— Они это так не оставят. — сказал Гриценко. — Ждём.
На этот раз ждать пришлось долго, видно собеседники отключили мобилу и резко сменили своё местонахождение. Геку удалось немного поспать.
— Триста. — громко объявил Никита и Гек проснулся.
— Что? — подошёл к дисплею Гриценко.
— Они говорят — триста, но при встрече.
Гриценко поднял одну бровь.
— Пиши: «разговор окончен».
Гек решил что можно спать дальше и закрыл глаза. Сказывались бессонные ночи. По ощущениям спал он очень долго. В подвале информатория не было окон, но необъяснимо чувствовалось, что на улице стемнело. «В банк так и не приехал и не позвонил…», — вяло подумал Гек. Гриценко потряс его за рукав. Никиты и техников уже не было, компьютер был выключен.
— Готов слушать информацию?
— Так точно. — машинально ответил Гек.
— Они настаивают на личной встрече. Обещают четыреста тысяч долларов. Мы договорились что встреча будет в аэропорту «Шереметьево».
— А почему не за городом? — удивился Гек.
— Ты умный-умный, а дурак. — вздохнул Гриценко, — Вот ты охранник банка, ты хочешь спихнуть детонатор, получить гору денег и свалить. Ты будешь устраивать стрелку за городом? После всех этих гранатомётов у тебя есть шансы уйти оттуда живым когда отдашь детонатор?
— Виноват, не совсем проснулся. — сказал Гек.
— Поэтому ты покупаешь билет в Мексику и назначаешь стрелку в аэропорту «Шереметьево». Где такой гарнизон, что из гранатомёта никто стрелять не решится.
— А почему в Мексику? — спросил Гек.
— Просыпайся быстрее. — нахмурился Гриценко, — Естественно ты им не сказал что вообще куда-то летишь. Это они сами догадаются. Но им проще будет отдать тебе деньги в обмен на детонатор, чем убивать тебя.
— Они согласились?
— Да. Приготовься. У вас встреча в полночь.
— Почему так поздно?
— Они настаивали. Я предлагал раньше.
— А сейчас сколько?
— Девять вечера.
— Ого! — удивился Гек и спохватился, — А как там…
— Нюка? Вернулась домой. За это время дверь поставили обратно, она ещё ничего не знает.
— Кстати, откуда вы про неё вообще знаете? — спросил Гек подозрительно.
— Никита рассказал. А что?
— Ничего. — Гек кивнул, — Так какой план?
— План простой. Ты берёшь на плечо спортивную сумку со шмотками, тебе уже выписан билет в Мехико.
— Я лечу в Мехико? — удивился Гек.
— Ты никуда не летишь. Но мы не знаем кто эти люди. Если они стреляют из гранатомётов и следят за мобильниками, то они могут проверять и базы «Шереметьево». Поэтому билет мы тебе взяли.
— Логично. — кивнул Гек.
— Ты войдёшь в зал, заполнишь таможенную декларацию. К тебе подойдут с чемоданчиком. Ты отойдёшь в угол, откроешь, проверишь. Отдашь им футляр с детонатором.
— Настоящим?
— Да конечно муляж! — Гриценко с омерзением покрутил головой, — У тебя совсем с головой плохо.
— Виноват. — сказал Гек, — А дальше?
— Проходишь регистрацию. Выходишь на посадку. Там тебя задерживает таможня. Она пока не в курсе.
— Почему она меня задерживает?
— Потому, что у тебя автомат будет в сумке.
— Зачем?
— Чтобы тебя задержала таможня. — Гриценко вздохнул, — Чтобы со стороны всё выглядело естественно. За тобой могут следить. Или ты хочешь в Мехико?
— Очень естественно пытаться сесть в самолёт с автоматом. — вздохнул Гек.
— Они его не будут вынимать. Отведут в отделение, а там мы разберёмся.
— А с теми, кто получит детонатор?
— С ними мы тем более разберёмся! Это уникальный шанс отследить всю группировку, и я его не упущу. Всё понятно? Вопросы есть?
— Есть один вопрос. Давно хотел задать.
— Задавай. — кивнул Гриценко.
— При чём тут евреи?
Гриценко шумно и с остервенением вздохнул.
— А как делают бомбу из детонатора тебя не интересует? — спросил он.
— Очень интересует. — кивнул Гек.
— Но мы же не в детском саду? — Гриценко прищурил один глаз. — Мы же занимаемся серьёзной, ответственной работой? Мы же выполняем свой долг? Так?
— Так точно. — сказал Гек.
— Значит мы понимаем, что если информация закрыта, значит есть причины?
— Потому что бомбу сделать слишком просто?
— Ну или так… — туманно ответил Гриценко.
— А евреи? — спросил Гек.
— Боец, придумай себе версию сам, хорошо? — жёстко и тихо сказал Гриценко.
— Я думаю что бомбу хотят сделать арабские террористы. — предположил Гек. — И использовать против Израиля.
— Молодец. — сказал Гриценко, — Теперь ты полностью удовлетворён, можешь работать и не забивать себе голову этими вопросами?
— Я прав? — Гек настойчиво посмотрел Гриценко в глаза.
Гриценко выдержал взгляд. Глаза у него всегда были стальные.
— Готовься к операции. — сказал он и вышел.
Гек умылся, сходил в буфет и позвонил домой Нюке. Долго никто не брал трубку.
— Такой — сон — испортил. — наконец раздался осипший голос. — Кто — это?
— Это Гек. — сказал Гек.
— Привет! — голос потеплел, — Знаешь — что — мне — снилось? А — чего — у — тебя — мобильник — выключен?
— Потерял я мобильник. Не звони туда, ладно?
— Слушай — что — мне — снилось! Мне — снилось — море. Но — не — обычное. Не — из — воды. Из — калипсола. И — пляж. И — вот — люди — входят — со — шприцами — в — воду. То — есть — не — в — воду. Набирают — набирают. А — затем — выходят, — ложатся — на — песок…
— Прекрати. — не выдержал Гек, — Идиотка. Наркоманка.
Трубка помолчала.
— Это — ж — был — сон, — дуро. Что — ты — такой — бешеный? Случилось — что-то?
— Извини. Случилось. — сказал Гек.
— Расскажешь?
— Расскажу. Когда приеду.
— Когда — приедешь?
— Не знаю. — сказал Гек. — Может быть я улечу в другую страну.
— Зачем?
— Ненадолго. Я позвоню. Извини. Спокойной ночи.
— Не — пропадай! — сказала Нюка, — Скоммутируемся!
— Обязательно скоммутируемся! — сказал Гек, повесил трубку и ещё некоторое время постоял возле старого чёрного аппарата с выщербленным металлическим диском и безнадёжными барашками на шнуре.
* * *
Гек прибыл в аэропорт без четверти двенадцать и мерял шагами тихий и чистый зал. Здесь было малолюдно и торжественно. На плече у Гека висела новенькая спортивная сумка, набитая всякой ерундой. В глубине лежал автомат. Он был заряжен. Так прошло пятнадцать минут. Затем ещё полчаса. Гек внимательно осматривал окружающих, но не заметил никого подозрительного. Если здесь и были подозрительные люди, то только братья Казаревичи, которые сначала изображали таксистов, затем поимели шумный разговор с местными таксистами и куда-то ушли вместе с ними разбираться.
Часы показали час ночи. Гек сдал свой билет в Мехико. Его самолёт улетел. У него мелькнула мысль, что, наверно, именно этого и добивались люди из группировки, но всё равно это было слишком странно. Гек начал вести себя испуганно и подозрительно. Так, как если бы у него действительно сорвались все планы. Он сел в угол, закрылся бесплатной газетой и время от времени затравленно косил взглядом по сторонам. К нему никто не подходил. Периодически объявляли посадки на экзотические рейсы. Из-за малой популярности этих рейсов самолёты в редкие страны летали ночью, чтобы разгрузить дневные взлётные полосы. Гек смотрел как шла регистрация на Аддис-Абебу. Пассажиры представляли собой разношёрстную смесь из эфиопов, возвращающихся на родину, россиян и россиянок, летящих в Африку по делам бизнеса или семьи, а основную массу составляли туристы-иностранцы, которые летели транзитом через Москву. Гек заметил четырёх молодых французов, пожилую пару, говорящую по-английски с канадским акцентом, румяного американца, колоритного араба с густыми чёрными бровями и двух молодых индусок в национальных нарядах с красными точками посреди лба.
Когда наступила половина четвёртого, Гек уже по-настоящему занервничал и прошёл ещё раз взад-вперёд по залу. К нему один за другим подошли трое таксистов: «такси не нужно?». Третьим был один из Казаревичей. Гек не обратил на них внимания, сделав каменное лицо, как и полагалось в разговоре с навязчивыми таксистами. Он прошёл к телефонному узлу и позвонил в кабинет Гриценко. Ответила секретарша.
— Леню разбуди? — строго попросил Гек.
— Сейчас. — ответила секретарша не удивившись, и переключила на радиотелефон Гриценко.
— Слушаю. — раздался в трубке знакомый бас.
— Привет, Лёня, это Виктор. Узнал?
— Узнал. — ответил Гриценко. — Никто не приехал. И хвоста за тобой не вьётся.
— Я тут на самолёт опоздал. — сказал Гек, хотя никто его не подслушивал. — Ты не мог бы приехать меня забрать? Я денег заплачу.
— Бери такси. — сказал Гриценко.
— Не хочу такси. — сказал Гек.
— Бери такси и не выпендривайся. Такси. Понял?
Гек бросил трубку на рычаг и пошёл к выходу. Тут же его осадили таксисты. Гек поторговался, и, наконец, Казаревич согласился его везти. Не выходя из роли, Гек подозрительно его осмотрел, но всё-таки сел в машину. Казаревич медленно выруливал со стоянки.
— Информации нет. — сказал он, не разжимая губ.
— Можно позвонить? — спросил Гек.
Казаревич картинно пощёлкал пальцами. Всё-таки роли ему удавались плохо. Гек порылся в кармане и передал ему купюру. Казаревич достал крупную радиотрубку и передал Геку, как бы случайно нажав цифру «1». Это был не мобильник, это была ведомственная радиосвязь, как у Гриценко.
— Слушаю. — тут же раздался в трубке голос Гриценко.
— Я еду в такси. — сообщил Гек.
— Знаю.
— Куда я еду?
— Ты едешь к себе домой. Там наши люди дежурят. А мы пишем СМС из интернета и спрашиваем что случилось. Может быть что-то помешало. Может быть они хотели проверить нет ли за тобой хвостов. Может быть они хотели тебя выследить.
— А может быть им уже не нужна палочка-пускатель.
— Детонатор. — неожиданно ледяным тоном произнёс Гриценко. — Никогда не называй его так, ясно? Даже по ведомственной радиосвязи.
— Почему? — удивился Гек.
— Потому что они не должны знать откуда он.
— То есть они ничего не знают про грелку? — удивился Гек.
— Естественно верхнее звено ничего не знает про грелку! Они покупают детонатор и не знают откуда он. Надеюсь ты не написал ничего про грелку в записке?
Гек замялся.
— Я же её на дверь повесил… В будке связистов на поле…
— Записку?
— Грелку…
— Грелку??! — взревел Гриценко.
— Я разрезал грелку, вынул детонатор, а грелку повесил чтобы издалека было видно… В записке был оборот: «Как видите, вещь в надёжном месте»…
— Ты не дурак. — сказал после паузы Гриценко ледяным тоном, — Ты клинический дебил. Таких надо усыплять в детстве.
— Но если они не знали о существовании грелки, может они и не обратили внимания на пакет от грелки? И не поняли что к чему? Ведь догадаться, что детонатор от грелки — это на самом деле…
— Это на самом деле элементарно. — рыкнул Гриценко, — Ты почему-то думаешь, что все вокруг такие же идиоты как ты! Так они могли за это время найти другую грелку! Или сделают это в ближайшие дни! Идиот!
Гриценко швырнул трубку. Гек покрутил в руках аппарат и набрал номер своего мобильника. Он не поверил своим глазам, когда в трубке раздался жизнерадостный голос.
— Да?
— С кем я могу говорить по поводу несостоявшейся встречи? — сказал Гек аккуратно.
— С кем угодно. — ответили радостно.
— Я не понял. — сказал Гек, — Может я не туда попал? Может я эту штуку могу выкинуть?
— Детонатор? Засунь себе в задницу! — заявил жизнерадостный голос и заржал.
— А что так? — спросил Гек, только теперь он понял, что говоривший смертельно пьян.
— Спасибо за подсказку. Мы нашли грелку сами. Получили бабло, и посол улетел в Аддис-Абебу.
— А мобильник отдадите? — сказал Гек, совершенно опешив.
— А на! — заржал голос и связь оборвалась.
Похоже было, что мобильник с размаху бросили на пол и он разлетелся в клочья. Гек ткнул Казаревича в бок и заорал:
— Разворачивай! Гони к лётному полю!
Казаревич отреагировал мгновенно и не задал ни одного вопроса. Он мастерски развернул машину и погнал к лётному полю. Гек запустил руку в сумку и вынул автомат. Затем схватил радиотрубку и нажал единицу.
— Ало! — заорал Гек, — Гриценко! Я позвонил! Они нашли детонатор сами! Его взял посол и вылетел в Эфиопию!
— Чёрт. — тихо сказал Гриценко, — Ну правильно, посол. Рейс на Эфиопию ночью по понедельникам. Калязина застрелили в прошлый понедельник. Тогда арабский посол бронировал билет, но не полетел. Сегодня тоже бронировал. Прошёл регистрацию. У нас было подозрение… Ладно, пусть в Эфиопии разбираются. Я, конечно, попробую остановить вылет если он ещё… — Гриценко не договорил и оборвал связь.
— И я попробую! — сказал Гек, стиснув зубы.
Впереди показался сетчатый забор лётного поля. Вдали виднелась взлётная полоса, освещённая огнями. На старте стоял самолёт.
— Пробьёшь ограду. — сказал Гек Казаревичу, — Я бегу к полосе, вдруг это он?
Машина вломилась в забор и лобовое стекло осыпалось зловещим стеклянным дождём. Гек этого не слышал. Он уже летел вперёд через стеклянную пелену, через капот — группируясь в воздухе.
Гек приземлился на мягкую траву, вскочил и понёсся вперёд, ускоряя до бесконечности короткие, но непрерывно-молниеносные движения ногами. Автомат он сжимал в руке. Послышался характерный натужный свист. Самолёт вдали начал медленно двигаться. Это был небольшой, но мощный «Боинг». Когда он въехал в луч прожектора, на его борту мелькнула надпись: «Pan-African». Геку показалось что так быстро он не бегал ещё никогда. Самолёт набирал скорость, Гек нёсся наперерез. Мысли метались в голове. Стрелять? Нельзя. Пассажиры. Детонатор. Сдетонирует. Технологические люки? Не открыть. Стрелять? Нельзя. Стрелять в воздух? По прожекторам? Остановить?
До разгоняющегося «Боинга» оставалось несколько метров, его огромная туша, казалось, с воем падает сверху на Гека. И тело Гека сработало автоматически — ноги бросили тело вперёд в истошном прыжке, а руки вцепились и сжались мёртвым замком. Когда в следующий миг Гек пришёл в себя, он понял что висит, вцепившись в стойку шасси, под ним бешено крутятся колёса, в лицо бьёт ветер, со страшной силой оттягивая назад щёки, глаза, куртку. Земля вдруг подпрыгнула и рывком упала вниз. «Успел», — подумал Гек и блаженно улыбнулся. Ураганный ветер тотчас схватил улыбку и попытался её разодрать в разные стороны.
* * *
Гек не слышал чтобы кто-нибудь летал снаружи самолёта — это было просто невозможно. Он хорошо знал, как летают в багажных отсеках — они были тёплыми, герметичными, а в некоторых самолётах там даже сохранялось давление. И лишь однажды Гек слышал историю про путешественника, летевшего в гондоле шасси. На одном американском аэродроме после посадки самолёта с Кубы в гондоле шасси нашли труп замёрзшего кубинца. И тогда американцы выяснили, что и раньше беженцы с Кубы забирались в гондолы шасси и благополучно достигали Соединённых Штатов. И лишь этот негр, непривычный к холодам и разреженному воздуху, не смог пережить полёт.
Разумеется гондола шасси была негерметична. Разумеется она не обогревалась. Наоборот, в ней гуляли сквозняки. Гек прикинул расстояние от Москвы до Аддис-Абебы, отсутствие кислородного баллона и летнюю куртку. Представил себе шесть часов полёта в 50-градусном холоде… На другой чаше весов лежала закалка бойца, привычного к российским зимам, в отличие от кубинцев. Руки уже потеряли чувствительность от ветра и Гек не знал держатся они ещё за опору шасси или уже нет. А если держатся, то насколько крепко. Но наконец над его головой раздвинулся металл и стойка шасси потянулась внутрь гондолы, утягивая за собой Гека. Гондола оказалась просторнее чем думал Гек, но ему всё равно пришлось совершить несколько акробатических перехватов и внимательно проследить чтобы могучий механизм не раздавил его тело. Гондола закрылась. Гек свернулся и лёг в сплетении натруженного металла и опалённой резины. Здесь уже не было ветра и поэтому казалось гораздо теплее. Вот только уши ломило от перепада давления. Гек зажал нос онемевшими пальцами и несколько раз попытался вдохнуть и выдохнуть, как это делают глубоководные ныряльщики. В ушах захрустело и боль прошла. Следующие пятнадцать минут Гек боролся с давлением. Воздух был очень разрежен, дышать было тяжело и больно. Затем со всех сторон пополз холод…