Конни отложила книгу.
- Ты можешь рассказать мне об этом?
- Конечно. Я так долго держал это в себе... а ты выступишь в роли психотерапевта, если хочешь.
- Хочу.
Берт облокотился на перила веранды.
- Лучше, наверное, начать с самого начала. - Он немного помолчал, собираясь с мыслями. - Я встретил Мэри, когда оформлял коммерческие выставки в Нью-Йорке. У нас была веселая группа молодых дизайнеров.
Один из моих холостых приятелей очень любил крутиться в высшем обществе. Он брал и нас всех на вечеринки золотой молодежи. Я никогда не увлекался светской жизнью, но, должен признаться, мне было интересно вблизи видеть тех, о ком пишут в газетах. Издалека, однако, все выглядело гораздо пристойнее. Я был разочарован. На одной из таких вечеринок я и встретил Мэри.
- И она показалась тебе необыкновенной, - предположила Конни.
- Да, необыкновенной, - коротко согласился он. - Когда я попросил своего приятеля познакомить нас, я не сомневался, что она модель высшего класса. Но выяснилось, что она студентка и дочь Чарли Мадригала.
- Мэри сама захотела с тобой познакомиться?
- Она сразу положила на меня глаз. Вот что значит оказаться не там, где надо, и не тогда, когда надо, - горько заметил Берт. - Она тут же стала проявлять ко мне чрезвычайный интерес. Мэри была потрясающе красива, и мне это льстило. Мы еще пару раз встретились на вечеринках, и вскоре она пригласила меня как гостя в дом своего отца во Флориде.
- Но она тебе тоже понравилась?
- Конечно. Она была веселая, дружелюбная, знала кучу смешных историй про всех.
Еще Мэри рассказывала мне о своей жизни. В детстве отец то осыпал ее подарками, то полностью игнорировал. Мать умерла при родах, а отец тут же женился на ее подруге. С Эвелин, сестрой, они были погодками, но все время соперничали.
- Бедняжки, - искренне вырвалось у Конни.
Берт кивнул.
- Это оборотная сторона красивой жизни.
Так вот... Она сказала, что гостей будет человек десять, но когда я приехал, то оказался единственным приглашенным. И Мэри затащила меня в постель.
- Ты был против?
- Я.., сомневался, что мне это нужно. Она слишком уж форсировала события. Но у меня в то время ни с кем из женщин серьезных отношений не было, а Мэри казалась такой соблазнительной... Наверное, я в тот вечер думал не головой, а другой частью тела, - язвительно усмехнулся он. - Мы провели два дня в постели. Я предложил ей воспользоваться презервативом, но она сказала, что примет все меры предосторожности сама. Ни отец, ни гости так и не появились, и несколько дней спустя я уехал.
- Мэри больше не предлагала тебе встретиться?
- Нет. Но она поняла, что я отказался бы.
Я быстро сообразил, что Мэри - просто искательница новых ощущений, что она занята. только собой. Я был интересен для нее как человек из другого круга. Встретились мы лишь месяцев пять спустя, - продолжал Берт. - Один из моих клиентов пригласил меня пообедать в сверхмодном, только что открывшемся ресторане на Бродвее. Я подъехал на машине и у входа в ресторан увидел Мэри, беременную. Как ты понимаешь, пять месяцев - небольшой срок, но ее наряд специально демонстрировал ее положение. Я поздоровался с ней и, конечно, поздравил. Тут она заявила, что поздравить нужно и меня, поскольку отец ребенка я.
- Вот это да! Наверное, ты обалдел.
- Не то слово. Не смог ни куска проглотить.
- Ты поверил ей?
- Да. По времени все совпадало, да и интуиция подсказывала мне, что она говорит правду. А теперь.., достаточно посмотреть на Эрика.
- Одно лицо.
Берт улыбнулся.
- Да. И еще Мэри рассказала мне, что насчет ребенка у нее был целый план. Во-первых, она выбрала меня - человека из здоровой фермерской семьи. Кто-то рассказал ей, что я подающий надежды дизайнер, так что по интеллекту тоже подходил. Меня выбрали как поставщика полноценных генов, - сухо бросил он. - Затем Мэри рассчитала день максимальной вероятности забеременеть, пригласила меня во Флориду - и все!
- Она вот так спокойно рассказала тебе об этом?
- Совершенно. Она даже поблагодарила меня за мою способность производить потомство. Мы взрослые люди, и ты понимаешь, что даже у двух здоровых людей может не получаться с детьми. Как у Редхиллов, например. Берт сжал зубы. - Я был в ярости. И из-за того, что меня так грубо использовали, и из-за того, что попался, как мальчишка.
- Так вот почему ты в тот раз не поверил мне, что я предохраняюсь?
Берт коротко кивнул.
- Прости меня, - сказал он и продолжил:
- Я сначала запаниковал, потом пришел в ужас. Но затем понял, что не могу отнестись к этому безразлично. Мне было не все равно, какой матерью моему ребенку станет Мэри. И на следующий день я поехал к ней домой и заявил, что у отцов тоже есть некоторые права.
- А до того ей не приходило в голову, что ты тоже захочешь играть какую-то роль в жизни собственного ребенка?
- По-видимому, нет. Как и то, что потом ребенок, возможно, захочет узнать, кто его отец.
- Странно как-то это все, - пробормотала Конни.
- А эта женщина вообще жила странно. Я спросил ее, как у нее с финансами. Выяснилось, что она бросила учебу, как только подтвердилась ее беременность. Что неудивительно, поскольку у нее была идея стать идеальной матерью для ребенка. Она ходила по детским магазинам и тратила остатки денег на одежду для малыша.
- А сбережений у нее не было?
- Она все потратила на оборудование детской комнаты. Мэри призналась, что не подумала о том, как оплачивать счета, когда родится ребенок. И тогда я предложил выплачивать ей месячное содержание.
- И она приняла это?
- Без малейших колебаний. Так вот, сам я твердо верю в семейные ценности, - заявил Берт. - Поэтому я хотел, чтобы мой ребенок был рожден в законном браке. Конечно, в наше время на такие вещи смотрят проще, но все же...
- Я понимаю.
- Я даже не хотел, чтобы люди знали о том, что Эрик зачат вне брака. Поэтому мы должны были чрезвычайно тихо и быстро пожениться.
- Мэри была согласна?
- Да, как и в вопросе с пособием. По-моему, она начала понимать, что ее план родить и самостоятельно воспитать ребенка не такая уж блестящая идея. Конечно, моя идея насчет нашего брака тоже не самая лучшая, но что мне оставалось делать? На моем месте так поступил бы каждый.
- Далеко не каждый, - возразила Конни. Большинство мужчин заявило бы, что раз она создала эту проблему без их согласия, то пусть сама и разбирается.
Берт пожал плечами.
- Может, и так. Но, как бы то ни было, через неделю мы тихо поженились - без гостей, свидетелями были случайные прохожие.
И Мэри переехала ко мне.
- Наверное, твои родители очень переживали, что ты не пригласил их на свадьбу?
- Они были просто убиты, - ответил он. Я же один ребенок в семье. Правда, потом я им все объяснил.
- А как вы с Мэри жили?
- До рождения Эрика все шло неплохо. Мэри читала много книг по подготовке к родам, ходила на специальную гимнастику и психотерапию. Но, когда мальчик появился на свет, все пошло прахом. Я думал, что материнская любовь заложена в женщинах природой, но к Мэри это не относилось. На людях она обожала демонстрировать свои чувства, но все остальное время оставалась совершенно равнодушной. Она никогда не ласкала ребенка, не щебетала с ним, как другие матери. - Берт посмотрел на Конни. - А вот ты стала бы. Вначале я думал, что у Мэри послеродовая депрессия, но несколько месяцев спустя пришлось признать, что она просто плохая мать.
- Тогда вообще непонятно, зачем эта беременность.
- Я могу только догадываться. Вероятно, поскольку Мэри всегда была занята исключительно собой, она потеряла интерес к ребенку, как только он стал самостоятельным существом. Или это тот случай, когда, получая желаемое, человек теряет к этому интерес.
- Но почему она вообще захотела ребенка?
- На этот вопрос может быть несколько ответов, - сказал Берт. - Один из них таков:
Мэри хотела привлечь к себе внимание отца.
Второй: хотела досадить Эвелин. Сестры всегда старались опередить друг друга, и Мэри таким образом решила взять верх над сестрой.
А может, тем, что она решила обойтись без мужчины, она хотела некоторым образом и отомстить отцу, который в детстве не уделял ей должного внимания.
- Или все вместе, - проговорила Конни.
- Да. Когда Эрик родился, Мэри стала несносной. Она потребовала, чтобы я нанял не только дневную, но и ночную няню, и стала часто и подолгу пропадать из дому. Я с ума сходил, ведь ребенку нужна мать. Так что до ухода на работу и по возвращении я часто сам кормил и пеленал сына.
- Ты, наверное, с ног сбивался.
- Да, но... - Берт улыбнулся, - дело того стоило. Эрик рос веселым и спокойным мальчуганом.
- А куда уходила Мэри?
Улыбка исчезла с его лица.
- Один Бог знает куда. Но я уверен, что она снимала обручальное кольцо и вела себя, как свободная женщина. Она постоянно жаждала мужского внимания. Знаешь, тогда, в машине, с ней был молодой парень, очередной кавалер. Он не получил ни царапины.
- Твой брак фактически распался.
- Да. Я никогда раньше не думал, что, женившись, буду думать о разводе. Однако такая мысль стала все чаще приходить мне в голову. Но я опасался, что Мэри потребует ребенка. А суды всегда более благосклонны к матерям.
- Ты думаешь, она стала бы настаивать?
- Пусть это кажется нелогичным, но все же я думаю именно так. Она решила бы, что ее грабят, вцепилась бы в ребенка, получила его и через пять минут забыла о его существовании. И все же я думал, что, увидев мою привязанность к Эрику, Мэри многое поймет и полюбит его. - Берт хрипло рассмеялся. Наивные мечты. Ей было все равно.
- А как она относилась к тебе? - спросила Конни.
- Тоже безразлично. Мы остались чужими.
Когда Эрик был младенцем, мы провели вместе несколько ночей. Но меня не слишком тянуло к ней, а она вообще мало интересовалась сексом. Да, она обожала мужское внимание, но на самом деле была ледяной принцессой. К тому же, когда я приходил домой, она не задавала мне ни одного вопроса. Мэри ничего обо мне не знала, но, черт подери, и не хотела знать! Она обращалась ко мне только тогда, когда ей нужны были деньги, всеми способами тянула их из меня... В отличие от тебя. Ты не захотела даже, чтобы я заплатил за твой купальник. А он так тебе шел.
Может, сходим за ним завтра?
Конни покачала головой.
- Нет, спасибо. Значит, ты был для нее таким хорошим кошельком, что она не горела желанием развестись с тобой?
- Наверное, именно поэтому. Такое положение дел ее устраивало. Еще один момент - мы спали в разных комнатах. И вот, когда я уже с ума сходил, не зная, что делать дальше, Мэри погибла. - Берт потер ладонью виски. - Когда ее не стало, я почувствовал облегчение. Можно в такое поверить?
- Можно, - ответила Конни. - Более того, в твоей ситуации это нормально. Так что не мучай себя. - Она коротко улыбнулась.
- Мой брак с Мэри сделал меня таким циником, что я поклялся больше не допускать женщин в свою жизнь. По крайней мере всерьез. Только встретив тебя, я понял, что снова могу доверять женщине. - Взгляд его синих глаз стал пристальным. - Ты честная, добрая и принципиальная. Ты заставила меня снова поверить в людей.
Констанция встала и подошла к перилам веранды. По розовато-персиковому небу проплывали лиловые, с пурпурными краями облака. Она с грустным видом повернулась к Гилберту. Она понимала, что помогла ему залечить старые раны, но его благодарности она не искала. Как не искала и комплиментов. Ей нужно было другое, она не хотела просто нравиться.
- И сразу же после смерти Мэри тебя начала преследовать Эвелин?
Берт кивнул.
- Да. Когда она начала грозить мне судом, то припомнила, что я какое-то время вообще не знал о беременности Мэри и что не собирался иметь от нее ребенка. Это была правда.
Такие факты толковый юрист может прекрасно использовать для обвинения в плохом исполнении родительских обязанностей.
- Но ты прекрасный отец.
Он усмехнулся.
- Я стараюсь, еще как стараюсь. Знаешь, мы с Мэри были далеки друг от друга, как два полюса. А с тобой даже мыслим одинаково.
- Но, когда мы встретились в первый раз, ты невзлюбил меня, - вставила Конни.
- Да.., но одновременно меня влекло к тебе.
- Врушка, врушка, дядя-хрюшка, как говорит твой сын.
- Я говорю правду, - настойчиво заверил Берт. - Я бесился, черт возьми, потому, что меня сильно тянуло к тебе. И это была еще одна причина того, почему я согласился, чтобы ты ехала со мной в Лос-Анджелес...