— Амари, ты так внимательно смотришь на меня… Что ты стремишься увидеть?
— Хочу понять, что ты чувствуешь…
— Ты можешь спросить. Я весь открыт для тебя…
Данте поднес мою руку к губам и прикоснулся легким поцелуем. Так мы и шли, держась за руки, словно самая обычная пара, болтали и смеялись. Я даже не заметила, как мы оказались около дома доринга. Я немного растерялась… С одной стороны, в этом не было ничего такого, ведь я и раньше бывала с Данте наедине, но для этого всегда находилась какая-то уважительная причина. Сначала уборка, потом спасение несчастного мага от последствий ритуала, потом статус официальной помощницы. А теперь?
— Ты боишься меня, Амари, — спросил Данте, заглядывая мне в глаза. — Не бойся, я ни за что не обижу тебя. Просто позволь мне быть рядом…
Я снова оказалась в его доме, как в сказке. Рассматривала удивительные фрески на стенах, листала древние фолианты в библиотеке. Доринг наблюдал за мной с улыбкой умиления. Что-то рассказывал увлеченно, но я едва понимала, ведь когда смотрела на него, все вокруг теряло смысл.
— Пора поужинать, — объявил он и повел меня на кухню.
— А ты говорил, что проверишь, как я подготовилась к экзаменам.
— Считай, что сегодня у тебя выходной. Кроме того, я и так уверен, что ты отлично подготовилась.
— Все благодаря тебе, — призналась я. — Ты мне столько всего рассказывал, и книги твои… Я столько всего узнала…
Данте замер, глядя на меня. Мы стояли на лестнице: я — на несколько ступенек выше. Мужчина приблизился, и мы оказались с ним на одном уровне, глаза в глаза. Ближе, еще ближе…
— Амари…
Его дыхание обожгло, но сама я дрожала, словно в лихорадке. Он обнял меня осторожно, провел ладонями по спине.
— Ты позволишь мне?
Не понимала, о чем он спрашивает. Не важно… Можно, все можно… Его губы прикоснулись к моим. Я охнула и отшатнулась, потеряв равновесие, но Данте меня удержал. Такая реакция удивила и меня саму, но эмоции настолько затопили меня, что я боялась утонуть в этом водовороте.
— Тише, милая, прости… — зашептал он. — Ты можешь быть счастлива, просто поверь. Боишься Стражей?
Я кивнула, прижимаясь к нему, ища зашиты. Мне и правда было тревожно, и даже не столько из-за Стражей… Было чувство, что радость моя не долго продлится, что невозможно для меня счастье, как и предупреждала мойра, хоть и одарила. Чувства мои были с привкусом горечи.
— Не бойся ничего, Амари, я ведь с тобой. Я прогоню их, обещаю… Мы вдвоем, и нам никто не помешает…
Данте провел губами по моей щеке, поцеловал в уголок губ и чуть отстранился, заглядывая мне в глаза, улыбаясь так тепло, что я на мгновение позабыла обо всех страхах.
— Обещаю, я не буду торопиться, — шепнул он, взял меня за руку и повел на кухню, откуда доносился аппетитный запах.
Доринг усадил меня за стол и сам накрыл ужин.
— Ты это все сам приготовил? — удивилась я.
— Слышу в твоем голосе недоверие, Амари, — укоризненно сказал Данте, усаживаясь напротив. — Я, знаешь ли, не только талантливый целитель, но и кулинар неплохой.
— А я думала, ты все же нашел домработницу…
— В этом дом я не хочу видеть других женщин… Кроме тебя, — ответил доринг совершенно серьезно.
Ужин оказался просто замечательным. И вообще казалось таким естественным вот так сидеть с дорингом за одним столом вечером, обсуждать прошедший день… Слушать его увлекательные рассказы, самой делиться чем-то и знать, что он искренне интересуется моими делами, переживаниями. Наверное, это самое ценное, что может быть у человека — другой близкий человек рядом, который так же сильно нуждается в нем. Непередаваемое чувство…
После ужина вернулись в гостиную. За окном уже совсем стемнело, и пора бы мне возвращаться в приют, все-таки приличия… Хотя о каких приличиях может идти речь, если мы с Данте уже едва не поцеловались? И как же не хочется уходить…
— Амари, побудь еще немного, — попросил Данте, заметив перемену в моем настроении. — Мне так хорошо с тобой… Ведь знаешь, что даже боль проходит, когда ты рядом.
Я подошла к нему, подняла руку и погладила по щеке, рассматривая, запоминая каждую черточку. Какой же он красивый… Никогда не встречала таких красивых мужчин… Данте поймал мою руку, коснулся губами, потянул меня на диван. Я села рядом с ним, касаясь плечом, потому что быть далеко уже не было сил. Несколько секунд мы молчали, а потом доринг притянул меня к себе. Я с готовностью положила голову ему на плечо и прикрыла глаза, как бывало раньше, когда мне было страшно, или я не могла уснуть во время какого-то дела… Все, что было раньше, растворилось, помутнело, оставив только эти волшебные минуты и нас двоих.
— Амари, — шепнул он. — Взгляни на меня…
Мужчина вдруг приподнял меня и усадил к себе на колени. Наши лица оказались так близко, всего одно движение, и губы сомкнутся… Но доринг ведь обещал не торопиться. Его руки блуждали по моему телу, и я чувствовала жар его ладоней сквозь тонкую ткань платья. Ничего непристойного, лишь нежность… Как же я хотела этого, как истосковалась по ласке!
— Моя девочка… Самая нежная, самая сладкая… Как же ты нужна мне…
Я не верила, что он говорит это… Не может такого случиться со мной, никак не может…
— Я только поцелую, обещаю… Позволь мне, милая… Только лишь поцелуй…
Его шепот обжигал, а объятия становились крепче. Я хотела что-то сказать… Остановить его или разрешить? Не знаю… Я тонула в его руках, сходила с ума…
Данте коснулся моих губ. Сначала осторожно, словно пробуя на вкус… Следя за моей реакцией. Потом поцелуй углубился, стал более чувственным, откровенным. Я обняла его, забыв про стеснение, а мужчина судорожно сжимал мою талию и целовал, целовал, целовал… Я потерялась во времени, в пространстве, я растворилась в его ласках.
— Амари, ты фея… ты невероятное волшебное создание…
Я спрятала лицо у него на груди. Мы оба тяжело дышали, но никак не могли разомкнуть объятий.
— Данте, мне пора, — шепнула я.
— Однажды тебе не придется никуда уезжать, — отозвался доринг.
Он отвез меня домой, проводил до дверей и пообещал, что завтра мы обязательно встретимся. Не помню, как добралась до комнаты… Мне было так хорошо, что словами не описать. Кажется, я прилегла, на мгновенье прикрыла глаза, стараясь вызвать в памяти свой первый поцелуй, а когда открыла…
Передо мной стоял Страж. На этот раз один, самый высокий из них, в развевающемся сером балахоне на костлявом долговязом теле. Все звуки в мире словно исчезли, а все вокруг укрыл туман. Я смутно видела Эбби, мирно спящую на соседней кровати, видела убранство комнаты, но все казалось бесцветным, размытым, словно я смотрела сквозь мутное стекло.
— Я не боюсь, — сказала, едва расслышав собственный голос. — Не боюсь тебя!
На безликом лице не могло отразиться эмоций. Страж приблизился ко мне легким, плавным движением, склонился надо мной. Я хотела закричать, убежать, но тело меня не слушалось. Он протянул костлявую руку, и моего лба коснулись ледяные пальцы. Голову пронзила резкая боль, а потом перед глазами возникло странное видение. Я увидела комнату, которую освещал огонь камина. В кресле перед ним сидел Данте и смотрел на огонь. В руках у него был бокал вина. Рядом на диване расположился Шерман. Он с беспокойством смотрел на друга…
— Прошло уже одиннадцать лет, ты представляешь?
Данте горько усмехнулся, сделав глоток вина.
— Вот видишь, пора уже привыкнуть, — отозвался Шерман почти скучающим тоном, словно уже много раз говорил об этом раньше.
— Я не могу привыкнуть, — глухо ответил Данте. — В этот самый день… Одиннадцать лет… Знаешь, когда пришел первый откат… Я не думал, что протяну так долго.
— Ты очень сильный, Данте. Это твое призвание, твоя судьба…
— Нет, не моя судьба! Я этого не просил!
— Но так случилось, и некого винить в этом. Зачастую боги исполняют наши желания не так, как хочется. Я не верю, Данте, что судьба настолько уж тяготит тебя. Ты бесишься, скорее, из чистого упрямства.
— Думаешь, что знаешь меня лучше всех? — грустно спросил Данте.
— А ты ведь никого не подпускаешь близко… Разве только Амари.
При упоминании молоденькой помощницы на лице Данте невольно появилась улыбка. Такая светлая, нежная, удивительная…
— Она ведь дорога тебе? — спросил Шерман, отбирая бокал у друга. — Вот и живи ради этих чувств и прекрати себя мучить.
— Не знаю, дорог ли я ей… Шерман, мне нужен кулон мойры. Только он сможет все изменить!
— Так попроси! Расскажи все, и она поймет!
— Кулон дарят лишь самому близкому человеку… Амари сама должна отдать его мне, а для этого нужно как можно сильнее привязать ее к себе.
— Данте, ты идиот, — прошептал Шерман. — Просто попроси…
— Я уже просил однажды, — ответил доринг, откидываясь на спинку кресла, устало прикрывая глаза. — Просил людей и богов о помощи, а видишь, как вышло? Она должна любить меня, любить безоговорочно, чтоб даже и тени сомнения не возникло. Мне нужна ее любовь…
— Так все же любовь или кулон? — спросил Шерман, усмехнувшись.
Я словно вынырнула из ледяной глубины. Воздуха не хватало, из глаз брызнули слезы. В горле словно комок стоял… Я закашлялась, пытаясь снова начать нормально дышать. Страж все еще стоял рядом с кроватью. Его лицо, все такое же безликое, не могло отражать эмоций… Но я готова была поклясться, что он надо мной насмехается… Что это вообще было? О чем говорил Данте?
… Любовь или кулон? Заставлю ее полюбить себя… Должна отдать…
Слова звучали в моей голове снова и снова. Я вытащила серебряного паучка из ворота ночной сорочки и рассмотрела… Неужели все, что было сегодня, только из-за него? Кулон так нужен Данте, что ради этого он был готов… Но ведь я чувствовала, что он был искренен! Я ведь не сумасшедшая! Я могу отличить правду от лжи!
Страж медленно покачал головой. Его серые одежды взметнулись, он обратился в туман и скрылся за окном, растворяясь во мраке ночи. А у меня в голове звучали слова Эбби, сказанные давно: «Разобьет он тебе сердце…»
Дар Амари
Слез не было. Лишь странное чувство, будто внутри все покрылось коркой льда. Я так долго жила какой-то волшебной жизнью, что столкновение с реальностью оказалось слишком болезненным, но слез все же не было… Лишь недоумение. Мойра ведь сказала, что ее дары помогут мне, сделают счастливее, а выходит, все наоборот?
Во мне будто боролись две сущности. Одна, влюбленная, твердила, что этого не может быть… Страж обманул меня, зачаровал, заставил поверить, что счастье невозможно. Данте ведь был рядом… Я видела его глаза, он не мог обманывать! Однако разумная часть говорила совсем другое. Все эти поцелуи, ласковые слова… Все это безумие началось, как только он узнал о кулоне. Я ведь так доверяла ему, рассказала обо всем, что храню в душе, а он не захотел со мной делиться. Видимо, посчитал меня недостойной знать его тайну.
Ведь кто я, в сущности? Любопытное создание, так он говорил… Феечка… Я слышала в голове его голос, и меня передергивало от отвращения к самой себе. Забавная глупенькая сиротка, помощница с секретами, обладательница желанного артефакта… Я могла быть для доринга кем угодно, но только не любимой девушкой.
Мужчина ведь никогда не говорил о любви, я все придумала сама. Я придумала Данте как волшебного принца из сказки, который никогда не обидит, не предаст, всегда будет рядом. Не его вина, что он оказался обычным человеком. Меньше надо было строить воздушных замков, сама виновата… Ничего, и это пройдет. Я ведь уже пережила самое страшное в жизни — потеряла семью. Неужели после этого я не смогу пережить потерю мужчины? Я ведь знала, что так будет, готовила себя, что рано или поздно Данте исчезнет из моей жизни. К сожалению, все случилось рано…
Я сидела и смотрела на коробку, которую подарил Данте. Медленно развязала бант, открыла… Открытка с белыми розочками лежала сверху. Я доставала ее каждый день, пока ждала возвращения доринга, рассматривала бесконечно, радовалась, как дурочка… Сняла заколку с волос и кинула туда же. Вчера украшение казалось мне необычайно красивым, а сейчас вызывало лишь глухое раздражение. Так, любовь или кулон? Судя по всему, Данте все же выбрал кулон. А этим, видимо, решил откупиться? Не уж, не нужны мне подачки!
Не вполне соображая, что делаю, закрыла коробку крышкой, завязала ленту узлом, затянула так сильно, не заботясь о том, что тонкая ткань треснула. Кинула коробку на пол и стала топтать ее, словно надеялась вместе с подарками растоптать собственные чувства. Эбби проснулась от шума, вскочила, глядя на меня огромными глазами.
— Амари, ты что? — воскликнула она. — Ты что делаешь?
Подруга обняла меня, оттащила от многострадальной коробки, усадила на кровать. Меня колотило от озноба, а голова ужасно кружилась… Только слез по-прежнему не было. Ну почему, почему я не могу заплакать?
— Что сделал этот подлец? — строго спросила Эбби, продолжая меня обнимать.
Я молчала, тупо разглядывая остатки моей радости на полу.
— Он приставал к тебе? — продолжала вопрошать подруга. — Оскорбил… Ударил?
Версии Эбби становились одна страшнее другой, а я не реагировала. Внутри меня была пустота и холод. Нужно возвращаться к прежней жизни и представить, что никакого доринга и вовсе в ней не существовало. Ничего, свет клином не сошелся!
— А я ведь предупреждала тебя! Он маг, а от них жди беды только! — сокрушалась Эбби, не понимая, что ее слова сейчас совсем ни к чему.
Любящее сердце не убедить доводами разума. Тем более, если оно все еще надеется на хороший исход. Все еще считает Данте самым лучшим, и уверено, что он все сможет объяснить… Нет уж, хватит! Не интересуют меня его секреты! Хочет кулон — пусть забирает! Я сгребла растоптанные подарки, отнесла в сад в мусорную яму и безжалостно кинула туда под удивленным взглядом нашего садовника. Чтобы ничего больше не осталось. И кулон отдам, потому что злосчастный дар напоминает теперь о доринге! Я даже смотреть на него больше не смогу! Еще деньги на счету… А их я честно заработала! Если бы меня рядом не было, Данте не справился бы ни с одним делом! Еще опытный целитель называется! Как бы я не хотела сохранить гордость, эти деньги и вправду были мне очень нужны. Я пойду учиться, и начнется у меня новая интересная жизнь, и больше никаких целителей!
Оставив детишек на попечение Эбби, отправилась в город проветриться и хоть как-то унять боль. Работник из меня все равно никакой, но сидеть в комнате и страдать казалось еще более худшим вариантом. Сама не заметила, как пришла к своему бывшему дому. Как же я давно здесь не была… Иллюзия новой интересной жизни захватила меня, утянула в водоворот чувств. А на самом деле нет ничего у меня, кроме воспоминаний о детстве, кроме этого дома, кроме силуэта матери, мелькающего за оградой. Просидела так весь день, и уходить совсем не хотелось. Я не могла войти, не могла почувствовать тепло родных, поделиться своими горестями, но все же здесь мне было легче, спокойнее. Какая ирония… Два раза разрушить все по собственной глупости. Ладно, тогда я была ребенком, не подумала о последствиях, а сейчас? Взрослая ведь уже, а поверила в сказку.
К сожалению, пора было возвращаться в приют. Предстоял еще один неприятный разговор с дорингом. В том, что он придет, я абсолютно не сомневалась. Глупенькой сиротке ведь требуется порция мнимой любви, чтобы она совсем растаяла. Вернувшись в приют, узнала, что Данте уже почти час ждет меня в саду. Горько усмехнулась про себя — на все готов, ждать сколько угодно…
Доринг сидел на моей любимой скамейке под яблоней и чему-то улыбался. Я спряталась в тени деревьев, невольно залюбовавшись им. Красивый, просто убийственно красивый… Пошла к нему медленно, сцепив дрожащие руки. Все гневные слова, которые выдумывала весь день, разом испарились из головы, оставив лишь усталость и безразличие. Увидев меня, мужчина кинулся навстречу, попытался обнять, но я оттолкнула его. На его лице появилось выражение недоумения.