Глава 23
За весь оставшийся день мы не перекинулись с Чейзом ни словом.
Я сменила Кристофа на посту, что стоило мне немалых усилий. Он наотрез отказывался покидать складское помещение бункера, уверяя в том, что не устал.
Его глаза говорили об обратном. И если завтра у нас будет два таких полуживых бойца, как Чейз, то боюсь, что блеклый луч надежды, за который все мы тут пытаемся уцепиться, погаснет навсегда.
Я пыталась разобраться. И коробки с различным оружием, которые решила перебрать, настраивали на нужный лад. Что-то было не так. Что-то было неправильным. Я не могла избавиться от этого чувства, а чутью я своему доверяла — оно меня редко подводило.
Исключим фестиваль безумия. Сомневаюсь, что кто-либо из нас сможет догадаться, что же на самом деле там происходит.
Остановимся на нашей миссии. На моей.
В любом действии Дакира есть определённая задумка. Он не делает ни одного бессмысленного шага и наше задание не исключение. Я успела достаточно узнать этого человека, чтобы понять — он не станет тратить время на то, что не имеет смысла. Значит и в Тайлере-дипломате смысл был.
Пытаясь разобраться, я только глубже себя в этом закапывала.
Куда делся мой мозг? Моя логика?.. Всё притупилось. Я была бойцом, а стала самой обычной женщиной. Меткость и боевая подготовка не в счёт. Более того — я знала, что так будет. И знаете, я даже почти не жалею…
Через несколько часов на складе появилась Роксана, швырнувшая к моим ногам несколько больших картонных коробок, доверху набитых барахлом всевозможных расцветок.
Оттенок её лица пришёл в норму. Аккуратная длинная коса переброшена через плечо. Роксана достала из заднего кармана джинсов большие стальные ножницы и уставилась на меня решительным взглядом:
— Раз уж ты решила здесь поселиться, то стричься тоже будем здесь.
Я смотрела на неё безо всякого интереса, даже не сдвинувшись с места, окружённая стеной из оружия.
— Спасибо, я недавно стриглась, — отозвалась я, продолжая заниматься сборкой автомата.
Сбоку раздался раздражённый вздох.
— Слушай, Джей, ты мне нравишься, так что давай оставим все детские игры и просто займёмся подготовкой к завтрашнему заданию, а?!
Я толкнула ногой один из ящиков с барахлом:
— Я надену парик.
Роксана вытащила из коробки нечто кислотно-фиолетовое и покрутила в руках:
— Этот? На, примерь.
С характерным щелчком магазин автомата встал на место, и я подняла с пола следующую деталь.
— Игнором занимаешься?
— Нет.
Роксана швырнула парик обратно и щёлкнула ножницами, тон её голоса тоже изменился:
— Слушай, девочка. Я тебе не мамаша, чтобы нянчиться. Никто не заставлял тебя подписывать сертификат о гражданстве. Так что подними свою задницу с пола и дай мне уже начать подготавливать тебя к заданию!
Я отложила автомат в сторону и подняла на Роксану тяжёлый взгляд:
— С чего взяла?
— Что взяла?
— Что никто не заставлял?
— Разве такую как ты можно заставить?
— Добро пожаловать в мир несправедливости. С пробуждением.
Роксана закатила глаза к потолку и скрестила на груди крепкие руки:
— Дакир не из тех, кто применяет к людям силу. Он гуманист! И думает о каждом, кто пришёл к нему в город!
Цинично усмехнувшись, я поднялась с пола:
— Ты права! Он думает абсолютно о каждом! О том, как пристроить нужного ему человека на нужное место и спустя какое-то время опустить рычаг, который приведёт в действие очередного пластикового солдатика для выполнения грязной работы, что любезно организовал для него Дакир.
Роксана злобно сузила глаза:
— Что ты хочешь сказать?
Я фыркнула:
— Всего лишь то, что ты такой же пластиковый солдатик, как и Брей, как Кристоф, как твой нереально крутой рыжий друг, как…
Я умолкла на полуслове. Нет, Чейз не такой. Уже не такой. Я надеюсь, искренне надеюсь, что он выбрал правильную сторону. И что эта сторона не имеет никакого отношения к нашему чернокожему другу.
— Как кто? — зацепилась Роксана. — Как Чейз? — Она звонко и задиристо рассмеялась. Хотелось запустить в неё чем-нибудь тяжёлым. — Чейз предан Дакиру до мозга костей, идиотка! Что он тебе наплёл? Ты хоть знаешь, кем был этот парень?!
— Не поверишь: знаю лучше тебя.
Роксана наконец уняла смех законченной истерички и взглянула мне в лицо со всей серьёзностью:
— Чейз — преданный боец. Один из лучших в своём деле. Даже если Дакир самолично приставит к его виску пистолет, Чейз встретит смерть с открытыми глазами, только потому, что Дакир этого хочет! А ты что решила?.. Будто бы оказалась такой единственной и неповторимой?..
Смех Роксаны.
В венах закипал яд. Вся кровь имеющаяся в организме прилила к голове отзываясь болезненным пульсированием в висках.
Что за бред?
Кто она такая, чтобы я стала с ней это обсуждать?
— Да пошла ты на хрен! Забирай свои коробки и проваливай к чёртовой матери! — Я подфутболила коробку с разноцветным барахлом прямо Роксане в грудь.
Лицо блондинки покрылось багровыми пятнами, прямо, как у Сиропчика. Больше оно не казалось привлекательным.
— Бесишься потому что это правда! И ты это знаешь! — пыхтела Роксана, нависая надо мной с высоты своего роста. — Чейз плевать на тебя хотел! Всё, что ему нужно от женщин, это трахаться побольше и почаще! Думаешь, что-то изменилось? Думаешь, ты чем-то лучше?! Все мы для него на одно лицо… Кто-то блондинка, кто-то брюнетка, он не запоминает такие мелочи, когда секс — всё, что ему нужно!
Удар в щитовидный хрящ займёт у меня меньше секунды. И я бы с радостью это сделала, если бы дылда-алкоголичка, от которой вовсю несло перегаром, не была нужна для завтрашней операции.
— Так же как и тебе. — Я едко усмехнулась.
Роксана вопросительно приподняла брови.
— Секс. — Я коротко дёрнула плечами. — Перед сколькими ноги пришлось раздвинуть? Сколько головорезов тебя поимело прежде, чем Леон дал согласие принять тебя в банду? О, и я уверена, что не особо ты и сопротивлялась.
Я почти видела, как её кулак летит мне в лицо. Я перешла на личности и сама себе была готова за это врезать. Даже разговоры о Чейзе, тем более такого плана, вынуждали мой мозг попрощаться со здравым смыслом. Более того — когда были все шансы на то, что её слова в итоге окажутся правдой.
Но Роксана не двигалась. Всё произошло совсем наоборот: она не разозлилась — ей стало весело!
Широченная белозубая улыбка расползлась по лицу блондинки:
— Метка то у тебя, девочка, — усмехнулась она, сверкая глазами. — Ты у нас шлюха — не я.
1:1
За подобное высказывание рожу Сиропчика облагородили синяки и кровоподтёки. Давящееся улыбкой лицо Роксаны напрашивалось на тоже самое. Только теперь происходило нечто другое — она провоцировала меня. Боже, как это очевидно. Она знает, кто я такая. Хочет проверить, на что способна дочь Завира, на которую Дакир сделал ставку?..
Я тоже улыбнулась, ничем не уступая её выражению лица по гадости:
— Если Чейзу плевать, как думаешь, что вчера в тебе было не так?
Роксана с наигранно задумчивым видом, пожала плечами:
— Думаю, вчера ему просто захотелось брюнетку. Вот он и поимел тебя.
Моя улыбка стала шире:
— Не угадала.
— Что?
— Забирай свои коробки и вали отсюда.
Лицо Роксаны какое-то время выражало крайнее недоумение, а потом она звонко рассмеялась:
— Ну ты и дура! Я ведь спрашивала: что у вас?! Сказала бы убрать лапы от твоего мужика, мне бы не пришлось чувствовать себя последней дешёвкой! Или у тебя по этой части совсем дыра? Убивать умеешь, а отстаивать своё — нет?
С тяжёлым вздохом я вернулась к сборке автомата. Какого хрена я вообще обсуждаю с ней это?
— Эй, куколка, — присвистнула Роксана, щёлкнув ножницами. — Хочешь ты того, или нет, но я в любом случае приведу твои волосы в порядок.
Терпи, Джей. Этого требует выживание.
Выживание! Будь оно проклято!
У меня появилась чёлка. Рваные пряди волос превратились в идеально ровное каре чуть ниже уровня подбородка. Роксана хотела ещё поэкспериментировать, но после того, как я предложила начать с её косы, спрятала ножницы и убралась наконец со склада. Выбор одежды остался за ней, потому что я отказалась что-либо примерять прямо сейчас. Да и если честно, мне было плевать в какой из десятка практически одинаковых латексных костюмов я буду отдела, когда люди Леона будут выпускать мне мозги.
Это ведь костюмированная вечеринка. Тёплый свитер и парочка ботинок военного образа вряд ли прокатят. Придётся на какое-то время примерять на себя образ той, кем меня все и считали на протяжении последних пяти лет — образ элитной шлюхи.
Если выживу, вернусь в Крест и заставлю Дакира проверить идёт ли латекс и ему. А потом его в нём же и похоронят.
Вечер наступил слишком быстро. Время утекало от нас, неумолимо, безжалостно… Время было не на нашей стороне. Скоро наступит ночь, за ним утро, а за ним… будет ли что-то за ним?..
Даже Брей выглядел удивительно молчаливым, когда пришёл сменить меня на посту. Кажется, даже до его мозгов дошло, что завтрашний день — не день крутого костюмированного фестиваля. Завтрашний день решит, кому жить, а кому умереть. И что касается этого парня, на его счёт у меня самые дурные предчувствия.
Брей молча занял угол складского помещения, водрузил себе на колени поднос заваленный горой пережаренных рыбных котлет и почти культурно попросил меня свалить, предварительно сообщив, что все разошлись по комнатам, потому что по указанию психа, времени выделенного на сон осталось ровно пять часов.
И да, я собиралась как следует выспаться за эти, быть может, последние спокойные пять часов в своей жизни. Отдавшись сну, который в следующий раз, скорее всего, встретит меня вечностью.
Моя рука застыла на холодной ручке двери в круглую комнату из прошлой жизни. Даже сердце замерло, прислушиваясь… Это было самым невозможным, самым странным из всего, что я только могла услышать…
Музыка?.. Так это называется?
Даже само слово с большим трудом удалось откопать в глубине подсознания.
Но я не ошибалась… Это была она — музыка.
В круглой комнате царил полумрак… Искусственный камин служил единственным источником света, не считая маленьких лампочек на панели аудиоаппаратуры.
Я спустила вниз по широким ступеням. Искусственная красота, искусственные языки пламени, на которые было так больно смотреть, но я не могла отвести глаз… Боль — делает нас живыми. Музыка — напоминает, что все мы давно мертвы.
И она была прекрасна…
Эти звуки и голос были прекрасны… Они превратились в вечность. Стали болезненными воспоминаниями. Но они заставляют чувствовать… Ощущать острее неизбежность.
Я замерла, позволяя себе насладиться этими мгновениями. Музыка пламенными потоками вливалась в мою ожившую душу.
Я не чувствовала кончиков пальцев, я не чувствовала реальности происходящего. Я стала музыкой, которая обволакивала меня, топила в своей безупречности.
Женский голос… Глубокий и такой… настоящий… Я не знаю этой песни… Не могу помнить. Я знаю лишь то, что она заставляет испытывать…
(Adelle «Hello»)
«Привет, это я,
Я все думала, после всех этих лет,
захочешь ли ты встретиться, чтобы отпустить всё прошлое.
Говорят, что время должно было вылечить.
Но я так и не принесла никакой пользы.
Привет, ты слышишь меня?
Я в Калифорнии, думаю о том, кем мы были когда-то.
Когда мы были моложе и были свободными.
Я уже и забыла какого это было, пока мир не обрушился на нас.
Мы такие разные.
И миллион миль лежит между нами.
Это не секрет, что у нас двоих уже нет времени»…
Музыка идеальна. А мир нет.
У неё есть целая вечность. А у меня её нет.
У неё есть память целых столетий, а у меня есть один единственный день.
День, когда я научилась дышать…
Нежное касание. Горячие пальцы на моей пояснице. Дорожка нежности, согревающая, обжигающая…
Дрожь.
Запах дождя. Запах человека вернувшего меня к жизни.
Чувствовать…
Жить, чтобы чувствовать.
Чувствовать, чтобы жить.
Даже самая прекрасная жизнь не имеет смысла, если сердце не способно испытать нечто подобное. Хотя бы один раз.
Хотя бы один день…
Теперь я это понимаю…
Пусть этот день стает моей вечностью.
Пусть Чейз заполнит всю пустоту во мне.
Он так прекрасен. И я могу произнести ещё тысячи забытых и похороненных слов из прошлого… Потому что вот оно — прошлое. Вот оно — настоящее. И вот оно — будущее.
Чейз не улыбался. В его глазах боль. Или это моя боль отражается в них?..
Он знает то же, что знаю я.
Мы оба знаем, что это конец.
Конец истории, которая не успела начаться.
Нашей истории.
Один всё ещё борется.
Один смирился.
Чейз улыбнулся — заставил себя улыбнуться. Всё той же дьявольски сексуальной, печальной улыбкой. Улыбкой, которую я так любила…
Он протянул мне руку. Горячее прикосновение отозвалось волной дрожи по всему телу.
Миг воздушности. Незабываемый… Нежный…
Я и в правду это чувствую?.. Это я?..
Это правда я?..
Ладонь на моей талии. Чейз медленно притянул меня к себе:
— Потанцуй со мной. — Тихий, ласковый голос. Заставляющий волоски на руках встать дыбом.
Это не он.
Чейз не может быть таким.
Он не мог стать таким ради меня.
— Джей…
Голова кружилась. От музыки… От Чейза… От его нежности…
Он взял мои ладони в руки и обвёл их вокруг своей напряжённой шеи.
Я исчезала…
Я не понимала, как такое возможно.
Это не он. Это не Чейз.
Но это его руки… Ведь это его руки. Всегда горячие. Оставляющие ожоги на коже.
Он смотрел мне в глаза и никуда больше. Наверное, я выгляжу испуганной.
Чейз притянул меня к себе, заставив почувствовать его всем телом.
Он такой большой и сильный, а я маленькая глупая школьница на своём первом свидании. Школьница, которая половину сознательной жизни училась убивать.
Музыка скользила между нашими телами. Внутри нас. Велела двигаться в такт, и ей не возможно было сопротивляться. Музыке из прошлого, прорвавшейся в жестокое настоящие.
Ладони Чейза скользили вверх по моей спине. Нежно… слишком нежно. Чейз так не умеет… Он всегда был горяч, жесток, требователен. Ещё вчера он был таким.
Что произошло?..
— Ты сделала меня человеком, — тихо прошептал Чейз, не пряча глаз, не пряча боли.
Слова застряли где-то в горле… Я не знала, что ответить. Разве это не я превратила его в монстра с красными глазами и жгучей яростью, отравляющей его сознание?.. Разве это не я подлила топлива в идеальную машину для убийств?..
Это была я.
Его ладонь коснулась моей шеи, и я с судорожным вздохом закрыла глаза.
— Я сама была мёртвой… Как я могла сделать тебя человеком? — Так говорить было легче. Так я не тонула в красной бездне отчаянья…
— Если ты мертва, то кто тогда все эти призраки?.. — Его тёплое дыхание щекотало мой нос. — Ты сама не знаешь, насколько жива… Вся ты. Такая, какая ты есть. Ты и есть вся жизнь.
Музыка уносила нас. Поднимала над полом. Кружила в сладком безумии…
Как такая как я смогла пробудить в нём всю эту нежность?..
Я — грубая, неправильная, жестокая…
А он оказался… таким.
Продолжение игры?
Плевать. Я хочу в неё играть!