После новогодних праздников мать Павла уехала в санаторий — проходить курс реабилитации, а Инну положили на сохранение. Она плакала и не хотела расставаться с Павлом, и Павел пообещал ходить к ней каждый день. Стояли крепкие морозы, но Павел их не замечал. Он всерьез опасался за Инну и детей. Ведь это его дети!
И еще Павла беспокоила одна мысль. Он не знал, как с этим лучше подойти к отцу, и в конце концов решился:
— Отец, я давно хотел тебя спросить…
— Я слушаю, сынок.
— Может, говорить об этом бестактно, но я хочу знать: на какие деньги вы смогли купить нам с Инной этот шикарный коттедж? Ведь и он сам, и обстановка, и машина тянут на… миллионы.
— Что ж, теперь ты принц, ты вправе знать. Каждый принц Щедровской Общины получает право на владение Пурпурным Аграфом, ты это знаешь. Я оказался подлецом, сын. Я заложил твое право на Аграф — главную святыню и ценность волков.
— Кому? Кому ты его заложил?
— Первому Щедровскому банку. Но я выкуплю его, обещаю.
— Нет, отец, выкупать придется мне. Ты знаешь существо по имени Шредер?
— Темный ангел пустыни… — прошептал отец. — О нем наслышан всякий волк.
— Так вот. Этот темный ангел потребовал от меня, чтобы я не просто передал ему право на владение, но нашел и отдал сам Пурпурный Аграф.
— Мы сумеем выкупить право, но искать Аграф, для того чтобы отдать его Шредеру…
— Если я не сделаю этого, могут пострадать дорогие мне существа. Я не хочу, чтобы Шредер убил вас, или Инну, или детей.
— И это правильно! — раздался посреди комнаты голос из ниоткуда.
Впрочем "ниоткуда" быстро исчезло. Потому что перед Павлом и его отцом стоял собиратель редких драгоценностей темный ангел пустыни Шредер. Собственной персоной.
— Добрый вечер! — грациозно раскланялся Шредер. — Надеюсь, мне не придется представляться?
— Ты всем известен, — с ненавистью сказал отец Павла. — Зачем тебе Пурпурный Аграф оборотней?
— Для коллекции. Вы ведь сами прозвали меня собирателем редких драгоценностей. Я забрал у эльфов их святую Стелу, сложенную из опалов, я забрал у гномов Малахитового тельца. Как они выли, когда я забирал эту вещицу. Но они предпочли жизнь без своих святынь, чем смерть… и все равно без своих святынь. Надеюсь, вы меня понимаете. Особенно вы, Денис.
— Я не Денис, я Павел, — утомленно сказал Лозоход-младший.
— Мальчик мой, — обратился отец к Павлу, — Шредер немножко верит в реинкарнацию. Вот он и думает, что до этой жизни являлся смертным в облике Наполеона, а ты соответственно в образе Дениса Давыдова. Но все это чушь.
— Кто знает, может, и не чушь, — хихикнул Шредер. — Так вот, милые друзья, не забывайте, что я слежу за вами, за каждым вашим шагом и шагом ваших близких тоже.
— Мы это уже поняли. Что вы еще хотите нам сказать? — процедил сквозь зубы Павел.
— Что время летит очень быстро, и я даю вам, Павел, срок — найти Аграф до того, как вам исполнится двадцать лет. Это вас подстегнет. Так что вы уж постарайтесь, милые мои.
— А почему бы тебе не пойти в банк и не забрать документы на владение этим Аграфом? Почему бы тебе самому не найти Аграф? Просто так, безо всяких церемоний.
— Нет, нет, как раз церемония и важна. Вы должны добровольно пожертвовать мне Аграф, только так и не иначе. Я — сам — ничего не ворую и не захватываю. Я принимаю дары.
— Все ясно.
— Ну коль вам все ясно, я вас покидаю. Заботьтесь о своих ближних — их жизни так хрупки, — провозгласил Шредер и исчез.
— Что же делать? — в отчаянии спросил Павел.
— Ты не волнуйся, сынок. — Лозоход-старший заскрипел стулом. — За это время я что-нибудь придумаю.
… Всю эту историю Павел рассказал Инне. Она приняла рассказ близко к сердцу, разволновалась так, что Павел даже пожалел о том, что развязал язык.
— Мы должны что-то придумать. Мы должны найти этот Аграф.
— Сначала нужно забрать у банка право на него. А на это нет средств.
— А если продать коттедж?
— Отец обидится и расстроится. Ведь ради коттеджа все и затевалось. А если мы продадим московскую квартиру — обидятся твои. Да и где мы тогда будем жить?
— Ладно, — вдруг напустила на себя таинственный вид Инна, — что-нибудь придумаем.
Жизнь Павла пошла по накатанной колее: утром он вставал и делал гимнастику, потом завтракал (завтрак, естественно, готовил сам) и шел в больницу к Инне, по дороге покупая ей соки, йогурты и цветы. После визита к Инне он отправлялся в местную библиотеку, известную ему от А до Я. Здесь он допоздна занимался, конспектируя книговедение и библиографию, таблицы библиотечно-библиографической классификации, штудируя Рубакина и Крупскую… Вечером, после закрытия библиотеки, он навещал отца и ужинал у него. А потом возвращался в свой пустой и оттого казавшийся холодным коттедж. Он пил чай или кофе и размышлял о том, как близко в его сердце поселились две женщины — фея и волчица. О Леночке он думал с грустью, как о несбывшейся мечте, а об Инне… Ну что тут думать. Инна — жена, это святое.
Где-то в середине февраля он пришел к Инне в больницу и, как всегда, протянул ей цветы и упаковку йогуртов. Инна поблагодарила мужа и в ответ сунула ему две объемистые тетради, мелко исписанные ее каллиграфическим почерком.
— Что это? — спросил про тетради Павел.
— Сценарий фильма. Я написала.
— И что с ним делать?
— Павлик, ты иногда бываешь непроходимым тупицей. Этот сценарий нужно отдать одному очень хорошему человеку.
— Какому человеку?
— Ее зовут Татьяна Левина. Она сценарист. И мало того что пишет сама, так еще и среди молодежи ищет дарования.
— И ты решила, что ты дарование?
— А почему нет? Между прочим, это по моему сценарию снимался сериал "Ускоренная помощь".
— Я о таком сериале даже не слышал.
— Завистники, — легко бросила Инна. — На "Мосфильме" их полно.
— Инна, нет, ты что, ты серьезно?!
— Вполне серьезно. Только перепечатай мой сценарий на компьютере. И пошли вот по этому электронному адресу. — Инна показала адрес. — И напиши от меня пару ласковых фраз, мол, надеюсь на сотрудничество и так далее.
— Хорошо, как ты скажешь. Но это же авантюра!
— Деньги можно заработать и на авантюре, мой дорогой муженек. Мы ведь должны выкупить право на Аграф.
— Но это капля в море!
— Иногда для полноты вкуса вина не хватает именно капли, — серьезно заявила Инна.
Несколько дней подряд Павел занимался тем, что перепечатывал и правил сценарий жены. И, на удивление себе самому, увлекся процессом. Ведь сценарий, который написала Инна, был именно про них: про оборотней, про девушку-фею, про несчастную любовь…
— Ах, Инна, ах змейка! — шептал в восторге Павел. — Это же надо до чего додуматься.
Наконец он закончил воссоздание текста в электронном варианте, зазиповал файл и отправил его по указанному Инной адресу.
И стал ждать ответа.
Который появился очень быстро.
И состоял из одной строчки:
"Инка, это офигенно!"
С этим ответом Павел пришел к Инне.
— А что я говорила? — самодовольно заявила та. — Вот увидишь, будут снимать сериал.
И точно, скоро пришло еще одно письмо от Татьяны:
"Будем снимать сериал. Бюджет под него выбила. Инка, все будет чпоки-чпоки!"
Наверное, Инне так отчаянно хотелось, чтобы все вышло "чпоки-чпоки", что так все и получилось.
Из больницы Инну выписали, прописав таблетки, укрепляющие стенки матки, и витамины. И Павел с женой засобирались в Москву. Во-первых, Инна должна была получить солидный аванс "под сценарий", во-вторых, с родителями Павла все вроде было хорошо, мама быстро поправлялась от последствий инсульта, заявив, что на волчицах все без рубцов заживает. А в-третьих, Инна должна была рожать только в Москве, на этом настаивала чуть ли не вся Московская Община оборотней.
И они поехали в Москву.
Кстати, мы забыли "в-четвертых". С двенадцатого марта у Павла начиналась сессия.
Он на "хорошо" сдал историю книги, на "отлично" — английский, и теперь ему предстояла битва с ББК — библиотечно-библиографической классификацией.
— Ну что ж, Павел, я рад вас видеть, — сказал суровый профессор. — Проверим ваши знания?
— Проверим. Я готовился.
— Да? И быт не мешал.
— Нет, даже помогал сосредоточиться.
— Ну что ж. Я дам вам простой тест. Вы получите цифровые комбинации и должны будете назвать ту отрасль знания, которую они представляют.
— Хорошо, — сказал Павел.
Профессор от руки написал на листке бумаги несколько шифров. Протянул Павлу:
— Определяйте.
— Сколько у меня времени?
— Да сколько угодно! Я же не зверь, молодой человек.
И Павел вгляделся в столбик цифр:
65.01
42.343
67.409
36.997
28.089
— Ну как? — спросил профессор. — Не слишком сложно?
— Я уже готов ответить.
— Серьезно? Что ж, приступайте.
И Павел ответил:
— Шестьдесят пять точка ноль один — это экономическая статистика, под шифром срок два точка триста сорок три собираются книги о редьке, шестьдесят семь точка четыреста девять — литература о режиме в местах лишения свободы, тридцать шесть точка девятьсот девяносто семь — поваренные книги, двадцать восемь точка ноль восемьдесят девять — книги об экологии космических станций. Все верно?
— Да, вы ответили блестяще. Я не ожидал от юноши вашего возраста такого рвения в учебе и таких познаний. Надеюсь, вы выполнили обещание и как заочник уже где-то работаете?
— К сожалению, пока не работаю, но мне уже предложено место в одной из частных библиотек.
— Надеюсь, эта библиотека будет достойна вас.
— Спасибо, профессор.
И Павел ушел с экзамена, унося в зачетке честно заработанное "отлично".
А насчет библиотеки, в которой ему предполагалось работать, он решил поговорить с тестем.
— Виктор Семенович, помните, вы говорили, что нашли для меня работу в некой частной библиотеке.
— Да, нашел. Это библиотека профессора Прянишникова. Он умер несколько лет назад, а его наследники не занимались библиотекой. Она стала ветшать. Вот они и решили найти библиотекаря, который все приведет в порядок. Я об этом услышал и предложил твою кандидатуру. Собственно, если у тебя горит, ты можешь приступать к работе хоть завтра. Стоит только созвониться с наследниками.
Сказано — сделано. Разговор состоялся накануне выходных, и наследники профессора могли принять у себя Павла. Это были довольно чопорные брат и сестра, с ними Павлу даже страшновато было обговаривать свое жалованье. Но тут помог отец Инны. Он зарекомендовал Павла как отличного библиотекаря, и чопорные наследники не стали мелочиться. И с понедельника Павел приступил к работе.
Профессор Прянишников жил (когда, конечно, был жив) в большом старинном особняке в два этажа.
И весь второй этаж, за исключением маленькой спальни профессора, занимала библиотека.
Здесь были тысячи и тысячи томов, посвященных самым разным дисциплинам. Но все они стояли хаотично, беспорядочно, без какой бы то ни было классификации. Павел уже предвкушал удовольствие от возни с книгами, как вдруг Инна устроила ему сцену ревности. Она приревновала его к наследнице профессора.
— Инна, это глупости. Я буду только работать на них, вот и все!
— Ты меня совсем не любишь! — рыдала Инна.
Ей оставались какие-то недели до родов, поэтому она была нервной и взвинченной, и в каждом слове или жесте Павла видела для себя угрозу их семейной жизни. Павел успокаивал ее, как мог.
Инну опять положили на сохранение, и Павел теперь делил свой день между посещениями Инны и работой в библиотеке. И если к Инне и ее выкрутасам он практически привык, то библиотека профессора Прянишникова просто околдовывала. Здесь целые стеллажи были заполнены книгами по магии и оккультизму. Спиритизм, эзотерика, теософия, каббала — вот что интересовало покойного профессора. И Павел скоро почувствовал, что эти книги словно затягивают его в тоннель, полный тайн и загадок бытия.
Первым делом он расставлял книги по отраслям знаний. Это было сложно, потому что одна и та же книга могла принадлежать двум, а то и трем отраслям знаний.
Помимо всего прочего Павел приводил книги в порядок, потому что они сильно запылились и вообще вид у них был прежалкий.
И вот однажды Павел углубился в недра библиотеки и обнаружил там громадную — метр на метр — толстенную книгу в переплете из, как ему показалось, золота. Книга была настолько пыльной, что Павел едва сдерживался, чтоб не расчихаться. Он взял большую губку и принялся протирать книгу, осторожно, слой за слоем снимая накопившуюся пыль. Одна губка не помогла, их пришлось извести с полдюжины. Но вот переплет книги заблестел, Павел провел по нему губкой в последний раз, и тут…
Над книгой возникла шаровая молния!
Павел ахнул и замер. А шаровая молния висела, потрескивала разрядами электричества и ничего не делала. Наконец, примерно после пяти минут тишины, молния осведомилась густым басом:
— Что прикажешь, господин книги?
— А? Что? Это вы мне?
— А кому же? Ты, господин, вызвал меня из небытия, потерев книгу, и теперь я могу выполнить любое твое желание. Но только одно. После чего я снова уйду в книгу.
У Павла и было-то только одно желание, и он сказал:
— Я хочу, чтобы моя возлюбленная фея Леночка была со мной!
Молния помолчала, а затем сказала:
— Так будет. Но не сразу. Все пойдет естественным порядком.
И молния ушла в переплет.
Павел, пошатываясь, вышел из глубин библиотеки.
Неужели Леночка будет с ним?
Неужели чудо свершится?
И тут он встал как вкопанный.
А хочет ли он этого чуда?
С Инной они вроде бы притерлись. Дети вот скоро должны появиться. А Леночка… Вдруг она нашла себе кого-нибудь и счастлива с ним? Он, Павел, выходит, снова поломает ее жизнь?
Ему вдруг представилось…
Он с двумя своими детьми приходит в дом, где живет Леночка. И говорит:
"Я развелся с Инной".
А Лена ему:
"Почему?"
"Что почему?"
"Почему ты с ней развелся?"
"Я ее никогда не любил! Я всегда любил только тебя!"
"Павлик, прости, но я замужем".
"Ну и что, разведешься!"
"Кто это с кем должен развестись? — Это появляется на сцене роскошный мускулистый мачо. — Леночка, прелесть моя, ты со мной хочешь развестись?"
"Нет, нет, — шепчет Леночка и приникает к этому типу. Потом бросает взгляд на Павла: — Павлик, ты же понимаешь…"
Павел бросился обратно в глубь библиотеки, подскочил к золотой книге и принялся ожесточенно ее тереть. Но шаровая молния не появлялась.
— Да что же это такое! — крикнул он, и тут на голову ему что-то упало, обдав облачком пыли.
Павел нагнулся и поднял упавшую книгу. Да, это была маленькая толстая книжица в кожаном переплете. Очень симпатичная. А симпатичней всего было название книги. На латыни, но Павел сумел перевести: "Об исполнении желаний".
Он подошел к окну, где было больше света, и принялся листать книгу.
И вот что удивительно. Доселе Павел практически не знал латыни. А тут вдруг стал читать ее бегло, словно книга была на русском языке. Скоро он нашел нужный раздел: "Как отказаться от своего желания и повернуть время и бытие вспять".
Павел раскрыл книгу на нужной странице и стал жадно вчитываться. Через несколько минут он сказал:
— Всего-то! — И произнес торжественно и напевно: — Диабль, диаболо, диаболорум!
Тут его словно что-то толкнуло в грудь. Книга выпала из его рук и загорелась. По полу от горящей книги побежали струйки пламени и образовали пентаграмму. И из центра этой пентаграммы поднялась темная фигура с распростертыми, черными как уголь крыльями. Не переступая границ пентаграммы, гигантская фигура нависла над Павлом и произнесла на латыни:
— Ты, смертный червь, звал меня?