— Кажется, собирается дождь, — заметил Слэйд, поглядев на свинцовое небо и садясь в качалку. Андреа села рядом, и они вместе стали разглядывать фотографию. Сидя на колене Катлера, Либи попыталась дотянуться до нее своей пухлой ручкой, но тот отвел руку с фото.
— Признаю, определенное сходство есть, — согласился Слэйд.
— Как видите, у Майкла столько же шансов оказаться отцом Либи, сколько и у вас. Если не больше…
— Сейчас вы гораздо симпатичнее, — заметил Катлер, возвращая фотографию и снова переключая внимание на ребенка.
Андреа сидела молча, демонстрируя недовольство. Внезапно Слэйд громко вскрикнул и вскочил, держа Либи на вытянутых руках. Из ее штанишек лилась тонкая струйка.
— Что же ты наделала, моя маленькая леди! — воскликнул он смеясь и разглядывая мокрое пятно на брюках.
Андреа невольно засмеялась тоже.
— Штанишки по идее непромокаемые, но иногда это не срабатывает, — пояснила она, забирая Либи у него из рук.
— Это уж точно.
Держа дочку на безопасном расстоянии, Андреа направилась к дверям.
— С детьми чего только не бывает, — бросила она на ходу. — Но к этому со временем привыкаешь.
Не в силах сдержать улыбку, она вошла в дом, оставив Катлера стоящим на террасе. На его безупречных брюках расползалось большое мокрое пятно.
Быстро поменяв штанишки Либи, Андреа вернулась с влажной тряпкой и полотенцем для Слэйда. Сев в качалку, она смотрела, как он старательно промокает штанину, пытаясь ее высушить.
Редкий дождь сменился ливнем. В небе грохотал гром. Покончив с брюками, Катлер сел рядом.
— Извините нас, — сказала Андреа. — Это всегда случается в самый неподходящий момент.
— По-моему, вам нравится видеть меня в таком смешном виде, — с деланным недовольством проворчал Слэйд.
— Вполне возможно, — не могла сдержать улыбку Андреа.
— Спасибо, что позволили мне подержать Элизабет, — поблагодарил он. — Я понимаю, вам было не легко согласиться на это.
Мысленно Андреа оценила проявленное Катлером понимание даже больше, чем выраженную им благодарность.
— Либи не мешает познакомиться с новыми людьми. Может, я не права, но мне кажется, что мы все чрезмерно ее опекаем, — заметила она, поглаживая головку ребенка.
— Лучше чрезмерно, чем недостаточно.
Сидя молча, они прислушивались к скрипу качалки и звукам падающих на траву капель. Влажный воздух наполнялся запахом озона. Слэйд сделал глубокий вдох.
— Люблю этот запах, — сказал он, наблюдая за струйками дождя. — Мне всегда нравилась гроза.
Как странно, что он сидит здесь, на террасе, с ней и Либи, подумала Андреа, глядя на его мужественный профиль. А что, если он действительно отец ее ребенка? Она невольно поежилась от такой мысли, но взгляд не отвела.
Близость Слэйда заставляла ее чувствовать себя неловко. Она заметила, что разглядывает его рот, вспоминая при этом поцелуй. Повернувшись, Катлер заметил ее внимательный взгляд. Андреа поскорее отвернулась.
Теперь был его черед смотреть на нее. Андреа почувствовала, что это вызывает у нее меньше смущения, чем когда она сама смотрит на Слэйда.
— Так что же произойдет, если окажется, что второй ребенок тоже не ваш? — спросила она, приглаживая волосики на головке Либи.
— Вы действительно хотели бы обсудить это? Если второй мой, нам не надо будет воевать друг с другом.
— Значит, в противном случае вы собираетесь бороться со мной из-за Либи? — в ее голосе зазвучало раздражение.
— Я не это хотел сказать. Воевать — наихудший вариант. У меня есть другое предложение, гораздо лучше. Что, если мне пригласить вас и Элизабет на ланч?
— Вы всегда зовете мою дочь Элизабет. Почему? — вместо ответа спросила Андреа.
— Мне нравится это имя. Так звали мою мать.
Неужели судьба так распорядилась, подумала Андреа, что я, сама того не ведая, назвала дочь именем матери отца? Если это так, то в один прекрасный день это обстоятельство может сыграть важную роль в судьбе ребенка. Она представила себе, как в день свидания с отцом белый лимузин увозит Либи из дома, и снова почувствовала страх.
— Отчего вы нахмурились? Неужели приглашение на ланч вам неприятно?
— Что? Да нет… Я думала совсем о другом.
— Что, если нам отправиться в кафе? — предложил Слэйд. — Конечно, это место не для гурманов, но гамбургеры вполне съедобны, а мягкое мороженое просто превосходно. Честно говоря, я питаю слабость к такой еде и иногда захожу в это заведение.
Как вчера вечером, когда я увидела тебя там, подумала про себя Андреа.
— Как вы думаете, Элизабет понравится мягкое мороженое?
— Она никогда еще его не ела. Ведь это первое лето в ее жизни.
— Замечательно! Попробует новую еду.
Андреа вдруг поняла, что они обсуждают визит в кафе, как если бы это был уже решенный вопрос. Впрочем, почему не воспользоваться возможностью узнать этого человека получше? Если в конечном счете он окажется противником, она по крайней мере будет знать, с кем имеет дело. А если Либи все-таки дочка Майкла, то что с того, что они вместе позавтракают. Наконец, если уж быть честной до конца, ей нравится общество Слэйда Катлера.
Глава 6
Слэйд вышел на террасу, чтобы дать Андреа возможность прибрать в доме, одеться самой и нарядить ребенка. Она вышла к нему в простом летнем сарафане, открывавшем красивые плечи. Зачесанные гладко волосы с двух сторон были присобраны гребнями, а сзади свободно спадали вниз. На Либи она тоже надела сарафанчик, из-под которого выглядывали кружевные штанишки. При виде Слэйда девочка смущенно отвернулась, украдкой глядя на него из-за маминого плеча.
— Не знаю, кто из вас самая красивая, — восхищенно произнес Катлер.
Все это походило на легкий флирт, но Андреа почему-то не возражала. Дождь уже прекратился, и, перешагивая через лужи, они двинулись к машине. Слэйд открыл дверцу, и Андреа с Либи на руках села на бархатное сиденье. Внутри автомобиль выглядел так же роскошно, как и снаружи: натуральная кожа, дерево и великолепная отделка. Все говорило о том, что хозяин — человек состоятельный.
Сев за руль, Катлер взглянул на часы и сказал:
— Еще очень рано. Не могли бы вы до завтрака побыть моим гидом и показать самые интересные места в Солт-Ривер? Я несколько раз проезжал по городу, но по-настоящему с ним еще не знаком.
— Пожалуйста, — пожала плечами Андреа, — но кроме университета здесь особенно нечего смотреть.
— Кампус я уже видел, памятники меня не интересуют. Хотелось бы побывать в тех местах, которые дороги лично вам, — дом, в котором вы жили, парк, где играли в теннис. Вот что-нибудь такое.
— Конечно, можно туда проехать, но зачем это вам? — подозрительно спросила Андреа.
— Ну, предположим, я любознателен, — хитро ухмыльнулся Слэйд.
Стоя на коленях Андреа, Либи помахала Катлеру ручкой, на что тот ласково пощекотал ей животик. Весело взвизгнув, девочка отвернулась, пряча личико. Когда она обернулась, он снова пощекотал ее, и все трое радостно рассмеялись.
— Кажется, вы подружились, — одобрительно заметила Андреа, глядя на его красивое лицо, сильный подбородок и тонкие губы, сложенные в чуть ироничную улыбку. Но Слэйд даже не замечал ее взгляда, он весь был поглощен созерцанием Либи.
— Когда она вырастет, все мальчишки будут плясать под ее дудку, — сказал Катлер таким голосом, каким говорят родители о своих любимых чадах.
Андреа смотрела на их игру в прятки, невольно думая, что впервые в ее жизни Либи чувствует себя папиной любимицей. Эта мысль напомнила о Майкле, но сейчас ей не хотелось предаваться тяжелым воспоминаниям.
Слэйд включил зажигание.
— Неподалеку моя начальная школа, — сказала Андреа, устраивая дочь на коленях. — Если хотите, мы можем начать оттуда.
В течение следующего часа они побывали около школы, посидели на ступеньках крошечного домика, расположенного рядом со стоянкой подержанных автомобилей. В нем Андреа жила со своей матерью, Глэдис Рид, до самой ее смерти. Невзрачное строение с облупившейся краской, оно выглядело почти так же, как пятнадцать лет назад.
Андреа давно не приходила сюда. Воспоминания о тех годах были не очень счастливые. Она, конечно, любила мать, и нередко им было очень хорошо вместе. Но еще чаще жизнь доставляла боль и страдания, превращалась в непрерывную борьбу за выживание. Глэдис все время приходилось выискивать деньги, чтобы накормить дочь, купить ей башмачки. К тому же она часто болела.
Андреа казалось странным сидеть в роскошном автомобиле перед домом ее детства и думать об этом тяжелом периоде жизни. От нахлынувших воспоминаний на глазах у нее невольно выступили слезы, и, вытирая их, она подумала о том, что сказала бы мать, если бы могла видеть ее сейчас в «мерседесе» Слэйда.
— Это место выглядит таким же ужасным, как дом, в котором вырос я, — сказал Катлер, прерывая затянувшееся ностальгическое молчание. — Мой стоял за городом, но в остальном был таким же.
Андреа понимала, что Катлер сказал ей это, чтобы убедить в том, что у них много общего.
— Теперь я редко думаю о маме, но когда вспоминаю, не могу удержаться, чтобы не заплакать.
— Моя мать тоже умерла. Это случилось несколько лет назад, так что я хорошо понимаю вас, — взяв Андреа за руку, попытался утешить ее Слэйд.
Они проехали в городской парк и остановились посмотреть, как пара девочек-подростков играет в теннис на мокром корте.
— Вот это — я, — заметила Андреа, указав на девочку, которая, лихо замахнувшись ракеткой, не попала по мячу. — Правда, удар слева у нее лучше.
— А я думал, вы — отчаянная теннисистка, выступали за сборную школы.
— Да, когда-то. Сейчас я не такая.
— Это можно поправить, не так ли? — шутливо подмигнул ей Катлер.
Они проехали вокруг парка и остановились перед бейсбольной площадкой. Андреа рассказала ему, что муж ее лучшей подруги азартный бейсболист и что команды, выступающие в лиге Солт-Ривер, играют совсем не плохо.
— Когда-то я тоже увлекался бейсболом, — в голосе Катлера прозвучали ностальгические нотки. — Теперь предпочитаю теннис. У этой игры одно важное преимущество: вам не нужны еще семнадцать парней.
Он протянул руку и потрепал Либи за щечку, вызвав новый взрыв радости.
— Ах ты, мой сладенький пончик! Готова отведать первое в твоей жизни мороженое? — наклонившись через сиденье к девочке, спросил Слэйд.
Либи застенчиво спрятала лицо на груди матери.
— А вы, милая мамочка? — улыбнувшись, спросил он Андреа. — Вы уже проголодались?
Слэйд создавал вокруг себя такую легкую и приятную атмосферу, что Андреа почти забыла, кто он на самом деле. Несмотря на роскошную машину, он был образцом скромности, и это полностью обезоруживало Андреа. Притягательность его личности ощущалась даже сильнее, чем его чисто мужское обаяние, хотя при этом оно вовсе не терялось, а наоборот, действовало на нее еще сильнее.
По Мэйн-стрит они подъехали к кафе «Дэари Квин». Казалось несколько странным оказаться со Слэйдом здесь, где их могли видеть вместе. Конечно, в этом не было ничего дурного, но в таком маленьком городке, как Солт-Ривер, сплетни возникали и распространялись мгновенно. Особенно неловко Андреа почувствовала себя, когда они проезжали мимо магазина Грэйс. Она решила обязательно обсудить с Эдом то, как лучше сообщить свекрови обо всем случившемся, чтобы при этом не вызвать у нее нервного срыва.
Припарковавшись около кафе, Катлер вышел и, взяв Андреа за руку, помог им с Либи выбраться из машины. Ее глаза встретились с глазами Слэйда, и вслед за этим на какое-то мгновение они почти вплотную прижались друг к другу. И хотя их разделял сидевший на руках у Андреа ребенок, она почти физически ощутила сильное тело Слэйда. И не отодвинулась.
Войдя в кафе, они сели за свободный столик и изучили висевшее на стене меню. Слэйд прошел к стойке и заказал ланч. Через несколько минут все трое с удовольствием принялись за еду. Они чувствовали себя вполне непринужденно, и Андреа совсем забыла, что находится в общественном месте. Несколько ее знакомых с любопытством наблюдали за ними. Некоторые приветствовали Андреа, но это почему-то ничуть ее не смущало. Катлера здесь, кажется, никто не знал, а если и знал, то не показывал виду.
— Вы специально избегаете известности? — спросила Андреа, протягивая Либи ломтик жареного картофеля.
— Я не люблю афишировать личную жизнь, — небрежно ответил Слэйд.
— Мне ничего не было известно о вашем существовании, пока доктор Эллисон не сообщил мне о вас. Некоторое время тому назад одна газета опубликовала сообщение о продаже ранчо, но почти ничего не написала о его покупателе.
— Когда началось строительство дома, репортер хотел подготовить материал и сделать фотографии, но я отказал ему в этом. Я готов выполнять общественный долг, например, жертвовать на благотворительные цели, — добавил Катлер, допивая кока-колу, — но моя личная жизнь никого не касается.
— Жаклин говорит, что вы не любите раскрывать свои карты.
— Верно, — ухмыльнулся Слэйд.
Что же он за человек, думала Андреа, глядя в его голубые глаза. Их взгляды встретились, и она почувствовала, что между ними устанавливается какая-то невидимая связь, а отношения приобретают совершенно иной характер.
— Мне кажется, я вас совсем не знаю, — сказала Андреа, удивляясь своей откровенности.
— Что вы имеете в виду?
— Вы такой многоликий и разный. Иногда я просто не понимаю, с каким именно Слэйдом имею дело.
— Ну, сейчас с тем, кто наслаждается вашим обществом и не боится это сказать, — со смущенным и в то же время довольным выражением лица ответил Катлер, которому явно понравилось замечание собеседницы.
— А это не опасно?
— Ну что вы. Я же очень хороший. Спросите вашу дочку, она подтвердит.
— А других свидетелей у вас разве нет? — взглянув на него, спросила Андреа.
— Каких других?
— Ну, скажем, бывшие жены.
— Нет, — довольно хмыкнул Слэйд. — Чего нет, того нет.
— И невесты тоже нет?
— Я, конечно, не женоненавистник. Раз или два был близок к тому, чтобы завести семью, не говоря уже о других, менее обязывающих связях… Но я оказался довольно быстрым на ноги, так что пока меня никто не изловил и я холостяк. Это хорошо или плохо?
— Ну, это как посмотреть, — сказала, пожав плечами, Андреа. — Наверное, все это можно толковать и по-другому, а именно, что вы никого не изловили.
— Меня не интересует финансовое положение женщин, с которыми я встречаюсь. Увы, нельзя сказать то же самое о них, по крайней мере о некоторых. В этом вся проблема.
— Издержки богатства, — понимающе вздохнула Андреа. — Вы никогда не можете быть уверенным, как к вам относятся на самом деле.
— Вот именно.
В течение всего ланча Либи вела себя образцово, но теперь начала проявлять нетерпение. Повертевшись на коленях Андреа, она попыталась сползти на пол.
— Кажется, пора приступить к десерту, — заметил Слэйд. — Не возражаете, если я пройду с ней к стойке?
— Нет, не возражаю.
— А вам принести мороженое?
— Спасибо, я уже исчерпала свой лимит калорий.
Катлер взял Либи из рук матери, поставил на пол и, придерживая за руку, повел к стойке. Андреа наблюдала за ними со смешанным чувством гордости и беспокойства.
Она призналась себе, что попала под обаяние Слэйда. Казалось, он берет ее приступом сразу со всех сторон. Что бы он ни делал, Слэйд казался необыкновенно привлекательным. Это притворство или он в самом деле такой?
Купив мороженое, Катлер вернулся, держа Либи в одной руке, а мороженое в другой.
— А ну, мама, — сказал Слэйд, отдавая Либи и садясь напротив, — подержите-ка пациента, а я дам ему лекарство.
Зачерпнув ложечкой порцию мороженого, он протянул его девочке.
— Ах, совсем забыли! Нужна камера. Надо бы запечатлеть этот исторический момент.
Слэйд вел себя, как настоящий отец, а со стороны оба они выглядели, как любящие муж и жена, восторгающиеся своим чадом.
Открыв ротик, Либи осторожно попробовала предложенное ей лакомство и, зачмокав от удовольствия, тут же замахала ручонками, попросив еще.