Она примирительно улыбнулась и сказала:
– У меня нет иллюзий относительно того, какой будет наша супружеская жизнь, сэр, и я отношусь к этому с полным пониманием практичной женщины. Вам решать, насколько вас устраивает мое предложение.
– Что верно, то верно, – согласился герцог, продолжая раскачивать кресло-качалку.
Выждав с минуту, Шарлотта продолжала:
– Я достаточно умна, чтобы понять, какие инстинкты управляют мужчиной. Вы можете не сомневаться, что я отнесусь терпимо к тому обстоятельству, что спустя некоторое время я вам надоем и вы найдете себе другую женщину. Я никогда не была и уже вряд ли стану ревнивой.
Герцог смотрел на нее, не мигая.
– Весьма полезная информация, – произнес он совершенно спокойно. – Я признателен вам за откровенность и прямоту, леди Шарлотта.
Она была искренне рада тому, что герцога оставило напряжение.
– Уверяю вас, я вполне отдаю себе отчет в том, что говорю сейчас. Кроме того, я полагаю, что мы вряд ли будем часто видеться, а это, как вы сами понимаете, наилучший вариант для нас обоих.
– Вы и правда так думаете?
– Совершенная правда.
Несколько секунд он пристально вглядывался в лицо Шарлотты, потом перевел глаза на ее грудь. Лотти сразу заметила это и в очередной раз мысленно поблагодарила Бога за то, что он наградил ее столь пышными формами. Самым большим ее достоинством был несравненный голос, Шарлотта это понимала, однако она отлично понимала и то, что мужчины редко ставят на первое место умение женщины петь.
– А что будет, Шарлотта, если вы обзаведетесь любовником? – как бы размышляя, спросил герцог, потирая ладонью щеку.
– Прошу прощения, ваша светлость? – так и вскинулась оскорбленная Шарлотта.
Герцога, как видно, ничуть не взволновала ее реакция, потому что он продолжал как ни в чем не бывало:
– Что, если я потребую, чтобы вы всецело принадлежали мне одному? Я, как вы того хотите, должен отпустить вас в турне по Европе, а это, как вы сами понимаете, предоставляет вам полную возможность иметь любовника во Франции, Италии, Испании, словом, в любой стране, где вы собираетесь петь. Быть может, именно этого вы и хотите на самом деле?
На самом деле такой вариант даже не приходил Шарлотте в голову. Супружеские отношения – или то, что она под этим подразумевала, – в ее представлении были не чем иным, как исполнением постельных обязанностей перед задыхающимся от вожделения мужем. Она была убеждена, что это всего лишь досадная мелочь по сравнению со всеми другими, куда более интересными, делами. То, что она провоцировала герцога Ньюарка, предложив себя в качестве любовницы, вовсе не означало, что она способна пойти на подобные отношения с кем-то еще.
– У вас нет ответа? – спросил он с некоторой досадой.
Лотти смутилась и заговорила не сразу:
– Ответ у меня есть. Я имела в виду именно то, что сказала. Я просто никогда об этом не думала.
Герцог с неподдельным удивлением рассмеялся:
– Вы хотите, чтобы я поверил вам, будто я единственный мужчина, которого вы хотели бы иметь своим любовником?
Эта сентенция привела ее в бешенство.
– Моя жизнь – это пение, ваша светлость, – заявила она, сверкая глазами и подчеркивая каждое слово. – Я готова пойти на все ваши условия, удовлетворить все ваши чувственные желания, терпеть ваших любовниц, но при этом в постели мне не нужен никто… никто другой, кроме вас. Я честно признаюсь, что в качестве любовника не хочу никого, кроме вас. – Секунду помедлив, она добавила уже более мирно: – Правда, только в том случае, если мы вступим в законный брак.
Что-то в ее манере держаться и произносимых ею словах глубоко тронуло Колина. Он наконец расслабился, на губах снова появилась улыбка. Он откинул голову на спинку кресла.
– Какую бесценную сделку вы предлагаете мне, Шарлотта!
С непередаваемым изяществом она встала со стула, поправила шелестящие юбки, прижала к груди ридикюль и смело посмотрела герцогу в лицо.
– Я хочу надеяться, что вы рассмотрите мое предложение со всей скрупулезностью, сэр. Я отношусь к нему очень, очень серьезно. Я никогда не считала и не считаю брачные обеты пустыми словами и сделаю все возможное для того, чтобы отблагодарить вас своей искренней преданностью.
– Как послушная жена? – спросил Колин.
Шарлотте показалось, что он опять ее дразнит. Прикинувшись, что не поняла скрытой иронии, она с достоинством ответила:
– Да, именно так.
Вздохнув с явным облегчением, Колин медленно встал перед ней в полный рост и открыто посмотрел ей в глаза. Вместо того чтобы просто отпустить ее, пожелав всего доброго, он обошел вокруг стола и направился к ней. Шарлотта слегка встревожилась, увидев на его лице выражение неподдельного торжества и удовлетворения.
– Ваша светлость? – пробормотала она.
– Я полагаю, что теперь вы не будете против, если я поцелую вас, несмотря на то, что мы еще не женаты? – с прямо-таки дьявольской усмешкой спросил он.
Шарлотта запрокинула голову и приблизила свое лицо к такому прекрасному, полному благородства лицу Колина.
– Так вы согласны принять мое предложение?
Она задержала дыхание, представив себя на сцене театра «Ла Скала» в Милане. Она будет купаться в ливне аплодисментов, ее забросают цветами, оглушат криками одобрения и восторга…
– Это… самое соблазнительное и необычное предложение из всех, какие мне доводилось получать от женщин. Даже более того…
И это все?
– Я предложила вам всю себя, ваша светлость. Это блестящая возможность для нас обоих. Мы нужны друг другу.
Его улыбка медленно угасала, глаза сощурились. Шарлотта поняла, что зашла слишком далеко и выглядит как просительница.
Вместо того, чтобы поцеловать Шарлотту, он взял ее за подбородок и нежно обвел большим пальцем контур ее губ.
Шарлотта вся затрепетала. Ей некуда было отступить, позади нее стояло кресло.
– Вы настоящая драгоценность, – почти шепотом сказал он.
Она стояла, боясь шевельнуться, всем своим существом чувствуя близость его сильного, горячего тела. Набравшись смелости, спросила:
– Так мы пришли к соглашению, ваша светлость?
– Колин, – поправил он.
– Так мы пришли к соглашению, Колин?
На какое-то время возникла пауза.
– Я рассмотрю это предложение, Лотти, – услышала наконец Шарлотта.
Она поняла, что он намеренно выбрал те же слова, что и в знаменательный вечер в гримерной. Шарлотта хотела услышать совсем другое, но и эти слова не были однозначным отказом: ему нужно время, чтобы свыкнуться с полученным предложением. Вступление в брак – серьезный шаг для каждого из них.
– Мне пора идти. Нужно готовиться к вечернему спектаклю, меня уже ждут в театре.
Герцог отступил от нее на шаг и коротким решительным жестом дал понять, что ни в коей мере не намерен ее задерживать.
– Не позволяйте мне похищать вас у ваших многочисленных поклонников.
Лотти сделала книксен и быстро пошла к двери. На пороге она остановилась и оглянулась.
Герцог стоял на прежнем месте, скрестив руки на груди.
– Вы будете сегодня на представлении? – мягко спросила Шарлотта.
Это прозвучало как обыденный вопрос, и ей вдруг захотелось, чтобы Колин понял, насколько она рассчитывает на его приход.
– Я всегда жду вас, Колин.
Она готова была поклясться, что он едва сдерживал себя.
– Посмотрим, леди Шарлотта. Удачи вам и успеха.
Теперь она почувствовала себя полностью свободной.
Не пряча улыбки, она пожелала герцогу хорошего дня, вздернула подбородок и покинула кабинет.
Глава 5
Колин постучал в дверь приемной сэра Томаса в Скотленд-Ярде и, не дожидаясь приглашения, вошел в комнату.
Сказать, что он был в ярости, значило не сказать ничего. На первый взгляд он выглядел как всегда, только глаза выдавали степень его возбуждения. Джон Блейн, секретарь сэра Томаса, поднял голову от лежащих перед ним бумаг и в недоумении посмотрел на герцога.
– Он на месте? Мне нужно видеть его безотлагательно, – проговорил Колин, не останавливаясь, и подошел к закрытой двери внутреннего кабинета.
Блейн встал, одернул сюртук, который был узковат ему в талии.
– Он на месте, но я все же предпочел бы доложить о вашем приходе, ваша милость. Сэр Томас был очень занят с утра и…
– Тогда сделайте это немедленно, – холодным и не терпящим возражений тоном перебил его герцог.
Блейн посмотрел на Колина поверх своих больших очков, которые напомнили Колину об очках Шарлотты, – в простой оправе, с толстыми стеклами и совершенно не соответствующих ее наружности, У секретаря сэра Томаса всегда был вид чем-то сильно огорченного человека. Его лицо с большими печальными глазами, округлыми отвислыми щеками, тонкими губами и скошенным подбородком походило на мордочку старого енота. Но все недостатки внешности искупались деловыми способностями. Сэр Томас безраздельно доверял своему секретарю.
Блейн подошел к двери внутреннего кабинета, постучался, повернул ручку и скрылся за дверью.
– Его милость герцог Ньюарк желает видеть вас, сэр, – сказал он.
– Пусть войдет, – тотчас последовал ответ.
Блейн не успел повернуться, а Колин уже входил в погруженный в полумрак кабинет. От повисшего под потолком облака голубоватого табачного дыма в комнате было нечем дышать.
Сэр Томас сидел за столом, заваленным бумагами и скупо освещенным масляной лампой. Поднявшись навстречу вошедшему Колину, сэр Томас кивком предложил ему сесть. Герцог сел на старый скрипучий деревянный стул напротив стола.
– Вы обвели меня вокруг пальца, мой друг, – проговорил с горькой усмешкой Колин, не обращая внимания на застывшего в дверях и ожидавшего инструкций Блейна.
Сэр Томас тяжело вздохнул и снова сел в кресло, бросив на герцога мимолетный взгляд.
– Вы свободны, Джон, – сказал он своему секретарю.
– Мы хотим, чтобы нас не беспокоили, – через плечо, даже не взглянув на Блейна, бросил Колин.
По лицу сэра Томаса скользнула едва уловимая улыбка.
– Да-да, я прошу не беспокоить нас.
– Слушаю, сэр, – бесстрастно ответил Блейн, выходя из кабинета и закрывая за собой дверь.
Колин молча сверлил глазами своего старшего друга, человека, который научил его всему. В кабинете сэра Томаса, неописуемо маленькой и тесной комнате, заставленной запыленными книжными полками и заваленной деловыми бумагами, сегодня было непривычно холодно, несмотря на плотно закрытые окна. Колин ни на что не обращал внимания, стараясь сосредоточиться на основной цели своего визита. Он хотел знать правду.
– Что вы на это скажете? – продолжил он, не сводя глаз с вельможи.
Сэр Томас расслабился, не торопясь, распустил узел галстука, удобно устроился в кресле, опершись на подлокотники и сцепив пальцы рук.
– Вообще-то я ждал вас еще вчера вечером, – как ни в чем не бывало произнес он.
Равнодушный тон, которым была произнесена эта фраза, задел герцога за живое. Он вытянул одну ногу вперед, а руки скрестил на груди, всей своей позой демонстрируя неудовольствие.
– Я хотел зайти, но решил сначала собраться с мыслями.
– А, вот как, понятно.
– Ничего вам не понятно! – взорвался герцог; помолчав с минуту, провел ладонью по лицу и добавил: – Вы хоть представляете, во что я вляпался по вашей милости?
Старик поднял брови, выражая этим движением самое простодушное удивление.
– Вляпались? Но ведь вы так хотели познакомиться с Лотти Инглиш, я вам это устроил. Так в чем же дело?
Колин тряхнул головой и зажмурился, чтобы не смотреть на своего собеседника.
– Вы должны были меня предупредить о том, кто она на самом деле. Я оказался совершенно неподготовленным.
– Неподготовленным к чему? К тому, чтобы познакомиться с ней, ах, Боже упаси! – съязвил сэр Томас, потом, не расцепляя пальцев, слегка наклонился вперед и оперся локтями на стол. – Что же произошло, Колин, чем вы так возмущены?
Титулом сэр Томас был ниже, но по служебному положению стоял выше герцога и никогда не обращался к нему по имени. Изменив своему обыкновению, он не только удивил Колина, но еще раз, уже сильнее, задел его самолюбие.
Не в силах усидеть на месте, герцог вскочил, с маху засунул руки в карманы намокшего от дождя плаща, который так и не снял, войдя в кабинет, и прошагал к окну. За окном уже наступали сумерки.
– Она загнала меня в угол, – с неожиданным спокойствием сообщил он.
Сэр Томас ухмыльнулся и окинул своего друга недоверчивым взглядом.
– Это совсем не смешно. Бог мой, эта женщина хочет выйти за меня замуж, а чтобы соблазнить меня, использует образ… Лотти Инглиш.
– Соблазнить вас?
– Да, соблазнить меня.
В комнате воцарилась тишина, было слышно, как в окно опять забарабанил мелкий дождь. Герцог смотрел сквозь запотевшее стекло на неясные тени на улице.
Наконец сэр Томас прервал молчание:
– Вы вовсе не обязаны жениться на женщине, которая вам не нравится. Думаю, это мне вам объяснять не надо, ваша светлость. Так в чем же заключается истинная загвоздка?
– Я не готов обременить себя брачными отношениями.
– Это вы уже ясно продемонстрировали, – пожал плечами сэр Томас. – И насколько я мог заметить, не мне одному.
Герцог не обратил ни малейшего внимания на заключительную часть этого суждения.
– Я не могу жениться на женщине, которую едва знаю. Особенно на той, которая всего лишь играет на фортепьяно лучше меня.
– Да почти любой играет на фортепьяно лучше вас…
– Дело не в этом.
– Я полагаю, что она вовсе не так проста, как кажется.
– Она очень умна, – согласился Колин.
– Да, в этом ей не откажешь. Но мне все же хотелось бы знать, – продолжал старый джентльмен, – как вышло, что вы решили жениться.
Направляясь сюда, герцог был уверен, что именно сэр Томас и был вдохновителем плана женитьбы, но тон, каким был задан вопрос, вынудил Колина усомниться в этом. Теперь ему стало казаться, что идея «удобного» брака могла прийти в голову Шарлотте и без посторонней помощи.
Он повернулся, стараясь поймать взгляд сэра Томаса. Старший друг не выглядел рассерженным или недовольным, скорее недоумевающим из-за того, что Колин так бестолково пытается объяснить ему положение, в котором оказался.
Герцог вдруг почувствовал себя совершенно опустошенным. Вынув руки из карманов, он снял плащ, небрежно бросил его на спинку стула и буквально плюхнулся на сиденье.
– Я сделал все, как вы просили. В прошлую пятницу я нанес визит графу Бриксхему, – начал рассказывать герцог, – и предложил купить у него фортепьяно за вполне приличную сумму. Он, конечно, согласился и продал мне инструмент. В его доме я познакомился с леди Шарлоттой, коварной барышней, которая, как я имел удовольствие понять позже, узнала во мне человека, неделю назад ворвавшегося к ней в гримерную. Поверьте, в тот момент мне и в голову не могло прийти, что известная певица и леди Шарлотта Хьюз – одно и то же лицо.
Из-за чудовищной досады Колин почти перешел на крик, ему стоило большого труда скрывать свою обиду. Сэр Томас слушал его, не перебивая, только время от времени согласно кивал.
– На днях у нее хватило безрассудства явиться ко мне в дом с непрошеным визитом и предложить жениться на ней. Жениться, Боже праведный! – Он затряс головой. – У этой дамочки железные нервы.
– Полагаю, вы хотели сказать «у этой леди»?
– Да, разумеется. Но что вы скажете по этому поводу?
Сэр Томас выпрямился на стуле, который угрожающе заскрипел под весом его грузного тела.