- Может, хватит разговоров? - Берт провел рукой по ее телу. - Как насчет дела?
Сердце Конни забилось быстрее. После ночных ласк ее тело устало, но оно тут же откликнулось на его призыв. Чтобы скрыть приступ желания, она засмеялась.
- Ты просто помешался на сексе.
- Наверное, ты права, - ответил Берт. И все-таки?..
- Дорогой, мы не должны, мы не можем... - запротестовала Конни, когда он начал целовать ее. Она попыталась избежать его губ, которые творили с ней удивительные вещи и зажигали сильнейшую ответную страсть. - У нас нет времени.
- Мы хотим, и мы можем. - Он потерся лицом о ее шею. - И время у нас есть. По тому, в каком я настроении, это не будет длиться долго. Черт! выругался Берт, так как в холле послышался звонок телефона.
- Иди быстрей и возьми трубку, а то Эрик проснется и увидит, что ты выходишь из моей спальни.
- Ты делаешь из мухи слона, - проворчал Берт, но все же вылез из постели, накинул халат и пошел в холл.
Как только дверь за ним закрылась, Конни пошла в ванную и встала под душ.
- Это жених Глории, - сообщил вошедший в ванную Берт.
Он, словно зачарованный, смотрел, как она намыливается. Его глаза повторяли каждое движение ее рук, которые плавно ходили по ногам и плечам.
Конни ополоснулась и выключила воду.
- Так что он сказал?
- Кто? - удивленно моргнул Берт. - А...
Он сказал, что Глория плохо себя чувствует и сегодня не сможет работать.
- Тогда я сама приготовлю завтрак.
- Я заметил, что вчера ты чистила овощи.
Сегодня я все сделаю сам после работы, сам приготовлю ужин.
- Ты? - переспросила она. - Я не знала, что ты умеешь готовить.
- Одинокие отцы" умеют многое, о чем даже сами не подозревают. Жаль, что тебе не удалось позагорать обнаженной.
- Что ты сказал?
Взгляд Берта остановился на ее груди - светлой по сравнению с золотистым, загорелым телом, затем спустился на бледный треугольник на бедрах.
- И тогда бы ты была загорелая везде, хотя, - он изогнул бровь, контраст тоже притягивает взгляд. Так вот, я умею еще и стирать, гладить, хотя с теми рубашечками, которые купила Эрику моя мать, так просто не справишься. Еще я умею держать в руках молоток, резать, красить...
- Передай мне, пожалуйста, полотенце, - нетерпеливо сказала Конни. Чем дольше он смотрел на нее, тем более острое желание она испытывала.
- Я могу мыть пол и окна. А по обращению с пылесосом и кухонным комбайном мне вообще нет равных. - Берт пожал плечами. - Я очень хозяйственный.
- Ты делаешь это нарочно!
- Что делаю? - невинно переспросил он.
- Заставляешь меня чувствовать то, что чувствуешь сам. - Конни брызнула в него водой. - Снимай халат.
Берт рассмеялся, разделся и вошел под душ.
- Я думал, ты уже не попросишь.
Прижав ее спиной к выложенной розовой кафельной плиткой стене, он стал гладить ладонями напряженные кончики ее грудей. Когда он вошел в нее, Конни застонала и закрыла глаза. Теперь для нее существовал только он.
Только почти жесткое прикосновение его рук.
Только жар его тела рядом. Только крепость его плоти. Берт задвигался, и Конни снова застонала. Ее бедра задвигались в такт его бедрам.
Темп нарастал, пока любовник не застонал в экстазе. Он сделал еще один глубокий толчок, и их тела одновременно содрогнулись.
Потом, вымывшись вместе под душем, они вышли из ванной. Берт завернул Конни в громадную махровую простыню и бережно положил на кровать.
- Я же говорил, это займет всего несколько минут, - сказал он, поцеловал ее и с улыбкой исчез.
Когда Конни вытирала голову, она услышала, как Эрик пробежал в спальню отца. Она с радостью подумала, что Берт успел вернуться к себе вовремя.
- Я хочу принести еще один мой рисунок домой из детского сада. Где мы его повесим? спросил Эрик за завтраком.
- Давай устроим выставку в твоей спальне, - предложила Конни. - Если прикреплять рисунки скотчем, пятен на стенах не останется.
- Ты устроила тут настоящий дом, - сказал Берт, когда Эрик вышел. Когда мы приехали, это было просто безликое жилище. А теперь.., и рисунки, которые сделал Эрик, и цветы в комнатах. Теперь это настоящий дом.
И гостеприимный.
Конни улыбнулась.
- Раньше я и не знала, что я такая домовитая. Но все равно, спасибо.
- Это тебе спасибо. - Берт положил ладонь на ее руку.
Конни едва сдержала слезы. Он смотрел на нее так нежно, что у нее сжалось сердце.
- Тебе пора на работу, - сказала она.
- Кажется, да, - согласился он.
***
Конни вымыла посуду после завтрака, собрала свою сумку и вместе с Эриком направилась в детский сад. Они иногда заходили за Джеком, чтобы и его по дороге захватить, но сегодня они вышли слишком поздно.
Пока Эрик важно рассказывал о том, во что он собирается после занятий играть со своим "самым верным на свете другом", Конни, закусив губу, размышляла. Несколько ночей и пробуждений в одной постели с Бертом, как она и опасалась, изменили многое.
Она почувствовала, что влюбилась в него.
Ее пальцы крепче сжали ремень спортивной сумки. Эрик шел вперед, и Конни автоматически предупредила:
- Без меня не переходи дорогу.
Но любить Гилберта - это путь в никуда.
Разве что - к разбитому сердцу. Он сам сказал, что не ищет серьезных отношений. Он по-прежнему тоскует о покойной жене. Конни знала, что он оставался верен памяти жены целых три года. Какие же еще нужны доказательства тому, что надеяться на что-либо серьезное бессмысленно?
По всему видно, продолжала размышлять Конни, что Берт привязался к ней. Но простой привязанности недостаточно. В ней нет искры Божьей, нет страсти, нет самозабвения и силы чувств. Привязанность можно испытывать даже к рыбке в аквариуме! Но, тем не менее, эта привязанность опасна для нее, влюбленной дурочки. Она может начать питать бесплодные надежды. Лучше покончить с романом, пока не поздно. Нет, уже слишком поздно. Может, лучше сказаться больной и уехать? Филдстоун легко найдет замену, если сочтет нужным. Правда, жалко расставаться с Эриком...
Эрик! Конни разом очнулась. Погруженная в свои мысли, она на мгновение забыла о ребенке. Посмотрев вперед, увидела его фигурку в голубых шортах, белой футболке и бейсбольной кепке. И тут Конни похолодела.
Малыш подошел к краю тротуара и, не останавливаясь, направился на другую сторону.
Слева на него летел грузовик. Водитель шел на обгон и явно не видел ребенка. А Эрик прыгал на одной ножке и не обращал на дорогу никакого внимания.
Констанция в ужасе бросилась к нему. Она боялась крикнуть, чтобы Эрик не испугался и не кинулся вперед под машину. За секунду до того, как грузовик пронесся мимо, она успела подхватить малыша на руки и отскочить в сторону.
- Тебя сбить могли! - схватив Эрика за плечи, закричала она. - Я же говорила тебе подождать меня, а ты побежал сам. Ты противный, противный, глупый мальчишка!
Испугавшись ее гнева, Эрик скривил рот, его глаза наполнились слезами.
- Ты делаешь мне больно, - сказал он.
- Тебе было бы еще больнее, если бы тебя сбила машина!
Эрик фыркнул.
- Я тебя ненавижу, - шмыгая носом, объявил он.
- Я тебя тоже, - бросила в ответ Конни, обняла малыша и прижала его к себе. Она еще никогда в жизни не испытывала такого страха, гнева и облегчения. - Это не правда. Я люблю тебя. И поэтому я не хотела, чтобы ты попал под машину.
- А ты меня любишь? - переспросил Эрик.
- Да, - ответила Конни. - Пойдем быстрее, а то опоздаем.
Вечером Эрик снова достал толстую пачку фотографий из своего чемоданчика. Он долго раскладывал их на столе, а потом позвал Констанцию.
- Вот видишь, - сказал он, показывая ручонкой на фото, - здесь я, папа и мама. А здесь я, папа и ты. А здесь я и ты. Ты взаправду любишь меня, как мама?
- Хотя сегодня утром ты меня очень напугал, я действительно очень-очень люблю тебя.
Эрик принял важный вид.
- Тот грузовик был далеко.
- Может, и так, - согласилась Конни. - Но мне показалось, что он близко, и я очень испугалась. - Она погладила малыша по головке. - В следующий раз жди меня на тротуаре.
- Хорошо, Конни. Честное слово. А вот раньше меня никто не любил, никогда не любил, - угрюмо сказал малыш. - Только мама и папа. И бабушка с дедушкой. - На шею Конни легли две маленькие ручки. - А вот ты меня любишь, да?
Посадив малыша к себе на колени, Конни погладила его по щечке и улыбнулась.
- Конечно, люблю.
Эрик просиял.
- Я тоже тебя люблю.
- Раз мы любим друг друга, то все в порядке, - сказала Конни и почувствовала укол в сердце при мысли о своей неразделенной любви к отцу мальчика. - А теперь пора идти к твоему приятелю Джеку.
Мать Джека пригласила Конни зайти выпить кофе и полчасика поболтать. Затем Констанция, оставив Эрика, вернулась в бунгало.
Кора Пратт присмотрит за ребятами, а она пока приготовит ужин. Пусть это и не входит в ее обязанности, но будет несправедливо возложить это на Гилберта, который придет после рабочего дня. А затем она собиралась почитать очередной детектив.
Когда с ужином было покончено, она села на веранде с книгой. Тут же раздался стук в калитку. Подняв голову, она увидела мужчину и женщину, на вид обоим лет по тридцать.
Мужчина со своими взлохмаченными светлыми волосами и узким лицом походил на полярного волка, а его спутница была высокой и тонкой брюнеткой с роскошной копной волос. Они казались усталыми.
- Здесь живет Барбер? - спросил мужчина сиплым голосом, откашлялся и погасил сигарету об ограду.
- Да, - ответила Констанция и спустилась в сад.
- Мы - мистер и миссис Редхилл. Эвелин - сестра покойной жены мистера Барбера, - пояснил он, указывая на женщину. - Меня зовут Айзек.
Констанция крепче зажала в руке книгу, в висках у нее застучали тысячи молоточков.
- Здравствуйте, - проговорила она через силу, инстинктивно загораживая вход в дом.
Айзек улыбнулся.
- Я не думаю, что мистер Барбер еще на работе.
Конни замялась. С одной стороны, она не хотела давать никакой информации. С другой глупо было бы утверждать, что Гилберт дома, раз она не сможет его предъявить.
- Нет, вы ошиблись, он именно там, - с усилием улыбнувшись, парировала она.
Эвелин тяжело вздохнула.
- Так мы и думали.
- Нам нужно с ним поговорить, - пояснил Айзек. - но заехать еще раз мы не сможем, так что хотелось бы встретиться с ним сегодня.
- Можно, мы подождем его здесь? - спросила женщина, заглядывая на веранду.
Конни быстро соображала. Если бы эти люди хотели похитить ребенка, они вряд ли позвонили бы в дверь и представились. К тому же их поведение нельзя назвать угрожающим.
Напротив, Айзек держится вполне дружелюбно. А самое главное - Эрика сейчас дома нет.
Она решилась.
- Подождите. А я позвоню мистеру Барберу и спрошу его, не сможет ли он приехать немедленно, - сказала Конни, провожая Редхиллов в дом. - На дорогу ему не понадобится много времени.
- Это очень любезно с вашей стороны, сказал Айзек, опускаясь в кресло. - Мы устали. Мы летим в Сан-Франциско и специально заскочили в Лос-Анджелес, чтобы повидать Барбера. Но у меня уже такое чувство, что мы провели в пути лет сто.
- Из Майами мы вылетели два дня назад, - поджав накрашенные яркой помадой губы, вставила Эвелин и огляделась вокруг. - А где же мальчик?
- Его нет, он в гостях, - непринужденно сказала Конни. Она намеренно создавала впечатление, что малыш где-то далеко, а не по соседству. Только бы Эрика не привели раньше времени! - Я позвоню мистеру Барберу, - добавила она и скрылась в доме.
Взяв трубку, Конни быстро набрала номер Коры Пратт.
- Вы не могли бы подержать Эрика у себя еще час или два? Я вам позвоню, - тихо проговорила Конни.
- Никаких проблем, - ответила Кора. - А может, ему лучше остаться у нас на ночь?
- Я перезвоню насчет ночевки. Спасибо, - прошептала Конни и повесила трубку.
Затем она позвонила Гилберту.
- Можно попросить мистера Барбера? - нарочно громко сказала она. Передайте ему, что звонит Констанция и что это срочно. Очень срочно.
- Вам повезло, он только что вошел, - ответили ей. - Даю ему трубку.
- Что случилось? - спросил Берт.
- Здесь твои родственники, - коротко бросила она.
Он пробормотал какое-то ругательство.
- Кто именно?
- Свояченица и ее муж.
- Они видели Эрика?
- Нет, - тихо ответила Конни. - Он у Праттов.
- Позвони Коре и попроси ее пока оставить Эрика у себя.
- Уже позвонила.
- Спасибо. Родственники ничего не сообщили о цели приезда?