Стоп! Ничего с Циклопом не случилось! На месте пожарища никого не нашли. Все, на этом и нужно остановиться. И нечего себя накручивать, выискивать на одежде следы несуществующей крови. Раз уж решила начать жизнь с нового листа, так не надо отступать от задуманного ни на сантиметр. И вообще, времени у Лии в обрез. Через два часа начнется ее смена, а она еще кофе не пила. Только кофе, потому что думать о полноценном завтраке было страшно. От одной мысли о еде к горлу подступала тошнота. Кажется, этой ночью Лия наелась на месяц вперед. Во всяком случае, пельмени теперь очень не скоро появятся в ее холодильнике.
На Лиином боевом посту, в читальном зале, было привычно тихо и так же привычно вкусно пахло книгами. Книги Лия любила так же сильно, как и барабаны. Наверное, потому и профессию себе выбрала такую… непрестижную. Кто же нынче идет в библиотекари?! Нынче в фаворе юристы, экономисты, креативщики, а библиотекарь – это вообще что за профессия такая? Ни денег, ни перспектив – скукотища. Вот только ей скучно не было, ни наедине с собой, ни в обществе немногочисленных посетителей. Да как же можно заскучать, когда вокруг столько интересных, еще не читанных книг?! Всегда есть простор и стимул для самообразования.
На сей раз самообразовываться Лия решила в области медицины: вот уже несколько минут она бездумно смотрела на книгу с названием «Пограничные состояния в психиатрии». Интересно, ее нынешнее состояние еще только пограничное, поддающееся коррекции, или не стоит заниматься самообманом и лучше почитать что-нибудь о болезнях более серьезных, чем ситуационные неврозы?
Про ситуационные неврозы Лия узнала от Анатолия Марковича. Как-то год назад она практически перестала спать по ночам. Не помогали ни успокоительные, ни легкие снотворные. Ей и в голову не приходило, что причиной бессонницы может стать такая мелочь, как плановая проверка на работе.
О том, что грядет проверка с последующей аттестацией сотрудников, по большому секрету поведала Лие напарница Валя Харитонова. Проверка ожидалась со дня на день и обещала быть крайне пристрастной. Вот эти «со дня на день», растянувшиеся на полтора месяца, Лию и подкосили. Одно дело – готовиться к неприятностям пару дней, и совсем другое – ждать их больше месяца. Постоянный, придушенный стресс и привел ее к ситуационному неврозу с бессонницей.
Может, и сейчас у нее что-то подобное? Только на сей раз не бессонница, а временные отключения сознания. А что, клиническая смерть – чем не стрессовый фактор? Еще какой стрессовый, пострашнее плановой проверки будет. Да и эта – как ее там? – повышенная виктимность, когда маньяки так и липнут, тоже не располагает к душевному спокойствию…
Воспоминание о больничном маньяке в мгновение ока уничтожило с утра взращиваемый и старательно оберегаемый росток оптимизма. Слишком уж много всего свалилось на ее бедную голову, неправильного, иррационального, жуткого. Нет, пожалуй, пограничные состояния – это не ее история. Пожалуй, надо взять книжку посерьезнее…
* * *
Барабан был плох, барабанщик – бог.
Ну а ты была вся лучу под стать.
Так легка, что могла ты на барабане танцевать.
Когда пляшешь ты, всюду звон такой.
И с ума сошел барабан большой…
Назойливый мотивчик старинной песни гвоздем засел в мозгу и, отбивая чечетку в Монголовой черепушке, не давал сосредоточиться на работе. А перед глазами так и стояли отпечатки двух женских ладоней на медово-желтом древесном спиле.
Что это было? Способ психологического давления на свидетеля?! Так какой из него, на хрен, свидетель! Что он видел-то? Да практически ничего. Подумаешь, девчонка на его глазах восстала из мертвых. Так данному феномену всегда можно найти научное обоснование: клиническая смерть и прочая медицинская ерунда. А больше ничего интересного – ни сияющих глаз, ни дикой пляски с барабаном наперевес.
Стоп… А ведь кое-что было. Что-то, пусть косвенно, но подтверждающее слова тинейджеров. Девчонка же и ему продемонстрировала свои музыкальные способности – она ж у него на кухне такой там – тара– рам устроила, пальчиками на столе выбила ритм сложности невероятной. Легко и очень профессионально…
Профессионально! Вот ключевое слово! То, что ему жить не давало! Это, а еще мучительное ощущение дежавю.
Фигурка мальчишеская, волосенки белые, пальчики длинные, там-тара-рам профессиональный…
Сними с нее маргинальные одежки, умой, причеши, одень, как девочку из американского колледжа, посади за барабанную установку – и что получится?..
А получится солистка этногруппы «Тотем» собственной персоной! Девица, перед мастерством которой сам Влад Ворон готов колени преклонить. А Ворон абы перед кем расшаркиваться не станет, потому как сам уже ни дать ни взять живая легенда, и последний диск его «Фаренгейта» еще месяц назад стал платиновым, а это в условиях российского рынка о многом говорит. Вот, значит, почему девчонкино лицо едва ли не с первого взгляда показалось Монголу знакомым. Не подвела память! Интуиция и здравый смысл подвели, а память не сплоховала, выдала-таки необходимую информацию, хоть и с опозданием. Ну да не беда! Сейчас, когда он знает, кого нужно искать, проблем с возвращением паспорта не возникнет.
Нет, но какова стерва-то! С виду девочка-припевочка. Перкуссия, ксилофон, колокольчики – консерваторское образование. А на поверку убийца-психопатка, с коленками голыми, глазюками светящимися и ладошками огненными. Да еще и документы ворует, мать ее…
Факт злонамеренного умыкновения паспорта злил Монгола гораздо сильнее, чем остальные, куда более страшные девчонкины прегрешения. С ними пусть агент Малдер разбирается, а ему бы документики вернуть, ну и воровку, ясное дело, примерно наказать. Возможно – нет, даже наверняка! – он проявит гражданскую сознательность и сдаст эту Огневушку-поскакушку в милицию, но только после наказания. И плевать на то, что у нее глаза красным светятся и ладони нагреваются до ста пятидесяти градусов! С этим он как-нибудь справится! На худой конец, возьмет с собой огнетушитель…
Ладно, просиживать штаны в офисе больше не имеет смысла. Все равно в голове, кроме барабанной дроби, ничего стоящего не рождается. Самое время навестить Ворона да расспросить его о барабанщице-маньячке…
Студию приятеля Монгол отыскал быстро. Она располагалась на первом этаже большого кирпичного дома в центре города.
– …Изверг, твою мать! Да не так! Сам послушай, что ты играешь! У тебя же не рок, у тебя колыбельная получается! Что это за ля-ля-ля такое?! Пацаны в подворотнях лучше играют, честное слово! – Из-за неплотно прикрытой двери доносился возмущенный рев Влада Ворона.
Монгол усмехнулся. Вот он, оказывается, какой – Кумир миллионов! Страшен в гневе и ругается на своих музыкантов, как школьная училка на нерадивых учеников.
– А вот сам возьми и сыграй, если умный такой! – Крик Ворона заглушил вой басовых. Кто-то, не менее сердитый, чем Влад, со всей дури врезал по струнам бас-гитары. – Покажи класс! Покажи, чтобы без ля-ля-ля! А я посмотрю, даже поаплодирую, если у тебя что путное получится!
Весело живут господа музыканты, не скучно. Монгол толкнул дверь, шагнул в студию, на мгновение зажмурился от непривычно яркого света галогеновых светильников и сказал с закрытыми глазами:
– Здрасте в вашу хату!
– В хате я уже неделю не был. Варвара скоро на развод подаст. Да ты открой глазки-то, Монголушка! Не бойся! – В голосе Ворона, еще секунду назад злом и раздраженном, слышался смех.
Монгол моргнул, привыкая к смене освещения, и буркнул, пожимая протянутую руку:
– Так боюсь ослепнуть ненароком от вашего, свет-Владислав, сияния. Вы ж звезда, так сказать, мирового масштаба.
– Не бойся, Монголушка! – Рукопожатие у звезды мирового масштаба было сильное, богатырское. Да и выглядел Ворон неплохо, своему звездному статусу соответствующе: рожа нахальная, бородка фигурная, черная грива такая длинная и густая, что не у всякой бабы встретишь, на бычьей шее цепи побрякивают, на бицепсе татуировка мудреная – красавец, одним словом. Девицы за ним табунами ходят, повезло мужику! Да только Ворон не из гулевых, он уже год как примерный семьянин, скоро отцом стать должен. Правда, с такой женой, как у Ворона, другие бабы и не нужны. Видел Монгол его Варвару-красу длинную косу. Видная девица, эффектная, даже в своем интересном положении мужские взгляды притягивает. А еще говорят, что первая любовь ничем хорошим закончиться не может. Вот у этих двоих все вполне благополучно сложилось, хоть и не сразу.
– Садюга он, а не звезда! – Ворона оттер в сторону коренастый парень в кожаных штанах и майке, разрисованной разнокалиберными черепами. – Слышал, как над коллективом измывается? – Рукопожатие у крепыша оказалось, пожалуй, даже посильнее, чем у Ворона. – Кстати, я Вячеслав, для друзей Изверг.
– Александр, для друзей Монгол.
– Прикидываешь, Монгол, этот ирод сегодня барабанщика уволил. Нам новый альбом записывать, а он кадрами разбрасывается направо и налево.
– Хреновые кадры, вот и уволил, – отмахнулся Ворон.
– Да нормальный был пацан – рукастый.
– Не рукастый, а криворукий.
– Конечно, криворукий! А девица твоя не криворукая?!
– А сам что думаешь? Ты же ее слышал. Только давай, Изверг, без своих домостроевских закидонов. Скажи, ты раньше слышал, чтобы кто-нибудь так забойно играл?
– Ну, не слышал. – Чувствовалось, что быть объективным Извергу тяжело, а домостроевские закидоны отринуть еще тяжелее. – Но ведь баба же! Ворон, ну как ты себе представляешь эту пигалицу среди таких монстров, как мы с тобой?! А фанаты что скажут?! Ты о фанатах подумал?! Баба в мужской рок-группе, да еще на ударниках. Нас же коллеги засмеют!
– Засмеять не засмеют, а позавидуют – точно. Вот спроси у Монгола.
– А он фанат или коллега? – Изверг подозрительно сощурился.
– Я фанат, – удачно он все-таки пришел, как раз к интересному разговору подоспел.
– А барабанщицу ты нашу видел?
Да что там видел! Он ее, можно сказать, в объятиях держал.
– Видел, – кивнул Монгол.
– Ну, и как она тебе?
– В каком смысле?
– В профессиональном, – хмыкнул Изверг, – остальные смыслы меня мало волнуют. Вот ты бы, как фанат, пошел на наш концерт, если бы узнал, что за барабанной установкой у нас баба сидит?!
Монгол пожал плечами:
– Я, вообще-то, на концерты хожу музыку слушать, а не музыкантов рассматривать. Мне по барабану, кто там у вас на ударниках.
– Понял? – обрадовался Ворон. – Фанатам по барабану, кто барабанщик. Главное, чтобы он барабанил хорошо. А Лия уникальна. Самоучка, никакого музыкального образования, а такое чувство ритма! Очуметь! Я когда первый раз запись услышал, не поверил, что это возможно.
Лия. Значит, не ошибся он в своих предположениях. Значит, именно вороновская протеже его развела, как последнего дурака. Тесен мир, ох, как тесен…
– Ну, хорошо! Баба зашибись как здорово играет. Только где она, твоя гениальная барабанщица? – Изверг кивнул в сторону барабанной установки. – Почему до сих пор не с нами?
– Думает, – помрачнел Ворон.
– Думает! Вот видишь, она еще не в группе, а с ней уже проблемы! Она думает, а творческий процесс стоит. Ты бы позвонил ей, что ли, поторопил бы!
– Не, звонить не стану, – Ворон тряхнул гривой. – Такие дела по телефону не решаются. Я к ней сегодня сам подъеду – дожму. Хотя нет, сегодня не выйдет, сегодня я Варе обещался дома быть в шесть вечера. Значит, завтра.
– Знаешь, где она живет? – У Монгола прямо руки зачесались от предвосхищения скорой встречи с маленькой мерзавкой.
– Ну, где-то записан адресок, – Ворон посмотрел на него внимательным взглядом, а потом расплылся в широкой улыбке и спросил: – Монголушка, да ты никак запал? Понравилась девочка? Может, хочешь вместе со мной ей визит нанести?
– Хочу, – Монгол кивнул. – Только не вместе с тобой, а вместо тебя.
– Ишь, какой ретивый! – Ворон одобрительно покивал. – Знаешь, друг, давай тогда поступим так: завтра я к ней схожу с деловым предложением, а послезавтра ты с цветами и шампанским. Один денек уж как-нибудь потерпишь?
– Влад, нам бы поговорить. – Всё, шутки в сторону. – Наедине.
– Ох ты боже мой! У них тут тайны какие-то, им уже и уединиться понадобилось! – Изверг сделал вид, что обиделся, но по лицу было ясно, что ничуть не интересны ему чужие тайны. – Ладно, заговорщики, я пойду пивка холодненького шандарахну, а вы пока посекретничайте. Полчаса вам хватит?
– Смотри там с пивом не переусердствуй, нам еще репетировать сегодня, и ребят встретишь – в студию гони! Повадились перерывы по два часа устраивать! Пошли, Монгол, поговорим, – Ворон кивнул на вытертый кожаный диван.
Рассказ получился обстоятельный и содержательный: не тот человек Ворон, чтобы от него что-то скрывать. Такого не смутят ни сияющие красным светом глаза, ни выжженная земля. В общем, здравомыслящий он мужик, сумеет самостоятельно отделить зерна от плевел, разобраться, где голые факты, а где откровенный бред.
Оказалось, что насчет здравомыслия Монгол погорячился, потому что вопреки ожиданиям товарища заинтересовали именно сияющие глаза и выжженные следы, а от вполне логичной версии с сумасшествием он отмахнулся, как от несущественной. Монгол даже растерялся немного от такой реакции и, только когда в самом конце рассказа Ворон заявил, что все это полная фигня, воспрял духом. Получается, товарищ не безнадежен: полюбопытствовал, послушал сказочки, но выводы сделал верные.
– Не верю я, что Лия могла человека убить. – Взгляд у Ворона сделался тяжелым, испытывающим, от недавней бесшабашной веселости не осталось и следа. Вот тебе и адекватный товарищ! Вот и правильные выводы!
– А ты ее настолько хорошо знаешь, чтобы так утверждать? – Окончательно выжать из голоса скепсис не вышло.
– Нет, просто существуют люди, которые на преступление не способны априори, особенно такое. – Ворон упрямо тряхнул головой. – Если бы, к примеру, ко мне пришли и сказали, что ты уголовник-рецидивист, я бы послал их к черту, потому что уверен, ты только выглядишь как уголовник-рецидивист, а на самом деле добрейшей души человек.
– За добрейшей души человека большое спасибо, – Монгол криво усмехнулся: порадовало его сравнение с уголовником-рецидивистом, ничего не скажешь. – Но если следовать твоей же логике, то девочка-ромашка вполне может оказаться серийным маньяком.
– Согласен. Но Лия – не тот случай.
– Да что ж это такое?! – Монгол в сердцах врезал по подлокотнику дивана. – Значит, официальная версия у тебя вызывает серьезные сомнения?
– Угадал, – Ворон кивнул.
– Значит, тебе проще поверить в существование какого-то мифического убийцы, которого, кстати, никто, кроме Лии, не видел?
– Проще. Девочка в морг попала не сама по себе, кто-то пытался ее убить. Почему же ты так вот с ходу отрицаешь возможность того, что он мог попытаться повторить свою попытку еще раз?
– Да кому нужна эта шмакодявка?! – У него даже лысина вспотела от возмущения. Пришел, называется, к товарищу за поддержкой…
– Выходит, кому-то нужна. Лично у меня нет никаких оснований ей не верить.
– Ну, конечно, тебе намного легче поверить в глаза, красным светом светящиеся, и ручонки, одним своим прикосновением камни плавящие, чем в реальные факты.
– Легче.
– Ой, как все запущено… – Монгол даже отодвинулся от товарища подальше. Мало ли что, вдруг это заразно. – А я-то думал, что ты у нас здравомыслящий, во всякую паранормальную хрень не верящий.
– Я здравомыслящий. Но иногда паранормальная хрень существует независимо от того, верим мы в нее или нет.
– Так я не понял, вот лично ты, Ворон, веришь или нет? – осторожно поинтересовался Монгол.
– Лично я верю. Я тебе даже больше скажу, однажды я был свидетелем одного такого паранормального эпизода и глаза светящиеся тоже видел. Так что если тебе нужен закоренелый скептик, то это, Монгол, не ко мне. У меня с некоторых пор иная жизненная позиция.
Глянь, что творится! Жизненная позиция у него иная! Монгол со злостью провел ладонью по бритому затылку. Ну кто бы мог подумать?! Ладно, каждый имеет право на маленькое заблуждение, пусть Ворон верит в зеленых человечков, а он не за тем сюда пришел.
– Да ты не злись, Монгол, – друг успокаивающе похлопал его по плечу. – Я ж тебе свое мнение не навязываю. Просто иногда черное не всегда оказывается черным.
– Эх, темный я человек, – Монгол выжал из себя улыбку, – ничего-то в аллегориях не смыслю. Ну да ладно, я ж не за тем здесь, чтобы тебе сказочку про огнеокую барышню рассказать. Я ж к тебе по делу. Эта… огнеокая у меня паспорт увела, а мне без него, сам понимаешь, никуда. Ты бы мне ее адресок подкинул, я бы у нее паспорт забрал.