это ведь моя тема.
— Я бы мог стать прекрасным визажистом. — Он опустил руку.
Хм, кажется, мне вовсе не хотелось, чтобы он ее убирал.
— Тебя никто не считает плохим фотографом. — У этого разговора изначально была цель. Я намеревалась кое-чего добиться, но могу поклясться: не того, чтобы расстегнуть Дэну ширинку. — Хотя визаж, пожалуй, единственная профессия, где у тебя было бы еще больше женщин.
Он прищурился на меня из-под падавших на глаза вьющихся волос. Улыбка исчезла.
— Ты что, искренне считаешь меня бл…дуном?
Я хотела сказать «нет», потому что он, очевидно, ждал этого «нет». Но я действительно так думала. Хотя и терзалась угрызениями совести. К счастью, будучи на самом деле Весами, я обладаю даром дипломатии. Если верить моей мамаше.
— Я не считаю тебя бл…дуном.
Дипломатия, в конце концов, не более чем узаконенная ложь.
— Значит, неразборчивым в связях?
— Я считаю, что ты «встречался» со многими моделями. — Кавычки я нарисовала пальцами в воздухе, заработав тяжелый взгляд. — А к остальным моделям ты изначально настроен игриво.
— Я Лев, что тут поделаешь. — Он снова наклонился над перилами. — Это у меня в крови.
— Знаешь, нечего винить знак зодиака, когда тебе тридцать. — Стоя у перил, я пыталась не демонстрировать свое исподнее всем веселящимся на танцполе внизу. — Ты — это ты.
— А что такое ты? — спросил Дэн. — Помимо твоей мании со списками и того, что тебя, корова ты этакая, хлебом не корми, дай других осудить?
О, потянуло знакомым запахом. Прелестно.
— Помимо этого, значит?
— Помимо этого, значит.
В нескольких футах внизу танцевала Эмили, смеясь, когда менялись ее партнеры. Для меня остается загадкой, как ей до сих пор никто не заморочил голову и не окольцевал. Может, ей в самом деле нравится жить одной. Может, в этом действительно что-то есть.
— Не знаю. Я настоящий профессионал. Умею ладить с людьми, несмотря на последние события. Я наизусть знаю все слова песен «Дестинис чайлд» с диска и еще пару не вошедших в альбом. — Я потерла обнаженные руки. На балконе кто-то забыл включить не только свет, но и отопление. — Я хочу иметь семью. Хочу завести собаку. Мне вечно холодно. Если выпью больше трех порций виски, могу пересказать весь фильм «Кто подставил Кролика Роджера», слово в слово. Что еще ты хочешь знать?
— «Кролик Роджер» — преступно недооцененный фильм. — Дэн стянул смокинг и набросил мне на плечи. — Так лучше?
По размеру смокинг был мне примерно как палатка и удивительно теплый в тех местах, где его нагрел Дэн, но, честно говоря, меня порадовало не столько физическое тепло, сколько душевное — от самого поступка.
— Лучше. — Я сунула руки в рукава и посмотрела на кончики пальцев, показавшиеся из-под манжет. — Спасибо.
— Пожалуйста.
Внизу оглушительно гремела музыка, отдаваясь на балконе эхом, пульсирующим ритмом, отсчитывающим секунды нашего молчания.
— Фотография очень красивая, — сказала я просто так. — В галерее.
— Я люблю свое дело. — Дэн принял комплимент с благодарным кивком. — Журналы платят хорошо, но меня больше тянет… к свободному творчеству.
— Я тоже люблю работать с журналами, — подхватила я. — И хочу больше этим заниматься. — Сидней. Надо убедить его взять меня в Сидней. — Кстати, о сиднейском заказе…
Я была готова привести десяток причин, почему ему обязательно нужно взять меня в Австралию, когда его рука легонько коснулась моего плеча. Сначала я посмотрела на руку, затем на Дэна, опять на его руку и опять ему в лицо. Он уже не улыбался. Его губы приоткрылись, взгляд стал пристальным, словно он ждал позволения. Онемев от неожиданности, я, прикусив губу, молчала. Видимо, он принял молчание за согласие: его пальцы нашли мою ладонь и переплелись с моими пальцами. Свободной рукой я вцепилась в перила, а Дэн коснулся моей щеки. Это было так странно… Когда он подался ко мне, я невольно отступила, и он вдруг судорожно вытянул руки по швам, словно казненный на электрическом стуле.
— Ты что? — спросила я, отойдя на безопасное расстояние.
— Ничего, — ответил он, в свою очередь, отступая на шаг и размеренно постукивая кулаком по прочным дубовым перилам. — Это же я, ты же меня знаешь. Ничего не могу с собой поделать…
Я стянула смокинг, бросила его куда-то в направлении Дэна, повернулась и пошла вниз. Не могу здесь находиться! Я сейчас сделаю… Не знаю что, но сделаю. «Прощай, Сидней!» — думала я, грохоча каблуками до самого низа. Ну не козел? А я еще жалела, что все испортила, наорав на него. Да ничего подобного!
— О, вот и ты! — Эмили встретила меня у нижней ступеньки. Она была навеселе, но, как лучшая подруга, сразу поняла, что я не в лучшем настроении. — Что случилось? Ты хочешь уйти?
— Да. Потом все расскажу. — Я схватила самый последний бокал шампанского и осушила одним долгим булькающим глотком. — Только в туалет зайду.
Эм кивнула и указала в глубь коридора.
— Я вызову такси. — Она заскребла ногтями в недрах клатча в поисках сотового. — Автобусом мы в таких платьях не поедем.
— А неплохо бы заработали, — усмехнулась я, стараясь успокоиться. — Но я не желаю потом указывать в налоговой декларации за этот год в графе профессия — «элитная шлюха».