Видя, что он потерял дар речи, Шарлотта усмехнулась и сказала:
– Вам нужна жена, а мне совершенно необходим муж. В подобной ситуации какой союз может быть лучше?
Постепенно герцог приходил в себя. Он почему-то запустил одну руку в волосы, а другой оперся о колено и с трудом встал.
Она спокойно ждала ответа, вполне осознавая, что герцог считает ее помешанной.
– Леди Шарлотта, – начал он, стараясь говорить как можно спокойнее, но неожиданно голос сорвался и Колин закашлялся. – Я… мне… право, жена нужна мне не больше, чем ваше фортепьяно.
– Но ведь я так хорошо играю, – беззаботно возразила она, вложив в эти немногие слова все свое торжество.
Он тряхнул головой.
– Я убежден, что так оно и есть, но все же это не повод, чтобы на вас жениться.
Бедняжка! Он выглядит точь-в-точь как неудачливый кавалер, который, танцуя, сам себе наступил на ногу. Шарлотта решила дать ему еще одну возможность понять, с кем он имеет дело.
– Я прекрасно понимаю, ваша милость, что фортепьяно не имеет никакого отношения к нашему возможному браку. Но если подумать, ваша милость, то неужели сочетаться со мной законным браком куда хуже, чем просто сделать меня своей любовницей?
Казалось, герцог получил удар под дых. Он мотнул головой, вытаращил глаза и принялся хватать ртом воздух.
– Простите?!
Заложив руки за спину и выпрямив спину, от чего ее грудь поднялась еще выше, Шарлотта медленно двинулась к нему. Она не спешила помочь ему выйти из ступора, наслаждаясь впечатлением, произведенным ее словами.
– Я уверена, сэр, что все только и говорят о вашей последней… игрушке, скажем так. Чтобы избавить вас от неподобающих сплетен, я могу добавить вам добропорядочности. Я сестра графа, хотя он и в долгах, о чем вы прекрасно осведомлены, значит, мы… в состоянии помочь друг другу в… в наших взаимных претензиях.
Шарлотта подняла на него глаза. Теперь она стояла так близко к герцогу, что могла созерцать его во всей красе. Его красивое лицо пошло красными пятнами, мышцы напряглись под наглаженной полотняной рубашкой. Герцог не мог прийти в себя от изумления.
Шарлотта продолжала спокойно смотреть ему в глаза, ожидая, что же он в конце концов ответит.
Герцог вроде бы немного опомнился. Подбоченившись и выставив вперед подбородок, он уже не пытался скрыть охватившей его ярости.
– Мне кажется, – холодно заговорил он, – что вы сделали предложение, не подобающее женщине вашего положения. Давайте лучше навсегда предадим происшедшее забвению. – Он наклонил голову и зачем-то поправил разложенные на письменном столе бумаги. – У меня очень много дел, леди Шарлотта, и я убедительно прошу вас освободить меня от вашего присутствия.
Вместо того чтобы уйти, она почти вплотную подошла к нему. Теперь их разделяло лишь несколько дюймов.
– Мы еще не закончили очень важное дело, ваша милость.
Он был выше ее на полтора фута. Она понимала, что Колин всеми силами старается отделаться от нее. Шарлотте даже показалось, что он готов позвать камердинера и приказать вышвырнуть ее вон.
– Позвольте мне кое-что прояснить, – начал он, всем своим видом показывая свое пренебрежение. – Под маской вашей прекрасной наружности и притворным простодушием на самом деле скрывается бесстыжая и дерзкая девчонка. Это самый отвратительный тип женщины, который только можно себе вообразить. Я не стану просить вас даже убирать мой дом, не то, что выйти за меня замуж или стать моей любовницей…
– Не зарекайтесь. Думаю, что станете, – перебила его Шарлотта. Про себя она отметила, что герцог не отрываясь смотрит на ее грудь. Шарлотта понизила голос до хриплого шепота, которым говорила с Колином, когда он называл ее Лотти. – Более того, я просто в этом уверена.
Это уже переходило все дозволенные границы.
– Вы имеете хоть какое-то представление о том, с кем вы разговариваете, мадам? – спросил он сквозь зубы.
Она снова обратила на него свой взор и твердо посмотрела ему в глаза, одаривая самой обворожительной улыбкой.
– Я думаю, что вопрос надо поставить иначе, знаете ли вы, с кем разговариваете… Колин?
Возникшее в результате перепалки эмоциональное напряжение достигло высшей точки. Последние слова Шарлотты подействовали на герцога как удар хлыста, и Шарлотте даже показалось, что он ее сейчас ударит. Вид у Колина был совершенно безумный.
Она подняла руку и коснулась ладонью разгоряченной груди Колина. Герцог вроде бы хотел отшатнуться, но так и не двинулся с места.
– Дорогой Колин, – выдохнула она, придвигаясь настолько близко, что ее губы почти касались его подбородка, – будете ли вы сопротивляться с такой же силой, если я сначала спою для вас?
Его зрачки расширились от внезапного озарения, молнией пронесшегося в лихорадочно возбужденном мозгу.
Он отшатнулся, его рот так и остался открытым в полном изумлении, глаза едва не вылезли из орбит. Сраженный наповал, он обмяк и рухнул в кресло.
– Господи… – только и смог прошептать он.
Шарлотта улыбнулась и присела на краешек письменного стола, опершись рукой на стопку бумаг.
– Я вижу, вы потрясены…
Он ничего не сказал в ответ, продолжая в остолбенении смотреть на нее. В его глазах была паника, граничившая с ужасом.
Сама не зная зачем, Шарлотта взяла перо, повертела его в пальцах и поставила обратно в чернильницу.
– Сегодня я здесь, так как надеюсь, что вы по-прежнему… нуждаетесь во мне, – добавила она, и ей почти удалось скрыть дрожь в голосе, вызванную волнением.
Потрясение Колина сменилось изумлением. Его взгляд переходил с талии Шарлотты на бедра, на густые волосы, он пытался вспомнить каждую деталь того лица и наконец остановился на ее глубоких глазах.
– Боже праведный, Лотти…
Она резко вскочила на ноги, охваченная волной торжества и удовлетворения от одержанной победы. Обойдя стол, села в кресло. Теперь дерзкая и соблазнительная Лотти Инглиш должна была уступить место леди Шарлотте Хьюз.
Герцог все смотрел и смотрел на нее, пытаясь понять, как он мог быть таким простофилей, как сразу не узнал ее. Шарлотта сидела, выпрямив спину. Она положила руки на колени и спокойно ждала, пока он соберется с мыслями и сможет продолжить разговор.
Наконец герцог очнулся, откашлялся и, наклонившись вперед всем телом, уперся руками в стол. Только так он мог унять охватившую его дрожь.
– Я… мне… я прошу простить меня, Лотти.
– На самом деле меня зовут леди Шарлотта, ваша светлость, – перебила она его. – Но вы можете называть меня просто Шарлоттой.
Он уже открыл было рот, чтобы ответить, но тотчас закрыл его, почти напуганный неожиданной переменой в ее поведении.
– Шарлотта… Я… я просто…
– Потерял дар речи, – помогла она закончить фразу, состроив при этом забавную гримаску. – Я предполагала нечто подобное, но мне казалось, что для вас было бы лучше самому догадаться, кто я.
Он провел ладонью по лицу, словно стараясь убрать с глаз пелену.
– Но почему? – взмолился он, сложив перед собой ладони.
Она пожала плечами, глаза ее сверкали.
– Это было так забавно.
Ее простой ответ вызвал у Колина новую волну раздражения. Взгляд его потемнел, и сам он весь напрягся.
Улыбка исчезла с лица Шарлотты, едва она снова заговорила о цели своего визита.
– Ваша светлость, сегодня я пришла сюда совсем не для того, чтобы смутить вас или потребовать назад мой инструмент, который вы никогда не получили бы, если бы не затруднительные обстоятельства моего брата. – Она глубоко вздохнула и посмотрела на него. – Я совершенно серьезно говорила о взаимовыгодном соглашении между нами, то есть о женитьбе, узаконенной связи, но… с определенными выгодами, так скажем, для каждого из нас.
– Для каждого из нас, – совершенно убитым голосом повторил герцог.
Теперь Лотти полностью удостоверилась в том, что в голове у несчастного герцога полная неразбериха, но ее это не только не остановило, а придало еще больше смелости.
– Не беспокойтесь. – Она наклонилась вперед. – Я не играю с вами в игры, сэр. Мне нужен муж, богатый муж, который сможет удовлетворить мое желание путешествовать и поможет мне сделать карьеру певицы. Сама я вовсе не жажду выйти замуж, как, впрочем, и вы не жаждете жениться. Выходит, что заключение между нами сделки в виде брака и есть самое важное и необходимое в равной мере обоим.
Он прикусил губу, стараясь удержаться от нервного смеха.
– Вы сказали… сделки в виде брака?
Она пропустила мимо ушей его риторический вопрос.
– Представьте себе на минуту ваша светлость, что я титулованная леди с незапятнанной репутацией, приличная во всех отношениях девушка, получившая блестящее домашнее воспитание. Я могу вышивать, вести дом, развлекать вас, играть на фортепьяно. Я могу удовлетворить любую вашу прихоть, включая все ваши чувственные желания. Кроме того, вам, безусловно, нужен наследник. Я ни в чем не собираюсь ограничивать вас, ваш образ жизни не изменится от того, что вы станете женатым герцогом Ньюарком.
В его глазах застыло изумление, он откинулся на спинку кресла и посмотрел на Шарлотту.
– Как я понимаю, вы все продумали, – пробормотал он.
– Я очень практичная, – стыдливо потупясь, сказала она.
– Да, это очевидно.
– С одной только оговоркой, – как бы невзначай бросила Шарлотта.
– А, эти вечные оговорки, – сказал он, поставив локти на подлокотники и опершись подбородком на скрещенные пальцы.
Шарлотта опять почувствовала поднимающуюся внутри теплую волну. Казалось, он вновь начинает се дразнить, а она не хотела, чтобы он почувствовал ее беспокойство.
Очень твердо, но с большой осторожностью она пустилась в разъяснения.
– Я хотела бы, чтобы вы оплатили мой оперный тур. Я хочу петь, ваша светлость, во всех театрах Европы. Я знаю цену своему таланту и могу добиться успеха, но в качестве сестры графа Бриксхема у меня нет никаких шансов финансировать тур. – Она тяжело перевела дыхание. – Я уже не говорю о том, что брат и раньше никогда не позволял мне совершать поступки, которые, с его точки зрения, относятся к предосудительным.
Герцог на минуту задумался.
– Если… если я дам вам денег на тур, что вы предложите мне взамен? – мягко спросил он.
Она с удивлением подняла брови.
– Я ведь уже сказала вам. Я обеспечу вам уютный дом, буду образцовой женой и произведу на свет наследника, если вы того пожелаете.
– О, леди Шарлотта, – срывающимся голосом прошептал он, – если я действительно сделаю безумный поступок и свяжу себя оковами законного брака, то, вне сомнения, я буду настаивать на рождении наследника.
Его быстрый и определенный ответ, столь же бестактный, сколь искренний, поразил ее. Она опустила ресницы, стараясь успокоиться.
Хитро улыбаясь, он продолжал:
– Однако я могу дать вам денег на тур и без обременительных для вас условий заключения брака.
Это задело Шарлотту, хотя она изо всех сил старалась прогнать от себя мысль, что она может производить впечатление дурнушки, которая не стоит того, чтобы за ней ухаживали.
– Вам не нравится сама идея брака, ваша светлость? – попыталась она уколоть герцога, но в голосе у нее прозвучала нотка недоверия.
– О, я одобряю брак всем сердцем, – сразу ответил он, – для всех, кроме самого себя.
Это заявление причинило ей боль. Она не предполагала, что он окажется таким прямолинейным.
– Но вам все равно понадобится наследник.
– Да-да, я знаю, мне все так говорят. Я слышал это много раз. Но я по-прежнему оставляю за собой право решать не только когда мне надо жениться, но и на ком.
Шарлотта вдруг поняла, что он может отвергнуть ее предложение. Подавшись вперед, она опять превратилась в ту самую Лотти, которую он знал и которой жаждал обладать.
– Разумеется, вы все решите сами, Колин, – согласилась она страстным шепотом. – Я просто осмелилась предложить, чтобы мы вместе решили наши проблемы, чтобы мы выбрали время, удобное для нас обоих. Я знаю, насколько вы любите мое пение, мою… мою особу на сцене.
Он прищурился, пытаясь понять, каким образом она мгновенно сменила образ.
– Вы правы, я обожаю вас. Но не знаю, насколько это существенно.
– Вы не знаете? Тогда что вы имели в виду, когда говорили, будто обладать Лотти Инглиш – ваша единственная мечта?
Теперь герцог выглядел протрезвевшим, он смотрел на Шарлотту с вызовом.
– Я думаю, что тогда сказал много лишнего.
– В таком случае я здесь для того, чтобы сказать вам, сэр, что я потомственная леди, сестра графа. И никогда не заведу себе любовника, какое бы положение он ни занимал и как бы сильно я его ни желала. Я почту за счастье разделить ложе со своим законным мужем.
Все это она произнесла жестким голосом, для большей убедительности показывая на себя указательным пальцем. При этом кончик пальца тонул в манящей ложбинке между грудей. Она знала, что добилась своего, – он не мог отвести глаз от этой ложбинки.
Герцог удобно устроил свое мускулистое тело в кресле-качалке и начал раскачиваться, положив ладони на подлокотники.
– Я всегда думал, что это единственно возможный вариант поведения для порядочной женщины, – сухо заметил он.
Она поймала его, и он это знал. У него не было никаких шансов сделать Лотти Инглиш своей любовницей без того, чтобы сначала не сделать Шарлотту Хьюз своей женой. На самом деле она как никто подходила и для той, и для другой роли. Теперь его решение зависело только от того, насколько он в действительности хотел обладать этой женщиной.
– Вы находите меня привлекательным, Шарлотта? – спросил он немного погодя. – Желаете ли вы меня так же, как я вас? Или, может быть, это просто очередная роль?
Краска смущения залила ее шею и горячей волной поднялась к лицу, но теперь Шарлотте уже некуда было отступать. Слегка дернув плечом, она ответила:
– Это имеет для вас значение?
Колин горько рассмеялся:
– Боюсь, что имеет. Неужели вы думаете, что мне доставит удовольствие спать с холодной женщиной, которая всего лишь выполняет свои супружеские обязанности? Или вы думаете, что я буду по-прежнему только во сне любить женщину моей мечты?
«Женщину моей мечты…»
Шарлотта поерзала в кресле, чувствуя, что волна горячей крови добралась уже до корней волос, сердце бешено колотилось в груди. Шарлотта не имела представления, как ухитриться ответить на его вопрос так, чтобы он остался доволен, но при этом остаться в выигрыше.
– Я думаю, ваша милость, что вы хотели страстной любви?
Несколько секунд он молча пристально смотрел на нее, а потом ответил:
– Только если эта страсть обоюдна, леди Шарлотта.
Она проглотила застрявший в горле комок, пытаясь справиться с тем, что творилось у нее в душе.
– Я думаю, сэр, что вы самый красивый мужчина из всех, кого я знаю лично или когда-либо видела.
Теперь его глаза блестели от счастья и даже гордости. В смущении он состроил кислую гримасу.
– Полагаю, что так считает большинство женщин, – добавила она, констатируя это как факт, прежде чем он смог возразить. – Да вы и сами это прекрасно знаете, я уверена.
Герцог весь словно светился изнутри; он уже не мог удержаться от счастливой улыбки. Шарлотта из последних сил собрала волю в кулак и ровным голосом произнесла:
– Я сделаю все, чтобы стать вашей любовницей, ваша милость, чтобы одарить вас всем, на что способна. Но я не буду вашей до тех пор, пока вы не поведете меня под венец. Это ваш выбор.
Герцог снова растерялся. Он оказался в сложном и почти двусмысленном положении. Шарлотта, словно в шахматной партии, неожиданно для противника двинула самую сильную фигуру и объявила ему шах. Колин должен был выбирать между рациональными, трезвыми доводами и обуревающими его чувственными желаниями.
– И еще одно, сэр, – произнесла она, глядя ему прямо в глаза.
– Я могу только догадываться, что вы хотите сейчас сказать, – опустив глаза, пробормотал герцог.
– Что касается таких мужчин, как вы, то мне кажется, я их хорошо понимаю, – с откровенной иронией сказала она.
– Таких мужчин, как я? – переспросил он.
Шарлотта с наигранным равнодушием разгладила складки платья у себя на коленях.
– Да. Я имею в виду мужчин, которые, как правило, не в состоянии долго сохранять верность одной женщине.
Это ее суждение задело герцога, но он не удостоил Шарлотту ответом, продолжая с невозмутимой улыбкой смотреть ей в лицо.