При воспоминании о Хью, промокшем насквозь и столь бледном, что они сочли его мертвым, грудь Дугала защемило. Только слабое биение пульса, которое они с трудом нащупали, убедило их в том, что их брат жив. Они уложили Хью в кровать, но он начал быстро угасать. Это продолжалось до тех пор, пока не прибыла старая Нора и не принялась выхаживать его. Со своим знанием трав и отваров она ухитрилась вернуть его к жизни, но истек почти год, прежде чем здоровье его восстановилось.
Дугал потер лоб, задумавшись о том, остался ли Хью прежним после стольких испытаний.
София склонила голову набок:
— А как девочки ладят с Трионой?
— Они не горят желанием подружиться с ней. Я пытался поговорить с ними, но, похоже, они приняли твердое решение не общаться с ней. — Поколебавшись, Дугал добавил: — Я опасаюсь, что они что-то задумали.
— Почему ты так считаешь? Что они натворили?
— Не знаю. Просто несколько последних дней они выглядят таинственно. Я случайно слышал, как они шепчутся, а когда спросил их, о чем, они с самым невинным видом отделались от меня, сказав, что говорят о лошадях.
— Значит, они и в самом деле что-то задумали. — София поцеловала мужа в щеку. — Идем. Нам надо ехать в Гилмертон. У меня такое чувство, что там все прояснится.
Триона спустилась к завтраку, задержавшись, только чтобы положить на поднос письмо к сестре в парадном холле. Дворецкий должен был отправить его. Когда она поднялась с постели, Хью даже не шевельнулся. Он был совершенно измучен. Если его не доконали поиски кобылы, то лишили последних сил упражнения в постели. Эта мысль вызвала у нее улыбку, но она тотчас же исчезла. В постели у них с Хью всегда были отличные отношения, но она жаждала большего.
С тяжелым сердцем Триона направилась в гостиную, но в дверях встретила Ангуса. Ей это показалось странным.
— Завтрак готов? — спросила она.
Лицо Ангуса было мрачным:
— Да, миледи. Но войти в комнату затруднительно. Лайам отправился привести двоих грумов, чтобы помочь передвинуть буфет. Там все оказалось вверх дном.
Послышался стук в парадную дверь. Пробормотав слова извинении, Ангус поспешил открыть ее.
Вошла бабушка:
— О, вот ты где, девочка! В чем дело? У тебя озадаченный вид!
— Я просто хотела войти в смежную с гостиной комнату, но пройти туда не смогла.
Снова послышался стук в огромную тяжелую парадную дверь.
Триона попыталась скрыть нетерпение и подала знак Ангусу.
Вошли Кристина, Девон и Агги, разрумянившиеся от холода, но Ангус продолжал придерживать дверь открытой для лорда Дугала.
На сердце у Триона стало веселее:
— Вот и вы! А я гадала, когда вы приедете.
Девочки держались вместе: у Девон и Кристины был смущенный вид.
— Папа вернулся? — возбужденно спросила Агги.
— О да! Он спит.
Плечи Агги поникли:
— Ну и соня!
В коридор вошел Дугал, а с ним — невысокая миловидная женщина, которая показалась Трионе самым красивым созданием, какое она когда-либо видела в жизни.
Женщина ласково улыбнулась ей и выступила вперед:
— Моя дорогая! Мне так жаль, что меня здесь не было, когда вы приехали.
Триона вежливо протянула руку, но женщина заключила ее в самые нежные объятия.
Изумленная Триона мгновение стояла молча и неподвижно, но потом рассмеялась и ответила на объятие женщины.
— Вы ведь София Макфарлан? Не так ли? — спросила бабушка.
Женщина обернулась и с восторженным восклицанием бросилась обнимать Нору.
— Господи Боже! — сказала Триона. — Нынче утром, кажется, у нас собрался весь свет.
Улыбка бабушки стала шире, и она заключила Софию в горячие объятия:
— Я так и подумала, что это вы! Как ваш папаша, хоть он и плут, прости Господи?
— Прошу прощения, — поправил ее Дугал с шутливой серьезностью, — теперь фамилия Софии Маклейн, и уже довольно давно.
Бабушка только шутливо отмахнулась и снова обратилась к Софии:
— Никогда не думала, что этот ваш бездельник станет хорошим мужем, но, как видно, ошиблась. Он вошел в эту роль с такой же легкостью, как утка в воду.
Дугал отвесил изысканный поклон, и когда наклонил голову, волосы его блеснули золотом.
— Я прекрасно себя чувствую под этой кошачьей лапкой и очень счастлив.
Бабушка хмыкнула:
— Так и должно быть.
Триона задумчиво наблюдала за Дугалом и Софией, обменявшимися выразительными взглядами. Выражение их лиц было нежным, они выглядели любящими супругами. Как ей добиться, чтобы и Хью смотрел на нее так же?
Дугал повернулся к Трионе:
— Вы можете не знать этого, но однажды ваша бабушка спасла нашу сестру Фиону. И, по правде говоря, у нее хлопот был полон рот с нами, Маклейнами. Она лечила нас и поправляла наше здоровье долгие годы.
Триона перехватила взгляд Девон, шептавшейся с Кристиной.
— О, я и не подумала о завтраке для детей. Вы уже поели?
— Нет, — поспешил с ответом Дугал. — И мы просто умираем от голода.
София рассмеялась:
— Я так спешила познакомиться с вами, что мы позабыли про завтрак. Но надеемся все же не лишиться его.
— Я уверена, что еды у нас вдоволь, — сказала Триона. — Хватит на всех. — Она повернулась к слуге: — Ангус, не скажешь ли миссис Уоллис, что у нас гости к завтраку.
Слуга, помогавший гостям снять верхнюю одежду, взял с собой плащи и с поклоном удалился исполнять поручение.
Триона заметила, что Кристина мрачно уставилась на дверь соседней комнаты:
— Кристина, ты ела сегодня?
Девочка вздрогнула, и лицо ее залила краска:
— Нет-нет! Я хочу сказать, что ничуть не голодна!
Кристина и Девон обменялись взглядами, и Девон спросила вызывающим тоном:
— Где папа?
— Как я уже сказала Агги, он спит наверху. Он вернулся очень поздно, но я уверена, что не рассердится, если вы его разбудите.
Глаза Девон загорелись:
— Нам не требуется ваше разрешение на то, чтобы сделать это.
Наступило ошеломленное молчание.
София бросила на Девон неодобрительный взгляд, а бабушка прищелкнула языком.
Кристина, щеки которой все еще пылали, сказала примиряюще:
— Если вы не против, мы направимся к нему.
— Папа! — закричала Агги. Она метнулась мимо них и оказалась на лестнице, прежде чем кто-либо из них успел сдвинуться с места.
На лестничной площадке появился Хью. Не останавливаясь, он схватил в объятия младшую дочь. Две другие девочки оказались за ее спиной, и он со смехом обнял их всех.
Его лицо озарилось любовью, когда он нежно заговорил с ними. Девочки смеялись, щебетали и тянули его каждая в свою сторону, перебивая друг друга. Триона смотрела на них с подножия лестницы. Было глупо подвергать сомнению чувства Хью к дочерям. Он любил их — это было очевидно и заметно во всем, что бы он ни делал. Почему же он не мог включить и ее в этот круг любви? Она впилась ногтями в ладони, чтобы побороть желание разрыдаться.
Внезапно рядом с ней оказалась бабушка:
— У тебя славная семья, девочка.
— Дети не хотят признать меня своей, — сказала Триона, чувствуя, как каждое произносимое слово жжет ее, а глаза застилают слезы.
— Они твои, деточка. Разве может быть иначе? — Бабушка положила руку ей на плечо: — Иногда судьба играет тобой и заставляет ждать того, чего ты хочешь больше всего на свете. Но если ты будешь терпеливой и не бросишь все на полпути, награда найдет тебя.
Триона кивнула. Бабушка была права — она не собиралась сдаваться.
— Прошу прощения, — раздался нежный голос.
Триона обернулась и увидела Софию, подошедшую к ней с другой стороны.
— Простите, я невольно подслушала ваш разговор. Ваша бабушка верно заметила. Девочки привыкнут к вам, но это займет время. Они хорошие дети, но своевольные. Откровенно говоря, я рада, что вы здесь. Это хорошо. Им нужен кто-то еще, кроме Хью. — Ее взгляд обратился к лестнице. — Увидите, все наладится, — добавила она.
Хью, не выпуская девочек из объятий, перехватил взгляд Трионы, и улыбка исчезла с его лица. Он заметил в ее взгляде напряжение и инстинктивно почувствовал: что-то случилось.
Девон потянула его за руку:
— Можем мы наконец поесть? Умираем с голоду.
— Пора бы уже, — подтвердила Агги.
Хью посмотрел на Кристину, но та покачала головой. Это было странно. Совсем недавно она отличалась здоровым аппетитом.
Девон снова потянула отца за руку:
— Дядя Дугал и тетя София тоже голодны.
Хью стал спускаться вниз и сделал знак следовать за ним.
— Кажется, к завтраку у нас собралась целая толпа голодных гостей.
— Надеюсь, ты не возражаешь? — спросил Дугал. — София приехала домой нынче утром и решила привезти тебе детей как можно скорее.
Нора хмыкнула:
— Хотела поскорее от них избавиться?
Она посмотрела на девочек и подмигнула:
— Ну что, непоседы? Не слушаетесь?
— Вовсе нет, — возразила Кристина, покраснев. — Ничего подобного.
София поспешила внести ясность:
— Я готова держать их у себя вечно, но им всегда не терпится вернуться домой. Потому-то я и привезла их сразу же. К тому же хотела познакомиться с твоей женой, Хью.
Тот бросил взгляд на Катриону:
— Я очень рад этому.
Нынче утром его жена выглядела особенно прелестной — с волосами, забранными кверху, и сияющими, орехового оттенка, глазами. Было большим разочарованием проснуться и не застать ее рядом. Должно быть, он устал больше, чем думал, потому что спал как бревно и не слышал ничего, пока не прибыл Дугал.
Миссис Уоллис появилась в коридоре:
— Сейчас принесут завтрак. Комната вот-вот будет готова. Мне пришлось заставить Ангуса и Лайама проникнуть туда через окно.
Послышался громкий скрип со стороны соседней комнаты, и все повернули головы в ту сторону. Хью нахмурился:
— Что за черт…
Триона откашлялась и многозначительно посмотрела на девочек.
И тут дверь открылась и они увидели улыбающихся Ангуса и Лайама. Миссис Уоллис казалась озабоченной, глядя на собравшихся в таком количестве едоков.
— Завтрак готов. У нас есть яйца и ветчина, овсяная каша и сливочное печенье!
Рука Хью проскользнула под сгиб локтя Трионы, и он повел ее к двери. Но на пороге комнаты все вынуждены были внезапно остановиться. Точно так же как и в библиотеке, все предметы здесь были переставлены за исключением тяжелого стола и огромного буфета, стоявшего у стены. Стулья были составлены в ряд вдоль другого буфета, меньшего размера, который, судя по царапинам на полу, по-видимому, был недавно придвинут к входной двери. Ангус и Лайам расставляли вещи по местам, но беспорядок еще не был устранен.
— Господи помилуй! — воскликнула Нора. — Что здесь произошло?
Дугала все это, как видно, забавляло. У него был вид человека, который от души развлекается увиденным.
— Вы чистили ковры или перестилали полы?
— Нет, — раздался ясный громкий голос. Все головы повернулись к Девон.
Держа голову высоко, с бледным лицом она твердо произнесла:
— Папа сказал Трионе, что она может делать с мебелью все, что пожелает. — Девочка оглядывала комнату с удовлетворенным видом: — Хотя раньше было лучше. А теперь мне все здесь не нравится.
Миссис Уоллис покачала головой:
— Миледи и я переставили мебель только в гостиной.
Хью снова повернулся к Девон, которая, казалось, была готова к бою. Она дерзко выдержала взгляд отца, Кристина же старалась не встретиться с ним глазами.
Должно быть, его раздражение было очевидно, потому что Кристина побледнела и отступила на шаг, но руки Девон, которые она держала вдоль боков, были сжаты в кулаки.
Хью начал было сурово:
— Девочки, вы…
Катриона сжала его руку и потянула его к себе:
— Хью, поговорим об этом после. Все проголодались.
Он ответил хмурым взглядом.
— Мы можем поставить остальную мебель на место после завтрака. Раз у нас гости…
Спокойные глаза Трионы смотрели прямо на него. Она явно не хотела, чтобы он отчитывал девочек в присутствии их тетки и дяди. Он неохотно согласился, поняв, что она права.
— Я умираю от голода, — весело сообщила София. — И мне нравится, как выглядит этот маленький столик у окна. Там теперь уютный уголок, где можно славно посидеть в отсутствие гостей.
— Да, — согласилась Нора, меряя девочек острым взглядом. — В этой новой расстановке мебели есть свой смысл. Возможно, кое-кто это не учел.
Хью кивнул. Он отложит разговор с девочками, но уж когда наступит время, ему найдется, что им сказать.
Он прикрыл руку Катрионы своей и натянуто улыбнулся:
— В таком случае давайте наконец поедим.
Несмотря на то что от Девон и Кристины исходило напряжение, завтрак проходил весело, и беседа была интересной — главным образом благодаря усилиям Софии и Норы. Они болтали, обращаясь друг к другу, задавали вопросы Катрионе, обменивались светскими сплетнями и волей-неволей заставляли всех улыбаться. Хмурились только Кристина и Девон, хранившие упорное молчание. А Хью тем временем размышлял: почему дочки старались настроить его против жены? Он наблюдал за Софией, пытавшейся побудить Триону рассказать о своем детстве. Лицо Катрионы оживилось, когда она принялась рассказывать, как она и ее братья и сестры по ошибке использовали одну из постельных простыней в качестве занавеса для пьесы, которую разыгрывали, и как случайно пролили на нее краску и как пришли в ужас и попытались спрятать ее от матери. Все сидевшие за столом заходились от смеха, кроме девочек.
За окнами моросил мелкий дождь, и было холодно, но в комнате, залитой мягким светом ламп, где звенел мелодичный смех Катрионы, все казалось теплым и золотистым. И все это она привнесла в его жизнь.
Как только это стало возможным, девочки извинились и встали из-за стола. Хью спокойно сообщил им, что скоро поднимется к ним наверх, чтобы поговорить. Они обменялись быстрыми взглядами, но кивнули и попрощались со всеми.
Хью смотрел, как они уходят, и чувствовал себя виноватым: столько сил приложил к тому, чтобы защитить их, но не подумал о том, что и Катриона нуждается в защите. Однако с этой минуты Гилмертону предстояло стать королевством мира и покоя.
Катриона приложила к этому столько усилий, и остальные должны были делать то же самое.
В детской огонь в очаге уже догорал. Кристина бросила совок угля, приоткрыв железную дверцу очага, потом снова плотно прикрыла ее. Немедленно взметнулось пламя, распространяя тепло. Девочка улыбнулась сестрам:
— Мне нравятся эти новые печи, которые распорядился поставить папа.
Агги, занявшая дальний конец дивана, сидела в окружении любимых кукол, завернувшись в пушистый плед. Она взъерошила свои светлые кудряшки:
— Так намного теплее.
Девон примостилась на другом конце дивана. Она скрестила руки на груди, углы ее губ были опущены.
Кристина посмотрела на сестру и прищурилась. Через минуту она присела рядом с ней:
— Выкладывай, что тебя беспокоит. Ведь я не ошиблась?
Девон искоса бросила взгляд на сестру, но не двинулась с места:
— Может быть.
— И чем же ты недовольна?
— Мы так славно потрудились, что папа должен был бы прийти в ярость и выгнать Катриону, — выпалила Девон мрачно. — Эта женщина — ведьма. Она его околдовала.
— Глупости!
Агги подняла голову от своих кукол:
— Я не думаю, что она ведьма. Ей просто очень грустно.
— Что ты вообще о ней знаешь? — огрызнулась Девон.
Агги продолжала упрямо:
— Больше, чем ты! Я знаю, что у нее трое братьев и две сестры и что она старшая и всегда заботилась обо всех. А потом вышла замуж за папу! И очень тоскует по дому.
Кристина посуровела:
— Откуда тебе все это известно?
— Ничего ей не известно, — фыркнула Девон.
— Известно! Еще как известно! Я много о ней знаю. В отличие от вас. — Агги сердито оглядела сестер: — Ведь это вы вдвоем передвинули мебель. Да? Ничего умнее не придумали?
— И что, если и мы? — спросила Девон с вызовом. — Она этого заслуживает.
Агги сдвинула брови:
— Я так не считаю. Вы почему-то решили, что она плохо обошлась с папой… А если вы ошибаетесь?