– А теперь поговорим... – улыбается Сохно. Голос у него совершенно спокойный и дыхание ровное, словно он не делал резких движений, а только что встал с мягкого кресла.
Он поправляет микрофон «подснежника»:
– Я Бандит. Командир у меня, начинаю беседу. Кречет, забери своего бандита. Ему танк на гениталии наехал.
ГЛАВА 2
1
– Да... – Таку только сейчас, чуть успокоившись, садится и смотрит в чашку с чаем.
– Да, – в тон ей говорит Басаргин.
– Этого я не просчитывала, – она даже хмурится, признавая свое упущение. – Хотя должна была просчитать, именно как японка, знающая ситуацию не понаслышке. Признаю свою оплошность и считаю, что мы потеряли по этой причине непростительно много времени, выискивая след на стороне. Если бы не ваш запрос, неизвестно, куда бы нас еще завело. В последний раз Кито звонил жене из Германии, из Дрездена по сотовой связи. До этого был звонок из Италии, а еще раньше из Швейцарии. Но точное местонахождение мы определить не смогли, не имея техники, как у Интерпола. И терялись в догадках с адресом. Мы могли бы надолго увязнуть в этих поисках... Но вернемся к мадам Джиндан. Вернее, в первую очередь к Осаку Кито. Потому что нам с вами следует как можно быстрее достать его. Джиндан только его помощница, хотя и очень инициативная. К слову сказать, на территории США нам очень мешали работать сотрудники ФБР...
– Они до сих пор не прислали мне обещанные данные.
– Этого и следовало ожидать. Успех нашей работы способен заставить президента США уйти в отставку. Вернее, в отставку президенты уходили раньше, когда они имели совесть... Сейчас они держатся до тех пор, пока их не выгонят... Но скандал в случае успеха нашего расследования был бы очень громкий и показал бы всю надуманность агрессии против Афганистана и Ирака. ФБР такого допустить не может. Их тоже, понятно, не погладят по головке. А у многих и головы полетят.
С этой системой Басаргин хорошо знаком и знает, как тупые и самовлюбленные американцы в своем бесстыдстве и тщеславии не любят признавать собственных ошибок, как и чужих заслуг. Американские учебники истории говорят о том, что Вторую мировую войну выиграли Соединенные Штаты. А большинство американцев, даже грамотных, имеющих университетское образование, не знают, что Россия в этой войне участвовала.
– Надеюсь, в нашей стране у вас не будет таких сложностей, поскольку наша афганская эпопея давно закончилась. Итак?..
– Осаку Кито, бывший гражданин Японии, ныне гражданин США, по образованию социальный психолог, не просто эмигрировал после разгрома «Красной Армии Японии» из Токио, а вынужден был экстренно, бросив все имущество и все сбережения, бежать по поддельным документам, поскольку разыскивался полицией как способный аналитик-организатор нескольких сложных в своей структуре и практически непредсказуемых террористических актов. Некоторое время жил в Париже, где познакомился с Карлосом, потом, по рекомендации того же Карлоса, проходил дополнительное обучение в Ливии, дальше – опять Париж, где он знакомится с мадам Джиндан и даже около месяца живет с ней, и вскоре – Соединенные Штаты... Но далее в постоянных связях с террористами замечен не был. В Штатах занимался небольшим бизнесом. Выпустил три книжки. «Психоанализ в производственных отношениях». «Психоанализ для руководителей фирм». «Психоанализ для наемных работников». Я прочитала все три. Довольно интересно, хотя и спорно. В частной практике особых успехов не достиг, хотя попал в Штаты в период расцвета психоанализа, сколько-нибудь значительный капитал не сколотил, но стал так называемым средним американцем. Незаметным, добропорядочным, уважаемым. Получил, разумеется, гражданство.
Таку ставит на колени и открывает свою объемную сумочку, которая больше напоминает портфель бухгалтера, и вытаскивает пакет с фотографиями.
– Вот и сам Осаку. Полюбуйтесь. Снимки разных лет из тех, что нам удалось различными путями, правдами и неправдами, как говорится у русских, добыть. Искали и в Америке, и в Японии, и даже в Париже. Есть даже один ливийский снимок...
Она раскрывает конверт и передает снимки Александру. Тот смотрит долго, стараясь понять человека, существование которого предвидел, даже не зная его самого, – лицо без выраженных пороков, скорее доброе, умное, понимающее. Но на всех снимках настолько одинаковое по выражению, что создает впечатление маски.
Он передает несколько фотографий жене и начинает просматривать другие. Александра смотрит, слегка кашляет, прикрыв рот кулачком, кладет фотографии на стол перед мужем и выходит из офиса.
– Ты куда? – не оборачиваясь в ее сторону, спрашивает Александр.
– Сейчас вернусь...
Что-то в ее голосе Басаргину не нравится, он смотрит ей вслед с непониманием, но тут же продолжает рассматривать фотографии. Слишком его интересует этот человек. Слишком необычным способом пришлось на него выйти, чтобы не иметь повышенного интереса.
Через пару минут скрип открываемой двери заставляет его обернуться. Александра возвращается. Несет свой старый, еще студенческих лет фотоальбом, альбом с рисунками – тоже, наверное, студенческая пора – и несколько разрозненных фотографий разных лет.
– Я тоже могу вам показать фотографии этого человека... – неожиданно говорит она и кладет на стол между мужем и Таку принесенное. – Вернее, почти этого...
Лицо у Александры растерянное, непонимающее.
– Фотографии Осаку Кито? – переспрашивает Таку, хмуря густые брови.
– Нет. Фотографии Циремпила Дашинимаева.
– Это...
– Это мой однокурсник, товарищ, потом муж моей подруги, с которой они в позапрошлом году развелись. В настоящее время, если не ошибаюсь, он должен проживать где-то в Твери или в Костроме.
Таку берет в руки первые фотографии и сразу встает.
– Просто удивительно! – восклицает Таку. – Это настоящие братья-близнецы...
– Я-то почему его не знал? – спрашивает Александр.
– Ну, не всех же однокурсников ты должен знать... Они уехали из Москвы сразу после института. Сначала в Бурятию. Циремпил по национальности бурят. Потом переехали в Центральную Россию. Мы даже не переписывались, я ничего о них не знала, пока Аленка в мастерскую ко мне не зашла, насчет работы спрашивала. Она с Циремпилом развелась, в Москве устроиться пыталась. Кажется, устроилась. Звонила мне, телефон оставила. Где-то в записной книжке есть. Это в прошлом году было...
Таку и Александр переглядываются. Они понимают друг друга без слов.
– А это заманчивый вариант... – говорит Басаргин.
– Я пока не вижу способа активного использования, хотя такие способы наверняка есть.
– Нам нужен господин Кито, но мы не знаем, где его найти... – Александр сразу замечает перспективу и начинает развивать мысль. – Мы примерно знаем только место, где следует искать мадам Джиндан. Если мы ее находим, то мы просто издали показываем ей двойника. Потом случайный прохожий на улице требует, чтобы она позвонила Кито. Она звонит... Мы через спутник засекаем и его, и ее местонахождение. Но поговорить не даем, пускаем помехи. Это возможно... Она будет звонить много раз, пока мы точно не определим, где находится Кито, и не схватим его. Тогда уже можно без проблем арестовывать и мадемуазель...
– Это возможный вариант, хотя необязательно единственный.
– Вы хотите вовлечь Циремпила в свои дела. А согласится ли он? – в сомнении качает Александра головой.
– Тогда я лично обвиню его в пособничестве террористам и в гибели пятидесяти с лишним тысяч человек, если теракт все же произойдет, – жестко говорит Александр. – Звони своей Аленке, пусть сообщает данные...
Александра пожимает плечами и уходит. Восторга от настойчивости мужа откровенно не показывает. Она всегда бывает откровенно против любого принуждения. Возвращается через минуту с сумочкой в руках. Вытаскивает из сумочки простенькую записную книжку, даже без алфавита, долго листает, но нужный телефон все же находит. Включает на аппарате спикерфон и набирает номер. Отвечает детский голос. Мальчик.
– Мама еще на работе.
– А ты не знаешь, как твоему папе позвонить?
– Вообще или конкретно сейчас? – Судя по вопросу, мальчик умеет общаться со взрослыми на более взрослом уровне, чем общаются сами взрослые.
– Не поняла... – говорит Александра.
– Вообще ему позвонить можно в Кострому. Он там сейчас живет. Год назад перебрался. Но сейчас он уехал в Германию. Его пригласил профессор Родич для консультаций по вопросам древних славянских рукописей.
Мальчик сообразительный. Не имея повода сообщить о такой поездке в случае, если он просто даст костромской номер телефона, легко находит способ, как похвастать приглашением отца в Германию.
– Но он же художник? – удивленно говорит Александра. – При чем здесь рукописи?
– Не только художник... – мальчик отвечает серьезным взрослым тоном. – Папа как любитель давно занимается славянским алфавитом. И знает его лучше многих профессионалов.
– Это здорово! – Александра тоже сообразительная и находит нужный подход, чтобы расположить мальчика к себе. – Я поздравляю и тебя, и его. Значит, твоего папу признали. А где живет этот профессор Родич? В каком городе? – повторяет она вопрос, который шепчет муж.
– В Дрездене.
– Спасибо тебе. Ты тоже будешь художником?
– Нет. Я буду славистом... Что сказать маме, кто звонил?
– Александра, их однокурсница. Пусть мне позвонит.
Она кладет трубку и смотрит на мужа с Таку. Таку задумчиво молчит.
– Последний звонок господина Кито зарегистрирован как раз из Дрездена... – говорит, наконец, Таку. – Позавчера. Это может быть как-то связано?
– Трудно сказать. Ожидать можно всего... Надо навести справки о профессоре Родиче. Я сейчас отправлю запрос.
Басаргин пересаживается в большое кресло, обычно занимаемое Доктором Смерть, и начинает отстукивать на клавиатуре запрос в Интерпол.
– Как скоро можно ждать ответа? – спрашивает Таку.
– Если на этого профессора что-то есть, ответят практически через пару минут. Если нет, будут запрашивать полицию и другие спецслужбы. Тогда дело может затянуться... Вы, например, прилетели из Америки раньше, чем ФБР смогло подготовить и переслать в Интерпол данные по моему запросу...
– Будем надеяться, что немцы – это не зажравшиеся американцы. У немцев больше развито чувство ответственности, и в делах они бывают более оперативными. – Таку смотрит на часы. – Через десять минут самолет Сережи приземляется в Дублине. Там стоянка час двадцать минут. Он обязательно включит трубку. Надо будет ему позвонить...
– А пока допьем чай, – предлагает Александра.
– Очень вкусный чай, – наконец-то улыбается Таку. – Я такой даже в Японии не пила...
2
Доктор ожидает прибытия помощников и высылает машину в екатеринбургский аэропорт Кольцово за Тобако и Зурабом. Приходится опять обращаться к своему волонтеру Юре Алферову, который знает Тобако в лицо. Юра вздыхает по поводу собственных дел, которые, кроме него, никто не сделает, но едет, потому что он никогда не может отказать Доктору. Сам Виктор Юрьевич так и не дожидается звонка от майора Леонченко и едет в областное управление ФСБ, хотя дело уже к вечеру и рабочий день заканчивается.
Чтобы не заказывать пропуск, Леонченко опять спускается на улицу, но уже не жалуется на хроническую нехватку времени. Молча садится в машину к Доктору. Вздыхает.
– Что? – спрашивает Доктор.
– Один из офицеров умер. Сердце не выдержало... Двое до утра, может быть, дотянут, но уже практически не в состоянии разговаривать...
– Рицин... – Доктор произносит это слово, как приговор выносит. – С этим ничего нельзя сделать. Никто в мире еще с ним не справился.
– Я знаю.
– Банку с пепси на квартире нашли?
– Как ты и говорил... Стоит на подоконнике. Провели анализ. Из той же партии, что и другие магазинные. Которые проверяли... Рицина нет. Сейчас ищут отравленную банку. Проверяют все пункты приема цветных металлов. Шум мы подняли основательный. Менты по подвалам бомжей на уши ставят... Участковые пенсионеров опрашивают... Машина крутится...
– Это все мелочи. Главное – перехватить мадам Джиндан. К вам начальство из Москвы пожаловало?
– Целая следственная бригада «Альфы» вылетела. Во главе с генералом Астаховым. Через час будут здесь.
– Владимиру Васильевичу от меня большой привет...
– Это кто?
– Это и есть генерал Астахов. Он сразу затребует у тебя план оперативных мероприятий по перехвату Джиндан. План готов?
– План давно работает...
– Я хотел бы на него взглянуть.
– Не могу без приказа.
Теперь вздыхает Доктор:
– Ладно... Прими соболезнования по поводу несчастья с офицерами. Джиндан, по моим прикидкам, будет выезжать скорее всего на машине. Плотнее перекройте дороги.
– Все перекрыли... Сотрудников не хватает...
– Хотя я допускаю вариант, что она отлеживается на квартире кого-то из своих помощников. Стоит поискать по диаспорам. Азеры, чечены... Поиск банки с ядом – уже вчерашний день. Теперь мы убедились, что такая банка была на квартире. Сними людей оттуда...
– Там и так одни менты. Наши все в разгоне.
– Ну, действуй...
* * *
Доктор вдруг чувствует голод и вспоминает, что он весь день ничего не ел. Сначала он отправляется домой, но на половине дороги в голову приходит новая мысль, и он тщетно пытается вывернуть из потока машин, чтобы развернуться. Это удается только через квартал. Но в обратном направлении он едет уже увереннее и быстро добирается до кафе, принадлежащего убитому азербайджанцу.
Доктор так и не узнал еще, к кому перейдет кафе после смерти владельца. Кафе продолжает работать, и траура здесь незаметно. У двери сидит дежурный охранник в ментовских брюках, на боку ментовская дубинка. Охранник зевает, широко раскрывая рот. В одной из стен вестибюля существует даже окошко гардероба, но гардероб закрыт, и потому Виктору Юрьевичу приходится повесить свой длинный кожаный плащ на руку и так пройти в зал. К удивлению, азербайджанцев в зале всего несколько человек, хотя, по слухам, это одно из мест постоянных сборищ кавказцев. Остальные посетители русские, молодежь, попивающая пиво. Доктор находит свободный столик в углу, вешает плащ на спинку стула и садится сам, дожидаясь официантку, чтобы сделать заказ. Она не заставляет себя ждать. Фигура Доктора вызывает уважение.
Заказ несложный. Традиционные кавказские блюда.
– Пить что будете?
– Пепси у вас есть? – внезапно для самого себя спрашивает Доктор.
Обычно он не пьет ни пепси, ни другую колу, потому что здоровье свое бережет.
– В банках или в бутылках?
– Маленькую банку...
– Пепси всегда только в маленьких.
Обслуживают его быстро. Доктор долго рассматривает принесенную банку. Холодная, но капелек пота на металле нет. Значит, не из обычного шкафа-холодильника. Нет на этой и наклейки с эмблемой спортивного клуба. Это естественно. Не будет же владелец кафе подставлять себя таким образом. На банке даже нет следа липкой пленки. Тем не менее Доктор к напитку не притрагивается, опять же по причине высокого уважения к своему здоровью. Ужинает медленно, рассматривает зал. Понемногу начинает собираться народ. Только сейчас появляются в большом количестве парни откровенно кавказской внешности. Плохо различая национальности, Доктор все же видит, что они садятся в двух разных сторонах, хотя друг с другом уважительно здороваются. Одна из групп, несомненно, азербайджанская. Кто – вторая? Присматриваясь внимательнее, Виктор Юрьевич, скорее по уверенному поведению, по манере держать себя чуть свысока, чем по другим признакам, приходит к выводу, что это чеченцы.
В кармане звонит мобильник.
– Слушаю тебя. С приездом, Андрюша... – определитель показывает номер Андрея Тобако.
– Привет. Мы с Зурабом уже в городе. Быстро доехали... Дорога гладенькая... Где тебя искать?
Доктор объясняет, где находится кафе. Слышно, как Тобако повторяет водителю.