Жителям Цветущих садов предстояло долгое лечение, и никто не мог дать гарантии, что их ауры полностью восстановятся. Слишком уж серьезные повреждения. Отступникам же было обещано новое жилье, и они с радостью согласились покинуть место, с которым было связано так много плохих воспоминаний.
Для нас маги открыли портал, ведущий прямиком в ковен. Шерман не позволил мне остаться с Данте, пообещав, что доринги позаботятся о нем. Я всю ночь не спала, все думала о нем… К счастью на следующий день Шерман отвез меня в госпиталь при ковене целителей и договорился, чтобы меня пустили к Данте. Правда, поговорить не удалось, потому что доринга погрузили в магический сон, чтобы силы быстрее восстановились. Я посидела рядом с ним, поговорила немного шепотом… О том, как жду его, как скучаю по нашим разговорам, как мечтаю о том, чтобы ему больше никогда не было больно.
Три недели Данте пребывал в магическом сне. Я навещала его почти каждый день. Целители без вопросов пускали меня к нему, решив, похоже, что я его возлюбленная. Мне было все равно, лишь бы видеть его. И вот, наконец, настал день, когда доринг очнулся. Зрение еще не полностью восстановилось, но чувствовал он себя намного лучше, хоть и был еще слаб. Я чуть не закричала от счастья, когда увидела его сидящим в кровати, улыбающимся.
— Я знаю, что это ты пришла, любопытная феечка…
Бросилась к нему, обняла, даже не задумываясь о приличиях. С густой щетиной на лице он выглядел старше, но все равно оставался для меня самым красивым мужчиной на свете.
— Я так переживала за вас, очень!
— Амари, прошу тебя… Мы столько вместе пережили, так что прекрати все эти церемонии! — с притворной строгостью попросил доринг. Ты ведь не только моя помощница, но и добрый друг… Больше, чем друг…
— Как хорошо, что вам… тебе лучше…
Данте поправлялся быстро. Я с удовольствием готовила для него, носила в госпиталь всякие вкусности. Зрение восстановилось полностью, и дорингу разрешили прогулки. В один из таких дней мы отправились прогуляться по саду вблизи госпиталя. Данте взял меня под руку, и мы шли неспеша, разговаривая о разных пустяках. Ту историю с Вейланом мы не обсуждали с тех пор, как Данте очнулся. Я была даже рада этому, но в то же время понимала, что рано или поздно разговор все равно состоится. Доринг опустился на скамейку под раскидистой яблоней, увлекая меня за собой. Некоторое время мы молчали, а потом мужчина произнес, внимательно глядя на меня:
— Шерман рассказал мне о мандрагоре.
Я промолчала, не зная, что сказать.
— Сначала чешуя дракона, потом волшебный гребень, о котором вообще никто ничего не слышал… Теперь это… Снова достала из своей загадочной шкатулки?
Кивнула, отводя глаза. Данте придвинулся ближе, приобнял меня, прошептал, опаляя дыханием лицо:
— Амари, я обязан тебе жизнью… Ты самое удивительное создание в этом мире. Я понял это сразу, как только увидел тебя… Ты фея, настоящая фея…
Я слушала его, и голова шла кругом от слов, от его близости.
— Как бы мне хотелось отплатить тебе тем же, Амари… Знаю, ты не любишь, когда я спрашиваю об этом, но я вижу, что тебя гнетет что-то, беспокоит. Знай, ты всегда можешь рассчитывать на меня, можешь довериться, обратиться за помощью… Я все для тебя сделаю.
Я смотрела в его глаза и таяла… таяла… Какой же он необыкновенный! Если чужая судьба послала мне этого мужчину, я готова с ней смириться. Само провидение сжалилось надо мной, скрасило долгие годы одиночества и грусти. Мне так захотелось рассказать Данте обо всем, что произошло со мной. Я так долго молчала об этом, так долго хранила на душе этот тяжкий груз, слишком долго. Даже если это грозило появлением Стражей, я готова была рассказать дорингу обо всем. Я нуждалась в этом… нуждалась в понимании, в утешении, в близости.
Я говорила долго, рассказывала все подробно, словно заново погружаясь в прошлое, словно в очередной раз сама старалась понять, как же можно было избежать роковой ошибки. Я говорила, говорила, а слезы катились по щекам, и Данте бережно стирал их теплыми пальцами, смотрел на меня внимательным и нежным взглядом. Он слушал, не перебивая, давая мне возможность выговориться, выплеснуть боль и горечь, скопившуюся в душе.
— Мойра сказала, что судьба моя будет несчастной, что я сама все испортила, и ничего изменить нельзя. Я смирилась, правда смирилась…
— Не стоит, Амари, — впервые нарушил молчание Данте. — Не все зависит от богов, помни это. Да и в линии судьбы записано не все. Человек сам может многое изменить.
— Тогда я не думала об этом, а лишь о том, что жизнь моя закончилась. Мойра пожалела меня и решила одарить меня. Сказала, будто дары ее могут скрасить несчастливую судьбу. Три предмета, совершенно непонятных мне. Я не знала, что это такое и для чего предназначено до тех пор, пока не стала работать с вами. Всякий раз я будто чувствовало, что мне поможет один из даров: чешуя дракона, золотой гребень или ветка мандрагоры. Есть еще один дар, который остался у меня…
Цепочку с паучком я теперь носила на шее, ведь шкатулка стремительно опустела, и не было нужды хранить там один лишь последний дар. Чешуя дракона растворилась во время ритуала, из мандрагоры Шерман сварил зелье, а гребень, почерневший и утративший силу забрал Данте, когда пытался хоть что-то выяснить об этом артефакте. Я вынула кулон из-под ворота платья и показала дорингу.
— Вот он, последний дар мойры. Единственный, о назначении которого она мне рассказала.
У Данте глаза расширились от удивления. Он взял кулон двумя пальцами и рассматривал так потрясенно, словно не верил собственным глазам.
— Это ведь то, о чем я думаю? Я читал о нем, но думал, что это всего лишь легенда. Артефакт, исполняющий желания, меняющий судьбу…
— Да, так мойра и сказала. Я пока еще не знаю, как этот дар может повлиять на мою судьбу…
— Амари, — позвал вдруг Данте, глядя на меня странным взглядом. — Знаешь, я…
Он будто хотел сказать нечто важное, но никак не решался.
— Если бы ты… если…
— Данте, что ты хочешь сказать?
Я видела, что рука доринга, сжимающая кулон, дрожала. Он смотрел на меня еще несколько томительных секунд, а потом отпустил паучка и отвернулся, отчего-то нахмурившись.
— Данте… — шепотом позвала я. — Ты ведь не думаешь, что я все выдумала? Как те целители из Дома скорби…
Доринг взглянул на меня, будто очнувшись от собственных мыслей, вновь обнял меня, погладил по волосам.
— Что ты, Амари, конечно, я верю тебе. Мне очень жаль, что так все случилось, поверь. Но в моих силах сделать так, чтобы твоя жизнь стала ярче, счастливее…
После разговора с Данте я чувствовала такую легкость, какой не бывало много лет. Стражи и вправду явились той же ночью. Безликие монстры, которые окружили мою кровать, а я вновь лежала скованная ужасом, не в силах пошевелиться, не в силах прогнать их. Я слышала шепот, но не могла разобрать ни слова. Но понимала главное — Стражи обещали мне наказание за то, что пошла против судьбы, за то, что рассказала обо всем. Мне не было страшно. Я вообще ничего не боялась с тех пор, как встретила Данте. А самое главное — я не боялась будущего. Я еще не разобралась до конца, что же значу для этого мужчины, но верила, что он не оставит меня в беде.
Наш договор с Данте закончился, и я перестала быть помощницей целителя. Когда нянечка Роза сообщила, сколько денег доринг перевел на мой счет, я едва дар речи не потеряла. Сумма оказалась в несколько раз больше оговоренной. Теперь я могла не только оплатить год обучения в Академии, но и жить безбедно все это время, тем более учитывая мои скромные запросы, могла купить все необходимое для учебы.
Я пыталась поговорить с Данте, объясняла, что мне неудобно принимать такую сумму, но доринг и слушать ни о чем не хотел. Лишь сказал, что я всегда буду для него самой лучшей помощницей, и он обязательно будет брать меня с собой в путешествия, если у меня будет свободное время. А пока мне нужно было готовиться к поступлению, ведь до осени оставалось не так уж много времени. Впрочем, экзаменов я не боялась, да и рекомендации из приюта и статус сироты намного увеличивали мои шансы на поступление. Моя главная мечта сбывалась стремительно, и это необычайно радовало. Но и без огорчений не обошлось. Данте после лечения и восстановления магического резерва требовалась переподготовка, и он уезжал в другой город на пару недель. Мне было так жаль расставаться с ним, что даже плакать хотелось.
Мы прощались с дорингом около ворот приюта. За углом его ждал экипаж, а я отчаянно пыталась не разреветься. Отчего-то казалось, что скоро все изменится не в лучшую сторону. Наверное, появление Стражей так на меня повлияло. Обычно они надолго заражали меня беспричинной тоской.
— Амари, ну чего ты грустишь? — укоризненно спросил Данте. — Можно подумать, что я на год уезжаю… Всего лишь две недели. Вот вернусь и обязательно проверю, как ты готовилась к экзаменам.
Я лишь грустно кивнула. Мужчина подошел ближе и осторожно притянул меня к себе.
— Обещаю, что сразу же навещу тебя, как только вернусь.
— Правда?
— В первую очередь приду к тебе… Держи!
Данте взял большую коробку, повязанную яркой лентой, стоявшую за его спиной, и протянул мне.
— Это подарок, — сказал он, улыбнувшись. — Погляди…
Я развязала ленту и сняла крышку, пока Данте продолжал держать коробку. Там оказались учебники, тетрадки, письменные принадлежности. Все новенькое, красивое, дорогое… Я даже ахнула от восхищения, но тут же смутилась.
— Данте, не стоило… Ты и так много мне заплатил…
Мужчина молча запаковал все, как было, сунул подарок мне в руки и нежно поцеловал в щеку.
— До встречи, Амари!
Данте ушел, а я еще долго стояла, смотря вслед экипажу, и глупо улыбалась. Уже потом, внимательно рассматривая подарки, увидела на дне коробки открытку с белыми розами, на которой обнаружилась надпись: «Моей феечке».
Рядом с тобой
Впервые за долгое время я чувствовала себя счастливой. Просто ходила и улыбалась, а иногда ловила себя на мысли, что попросту не слушаю собеседника, увлеченная собственными грезами. Эбби без труда разгадала причину моего состояния и снова принялась меня предостерегать. Мол, взрослый мужчина, маг, что бы он нашел во мне? Наверняка, из какой-нибудь корысти… А что с меня взять? Может, поразвлечься решил с глупенькой сироткой… Поиграется да и исчезнет, только его и видели… То ли правда подруга за меня переживала, а, может, завидовала просто. Мне было все равно…
Я не верила, что Данте может быть таким… Он казался мне самым замечательным, самым добрым, самым ласковым… Хотя, ласки я от него не видела особо наяву, но вот во сне постоянно. Я почти ощущала его теплые объятия. Он целовал меня, прикасаясь необычайно нежно, и меня наполняли такие невероятные эмоции, что просыпалась я с бешено бьющимся сердцем, и было жаль до слез, что это всего лишь сон.
Две недели без доринга, которые показались мне вечностью, подходили к концу. Я ждала его все время, думать ни о чем другом не могла. Иногда грустно становилось… Думала, наверняка забыл обо мне, ну кто я для него в самом деле? Но сердце тут же твердило, что Данте выполнит обещание, придет ко мне. И так захотелось быть красивой, нравиться ему. Я даже купила несколько новых ярких платьев, убедив саму себя, что во время учебы в академии мне необходимо будет хорошо одеваться. Хотя, чего греха таить, истинная причина состояла вовсе не в этом. Мне хотелось, чтобы Данте смотрел на меня с восхищением, как в тот день, на танцах.
Сегодня утром я проснулась в отличном настроении. Меня не покидало ощущение, что случится нечто замечательное! Я тщательно уложила вьющиеся волосы, надела самое красивое изумрудное платье, отделанное кружевом и вышивкой из бисера. Я привыкла одеваться скромно, и перед Данте я появлялась в непримечательных простых нарядах с глухими воротничками и без украшений. Теперь же в зеркале я видела милую девушку с сияющими карими глазами… И дело было не столько в наряде, сколько в предвкушении чуда.
Я повела своих детишек на прогулку в сад. Они бегали, играли, а я сидела на скамейке и наслаждалась солнечным летним деньком. Ощущение пришло неожиданно… Такое теплое, обволакивающее, словно объятия… Открыла глаза и увидела Данте. Он стоял, прислонившись к стволу яблони, и внимательно наблюдал за мной. Сначала думала, что это всего лишь видение, вызванное тоской и огромным желанием увидеть доринга. Но видение исчезать не хотело… Мужчина не сводил с меня глаз, а на его губах появилась улыбка. Он рассматривал меня, словно видел впервые. Он любовался… И в мужских глазах я снова видела то самое восхищение, о котором мечтала со дня танцев.
Я пошла к нему, медленно, словно опасаясь, что Данте исчезнет. Доринг двинулся мне на встречу, улыбаясь задорно, как всегда бывало. На нем была дорожная одежда: темно синий костюм с голубой рубашкой и тонкий плащ. Неужели он и вправду приехал ко мне, как только вернулся в столицу, и даже домой не заезжал? Когда Данте приблизился так близко, что можно было дотронуться, я не выдержала… Бросилась к нему, обняла так крепко, как только могла. Мужчина вздохнул с облегчением, словно долго этого ждал, обхватил меня в ответ за талию, приподнял и закружил. Я вцепилась в его плечи изо всех сил. Мне казалось, что если отпущу, то тут же воспарю над землей от переполнявших чувств.
— Амари… феечка моя маленькая, — прошептал Данте. — Как же я по тебе скучал!
Доринг поставил меня на землю, погладил по щеке… Его ладони спустились на плечи, провели вниз по рукам, сомкнулись на талии.
— Какая же ты красивая…
— Я тоже скучала, — шепнула, едва не сгорев от стыда.
Щеки пылали от смущения, а ноги подкашивались. Он рядом и смотрит так, как мне мечталось… И прикасается…
— Я только приехал… Сразу к тебе, как обещал. Смотри…
Данте вынул из кармана что-то маленькое и блестящее, вложил в мою руку. Это оказалась заколка для волос, украшенная мелкими цветами, выложенная из разноцветных сияющих камней. У меня никогда не было украшений… Только цепочка с паучком, да и то я стала носить ее лишь недавно…
— Нравится?
— Очень… Спасибо!
Данте осторожно заколол прядь моих волос, стараясь не причинить боли, ласково погладил по щеке. Детские возгласы вернули меня в реальность. Мои воспитанники окружили нас и во все глаза рассматривали доринга. Данте с готовностью ответил на все детские вопросы, даже покатал на плечах малышей.
— У нянечки Амари жених появился! — шептались девочки постарше и хихикали.
Прекрасный, невероятный сон…
Данте взял меня под руку, отводя от расшалившихся детей, и сказал:
— Встретимся вечером?
Мужчина смотрел с затаенной надеждой, словно опасался, что я откажусь. Но разве я могла? Ничего бы не остановило меня в тот момент: ни предостережения подруги, ни угрозы Стражей. Но что-то на грани сознания, что-то едва уловимое мешало мне, беспокоило…
— Если ты хочешь… — прошептала, опустив глаза.
Данте нахмурился, обхватил пальцами мой подбородок и заставил посмотреть на него.
— Я ужасно по тебе скучал, Амари, — вкрадчиво произнес он. — Постоянно о тебе думал, вспоминал… Любопытное создание… Как же я привязался к тебе…
— Данте, я… тоже… тоже…
Я так и не смогла выразить все, что творилось на душе, да и не смогла бы произнести вслух… Люблю? Наверняка… Уверена, что любовь должна быть именно такой.
— Я приеду за тобой в шесть, идет? — быстро сказал Данте, прикасаясь губами к моей руке.
— Хорошо, — шепнула я.
День как назло тянулся невероятно медленно. Вечер никак не хотел наступать, а я уже вся извелась от нетерпения. Данте, мой Данте… Как же я счастлива, что он появился в моей жизни. А даже если исчезнет, мне будет, что вспомнить холодными одинокими вечерами…
Я увидела экипаж Данте в окно. Взглянула в зеркало, дотронулась до сияющей заколки в волосах, поправили платье. Данте ждал меня, о чем-то разговаривая с кучером. Увидев меня, подошел, поцеловал в щеку и повел по улице, взяв за руку.
— Ты не против прогуляться? — спросил он.
Я лишь улыбнулась, глядя в его глаза, стараясь разгадать, что же он чувствует, когда смотрит на меня? Кого он видит? Неужели любимую девушку? Думать об этом было необычайно приятно, но и страшно одновременно… Привязанность ведь разная бывает. Может, я дорога ему просто как друг. Может, он просто благодарен мне за спасение, за помощь? А может, и вовсе пожалел, услышав мою грустную историю?