Теперь оба они продвигались вперед на ощупь. А вела их Аврора, – вела, не испытывая ни малейших колебаний!
Вскоре они почувствовали дуновение ветерка, освежившего разгоряченные лица, а затем, примерно через двадцать шагов, показался луч света – сначала смутный и еле заметный, а потом все более яркий. Вот он уже целиком осветил мадемуазель де Невер, уверенно шедшую ему навстречу.
– Спасены! – воскликнул баск.
Цыганка поспешно прикрыла ему рот ладонью, но было поздно. Аврора пошатнулась, замерла на месте, а затем тяжко рухнула на землю. Флор устремилась к ней…
– Что вы наделали! – укоризненно бросила она. – Только я должна была разбудить ее. Ей теперь будет очень плохо, и она долго не придет в себя…
Но, увидев расстроенное лицо бедного юноши, Флор сжалилась над ним и заговорила о другом.
– Есть ли здесь какое-нибудь жилье поблизости? – спросила она. – Идите туда скорей и принесите вина, на худой конец просто воды. И постарайтесь раздобыть для нее лошадь. Идти она не сможет…
Антонио Лаго безнадежно махнул рукой.
– Если мы не можем сразу двинуться в путь, – сказал он, – то лучше переждать здесь до вечера… Уже рассвело, и в долине невозможно спрятаться от преследователей. Нас обязательно заметят. Оставайтесь пока здесь, а я пойду за водой и принесу чего-нибудь поесть…
– Только возвращайтесь быстрее! Это надежное место?
– Да, если, конечно, никто не пошел следом за нами по подземному ходу. Но это невозможно… Никто не видел, как мы вошли туда.
– В таком случае, мы останемся здесь… Когда вы придете?
– Самое большое через полчаса… Придется переждать, хотя я предпочел бы поскорее уйти отсюда… Но ничего не поделаешь!
С этими словами баск исчез, и Флор, слишком занятая подругой, даже не обратила внимания, каким образом это произошло.
IX. ПОВТОРНОЕ ПЛЕНЕНИЕ
Глаза мадемуазель де Невер были по-прежнему широко открыты. Однако она лежала без движения, словно заледенев. Если бы грудь ее не вздымалась, она походила бы на мертвую.
Цыганка встала перед ней на колени и вновь устремила свой взор в ее глаза, как сделала это в подземелье, усыпляя ее.
Нашептывая какие-то странные слова, она стала легко водить пальцами по лбу и вискам подруги, на несколько секунд задерживаясь на ее веках, а затем положила руки на грудь. Некогда ей уже доводилось – при других обстоятельствах – помогать старой колдунье с горы Баладрон, и она знала, какими словами нужно вызывать, а какими прогонять сон.
Теперь ее задача осложнялась из-за неловкого вмешательства баска. Глубокая складка прорезала лоб доньи Крус.
– Проснись! – сказала она вдруг. – Я так хочу!
Веки на мраморном лице вздрогнули, Аврора, зевнув, села и с изумлением осмотрелась. Было видно, что она не вполне понимает, как оказалась здесь.
– Где мы? – недоуменно спросила она. Флор бросилась ей на шею.
– Спасены! – воскликнула она. – Мы спасены, дорогая Аврора! Это надежное место, и мы здесь в безопасности! Никто нас не потревожит…
– Я чувствую большую слабость, – прошептала девушка. – Кто же привел нас сюда?
– Антонио Лаго, брат Хасинты…
– Да, да… Теперь я припоминаю…
Она провела рукой по лбу, будто желая отогнать какую-то неприятную мысль.
– А где же он теперь? – спросила она.
– Недалеко отсюда. Пошел за водой и за едой для нас. Тебе особенно нужно подкрепиться… Мужайся, дорогая сестренка! Гонзага не найдет нас здесь!
– Гонзага?
Она задумалась, напряженно что-то припоминая, но усилие ее оказалось тщетным.
Однако это не ускользнуло от Флор, и она слегка нахмурилась. Ей сразу же пришли на ум слова Авроры в подземелье, в начале экстатического припадка.
«Неужели то было видение? – подумала она. – Но нет, бодрствующие ничего не должны помнить из виденного во сне – это закон цыганского колдовства! А вдруг она все же вспомнит? Надо попробовать еще раз навести ее на эту мысль…»
И вслух она сказала:
– Совсем недавно тебе показалось, что принц гонится за нами со всей своей бандой. Наверное, это была обыкновенная галлюцинация, и виной тому твои расстроенные нервы… Я, например, ничего такого не видела…
– Боже сохрани! – прошептала мадемуазель де Невер, вздрогнув всем телом. – Только не это!
Они уже десять минут сидели рядышком, переговариваясь и время от времени утирая слезы радости, как вдруг донья Крус одним прыжком вскочила на ноги и стала напряженно прислушиваться.
– Что с тобой? – спросила удивленная Аврора.
– Ничего… Мне показалось…
– Что? Да, теперь я тоже слышу! – воскликнула Аврора с ужасом. – Флор, я слышу голоса!
В своем возбужденном состоянии она улавливала даже самые слабые звуки, превосходя остротой восприятия свою подругу.
– Может быть, это просто посыпались камешки? – попыталась успокоить ее донья Крус, хотя сама не слишком верила своим словам.
– Нет, нет, это не камешки! Я слышу… Ошибки быть не может! Кто-то переговаривается в подземелье!
Девушки боязливо прижались друг к другу.
– Ты можешь идти? – успела спросить Флор. – Еще есть время.
– Думаю, что нет, но я попробую…
Мадемуазель де Невер с трудом приподнялась, но тут же упала вновь.
– Ты видишь… Это невозможно!
Теперь голоса слышались вполне отчетливо: кто-то шел по подземному ходу.
Внезапно Аврора узнала голос Монтобера.
– Мы погибли! – вскричала она и выпрямилась, делая усилие над собой, чтобы не потерять сознания.
В этот момент появился Монтобер, Таранн и Носе. Каждый из них держал в одной руке обнаженную шпагу, а в другой – зажженный факел. Увидев девушек, они испустили торжествующий вопль.
– Они здесь! – закричал Монтобер, оборачиваясь назад. – Клянусь крестом Господним! Мы успели в самый раз!
Тем не менее трое преследователей не сразу бросились вперед, а выстроились в одну линию, выставив вперед шпаги… Они ожидали появления Лагардера и готовились к неравному бою – еще бы, ведь их было всего лишь трое!
– С вами никого нет, милые дамы? – осведомился Носе.
Донья Крус стояла, скрестив руки на груди. Глаза ее сверкали, и, если бы у нее была в руках рапира, она сама встала бы на защиту мадемуазель де Невер.
– Трусы! – презрительно бросила она.
Но храбрецы только расхохотались… Их страх мгновенно исчез. Конечно, Лагардера не было здесь, в противном случае донье Крус незачем было бы прибегать к оскорблениям.
А теперь мы должны вернуться немного назад, чтобы понять, каким образом подручным принца Гонзага удалось обнаружить подземный ход.
Когда Пейроля наконец привели в чувство, он поспешил уведомить своего господина обо всем, что происходило в саду.
– Там есть подземный ход, – сказал он. – Туда они и скрылись… Пусть меня возьмут под руки, и я покажу вам это место… Но боюсь, что мы уже опоздали!
– Нет, мы еще можем успеть! – вскричал Гонзага. – Берите шпаги и идем туда… Через два часа мы должны быть по ту сторону границы – и не одни, а с нашей добычей… Надеюсь, никто не против поохотиться?
Разумеется, все эти дворяне и финансисты не возражали против охоты на беззащитных женщин. Впрочем, они были готовы на все ради человека, который осыпал их золотом и одарил титулами во Франции, а теперь обещал им блестящую будущность в Испании.
– Надо торопиться, – со стоном сказал Пейроль, – они могли уйти далеко…
Он с трудом поднялся, и десять рук потянулись, чтобы поддержать его.
Хасинта же безмолвно стояла в углу. Она думала, что брату и обеим девушкам ничего не угрожает. Прошло слишком много времени, и ей можно было не опасаться разоблачений интенданта.
«Ступай, миленький, – говорила она про себя. – Изрядно же тебе досталось! А все ради чего? Эта тайна теперь немногого стоит. Подумаешь, нашел вход в подземелье! Те, кто прошли потайным ходом, давно уже в безопасности, и тебе до них не добраться».
Она положила руки на стол и склонила на них голову, притворяясь, что дремлет. В таком положении она могла слушать разговор, не боясь выдать свои подлинные чувства.
Однако Филипп Мантуанский не зря слыл хитрым и коварным, нелегко было провести его.
– Вы пойдете с нами, красавица! – бросил он, ударив по столу кулаком. – Весьма странно, что именно в вашем саду нашелся подземный ход, по которому могут пройти даже девушки. Где этот колодец?
Басконка поднялась и безбоязненно встретила взгляд принца.
– Пусть господин де Пейроль отдыхает, – просто сказала она. – Ему трудно ходить, а мне не составит никакого труда показать вам этот пресловутый потайной ход… Да за те двадцать пять лет, что я живу здесь, ни одному человеку не пришло в голову спуститься туда! Ему повезло больше: всего за час он углядел сразу троих…
– Значит, подземелье действительно существует?
– О нем знает вся Байонна… Только у меня никогда не возникало желания туда наведаться, ведь тех, кто отважился туда спуститься, никто больше не видел… Мой дом стоит на том самом месте, где находился дворец Пе де Пюйана, настоящего дьявола в человеческом обличье! Об этом кровавом бароне сложено множество легенд… Я себя трусихой не считаю, но без нужды голову в петлю не сую… Хотите посмотреть, что творится в подземелье? Извольте, дорогие гости, но меня потом не корите!
– Прежде всего, нам нужно знать, куда ведет подземный ход, – сказал Монтобер.
– Люди говорят, что прямиком в ад… Другие утверждают, что в море… Рассказывают, что туда сбрасывали трупы тех, от кого желали избавиться… Но я об этом ничего не знаю, да и знать не хочу… Вы, господа, не ведаете страха, так что вам и судить…
Она говорила с таким спокойствием, и на лице ее было такое простодушное выражение, что подозрения, возникшие было у Гонзага, отпали сами собой.
– Если вы надумаете спускаться, – продолжала она, – вам понадобятся факелы. Пусть каждый возьмет по одному…
Она зажгла факел и протянул остальные молодым дворянам.
– Черт побери, мы все равно спустимся, – яростно воскликнул Филипп, – пусть даже эта дорога ведет в ад! Мы разыщем Аврору де Невер!
В ответ на столь ясно и категорично высказанный приказ басконке оставалось лишь склониться в почтительном поклоне, что она и сделала с неподражаемой грацией. Выпрямившись же, она с усмешкой объявила:
– Что ж, вперед, господа, я покажу вам дверь, ведущую в дом к самому сатане… Так, по крайней мере, утверждают жители нашего города… Только поскорее возвращайтесь, я с нетерпением буду ждать рассказа о ваших приключениях в преисподней. После столь многотрудного пути вас наверняка будет мучить жажда, так что стакан доброго вина вам отнюдь не помешает; я сама позабочусь об этом.
Всем было ясно, что Пейроль не сможет сопровождать хозяина в его дерзком предприятии. Впрочем, достойный фактотум уже успел рассказать все, что ему удалось узнать, и Хасинта, подняв вверх факел, направилась в сад, пригласив пьяную компанию следовать за ней. Придя на место, она остановилась возле зияющей чернотой ямы, вырытой под корнями фигового дерева.
– Здесь не слишком-то глубоко, – сказала она. – Вот, судите сами… – И, взяв камешек, Хасинта бросила его в яму… Через секунду раздался глухой звук: камешек упал на землю. – Ну, кто оспаривает честь спуститься первым? Итак, счастливого пути, господа!.. Я же отправлюсь готовить вам завтрак, если, конечно, вы не предпочтете позавтракать в гостях у призрака Пе де Пюйана!..
Она, наверное, шутила, однако же никто не рассмеялся. Таинственная вылазка, завершавшая проведенную в пьянстве и кутеже ночь, была отнюдь не во вкусе приятелей Гонзага… Их щеки, бывшие только что пунцовыми, от страха стали фиолетовыми. Ориоль же и барон фон Бац перещеголяли всех: лицо первого покрывала смертельная бледность, кожа второго приобрела шафранно-желтый оттенок.
Один лишь Гонзага оставался бесстрастным и холодным.
– Монтобер, Таранн и Носе отправляются со мной, – приказал он. – Прочим – седлать коней и вести поиски в окрестностях города… Подземелье не ведет ни в ад, ни даже к морю. Скорее всего, выход из него находится где-нибудь в поле, за городскими укреплениями… Во что бы то ни стало мы должны найти его – сами или с помощью местных жителей… Короче говоря, я иду первым, а вы трое – следом. Кто за кем – решайте сами!
Опустившись на колени, принц просунул свой факел в дыру и, осветив ее, объявил:
– Я вижу железные скобы. Лестница есть, вперед!
Он скрылся в отверстии; трое приятелей, чертыхаясь и подталкивая друг друга локтями, последовали за принцем. Остальные поторопились исполнять полученное распоряжение. В гостинице теперь были только Пейроль и хозяйка.
Басконка, не помышлявшая о том, что на пути ее брата и обеих беглянок могут встать неодолимые препятствия, пребывала в твердой уверенности, что все трое уже час как находятся в безопасности.
Улыбаясь, хозяйка отправилась за матрасом; вернувшись, она расстелила его прямо на голом полу, и Пейроль с видимым удовольствием растянулся на нем. Хасинта, счастливая от одной лишь мысли о том, что Гонзага напрасно потеряет силы и время, принялась напевать старинный романс о деве и разбойниках. Героиня сей прелестной песни исчезала всякий раз, когда злодеям казалось, что они вот-вот настигнут ее.
Пейроль, имевший, как известно, обыкновение никому не доверять, попытался было завязать беседу с очаровательной хозяйкой гостиницы и стал задавать ей каверзные вопросы, но вскоре убедился в тщетности своих усилий… Впрочем, он все-таки надеялся со временем вызвать басконку на откровенность и упорно продолжал расспросы.
На его несчастье, прекрасная трактирщица все время была настороже, так что ответы, получаемые завзятым проходимцем, лишь еще больше запутывали его. Фактотум, сам того не замечая, попал в ловушку, расставленную ему этим хитроумным дипломатом в юбке. Постепенно поменявшись с красавицей ролями, Пейроль вскоре вынужден был выслушивать ее вопросы, полные сочувствия к плачевному состоянию, в коем он сейчас пребывал.
– Что с вами случилось, сударь, отчего вы так ужасно выглядите?.. Ваше платье порвано, запачкано в грязи, да и вы сами, похоже, побывали в какой-то переделке… Я в отчаянии, что подобные неприятности обрушились на столь знатного постояльца; смею надеяться, что ваши похождения не повредят доброй славе моего заведения.
Пейроль молчал.
– Если басни, что рассказывают о подземелье, – продолжала басконка, – подтвердятся, то для меня это станет подлинным несчастьем, возможно, мне даже придется покинуть город… Может быть, нам лучше предупредить правосудие? Если кто-то покушался на вашу жизнь, то он должен быть наказан по заслугам…
– Правосудию здесь делать нечего, – напыщенно ответил фактотум Гонзага. – Эти дамы сумели бежать единственно благодаря помощи некоего мужчины… Вы его наверняка знаете… Кто он?
– С тех пор как контрабандисты, которых вы удостоили своим вниманием, убрались отсюда, – ответствовала трактирщица, – ни один мужчина не переступил порога моего дома… Даю вам слово, что…
– Но я сам видел его, – перебил басконку Пейроль.
– Вы ошибаетесь.
– Я не разглядел его лица, но зато слышал, как он говорил, и смог бы узнать его по голосу… Уверен, что этот человек вам знаком…
Призвав на помощь все свое самообладание, трактирщица надменно заявила:
– Увы, мне нечего вам сказать… Кроме того, вы, как я вижу, знаете куда больше моего… Спите, достойный дворянин, сон пойдет вам на пользу… Ведь нынче ночью вам не удалось поспать.
День вступал в свои права; Хасинта принялась хлопотать по хозяйству, более не заботясь о Пейроле, который и в самом деле заснул.
Тем временем Гонзага и три его приспешника пробирались по подземелью.
Они шли медленно, обнажив шпаги, готовые встретиться лицом к лицу с любой неведомой опасностью.
На влажном полу пещеры отчетливо виднелись следы женских туфелек. Легкие матерчатые сандалии широко шагавшего Антонио Лаго почти не оставляли отпечатков; во всяком случае, различить их смог бы только истинный горец, но отнюдь не принц и его клевреты .