— К стене! — рявкнула она и, оглянувшись, увидела, что Чарли уже склонилась над бьющейся в агонии девушкой. Каин, охваченный безумием жажды, не просто укусил жертву — горло несчастной было сплошной зияющей раной. Прежде, чем Чарли успела что-то предпринять, Эмбер испустила свой последний хрип и, закатив голубые глаза, затихла в луже собственной крови.
— Пусти! — глаза Каина постепенно приобрели нормальный вид, а на лице появилось осмысленное выражение, и Габриэль, поколебавшись, позволил ему подняться. Пошатываясь, Каин подошел к распластавшейся на полу девушке с кровавым нимбом вокруг головы. Чарли продолжала сидеть над ее телом, зачем-то держа ее за руку. Лицо дампирши не выражало ужаса — за время работы в больнице она привыкла видеть смерть — но в глазах ее плескалась бесконечная печаль.
— Такая молодая, — прочитал Каин по ее беззвучно шевельнувшимся губам.
Габриэль между тем приблизился к Яне, и она послушно отдала ему пистолет. Каин оглянулся, ища ее растерянным взглядом — так потерявшиеся дети высматривают мать — но она не шагнула ему навстречу; застыв у стены со сжатыми кулаками, она смотрела, как расплывается глянцево-алая лужа под телом девушки, и в глазах ее разгорался гнев.
— Яна, — сглотнув, произнес Каин. — Мне жаль…
Она молча обратила на него свой взгляд, и он усомнился в том, что она неспособна на ненависть: ее глаза были подобны двум холодным стальным клинкам, пронзившим самую его душу.
— Мне жаль, — повторил он, одним рывком преодолев разделявшее их расстояние и попытавшись обнять ее. Последовавший удар в челюсть отшвырнул его на несколько метров, заставив на лету удивиться новой силе Яны. Она впервые ударила его — и он это заслужил; и, пожалуй, он был даже рад ее ярости: куда хуже было бы видеть ее слезы.
Поднявшись, он увидел перед собой пустую стену: Яны и след простыл. Нет, только не это!
Холодный осенний ветер ударил ему в лицо, закрутив в целом вихре запахов — ночь пахла кем и чем угодно, но только не Яной. Воспользовавшись своими новыми способностями, она ускользнула от него — стремительная и бесшумная, как ночной хищник. Одно небо знало, где теперь ее искать. И захочет ли она вернуться…
Он сорвался. Напугал ее. Безвольное, тупое, кровожадное чудовище. И теперь она совсем одна на темных улицах, одна среди чужаков, которые могут причинить ей вред. И это — только его вина.
— Яна! — ветер подхватил его крик и вместе с сухими листьями унес прочь, за границу призрачного света фонарей, туда, где скрылась светловолосая беглянка. Услышав этот преисполненный отчаяния крик, она на миг остановилась — но гнев и боль возобладали, и она продолжила свое бегство, сама не зная, куда и зачем бежит. Одно она знала наверняка: стоит ей остановиться, и перед глазами снова возникнет образ растерзанной девушки — печального свидетельства того, что даже любовь не способна приручить зверя. И, сколько бы она ни тешила себя надеждами, как бы ни подавляла в себе голос совести, ей никогда не забыть жертв, принесенных на алтарь их с Каином любви. Достанет ли ей сил целую вечность укрощать дремлющих в нем демонов?
Больше она не была в этом уверена.
Глава 9
На какое-то время бег захватил ее целиком; ей казалось, она могла бы бежать сквозь ночь всю отведенную ей вечность, но и со своей новой силой она в конце концов устала и остановилась. Она не помнила, в какую сторону побежала, а потому смутно представала, где сейчас находится — вокруг мрачными черными глыбами нависли дома, замыкая приютивший ее переулок. Холодный воздух звенел от неестественной тишины — словно и не лежал на сотни километров вокруг шумный, никогда не спящий мегаполис…
Странный переулок заканчивался массивной аркообразной дверью с двумя старинными коваными фонарями по бокам — отбрасываемые ими бледно-лимонные пятна света лишь усугубляли царившую кругом темноту. Впрочем, для Яны она больше не была помехой: новое зрение позволяло ей рассмотреть каждую трещинку на стенах окружающих домов, каждую капельку воды на сыром асфальте — и это успокаивало. Тьма больше не казалась ей чуждой и опасной.
Поколебавшись, девушка все же направилась к загадочной двери, ощущая себя крошкой Люси перед волшебным платяным шкафом — с той лишь разницей, что эта дверь могла таить за собой существ куда страшнее, чем мохноногие фавны [6]. Дверь при ближайшем рассмотрении оказалась металлической, без каких-либо ручек — однако на уровне глаз обнаружилась узкое раздвижное окошко. Помявшись пару минут перед дверью, но так и не решившись постучать, Яна уже повернулась, чтобы уйти, но тут переулок разорвал взрыв веселого смеха, и в пятачок света вывалилась явно нетрезвая парочка. Высокий темноволосый мужчина в стильном френче прижимал к себе молоденькую, затянутую в кожу девушку, которая ему явно в дочери годилась; при виде Яны оба на мгновение застыли, настороженно ее разглядывая. Глаза мужчины были черны, как ночь, а горло его юной спутницы украшала аккуратная алая ранка — но Яна и без того знала, кто перед ней. Каждый волосок на ее теле встал дыбом от близкого присутствия хищника, но страха не было: теперь она была уверена, что сможет за себя постоять. Кулаки ее помимо воли сжались.
Наконец, девчонка фыркнула, ткнув в ее сторону длинным черным ногтем:
— Эй, подруга, прикид что надо! — и, икнув, игриво добавила, — А пшли с нами!
Вывернувшись из-под руки вампира, продолжавшего с интересом рассматривать Яну, она требовательно забарабанила кулачками в дверь. Заслонка на окошке бесшумно отодвинулась, и по компании изучающим взглядом скользнули отсвечивающие красным глаза. Через секунду загрохотала, открываясь, дверь.
Ушей Яны тотчас коснулась симфония доносящихся изнутри звуков: приглушенного шума какой-то агрессивной музыки, женского смеха, оживленных голосов. Девчонка, покачиваясь, простучала каблучками мимо громилы-охранника внутрь; ее спутник протянул руку и, коснувшись Яниного плеча, приглашающе кивнул на дверь. Еще было не поздно развернуться и убежать — но Яна упрямо вздернула подбородок и шагнула вперед, в зловещую полутьму неизвестности. Каин ведь так хотел, чтобы она стала одной из них — вот она и посмотрит, как живут и развлекаются городские чудовища. В конце концов, в ее жилах теперь тоже течет кровь Истинных.
‘Вампирский притон’, как она его сразу про себя окрестила, оказался на удивление похож на обычные человеческие бары, в которых ей доводилось бывать. Громкая музыка, сигаретный дым, странные личности у барной стойки. Просторный зал, оформленный в приглушенных багровых тонах, чем-то напоминал подземелье средневекового замка — возможно, из-за того, что располагался в подвальном помещении. По периметру зала выстроились удобные кожаные диваны и столики; многие из них тонули в полутьме, мерцающей алыми искрами хищных глаз. Дальняя стена зияла убранными решеткой нишами, в которых, извиваясь, танцевали молоденькие полуобнаженные девушки; в красной неоновой подсветке потеки крови на их телах казались черными. Пожалуй, тут-то всякое сходство вампирского бара с человеческим и заканчивалось. Поспешно отведя взгляд от танцующих жертв, Яна шагнула к барной стойке, но дорогу ей преградил тот самый Истинный, который провел ее внутрь. Его юной спутницы нигде не было видно.
— Ричард, — без обиняков представился мужчина и галантно склонил голову.
— Джейн, — невозмутимо ответила Яна.
Улыбнувшись, Ричард что-то спросил на инканусе.
— Э-м-м… Боюсь, не сумею поддержать беседу: мой создатель еще не успел обучить меня языку, — пробормотала девушка, стараясь одновременно незаметно обойти приставучего вампира.
Тот удивленно приподнял бровь.
— Ты новообращенная? Сколько дней прошло?
— Ну… один-два, — пожала она плечами.
— И создатель позволил тебе шастать по городу в одиночестве? Голодной и необученной? — брови Ричарда поползли еще выше, явно намеренные встретиться с линией роста его волос.
Вздохнув, Яна заставила себя приблизиться к нему вплотную и, привстав на цыпочки, прошептала ему на ухо:
— Мне неловко в этом признаваться, но я сбежала от него. Мне стало скучно, и я решила немного пройтись. И встретила вас.
Отстранившись, она попыталась изобразить на лице самую невинную из своих улыбок, но Ричард продолжал внимательно смотреть ей в глаза, явно мучимый какими-то сомнениями.
— Ты странно пахнешь, — наконец, заметил он. — Кто твой создатель?
— Элиан Асгардис, — ляпнула она первое, что пришло ей в голову, и тут же мысленно выругалась при виде вытянувшегося лица вампира. Черт, почему она не назвала Каина, например? Возможно, потому, что совершенно не помнила его родового имени? Каин и Габриэль в последнее время только и делали, что обсуждали этого Элиана — вот он и засел у нее в голове. Что ж, сказанного не воротишь…
— Ну, тогда я вовсе не удивлен, — натянутым тоном произнес Ричард. — От юного Асгардиса другого ожидать и не приходится. Он обращает смертных налево и направо, не задумываясь о последствиях, пороча честь своей уважаемой семьи и всего Рода. Но разве он сейчас не в бегах?
— Я об этом ничего не знаю.
— Что ж, желаю приятно провести время, девочка. И мой тебе совет: не задерживайся тут надолго. Палач ищет тех, кто располагает информацией об Асгардисе — смотри, не попадись ему.
С этими словами Ричард отвернулся от нее и быстрым шагом удалился, явно разочарованный поворотом событий. По всей видимости, решил не связываться с вриколакосом преступника, поисками которого занят сам Палач. Тем лучше для ее, Яны, безопасности.
Вздохнув с облегчением, она забралась на свободный стул у барной стойки, откуда открывался превосходный вид на все помещение. Бармен — высокий худощавый парень с татуированным лицом и бритым черепом — молча поставил перед ней бокал, наполненный мутно-красной жижей.
— Это что? — с подозрением поинтересовалась Яна.
- ‘Последний поцелуй’. Свежая кровь, водка, лед, — флегматично пояснил парень.
— Э-э-э…послушай… как тебя там…
— Сэт.
— Сэт, налей-ка мне, пожалуйста, чего-нибудь без крови, ладно? — и, предупреждая его недоуменный взгляд, Яна поспешно добавила: — Предпочитаю не смешивать — так только вкус теряется.
Пожав плечами, Сэт достал из-под стола чистый коктейльный бокал, плеснул в него ‘Чинзано‘ [7]и, добавив пару кубиков льда, с невозмутимым выражением лица подвинул выпивку Яне.
‘Интересно, чем я за нее буду расплачиваться?’ — подумала девушка, вертя бокал в пальцах. — ‘Вряд ли выпивка тут бесплатная — вампирский бизнес тоже должен как-то себя содержать…’.
Одним махом осушив половину бокала, она облокотилась о барную стойку и, отгородившись от окружающей действительности пеленой собственных волос, позволила невеселым мыслям увлечь себя. Странно, но не обращение стало поворотным моментом в ее судьбе: совершенное Каином убийство перевернуло весь ее мир с ног на голову. Последний осколок розовых очков, за которыми она прятала от себя самой свои страхи, разбился вдребезги в эту ночь, и оттого ей было так больно, невыносимо больно… Она вдруг осознала с беспощадной ясностью, что, как бы ни старался Каин жить человеческой жизнью, его сущность рано или поздно возьмет свое. Мучила ли его сейчас совесть? Возможно, он страдал, но страдания эти были вызваны вовсе не смертью невинной девушки, а лишь страхом потерять ее, Яну. ‘Ты — моя последняя надежда на спасение’, - шептал он в ночные часы, просыпаясь в холодном поту от очередного кошмара и прячась в объятиях Яны, точно не он был самым опасным и сильным существом на Земле. Вампир, видящий страшные сны… Это было бы смешно, не будь это так грустно.
Почувствовав, как на ее ладонь капнула слеза, она торопливо вытерла мокрую дорожку со щеки: вампирское логово меньше всего годилось для демонстрации своей слабости. Слабость присуща людям. А она больше к ним не принадлежала.
Она вздрогнула, когда на стол перед ней вдруг лег аккуратно сложенный, белоснежный носовой платок, и приятный мужской голос произнес над самым ее ухом:
— Кто бы это ни был, ему не стоило обижать такую красивую девушку. И, уж тем более, моего вриколакоса, которого я почему-то вижу впервые в жизни.
Похолодев, Яна повернулась к говорящему, которым оказался худощавый Истинный в кожаной куртке поверх темной толстовки и джинсов, заправленных в берцы; из-под низко надвинутого на лицо капюшона виднелись длинные черные волосы, острый подбородок и жесткая линия рта. На бледных тонких пальцах вампира поблескивали золотые перстни с вкраплениями драгоценных камней.
— Элиан?.. — упавшим до шепота голоса уточнила девушка.
Капюшон чуть приподнялся, позволяя ей увидеть веселые ярко-синие глаза. Парень был красив, дьявольски красив — даже по меркам Истинных — но внешность Яну больше не вводила в заблуждение. Слишком хорошо она знала, как красива бывает смерть.
— Он самый. Твой создатель — ты разве забыла?
Яна молчала, чувствуя, как ее сердце в панике колотится о ребра.
— Итак, Джейн, — насмешливо продолжил Элиан, сделав ударение на ее имени, точно знал, что оно ей вовсе не принадлежит, — не хочешь рассказать мне, зачем ты выдала себя за моего вриколакоса — тем более, что вриколакосом от тебя даже не пахнет?
— Просто хотела избавиться от назойливого Истинного, — непослушным языком выдавила она.
— О, Ричард — настоящая заноза. Тут я тебе верю. Но почему именно я, мое имя?
— Оно у всех на языке в последнее время…
— Что есть, то есть. Личность я популярная. Что ж, мне, конечно, лестно внимание такого хорошенького дампирчика. О, удивлена, что я догадался? Детка, я не первый век живу на свете, и уж запах дампира ни с каким другим не спутаю. Ты не охотница — во-первых, эти сопляки сюда бы не посмели сунуться, а, во-вторых, у них больше не осталось ‘эликсира’. А тебя часом не Чарли зовут?
— Нет, — покачала головой Яна, надеясь, что выражение лица не выдает ее смятения.
— Верю. Как выглядит Чарли, я знаю. Так кто же ты?
— Проезжая.
— Неужели? — он молниеносно выбросил вперед руку и, обхватив пальцами ее шею, рывком притянул ее к себе. В лицо Яне пахнуло приятным ароматом его парфюма — свежесть утреннего бриза, разбавленная горькой древесной ноткой.
— Послушай, златовласка, — зашипел Элиан ей в лицо под косыми взглядами сидящих рядом Истинных, — ты ведь в курсе, что всего одна капля твоей крови расскажет мне всю твою историю?
— Попробуй взять ее, — не менее яростно прошипела Яна в ответ. Господи, как же ей надоело, что чуть ли не каждый вампир пытается доказать ей свое превосходство! Хвала Чарли и ее дару — теперь она, по крайней мере, способна сопротивляться нечеловеческой силе на равных. Ну, или почти на равных.
Пальцы Элиана, к ее удивлению, разжались; посмеиваясь, он сделал знак бармену, который поспешно поставил перед ним стакан с выпивкой. Сделав глоток, Истинный окинул девушку долгим изучающим взглядом и заметил:
— А ты забавная. Лори бы ты понравилась.
— Лори — это кто? — пробурчала Яна, потирая ноющую шею.
— Скоро познакомишься. Они с Дейзи охотятся где-то поблизости. Надеюсь, девочки будут достаточно сыты в момент вашей встречи… Знаешь, мне всегда было интересно, какова на вкус кровь полукровок.
— Думаю, такая же, как и твоя.
— Ну, у меня еще будет возможность это проверить. Нет-нет, не стоит так напрягаться — затевать драку здесь было бы неосмотрительно с моей стороны. Как сказал тебе наш докучливый Ричард, по городу в поисках моей скромной персоны шастает Палач — живучая, кстати, тварь. Знал бы, насколько он изворотлив, выбрал бы для него смерть понадежнее. Спалил все мои игрушки, представляешь? — пожаловался Элиан с выражением детской обиды на лице. Глаза его при этом оставались холодными, как арктический лед.
— Какие игрушки? — спросила Яна, прекрасно понимая, о чем идет речь.
Элиан со вздохом опрокинул в рот остатки выпивки и, отставив стакан, посмотрел на девушку укоризненным взглядом.