— У нас прекрасное шардонне, — предложила официантка.
— Ерунда, — отмахнулась за меня новоявленная соседка. — Она будет совиньон. Я тоже.
— Уже несу.
— Шардонне действительно настолько плохое?
— Просто я не люблю следовать непрошеным советам, — отозвалась она. — Я, кстати, Дженни.
Я очень надеялась, что Эм не спустится вниз прямо сейчас. Если эти две красотки окажутся в одном месте в одно и то же время, можно ожидать природных катаклизмов.
— Рейчел. Вы из Торонто? — спросила я.
— О Боже, нет. Вряд ли я нужна Канаде. — Дженни откинула волосы назад. — Для здешних мест я недостаточно покладиста. Нет, я здесь по работе.
Я кивнула, не зная, что сказать.
— И я не шлюха, — добавила она без улыбки, — если ты об этом подумала.
— Нет, я так не думала. Правда не думала, клянусь.
Мне это и в голову не приходило! Вот ей-богу!
— Да не волнуйся, я тебя подкалываю. — Сдерживая смех, Дженни положила необычайно мягкую руку на мой локоть. — Какие вы, британцы, чувствительные. Нет, я здесь по работе. Я из Нью-Йорка. И во мне слишком много стервозности, чтобы я могла сойти за канадку.
— А кем вы работаете? — спросила я, оглядывая бар в поисках Мэтью или официантки с нашим вином. Мне было все равно, кто покажется первым, лишь бы побыстрее.
— Я стилист.
— Не может быть!
— Правда, — отозвалась Дженни. Нам принесли вино. — Я знаю, это идиотизм — зарабатывать, одевая людей.
— Ничего подобного! — Совиньон действительно оказался хорошим. — Я, например, визажист.
— Да что ты? Классно! — Она подняла бокал. — Ты здесь тоже по работе?
Телефон на столе между нами зажужжал. Итан уже ответил.
— Нет, просто приехала с друзьями. — Я осмотрелась в поисках пропавшего друга, но на этот раз судьба мне не помогла. — Возможно, заодно и к молодому человеку. Примерно так.
— Ну естественно, без парня не обошлось, — кивнула Дженни. — Но возможный молодой человек в чужой стране — это история, которой непременно надо поделиться с незнакомой женщиной в гостиничном баре воскресным вечером.
Я улыбнулась. Обычно мне трудно разговаривать с малознакомыми людьми. Я вообще необщительная. Но в Дженни было что-то располагающее. Осушив полтора бокала совиньона, я рассказала ей про Итана, про список и про Саймона, умолчав о Дэне, а потом мы вместе прочли ответ. Итан предлагал бранч в моей гостинице.
— Скажи ему «да». — Дженни одарила меня неотразимой улыбкой. — Что может быть невиннее бранча?
— Точно? — Я помедлила секунду и набрала безличное «Тогда до скорого», после чего бросила телефон в сумку.
— Зависит от того, чего ты хочешь от этого Итана. — Дженни собрала волосы на макушке в хвост, и волосы теперь торчали во все стороны. — Либо это рыба на безрыбье, ради секса и прикола, либо ты по ходу дела надеешься, что жизнь превратится в волшебную сказку и вы будете жить счастливо до скончания дней.
— Прикольный секс на безрыбье? — В такое даже я не верила. — А разве не к этому сводятся все волшебные сказки?
— Тогда заметка на полях. Во-первых, не сбрасывай окончательно со счета сказки, особенно про британских девушек и иностранных парней. — Дженни загнула палец, унизанный кольцами. — Во-вторых, не обижайся, но ты не кажешься любительницей случайных связей. В-третьих, ты, случайно, не знаешь, на что он сам-то рассчитывает?
Я отпила вина. Вопрос, конечно, интересный. Браво, Дженни!
— Нет, я не представляю, о чем он думает.
— А если он думает: «Ух ты, здорово! Вот классная телка, моя школьная любовь, а я как раз свободен как ветер. У нее тоже никого, она в городе на одни сутки, так почему бы и нет?» Как тебе такое? — Она сложила ладони домиком. — Нормально или не по душе?
— Ну, не предел мечтаний.
— Да? — Она приподняла брови. — А вдруг вы встретитесь, займетесь бурным сексом и ты поймешь, что он — твоя судьба?
— Судьба? — Я с улыбкой заправила волосы за уши. — А она существует?
— Безусловно, — заверила Дженни. — Не хочу говорить банальности, но когда ты встретишь свою судьбу, сразу это поймешь.
Я посмотрела на нее с сомнением.
— Да точно, — продолжила она. — Потные руки, тошнота, сердцебиение и — для большинства из нас, современных девушек, — твердолобая уверенность, что это совершенно точно не он. Но обычно этот парень будущим мужем и оказывается.
Несколько секунд мы молчали.
— Ты уже все из списка повычеркивала? — спросила Дженни.
— Два пункта осталось.
— А я могу как-то помочь?
Я представила реакцию Дженни на предложение поприсутствовать в субботу на венчании в церкви в Годалминге[47].
— Мне осталось прыгнуть с тарзанки и найти, с кем пойти на отцовскую свадьбу в субботу. Мне там надо появиться совершенно ослепительной и ослепить всех своим кавалером. По сравнению с этим тарзанка бледнеет. Причем учти: я и на стремянку без головокружения залезть не могу, когда надо потолок покрасить.
— А ведь я знаю, как помочь, — сказала Дженни со счастливым видом. Не девушка, а решение всех проблем. — На Ниагарском водопаде есть катапульты с капсулами — это такие большие шары, а внутри пояс с ремнями, причем подбрасывают снизу, тебе даже не придется куда-то подниматься. Отсюда совсем недалеко. Это будет считаться?
Если бы я знала, что такое катапульта с капсулами, сразу позвонила бы и записалась на прыжок. Дженни просто ходячая палочка-выручалочка.
— Наверное, да. — Я внесла в записную книжку: «Шаровая тарзанка — Ниагарский водопад». Надо же, я как-то упустила из виду, что Ниагара буквально рядом. Надо съездить. Мечтаю побывать там с тех пор, как посмотрела «Грязные танцы». Намек на Акапулько в той же сцене оставляет меня равнодушной из-за песни Фила Коллинза. Не дай Бог поглупеть настолько, чтобы поехать с Филом в Акапулько или еще куда-нибудь. — Я буду просто счастлива, когда вычеркну все пункты. Следует, наверное, к врачу сходить, проконсультироваться по поводу невроза. Я, конечно, не проверяю по двадцать раз, выключен ли свет, но все же…
— Обожаю писать списки дел. Придумывать цели, давать себе обещания. Я тебя как раз очень хорошо понимаю, — сказала Дженни. — Но надо же и применять то, чему ты научилась. Какой смысл в списке, если выполнить все пункты и забыть о них? Надо каждый день использовать новый опыт.
— Ну, каждый день делать татуировку и еженедельно срывать какой-нибудь благотворительный бал я не хочу, но ты права: на бранч сходить не помешает, — согласилась я. — До понедельника я вообще была блондинкой.
— Не может быть! Вот увидишь, все устроится, — заверила меня Дженни. — Прекрасная профессия, хорошие друзья, сама красавица. Тебе только надо научиться этим пользоваться.
— Да ну? — засмеялась я. — Скажи это моей матери. А у тебя кто-нибудь есть?
Дженни глубоко вздохнула, покрутила бокал и залпом допила вино.
— Нет, я одна.
— Можно спросить почему?
Она улыбнулась — одними губами. Глаза остались грустными.
— Человек, которого я люблю, не любит меня. Недавно он съехался с новой подружкой.
— Как ты считаешь, люди сознательно выбирают участь одиночки? — Я подала знак официантке принести еще вина, подумав, существует ли понятный во всем мире жест, означающий «тащи сразу бутылку».
— Да, — сказала Дженни. — Но выбирать и хотеть — разные понятия. Многие утверждают, что им нужно время для себя, но я не поверю, что спать они каждый вечер ложатся с улыбкой на лице. Я скорее буду одна, чем с кем попало, но не думаю, что кто-то хочет быть одиноким. Я не хочу жить одна.
— Ты напоминаешь мне мою подругу, — сказала я, стараясь запомнить высказанную Дженни мудрость и позже блеснуть ею перед Эм и Мэтью.
— А ты напоминаешь мне одну из моих, — отозвалась Дженни. — Так что получается в итоге? Ты хочешь вернуть своего бывшего? Он любовь всей твоей жизни?
— Нет, — ответила я не задумываясь. — Даже близко ничего подобного. Я слишком увлеклась бытом, всякими мелочами и совсем не обращала внимания, что на самом деле происходило все эти годы. Давно надо было разорвать такие отношения.
Удивительно, как я такое сказала. И ведь это была правда. Почему я не понимала этого до сих пор?
Дженни наклонила голову, вытянула одну прядку и отпустила. Прядь свилась тугим кольцом.
— Ну, от этого и лучшие из нас не застрахованы. Не казни себя. Я, например, слишком зацикливалась на том, чего у меня нет, и не понимала, что у меня есть. И только когда он встал и ушел, я почувствовала, как мне его не хватает. Вот это обидно.
— Хотела бы я посоветовать тебе что-нибудь мудрое… — Я взяла третий бокал вина.
— «Не надо было быть дурой» подходит к большинству ситуаций, — усмехнулась Дженни. — К сожалению, я не умею следовать собственным советам.
— А теперь ты знаешь, что тебе хочется? — спросила я.
— Да. Я хочу быть с ним, но он меня уже не хочет. Начал новую жизнь. Я ничего не могу с этим поделать.
Представить не могу, чтобы кто-нибудь отказался от такой девушки. Приятная, красивая, умная — чего еще ее парню надо?
— Могу сказать одно: никогда не сдавайся. — Совет был дурацкий, но больше я ничего не могла придумать. — Или расскажи ему о своих чувствах!
— Может, и расскажу. — Дженни вновь подняла на меня глаза. — А чего хочешь ты? Теперь, когда знаешь о себе столько нового?
— Я хочу быть с тем, кто хочет быть со мной, — неожиданно выдала я. — С тем, кто желает мне счастья. Кто хочет, чтобы мне было хорошо.
«Например, Дэн?» — спросил мой внутренний голос.
— Значит, неземной красавец, хороший и любящий, не скучный, но надежный, веселый, но не пустой, и чтобы остался с тобой, что бы ни случилось? — продолжила Дженни. — Мечта. Хотела бы я сказать, что такой человек существует.
«Да существует он, его зовут Дэн», — вмешался въедливый внутренний голос.
Я сделала вид, что не слышу его, и поднесла бокал к бокалу Дженни, чтобы легонько чокнуться.
— Неужели я так много хочу?
— Да, — ответила Дженни, посмотрела на часы и допила вино. — Все это чертовски интересно, дорогая, но мне пора бежать. Я живу в триста седьмом; позвони, если будешь здесь завтра, хорошо? По моим ощущениям, нам еще есть над чем поработать.
— Спасибо за сеанс психотерапии. Удачного вечера. — Мне стало жаль, что новая знакомая уходит.
— Ой, мне самой понравилось! — Она забросила красивую дорогую сумку на плечо и перегнулась через стол расцеловать меня в обе щеки. — Видит Бог, вы, англичанки, больше других нуждаетесь в психотерапии.
Толпа, заполнившая бар, расступилась как по волшебству, и я проводила глазами пышный конский хвост, раскачивавшийся с каждым шагом. Интересное знакомство. Еще интереснее, что Мэтью как ушел в бар два часа назад, так и пропал. Официально его можно было считать мертвым. А меня постель, прямо скажем, звала. Должно быть, Мэтью тоже услышал зов постели, хотя сейчас наверняка не спит.
Глава 17
— Неужели у тебя и правда свидание со школьной любовью? — Эмили весело уминала булочки в постели, несмотря на мои неоднократные предупреждения насчет суровых санкций за, не дай Бог, крошки на простыне. Я была занята — примеряла всю взятую с собой одежду и ни на чем не могла остановиться. Сегодня утром Рыжая Рейчел непонятно почему не явилась, и я нервничала больше, чем перед отборочными испытаниями «Икс-фактора», как если бы шла на кастинг исключительно в силу обещания, данного покойному отцу, если бы он уже умер.
— Чудесно! Вы обязательно поженитесь.
— М-да, решительно никакого давления, — пробормотала я зеркальной дверце шкафа. — Может, это? В этом нормально?
Я выбрала бледно-желтый сарафан с маленькими белыми ласточками, длиной чуть выше колена, к нему — белые балетки и, раз уж придется действовать без уверенной в себе Рыжей Рейчел, кардиган. На всякий случай.
Эм кивнула.
— Отлично, — подтвердила она, разрывая мини-маффин. — Ты выйдешь замуж за мальчика, любимого с пеленок, а я — за твоего беспутного братца. Как в кино!
— Даже не шути на эту тему. — Я возилась с волосами, то зачесывая их назад, то распуская короткие пряди. Ну почему сегодня все выглядит как-то по-дурацки? Почему сегодня все так трудно? — Такого я злейшему врагу не пожелаю.
— Не знаю, — ответила Эм. — По-моему, из них с Аной получится отличная парочка. Если я не успею раньше.
— Эмили! — взвыла я. Разговор на эту тему отнюдь не способствовал спокойному и ровному расположению духа. — Ну хватит уже об этом! Ты что, правда любишь Пола, или это отчаянный крик о помощи?
Эмили сделала симпатичную гримаску, продолжая жевать.
— Не знаю, — сказала она, бросив в рот кусок маффина. — Я помню, ты всегда против, но не пора ли дать добро, чтобы и я наконец обзавелась бойфрендом?
— Только не моим братцем. — С подноса с завтраком я увела крохотный слоеный «язычок», пока его не подобрала Эмили. — Не потому, что это мерзость, просто он тебе не пара. Слишком хорошо ему будет.
— Даже если он засядет под окном моей спальни и будет еженощно петь серенады, ты все равно скажешь, что он для меня недостаточно хорош, — возразила Эмили. — Для тебя он только брат, иначе ты его не воспринимаешь.
Я снова подумала над тем, что вчера говорила Дженни о единственном суженом, о судьбе, так сказать. Может, Эм считает своей судьбой Пола, а я упорно встаю на их пути к счастью? Если бы от этой мысли не сжималось все внутри, я почувствовала бы себя законченной свиньей. Но все сжалось, вот я и не почувствовала.
— Иисусе, это мой город! — Дверь распахнулась, и в комнату ввалился Мэтью, не переодевавшийся со вчерашнего утра. А ведь с разницы во времени прошло больше суток. Судя по состоянию одежды и физиономии Мэтью, он провел некоторое время на полу. — Я тут познакомился…
— Не рассказывай! — Я раскинула руки и повернулась на месте в ожидании одобрения.
— Выглядишь прекрасно, — признал он, сбрасывая одежду и направляясь прямиком в душ. — Конечно, ты выглядишь замечательно.
— Кто там возмущался насчет наготы? — крикнула Эм через комнату, когда трусы Мэтью тоже полетели на пол. — Я вообще-то ем! Изображал тут из себя отъявленную скромницу!
— Если я не хочу видеть тебя голой, это не значит, что вы лишены привилегии любоваться собой. — Мэтью галантно поклонился и нырнул в душевую кабинку. — Куда собралась?
— На бранч с Итаном. — Я глубоко вдохнула, выдохнула и взяла сумку. — Там тепло?
— Не знаю, я не выходил на улицу! — крикнул он, перекрывая шум воды. — Встретил внизу чудесного художника. Его зовут Даллас, он останавливается в этом отеле, когда бывает в городе. Живет в Богом забытой глуши, где ради добывания пищи приходится ходить на охоту.
— Так-таки приходится? — скептически переспросила Эм.
— Я не говорю, что там нет «Теско», но основную мысль ты поняла! — крикнул Мэтью, намыливаясь. — В любом случае эта прекрасная фраза стала началом знакомства.
— Пожалуй, пойду. — Я взглянула на часы, стараясь не обращать внимания на тошноту. — Я точно нормально выгляжу?
— Ты красавица, — заверила Эмили. — Если бы я не видела тебя каждый день с шестнадцати лет, то просто умерла бы от зависти.
— В шестнадцать и смотреть было не на что. — Я в последний раз повоевала с волосами, забросила сумку на плечо и проверила наличие ключа от номера. — Скобки на зубах, осветленные волосы и манжеты в три дюйма на брюках. Не особо.
— Тогда ты уже победитель. — Эмили села поудобнее и включила телевизор. — Он ждет шестнадцатилетнюю смешную девчонку, а получает двадцативосьмилетнюю красотку.
— И правда, — пробормотала я. — Пожелай мне удачи.
— Удачи! — Подруга помахала рукой. — Пиши эсэмэс, держи меня в курсе, сообщай, что делаешь.
Мэтью нарисовал смайлик на запотевшей дверце душевой кабины и тут же, подрисовав огромный пенис, показал мне сразу оба больших пальца. Я поняла это как намек, что мне точно пора идти.
Даже в переполненном кафе я сразу заметила Итана. В море фланелевых рубашек и вязаных шапок местных хипстеров он со своими большими голубыми глазами и светлыми волосами выделялся как очень симпатичная слива в ж… Ничуть не изменился, подумала я, но тут он поднялся из-за стола. Пока я десять лет играла в домик и пудрила зады супермоделям, Итан не иначе как боролся с медведями. Просто гигант какой-то. Он посмотрел на меня, задержал взгляд на моих волосах, которые, как я вдруг вспомнила, стали огненно-рыжими вместо прежних темно-русых, и помахал мне. И на мгновение мне снова стало шестнадцать, в воздухе запахло моим тогдашним «Белым мускусом», рука ощутила пакетик картофельной соломки, а сердце — любовь к Робби Уильямсу.