Разбудил юношу холод. Все-таки скоро осень, по утрам уже чувствуется, что теплое время заканчивается. Или тому виной дыхание Анелы Ведьмы Севера? Корди не думал о единственной женщине среди Шестерых. Она слишком далеко отсюда. Гораздо ближе — добрый Хагней…
Корди оседлал коня и отправился к дороге. Сейчас юноша не сомневался — никакой засады ему не готовят, вряд ли самый хитрый враг стал бы ждать всю ночь.
Выбрался на тракт и направился на запад, поглядывая по сторонам. Кое-где в лощинах собрался туман… пока не встало солнце, дымка не рассеется, но вряд ли Хагней со спутниками расположился в низине. Тоненькую серую струйку дыма всадник приметил издалека и уверенно направился к тлеющему костру. Орденские уже проснулись — должно быть, их тоже поднял холод. Корди ткнул каблуками бока жеребца, подскакал к биваку и натянул повод. Конь замер.
Юноша оглядел с седла верзилу Хагнея, раненого воина в белом и тщедушного Олвиса.
— Ты — добрый Хагней?
Толстяк помедлил, рассматривая черную меховую куртку пришельца, потом увидел меч в белых ножнах — и рывком выхватил собственное оружие. Корди спрыгнул на землю, Хагней ударил, юноша отшатнулся. Теперь и он обнажил клинок.
— На ловца и зверь… — прохрипел Хагней, наступая на противника. — Это же наш парень!
Олвис оказался не готов, при нем был только нож. Следопыт кинулся к поклаже, чтобы добраться к оружию. Корди, увертываясь от широких взмахов Хагнея, успел пнуть охотника, тот повалился лицом в едва тлеющий костер, полетели уголья, взвилось облако невесомой золы. Олвис взвыл — он больше испугался, но и обжегся тоже. Раненый воин оказался более расторопен, но держать меч мог только левой рукой. Он неловко потащил оружие из ножен, и Корди отскочил так, чтобы между ним и Хагнеем оказался раненый. Воин растерялся, видя острие чужого меча перед носом. Пока он не вытащил оружие полностью, Корди вертелся, используя беднягу как прикрытие. Хагней, тяжело переваливаясь в движении, пытался добраться к верткому юнцу, но между ними неизменно оказывалась белая фигура воина Ордена.
Наконец брат решился и рванул меч. Корди взмахнул оружием и тут же отпрыгнул, чтобы не забрызгала кровь, фонтаном ударившая из распоротого горла… Пока мертвый воин оседал, медленно заваливаясь на бок, Корди успел разрубить ляжку Олвиса, который выкатился из костра и тер запорошенные золой глаза. Парень метил в голову, но Олвис успел отскочить. Хагней снова надвинулся на противника. Теперь они остались один на один, но магистр и не рассчитывал на помощь спутников. Он атаковал, широкими взмахами меча тесня тщедушного соперника. Юноша отступал. Улучив момент, Корди выхватил нож и метнул в грузного рыцаря, тот вскинул руку, защищая голову, — на нем не было шлема. Клинок лязгнул о сталь наручи, и тут Корди пошел в атаку. Магистр прозевал рывок, поскольку закрыл собственной рукой обзор и теперь пятился, отмахиваясь мечом и чувствуя, как вокруг сплетается паутина, сотканная из быстрых взмахов клинка. Острие меча распороло толстяку щеку, несколько раз скользнуло по груди и бокам… кольчугу Корди прорубить не сумел, но при каждом удачном ударе, сопровождаемом зловещим лязганьем металла, толстяк пятился. Его уверенность таяла, магистру никак не удавалось снова завладеть инициативой… он отступал, а Корди плясал вокруг грузного рыцаря, грозя то острием, то лезвием. Хагней споткнулся — и юноша кончиком меча задел левую руку магистра. Пока что Корди не рисковал приближаться и достал противника только острием, потому рана вышла неглубокой — всего лишь царапина. Добрый брат дернулся, когда сталь обожгла тыльную сторону ладони, на миг промедлил… Наконец-то парень решился сблизиться и нанес удар сверху. Хагней взвыл, когда меч юнца отсек часть щеки и наполовину срезал ухо.
Пока шла схватка, забытый Олвис отползал к кустам, где были привязаны расседланные лошади. За ним по траве тянулась широкая кровавая полоса.
Озверевший от боли Хагней кинулся к юноше, широко расставив руки, будто хотел заключить противника в медвежьи объятия. Корди легко увернулся и, когда великан летел мимо, с разворота всадил меч под мышку Хагнею. Тот проскочил, едва не вырвав оружие из рук юноши, сделал несколько шагов… из раны лилась кровь, окрашивая белый плащ…
Олвис наконец-то сумел вскарабкаться на лошадь, дернул поводья, обламывая тонкую ветку… заорал, ударил пятками в лошадиные бока… поскакал прочь… Корди проводил беглеца задумчивым взглядом, потом подошел к лежащему на спине магистру. Тот быстро слабел, исходя кровью.
— У меня нет времени на щипцы и прочее, — объяснил умирающему победитель. — Жаль.
Глаза магистра закатились, но он все еще был жив. Корди аккуратно отбросил ногой оружие Хагнея, встал над поверженным рыцарем, поднял меч, держа обеими руками… и резко опустил.
* * *
Магистр и впрямь оказался бесполезен — если он творил зло, то не из склонности к оному, а единственно из-за лености души. Ради тех крох, что истекали из остывающего тела, не стоило и нагибаться.
Корди оглядел поляну — разбросанные припасы, мертвецов. В стороне волнуются привязанные лошади. Юноша почему-то вспомнил о конях, принадлежавших добрым братьям, которых он прикончил в лесу. Уезжая, он отвязал животных и прогнал от избушки, чтобы не привлекали из леса хищников. Скорей всего, лошади сгинут в чащах… либо сумеют выйти к жилью — найдут одну из деревушек у подножия Черной Горы. Но это вряд ли, верховые лошади не приучены жить самостоятельно…
Потом Корди задумался о себе — а он приучен жить самостоятельно? Что делать сейчас? К встрече с Лордом Тьмы он не готов, нужно подобрать новое снаряжение. Брать что-либо у Хагнея юноше не хотелось, у этих все белое… Корди подумал, что здесь, на равнине, он нелепо выглядит в черной куртке мехом наружу и с белыми ножнами. К тому же последний враг сбежал. Куда? В Раамперль? Старик говорил, что в Раамперле можно обменять на монеты один из блестящих камней и купить любое оружие.
Корди подозвал коня, вскочил в седло и отправился за сбежавшим Олвисом по кровавому следу.
Показалось солнце, черная куртка на спине сразу стала горячей. Дорога все еще оставалась пустынной, Корди ехал на запад — к Раамперлю. Он не спешил, Олвис сильно опередил, но пятна крови на дороге говорили преследователю, что беглец совсем скоро свалится. Потом кровавый след исчез, а на горизонте показался дым над холмистой грядой. Корди догадался, что столько дыма может быть над большим городом. По летнему времени печей не топят, чтоб обогреть жилье. Но в Раамперле — мастерские, пекарни…
Юноша вернулся немного назад — туда, где обрывался кровавый след. Спрыгнул на дорогу, склонился, изучая следы в мягкой серой пыли. Похоже, недавно проехала повозка, колеи совсем свежие. Что ж, возможно, этому человеку повезло, и он останется жив. Старик перед смертью назвал лишь имя доброго Хагнея, и Корди убил толстяка — стало быть, этот долг он возвратил… Теперь пришла пора откликнуться на зов.
Корди въехал в Раамперль. Этот город оказался стократно больше и удивительней деревень, которые всадник миновал накануне. Юноша заставлял себя не выказывать удивления и старался не вертеть головой, разглядывая диковины. Солнце поднялось, Раамперль просыпался — по улицам двинулись люди, все больше и больше. Всадник пристроился в людском потоке, и вскоре толпа привела его на базарную площадь. Корди оглядывал торговые ряды с седла и припоминал рассказы старика о раамперльском рынке. Хромой не раз объяснял, что юноше сперва нужно будет продать камень, поэтому очень подробно описал, как отыскать лавки ювелиров.
Корди объехал базарную площадь, не углубляясь в торговые ряды, нашел улочку, примыкающую к рынку со стороны центра, высмотрел нужные вывески и спешился. Ювелир — пожилой мужчина с коротко подстриженной седой бородкой — оглядел пришельца, увиденное не понравилось. Юнец в слишком теплой куртке выглядел подозрительно. Парень слишком молод и бедно одет для богатства, каким торгуют в этих рядах.
— Чем могу служить? — настороженно произнес мастер.
Ювелир нащупал под столом веревочку и дважды потянул — подал знак охраннику, чтобы был наготове. Если бы он дернул один раз, это было бы сигналом об опасности.
— У меня есть камень, очень ценный, — спокойно произнес Корди.
— Желаете продать?
— Если цена будет подходящей, — юноша прошел к столу и положил перед ювелиром изумруд.
— Неплохой камень, — осторожно заметил мастер, разглядывая товар.
— Хороший камень. Если вам хочется его купить, назовите цену.
Ювелир задумался. Потом назвал сумму. Корди не разбирался в ценах на изумруды, но знал принцип. Поэтому назвал свою цифру — ровно на четверть больше. Так его научил старик. Ювелир принялся объяснять, что именно сейчас цены на изумруды падают, называл какие-то причины, заговорил о тонкостях обработки…
— Этот камень неплохо огранен, — заметил Корди и протянул руку, — мастер, я не торговец, просто мне нужны деньги. Если хотите купить мой камень, цена названа.
Ювелир был не глуп, он уже догадался, что пришелец не разбирается в самоцветах, но почему-то назвал стоимость камня, близкую к средней. В общем-то, цифра, предложенная юношей, была приемлема… Поэтому мастер назвал новую цену — немногим ниже той, которую просил Корди. Юноша подумал и согласился. Ювелир попросил подождать снаружи, ему нужно достать деньги, такую сумму он не держит под рукой. Молодой господин должен понимать, что, поскольку речь идет о немалых деньгах… Корди кивнул — он понимает. И вышел, прихватив свой камень. Обращение «молодой господин» оставило его равнодушным.
Немного погодя ювелир пригласил клиента.
Снова осмотрел камень — тот ли, нет ли обмана? Потом принялся выкладывать на стол столбики серебряных рейкеров. Корди сосчитал монеты и сгреб со стола. Кивнул мастеру и собрался уходить.
— Приятно было иметь с вами дело, молодой господин, — произнес на прощание ювелир, — если надумаете продать что-нибудь еще… в таком духе… Словом, если что, обращайтесь ко мне. Буду рад увидеть вас снова. Если позволите, я хотел бы дать вам совет — смените платье. И эти ножны — они когда-то принадлежали человеку из братства.
— Благодарю за совет.
Корди и сам понимал, что ему следует изменить внешность. В Раамперле он не видел людей, наряженных в одежду из меха, поэтому юноша отправился туда, где торговали одеждой. Миновал начало ряда, его не привлекали дешевые тряпки. В лавках, где продавались добротные дорогие вещи, Корди встретили настороженно. Поговорка «по одежке встречают» здесь действовала даже более, чем где бы то ни было, но серебро Корди примирило купцов с его неказистой курткой. Юноша, не смущаясь, тут же переоделся в чистое. Свои прежние одежки он скрутил в тугой ком, обмотал курткой и прихватил с собой.
Потом юноша направился в оружейный ряд. Здесь его принимали радушно — к тому располагала новенькая одежда. Корди приобрел легкую кольчугу, шлем, пояс с ножнами — все черного цвета. Меч, принадлежавший убитому орденскому брату, по-прежнему казался юноше вполне подходящим оружием. Луки местного производства не произвели на Корди впечатления. Выглядели они внушительно, что называется — товар лицом… но по убойной силе ничуть не превосходили старое охотничье оружие, которое юноша оставил в лесной избушке. Оружейник, торгующий луками, объяснил, что теперь, дескать, в моду входят арбалеты, и показал новый образец — с воротом.
Корди попробовал, покрутил рукоять… пожал плечами и вернул оружие хозяину. Он предпочитает старый добрый лук. Потом они немного поболтали с оружейником, мастер удивился, что столь юный господин хорошо разбирается в тонкостях военного ремесла…
Распрощавшись с дружелюбным оружейником, юноша отправился к реке. Для этого пришлось пересечь базар. Конь Корди медленно брел в толпе, вокруг двигались люди, орали, толкались, обменивались шутками и беззлобной руганью… Юноша подумал, что видит здесь больше людей, нежели ему встретилось за всю жизнь… от криков разболелась голова — и Корди почувствовал облегчение, когда выбрался на пристань. Здесь тоже было людно, сновали грузчики… подошла барка, шкипер заорал. Полуголый грузчик принял конец, моряк крикнул, что ему потребуется полудюжина людей, чтобы разгрузить. Грузчик, наматывая канат на кнехт, назвал цену, шкипер ответил бранью — слишком дорого…
Корди миновал суету на купеческой пристани, проехал дальше вдоль берега. Отыскав спокойное местечко, вытащил белый пояс с ножнами, обмотал ремнем скрученную в ком меховую одежду, стянул покрепче — и, размахнувшись, зашвырнул в мутную воду Боделя. Прошлое Корди, хлюпнув, ушло на дно… Юноша подождал, пока исчезнут круги, потом развернул коня. Теперь нужно было пересечь базар в обратном направлении. Чтобы избежать суеты и гвалта, Корди выбрал широкий ряд, где людей было немного. Свернул в проход между странными клетками… и ощутил отчетливый запах зла.
5
Когда Бремек таинственным голосом сообщил брату Астусу, что вот-вот выследит волка, тот окинул охотника скучным взглядом и кивнул.
— Брат Бремек, мы не сомневались, что вам удастся. Я хочу сказать, братья верят в ваш талант ловчего. Когда собираетесь указать нам зверя?
Щекотливый момент. Охотник начал издалека:
— Я пока не готов. Видите ли, добрый брат, с оборотнями всегда непросто… Я пытался представить себе, что бы делал сам, будь волком, где бы прятался и когда выходил на промысел…
Бремек замялся, как будто подбирал нужные слова. На самом деле разговор он продумал заранее.
— Дело осложняется тем, что Раамперль — очень большой город. Боюсь ошибиться и указать на невиновного.
Глава представительства нахмурился, и Бремек торопливо пояснил:
— Не поймите превратно! Я не тревожусь за свою репутацию, но не хотелось бы, чтоб пострадал престиж Ордена. Я замечаю, на братьев и без того косо смотрят, попрекают любой мелочью! К тому же, если я ошибусь, волк почует опасность, затаится или, чего доброго, вовсе сбежит! Нет, бить нужно наверняка. Покончить с нечистью единственным ударом. И еще, думаю, будет правильно, если мы дождемся магистра. Добрый Хагней — великий воин, он сумеет управиться со зверем.
— У нас здесь найдется достаточно храбрых опытных братьев, чтобы самим совладать с волком, — заметил Астус.
— Это верно. Не будь иного выхода, я бы сам выступил против твари, хотя бы и в одиночку, — Бремек прекрасно понимал, что Астусу хочется присвоить честь победы себе и тем самым укрепить собственный авторитет в Раамперле, да заодно и в Ордене. Следовало отговорить доброго брата, но мягко. — Но что, если нас постигнет неудача? Представьте, я нахожу подозреваемого, мы говорим ему: «Ты оборотень». А если он станет хладнокровно отпираться, мол, ни при чем, знать ничего не знает… что тогда? Как мы тогда будем выглядеть?
— Я полагал, существуют способы распознать оборотня…
— Существуют. Я знаю несколько… но ни одного совершенно надежного. Все строится на том, что, будучи приперт к стене, зверь выдаст себя. Но что, если нет? А если за дело возьмется добрый Хагней, ответственность ляжет на его плечи. И если магистр появится через день после того, как мы упустим зверя, будет крайне обидно. С другой стороны, добрый Хагней непременно отметит ваше прилежание и рассудительность, если последуете моему совету.
Бремеку не хотелось высказывать столь откровенно и обещать от имени Хагнея, что тот останется доволен действиями Астуса, но зато теперь рыцарю будет трудно отказаться. Глава представительства понял намек и кивнул. Если все пройдет успешно, Хагней рассердится, что его не дождались. Если же по какой-либо причине охота на оборотня окажется неудачной, ответ держать Астусу. Это будет и вовсе скверно. Зато, если послушаться Бремека, Хагней доложит в Доме Света о том, как успешно справляется добрый Астус со своими обязанностями…
— Согласен, — молвил рыцарь. — Дождемся магистра. Но у вас уже сейчас есть подозрения? Какие-либо догадки?