– Не надо с нами ехать, – покачал головой Цукер. – Смердит от тебя, падаль... Сейчас расскажешь в подробностях, как было дело. А там видно будет...
Отшельник рассказал все: как схлопотал по сусалам в Оскольеве, как договорился с Мурадом, как обработал «уокеров». Даже про машину с лодкой рассказал... А потом был приговор.
– Здесь останешься, – решил Елисей. – Мы за тобой на обратном пути заедем. Если наврал, прикончим. Если найдем девку, тогда будешь жить. Если захочешь...
Отшельника затащили далеко в лес и привязали к дереву... Раньше ему нравилась собственная кличка. Но сейчас он готов был ее возненавидеть – ведь она как никогда точно отражала сущность бытия, в котором он вдруг оказался. Он остался в лесу один, без еды, без питья, да еще крепко привязанным к дереву. Чисто экстремальный отшельник...
* * *
Неделя прошла, а Никиты все не было. Ни его, ни Стаса. Как в воду канули. В конце концов Марта не вытерпела, позвонила Валере.
– Почему так поздно сообщаешь? – возмутился он.
– Думала, объявится... Ты же знаешь, он у нас непотопляемый...
Как Марта хотела верить своим же словам. Хотела, но что-то не получалось. Места себе не находила, жила как на иголках. И Серафима вся извелась.
– Знаю... В милицию обращалась?
– Какой в том толк? Только шум поднимем... Мы сами его ищем. Все вокруг объездили, но ничего. Как сквозь землю провалились...
– Ты только не отчаивайся. Все будет в порядке. Жди, я через денек подскочу. Если повезет, то раньше...
После разговора с Валерой чуточку полегчало.
– Не волнуйся, все будет в порядке...
Марта попыталась успокоить Серафиму, но из этого мало что вышло.
– Мне страшно, – сжимаясь в комок, прошептала та.
– Мне тоже. Но нам нельзя умирать со страха, а то ведь и в самом деле умрем. И когда Никита со Стасом вернутся...
– А они вернутся?
– Если будем ждать и надеяться, то да...
– Я надеюсь...
– И я надеюсь... Как надеюсь, что и с твоим отцом все будет в порядке...
– При чем здесь мой отец?
– Понимаешь, в чем дело... – замялась Марта.
Она долго оттягивала этот разговор. Хотя понимала, что давно должна была рассказать Серафиме про ее отца. Ей не было стыдно за то, что сотворил со Скворцовым Никита, но в присутствии Серафимы возникало чувство вины. Ей нравилась эта девушка, и не хотелось делать ей больно.
– Дело в том, что твой отец не очень хороший человек. Мне неприятно об этом говорить, но он пытался убить моего мужа...
– Никиту?! – вытянулось лицо Серафимы.
– Да... Это было совсем недавно, на Багамских островах. Он был там вместе с Дианой... В общем, он вел себя не очень прилично. Домогался меня, пытался убить Никиту...
– Что с ним? – не на шутку разволновалась девушка.
– Думаю, с ним уже все в порядке. Остров не самый дальний, над ним пролетают самолеты, мимо проходят корабли и яхты...
– Что за остров?
– Хороший остров. Необитаемый... Никита отправил его туда на перевоспитание... Но его уже наверняка нашли. Диана осталась цела, охрана тоже – они должны организовать поиски...
– А если нет?
– Не волнуйся. Мы же не совсем изверги... Никита оставил на острове несколько ящиков консервов, палатку, инструменты, аптечку... Но если твоего отца искали, то обязательно уже нашли...
– Ну а если не искали?
– Такого не может быть!
– Может!.. Отец не знает, а я знаю! У Дианы роман с его замом по безопасности. Дядя Леша влюблен в нее! И она может вить из него веревки!.. А кто должен искать отца? Дядя Леша, больше некому! И если Диана скажет ему, он его не найдет. Нарочно не найдет...
– Ей-то какой в том смысл? Она ведь не жена твоему отцу... Была бы ему женой, тогда понятно. А так она без твоего отца – никто...
– А если дядя Леша сам не захочет?.. Он же любит Диану!..
– Ты должна отправиться домой. И сама организовать поиски своего отца. Тем более что ты будешь знать, где его искать....
– Да, я, наверное...
Серафима не договорила. В прихожей пропел звонок. У Марты екнуло сердце. Вдруг Никита!
Но Марту ждало разочарование. Вместо Никиты и Стаса она увидела совершенно незнакомого парня в темно-сером, не первой свежести, костюме.
– Капитан милиции Аксютин, – предъявляя служебное удостоверение, с важным видом представился он.
– Я вас слушаю... – вне себя от страшного предчувствия пробормотала Марта.
– Скажите, вы знаете Скворцова Станислава Васильевича?
– Что со Стасом?! – хватаясь за голову, в состоянии, близком к истерике, спросила появившаяся Серафима.
Аксютин пристально посмотрел на нее, многозначительно переглянулся с напарником. И спросил, показывая на нее.
– Это кто?
– Я жена Стаса! – заявила Серафима.
– А-а... А вы тогда кто? – у Марты спросил капитан.
– Я жена его друга...
– А-а... И где ваш муж?
– Пропал. Вместе со Стасом пропал... Что вы о нем знаете?
– О вашем муже ничего... А вот Станислава Васильевича мы нашли... Э-э, его тело... Девушка, вам бы надо проехаться с нами, – обращаясь к Серафиме, сказал Аксютин.
– Зачем? – бледная как полотно спросила она.
– Опознание провести...
– Он что, мертвый? – ужаснулась Марта.
– Что-то вроде того...
– А Никита?
– Никакого Никиты там нет... Успокойтесь, гражданочка, вашего мужа там нет...
– А Стас? – Серафима находилась в предобморочном состоянии.
– Мужайтесь, милая вы моя... – скорбно развел руками капитан. – И собирайтесь с нами...
Аксютин плавно обогнул Марту, бережно взял Серафиму под локоток и вывел на улицу. Повел ее к черному джипу, стоявшему чуть в отдалении. Марта была настолько взволнована, что не задумалась, какое отношение мог иметь обычный капитан милиции к очень дорогой иномарке. А должна была задуматься.
Капитан посадил Серафиму в машину, собирался сесть в нее сам, но Марта остановила его.
– Я еду с вами! – твердо заявила она.
– Но вам вовсе не обязательно! – поморщился Аксютин.
– Как вы не понимаете! Мой муж пропал вместе со Стасом. И я должна все знать!..
Похоже, капитан понял, что ему не оставляют выбора.
– Ну как знаете... Пожалуйста...
Он помог Марте забраться в машину, сам сел рядом. Водитель молча отпустил тормоз, и машина плавно тронулась с места.
Они уже были далеко за околицей, когда Марта вспомнила о детях. Они же одни остались дома, а не известно, как скоро она обернется. Надо было бы их хотя бы предупредить...
– Извините, а вы не могли бы повернуть назад? – попросила она.
– Запросто! – кивнул сидевший рядом Аксютин.
И вдруг резко приблизил к ней руку, на раскрытой ладони которой находился марлевый тампон...
* * *
– Что вы делаете? – всполошилась Серафима.
Она с ужасом смотрела, как Елисей укладывает себе на колени женскую голову. Недолго пташка сопротивлялась...
– Нет больше твоей подружки, вот что! – оскалился сидевший за рулем Цукер.
Он и не думал сбавлять «газ», тем более разворачиваться.
– Вы не из милиции!
– Угадала! Мы от твоего папочки!.. Долго же ты от нас пряталась, цыпочка...
– А со Стасом что?
– А черт его знае!
– Так мы не к нему едем!
– Нет, мы едем к твоему папочке!..
– Уфф! – облегченно вздохнула Серафима.
И тут же свирепо зыркнула взглядом в сторону Елисея.
– За Марту ответишь, козел!
– Ух ты!.. Не бойся, ничего с ней не будет. Проспится и домой пойдет... Это был всего лишь хлороформ. Ловкость рук – и никаких проблем.
– Так она жива?
– Жива...
– Где мой отец?
– Как где? В Москве.
– Я серьезно спрашиваю! Он должен сейчас быть на островах...
– А ты откуда знаешь? – удивился Елисей.
– Знаю... Он вернулся с Багам?
– А-а, нет... Но вернется, как только узнает, что тебя нашли...
– А вы точно знаете, где он?
– Ну, не точно... Наше дело – тебя найти. А как поживает твой отец, нас не волнует...
– А должно волновать!.. Свяжись с дядей Лешей, придурок! Спроси, где отец!.. И скажи, что Марта знает, как его найти!..
Елисей пожал плечами и потянулся за трубкой спутникового телефона...
Глава девятая
Очередное голодное утро, очередное построение на работы. Конвоиры с дубинками, часовые с автоматами, лай собак. Каторжная безнадега... Никита пытался найти выход из сложившейся ситуации, но пока что ни одного путного варианта...
– Триста седьмой! – выкрикнул конвоир. – Двигай сюда!
Никита не сразу понял, что вызывают его. Он уже четвертый день здесь, а все не может привыкнуть к тому, что у него больше нет имени. Есть только номер...
Он вышел из строя. Конвоир кивком головы показал на незнакомого человека в камуфляжной куртке.
– С ним пойдешь...
Незнакомец сам подошел к нему. Смерил надменным взглядом, криво усмехнулся. И насмешливо спросил:
– Ты у нас миллионер?
– Ну, в каком-то смысле...
– Тогда пошли...
Он вывел Никиту из локальной зоны и привел в панельно-щитовой домик, стоявший на бетонных блоках недалеко от контрольно-пропускного пункта. Там за столом, лицом к лицу, сидели и курили два мрачных типа, по всей видимости, из начальства. Нехотя посмотрели на Никиту.
– Ты, что ли, миллионером прикидывался? – небрежно спросил один.
– Почему прикидывался?
– Потому что нет у тебя никаких миллионов. Недоделов ты. Как по паспорту, так и по жизни...
– Брат – моя фамилия. Никита Брат... Раньше Брайт была, а потом ошибка в паспорт закралась. Короче, был Брайтом, стал Братом. Пока не погиб...
– Чего?
Никита не побоялся рассказать свою историю с бегством из лагеря и последующей «гибелью». Терять ему все равно уже нечего. Да и не сдадут его поработители в руки органов. Хотя уж лучше бы сдали. Лучше в обычной зоне, чем здесь. Оттуда хоть с Мартой связаться можно и с Валерой...
– В общем, меня как бы и нет в живых, – заключил он. – А все мои деньги у жены... Мне бы ей позвонить, она бы привезла вам деньги...
– Пять «лимонов» поднимет? – с сомнением спросил мрачный тип.
– Если поднатужится, то да...
– Ладно, пробивать информацию будем. А пока... Значит, ты у нас беглый?
– Что-то вроде того.
– И богатый...
– Пока да. А как с вами расплачусь, так по миру пойду...
– Лучше по миру пойти, чем у нас.
– Вот и я о том же...
– Мы деньги за тебя получим, отпустим тебя, а ты стук-стук ментам...
– Я даже не представляю, где мы сейчас находимся...
– Представляешь. Ты с геологом якшаешься, а он все знает. И ты знаешь... А если бы и не знал, все равно нельзя тебя выпускать... В охране работать хочешь?
– Зачем?
– Затем, чтобы своим для нас стать... Своего мы можем отпустить. Но за те же деньги...
– Так что, мне можно позвонить жене?
Никита должен был любой ценой дозвониться до Валеры – пусть он поднимает волну...
– Ты сначала своим стань... Короче, в охрану тебя запишем. Отпаришься в баньке, получишь форму. А завтра приступишь к работе...
В баню Никита отправился под конвоем. Но там его не торопили – позволили всласть помыться и прожарить кости в парной. Щетку зубную выдали, порошок, бритву. Как будто в раю побывал. Ни на секунду не забывая о том, что вокруг ад кромешный... После бани его одели в чистый, но бэушный камуфляж отечественного образца – комплект «хэбэ» и теплая куртка с выцветшим воротником. Сытно накормили и отправили отсыпаться в новую, только что отстроенную землянку для новой партии рабов...
* * *
Стас настолько обессилел, что не мог зацепиться за сброшенную сверху веревку – пальцы разжимались, и он всякий раз падал в смрадную грязь под ногами, на потеху мучителям.
– Ты, урод, сдохнешь, если там останешься! – кричали ему сверху.
Стас и сам это понимал. Еще пара-тройка дней в этой яме, и он труп. Его даже наверх вытаскивать не станут. В лучшем случае забросают закоченевшее тело землей... И наверху его ничего хорошего не ждет. Но там, может, хотя бы накормят перед смертью...
Все-таки он смог зацепиться за веревку, все-таки его вытащили наверх. На ногах он удержаться не смог и боком повалился на землю. На сухую, покрытую прелой хвоей землю. После вонючей хляби, где он провел несколько дней, эта земля казалось ему сейчас пуховой постелью.
– Этот, что ли? – услышал он чей-то презрительно звучащий голос.
– Он.
– Чмо какое-то вонючее...
– Так в дерьме столько просидеть...
Стас понимал, что говорят о нем. Но слушал отрешенно. Пусть говорят, пусть что хотят делают, лишь бы не бросали обратно в яму.
– А лежит чего?
– Так совсем дошел... Но лучше его не трогать. Он тогда тоже еле стоял. А тронули, так четверых положил. Еле потом откачали...
– Зачем нам такой?
– Вот я и думаю, зачем? Кончать его надо...
– А больше и нечего... Во! Уже и палач идет! На колени его надо поставить! И камеру включить...
– Вонища-то какая!
Чьи-то руки брезгливо взяли Стаса за плечи, оторвали от земли. Попробовали поставить на колени, но всякий раз он приземлялся на пятую точку опоры.
– Нормально, пусть так будет...
Стас знал, как реагирует нормальный человек на своего палача. Чеченцы присылали кассеты с записями своих злодеяний. Стас видел на пленке захваченных в плен парней, которых знал как отважных бойцов. Но под чеченским ножом некоторые из них превращались в парализованных от страха баранов. Их можно было брать голыми руками. И чеченские головорезы их брали – вспарывали горла от уха до уха... Сейчас должны были убить самого Стаса. Он пока еще не видел своего палача, но уже нисколько его не боялся. Как не боялся умереть. Полная атрофия чувств. Полное безразличие к собственной судьбе. Пусть режут, пусть стреляют, лишь бы поскорей... Он и сам напоминал со стороны закланного барана, и ему было все равно...
Но внутри все взорвалось, когда он все-таки увидел своего палача. В сопровождении вооруженного конвоя к нему подходил Никита. Свежий, сытый, в камуфляже, который здесь могли носить только подонки... В опущенной руке он держал пистолет с глушителем...
Все-таки прав был Стас, когда искал и находил в Никите виновника своих бед. Это он заманил его в эту ловушку – наверняка, по воле господина Скворцова. И теперь его ждет смерть. От руки человека, которого Стас уже почти признал своим другом... А ведь все так хорошо было. Они с Симоной жили душа в душу, она должна была стать его женой. Но подлый Никита разрушил прекрасную идиллию. Сейчас Стас умрет, а этот гад будет продолжать жить.
– Мра-азь! – взревел он.
И снова всплеск резервных сил превратил его в боевую машину. Сгустком разрушительной энергии он ринулся на Никиту, но кто-то вовремя подставил ему подножку. И тут же град чудовищных ударов пригвоздил его к земле...
* * *
Никита не совсем понимал, зачем ему дали пистолет, зачем привели его в это скрытое от глаз место между дровяным сараем и колючей проволокой второго кольца ограждения. Какие-то люди там, какое-то измазанное грязью создание, сидящее на земле... И это создание вдруг взвыло раненым зверем и бросилось на него. Никита с ужасом узнал в нем Стаса. И невольно вздохнул с облегчением, когда его сбили с ног. Но душа еще больше почернела от злости, когда Стаса втоптали в землю...
– Чего стоишь, придурок? – спросил его Восьмой – так звали человека, который, так сказать, взял над ним шефство.
– А что делать?
– Стреляй!
– В кого?
– В него! – Восьмой ткнул пальцем в распростертое тело.
– Зачем?
– Теперь это твоя работа. Палачом будешь... А как ты думал в рай въехать?
Увы, но именно такое предложение он и ожидал услышать, когда получал пистолет. Наконец-то его озвучили... Только вряд ли пистолет заряжен боевыми патронами. Ведь Никита мог повернуть оружие против Восьмого, против Седьмого, против всех из этой вонючей когорты... А желание у него было. Всех бы выродков перестрелял...