Сейчас мне хочется обнять ДС, но я немного странно чувствую себя, ведь в последние годы я не обнимала его.
ДС поднялся, и я последовала за ним в дом. Когда мы зашли дом, из кухни пахло свежеиспеченным хлебом, и мой желудок проурчал.
– Идите кушать, – сказала Дода Юки. Ее настроение немного ухудшилось. Это потому что она думает, будто я целовалась с парнем О.С.Н.А.Т.?
– Спасибо, но я не голодна, – я слишком нервничаю, для того чтобы есть.
Рон проводил меня в небольшую комнату, расположенную в задней части дома. Я заглянула в комнату.
Савта лежала на кровати. Когда я вошла, она села.
Я сглотнула и закрыла позади себя дверь. Комната маленькая, на полу уложена плитка, и стены из белого бетона. Шторы занавешены, поэтому в комнате полумрак. Но эта была обстановка, которую я хотела. Я не хочу, чтобы окружающий мир вторгся в наш разговор.
– Привет, Савта. Я Эми, – пока я говорила, мой голос дрожал, заставляя чувствовать себя немного глупо.
Кивнув, она похлопала по свободному месту на своей кровати.
– Эми, иди сюда. Посиди со мной.
Медленными маленькими шажками я направилась к кровати. Когда я подошла к кровати, я осторожно села на край. К моему удивлению, она взяла меня за руку.
– Ты действительно больна? – настороженно спросила я.
– Со мной все будет хорошо. Знаешь, врачи любят поднимать шум из ничего.
– Рон думает, что ты серьезно больна, – сказав это, мне немедленно захотелось забрать слова обратно.
Она покачала головой.
– Твоему папе нужно обследовать «cup». На иврите это означает «голова». Представь себе, он шестнадцать лет держал меня вдали от внучки.
– Да, – я прислонилась к ней. Мне нравится моя Савта.
– Расскажи мне о своей маме, – сказала она, меняя тему разговора.
Как мне описать свою маму?
– Она слишком красива, что бы быть матерью. Она работает на высокооплачиваемой должности. Она постоянно работает и поэтому у нее немного друзей.
Я наблюдаю за реакцией Савты.
– Расскажи мне о себе.
– Я хорошо учусь. Мою лучшая подруга, Джессика, еврейка… – я специально добавила эту маленькую деталь. – Мне нравится играть в теннис, кататься на лыжах и ходить по магазинам.
Она кивнула.
– Эми, я рада с тобой познакомиться. Ты кажешься мне очень энергичной и интересной девочкой.
– Да, но я не очень позитивна, – я нервно покусываю нижнюю губу. Рано или поздно она поймет, что ошибается на счет меня, поэтому я поставила ее перед фактом.
– Может быть, твое путешествие изменит тебя.
Очень в этом сомневаюсь.
– Думаю, да, – я сказала это лишь для того, что бы она думала, будто это путешествие чудесным способом может изменить мой взгляд на жизнь.
– Когда я была в твоем возрасте, я была такой же.
– Почему? Ты тоже была внебрачной дочерью?
– Нет, – она до сих пор держала меня за руку, – Мои родители поженились в тяжелые времена, и несколько лет у нас не было дома.
– Где же вы жили?
– На пляже. Довольно длительное время. Жизнь меняется, когда ты меньше всего этого ожидаешь.
Пока мой мозг переваривал всю информацию, Савта предложили мне пойти отдохнуть и распаковать вещи. Я улыбнулась ей. У меня такое чувство, будто она всегда была моей бабушкой.
Я не могу винить ее за то, что ее не было рядом со мной последние шестнадцать лет. Бедная женщина даже не знала обо мне.
– Где мой чемодан? – спросила я Рона после моего просветляющего разговора с Савтой.
– В комнате О’Снат.
Наверное, я просто ослышалась. Он не мог этого сказать.
– Ты шутишь?
– В доме мало комнат. Ты будешь спать в комнате О’Снат. А я расположился на диване.
– А что с малышом?
– С Матаном? Он спит вместе с родителями.
Я уже готова была спать на полу, когда увидела на кафеле трех муравьев. Когда я посмотрела на Доду Юки, у нее было такое трогательное выражение лица, будто она выиграет в лотерее, если мой счетчик веселья достиг определенного уровня.
Я улыбнулась ей и, похоже, это ее успокоило, потому что она направилась на кухню, напевая веселую мелодию.
А если серьезно, есть одна вещь, в которой нуждается американский подросток – личное пространство. Могу ли я попросить О’Снат выйти из комнаты? По сути, это ЕЁ комната, поэтому вряд ли. Спасибо Боже, что у меня нет близнеца. В моей школе есть две близняшки, Мерлен и Дерлен, они не только делят одну комнату, они делят ее со старшей сестрой Шерен. Даже не спрашивай.
ДС проводил меня до комнаты, расположенной в задней части дома. Я зашла в комнату. Снотти сидела на кровати и красилась. Она знает, что я вошла, но делает вид, будто не замечает меня.
Донор Спермы подошел ко мне.
– Нужна помощь?
– Нет, все хорошо.
Он воспринял это как сигнал к выходу. Я бы хотела, что бы он остался. Просто как преграда между мной и Снотти.
– Послушай, я сожалею о случившемся с твоим парнем.
Она посмотрела вверх и я увидела, что она переборщила с макияжем глаз. Как будто она подвела глаза черным углем. Сейчас моя кузина кажется двадцатилетней женщиной, а не подростком. Во всяком случае, сколько ей лет? Я бы могла дать ей несколько советов о том, как краситься.
Одна из клиенток моей мамы косметолог. Однажды она пригласила меня на презентацию своей линейки косметики для подростков. Я много знаю о том, как макияж должен подчеркивать твои достоинства и не казаться небрежным и темным (как у Снотти). Потом мое фото появилось во многих молодежных журналах. Мои друзья прозвали меня гуру–макияжа.
Я подошла к своему чемодану, лежащему на кровати, которая, должно быть будет моей последующие три месяца, выбрать что–то другое из моей одежды, чтобы переодеться во что–то не грязное и без прилипшей соломы.
– Эйви не мой парень.
Я не уверена, сказала ли это Снотти или это мое воображение разыгралось.
Я повернулась к своей кузине.
– Что?
Она посмотрела на меня своими угольно–черными глазами.
– У меня нет парня.
Я достала из чемодана красные шорты. Спереди большими белыми буквами было написано «BITCH»
14
. Джессика, пошутив, подарила мне эти шорты на день рождение вместе с браслетом на ногу, который, к слову, не был шуткой. Никогда не думала, что надену их, но опять же, я никогда не думала, что буду жить на ферме, расположенной на вершине горы в самой середине военных действий.
Но, если быть честной, Израиль не похож на зону военных действий. Хорошо, за исключением вооруженных охранников в аэропорту и минное поле, на которое я чуть не наступила.
Я посмотрела на свои шорты. Не думаю, что здесь кто–то говорит на английском, поэтому я их надену. У меня был соблазн предложить их надменной Снотти, но вместо этого я спросила:
– У Эйви есть девушка?
Извиняясь за свою грубость, я прикрыла рот рукой. Несмотря на то, что я спросила об этом, меня совершенно не волнует, есть ли у этого парня девушка или нет.
Иногда, я говорю не подумав.
Но самое худшее то, что моя двоюродная сестра пренебрегла моим вопросом. Да, я не намеривалась спрашивать об этом, но сейчас как никогда мне интересно узнать ответ. Но я не удовлетворю ее самолюбие, спрашивая об Эйви дважды. Она распространила фальшивые слухи, будто бы я лежала на парне. Отвратительно, если она действительно думает, будто меня заботит, есть ли у него девушка.
Я положила одежду на кровать и подумала о ЕДИНСТВЕННОЙ ванной во всем доме. Я стараюсь не думать о своей жизни последующие три месяца в доме, где на семь человек одна ванна–комната. Странно, не так ли? У меня дома три ванны–комнаты… и я живу только с мамой (иногда, вместе с Марком, когда он остается у нас).
У меня есть подруга Эмили. Она токсикомана. Она нюхает ВСЕ. Она даже обнюхивает каждый кусочек еды, прежде чем положить его в рот. Я ненавижу кушать рядом с ней, потому что каждый раз я наблюдаю, как она нюхает–ест–нюхает–ест. Она чрезвычайно раздражает меня. Когда я раздражена, меня никто не любит, за исключением, конечно же, Джессики.
Зайдя в ванную, я почувствовала незнакомые мне ранее запахи. Боже, в меня вселилась Эмили.
Я с нетерпением жажду помыться. Моя голова кружится при мысли о том, как давно я не мылась.
Я не могу об этом думать.
Закрыв дверь, я посмотрела на дверной замок. Но проблема в том, что его здесь нет. Только щель, напоминавшая о том, что когда–то здесь был замок.
Это не смешно. В доме живет семь человек, а в ванной–комнате даже нет замка. И на месте замка щель.
Мне нужно быстрей лечь спать, прежде чем день станет еще хуже. Я не хочу раздеваться перед глазком, поэтому зашла в ванную, задернула шторы и сняла одежду. Интересно, как включить воду?!
К счастью, вода быстро нагрелась и вскоре я нежилась под горячими струями воды. Не сдержавшись, я простонала. Горячий душ – самое лучшее. Уставшая и обессилившая, я быстро помылась.
После душа я направилась к комнате Снотти, спрашивая себя, почему же я не захватила с собой чистую одежду в душ–без–замка. Я не хочу передаваться на глазах Снотти. Размышляя о том, где переодеться в пижаму, я плотно укуталась в полотенце.
Мне не хочется ее видеть… У меня больше нет сил выдавливать из себя радостную улыбку. Наверное, и на завтра мой лимит позитивных эмоций исчерпан.
Смотря в пол, я зашла в комнату, закрыла дверь и направилась к чемодану. Я знала, что Снотти еще была в комнате, я слышу ее дыхание. Я достала из чемодана майку и нижнее белье. Я могу вернуться обратно в ванную, при этом чувствуя себя большой идиоткой из–за того, что стесняюсь раздеться перед ней или же я могу взять себя в руки и переодеться здесь, повернувшись к ней спиной.
Скинув полотенце, я надела нижнее белье, а следом шорты с надписью “BITCH”. Когда я взяла белую футболку, дверь открылась. Я быстро прикрыла футболкой свою большую грудь и приготовилась закричать на незваного гостя. Думаю, злоумышленником был не кто иной, как ДС.
– Ты не возражаешь? – спросила я.
Но в комнату вошел не ДС. Это была Снотти. А это значит, что на ее кровати был кто–то другой. Я повернулась и увидела Эйви.
– АААААААААААААА! – закричала я во всю мочь.
Эйви просто слушал мои крики, сидя на кровати.
К несчастью, на мои крики прибежал не только ДС, но и Дядя Хаим, вломившийся в комнату. Взгляд ДС проследовал от Эйви ко мне, одетой лишь в короткие шортики с надписью «BITCH».
– Что здесь происходит? – пролаял ДС, всем своим видом обвиняя меня.
Эйви видел меня голой… мою попу, мою грудь, мои бедра и даже мой целлюлит. Мой язык, как и все тело, парализовало от шока. Даже если бы я могла что–то выговорить, я бы не знала, что сказать.
За исключением того, что я чувствую запах крысы.
Я смотрю на Снотти, которая самодовольно улыбалась. Она крыса, я не сомневаюсь в этом.
Дядя Хаим осуждающе смотрит на Рона. Я знаю, что ничего не сделала, но, несмотря на это, чувствую себя ужасно.
Посмотрев украдкой на Эйви, я заметила, что он встал. Он сказал что–то ДС на иврите, чего я не поняла.
Рон злобно ему ответил.
Снотти начала спорить с Роном.
Дядя Хаим стоял прямо, словно солдат, блокируя выход к двери, положив руки на бедра.
И только я стою полуголая. Толкнув дядю Хаима, я побежала к ванной. Одев блузку, я услышала крики, доносившиеся из спальни Снотти.
Я села на край ванной, ожидая, пока ругань не прекратиться.
Если это было моей инициацией в Израиль, боюсь представить, как пройдут последующие три месяца.
Глава 8
Заметив меня, она помахала мне рукой.
Сбежав вниз по грунтовой дорожке, я остановилась рядом с ней. Взглянув с горы на расположившиеся неподалеку озеро и другие горы, я затаила дыхание.
– Чикаго такой же плоский, как… – я уже хотела было сказать как Снотти, но вовремя остановилась.
В место этого я сказала:
– Там, где я живу, нет гор. Думаю, именно поэтому у нас строят небоскребы, так сказать Чикагские горы.
– Я никогда не была в Чикаго, – говорит Савта.
– Ты обязательно должна навестить меня в Чикаго. Я могу показать тебе Сирс–Тауэр. С последнего этажа ты сможешь увидеть четыре штата. Просто класс! А еще у нас есть Озеро Мичиган. Оно очень широкое, противоположного берега не увидеть.
Я заволновалась, подумав, как поведу ее прогуляться по Чикаго, когда она приедет ко мне в гости. Ей обязательно понравится Миллениум парк, где она сможет не только понаблюдать за людьми, но и устроить ланч прямо посередине города.
Я уверена, ей понравятся Чикагский Институт Искусств и Музей Науки и Промышленности. В музее есть удивительные экспонаты. Больше всего я люблю выставку мертвых детей.
Эти экспонаты называются Неонатальными
15
, но я расскажу все по порядку. Это экспонаты настоящих мертвых младенцев, заключенные в формальдегид или в другой жидкости. В музее около тридцати эмбрионов и зародышей, возрастом от одной недели до рождения. Там даже есть образец идентичных эмбрионов близнецов. Я никогда не видела ничего интересней.
Да, было бы замечательно, если бы Савта приехала.
Смотря вдаль, я пыталась запечатлеть в памяти этот момент.
– Здесь открывается прекрасный вид на всю страну, – потом я подумала о торговых центрах и километрах, разделявших нас, – но отсюда так далеко.
– Ты городская девушка, да?
– От макушки и до кончиков пальцев. Дайте мне сумку от Kate Spade и джинсы от Lucky, и я буду самой счастливой девушкой.
Она смеется, наполняя воздух мягким и теплым звуком своего смеха.
– Мне здесь нравится. Вдалеке от шума, вдалеке от людей. Это самое лучше место для такой старой женщины как я. В моем возрасте мне не нужна сумка от Kate Spade или джинсы от Lucky.
– Уверена, в молодости ты была горячей мамой, – сказав, мне немедленно захотелось забрать свои слова обратно. Говорить с ней, будто бы она была одной из моих подруг, было ужасно глупо.
– Я вышла замуж за твоего дедушку, когда мне было восемнадцать.
– Это была любовь с первого взгляда?
– Нет. Я на дух его не переносила. До тех пор, пока в один прекрасный день он не принес мне цветы.
Цветы? Это самый старый книжный трюк.
– Он принес тебе розы, и ты влюбилась? – это очень романтичная, но все же скучная история.
Савта взяла меня за руку.
– Нет, Metek
16
, он скупил целый цветочный магазин, хотя у бедняги была аллергия на цветочную пыльцу.
– Ух ты, – я бы была польщена, если бы мой молодой человек купил мне целый цветочный магазин Abercrombie and Fitch. Вот это настоящая любовь.
Савта начала подниматься, и я взяла ее под локоть, что бы помочь ей. Несмотря на то, что она сказала мне, что все хорошо, я почувствовала, будто знаю не всю историю.
– Я собираюсь отдохнуть, – сказала она, остановившись. – Прогуляйся и обследуй Мошав. Твой отец скоро приедет на обед.
Я наблюдала за ней, пока она направлялась к дому.
Глубоко вздохнув, я пошла в сторону Мошав. Извилистая дорога прекрасно подходит для пробежки.
Когда я подошла к пункту проверки, из окна высунулся парень.
– Я собираюсь на пробежку.
Кивнув, он открыл ворота.
Я побежала. Свежий воздух наполнял мои легкие энергией.
Горный пейзаж похож на кинокартину, а музыка в ушах напоминала мне о доме. Чувствуя себя как в раю, я бежала под ритм любимой музыки.
Если бы только Митч мог видеть, как я бегу по горе. Он влюблен в природу. Моя лучшая подруга, Джессика, тоже. Она будет мне завидовать.
Пока я думала о Митче и Джесс, я пробежала мимо белых коробок. Остановившись и внимательней рассмотрев, я поняла, что это было.