— Ну что, прокатим девчонок по магазинам? — спросил Каин, скользнув по ним понимающим взглядом.
— Да, думаю, немного времени я смогу выделить. Через пару часов у меня назначена встреча с Ангусом.
Вид у Палача был несколько смущенный, даже растерянный — таким Каин его еще не видел. Да и вряд ли кто видел. Судя по всему, чувство, которое он испытывал к Чарли, было для него настолько внове, что повергало его в полное смятение. Каин был готов отдать руку на отсечение, что это было не мимолетное увлечение уставшего от одиночества Палача — нет, Габриэль был явно влюблен. Причем, похоже, впервые в жизни.
Впрочем, Чарли вела себя ему под стать: оба, привыкшие подчинять свои мысли и поступки голосу разума, были совершенно не готовы к свалившейся им на головы страсти.
‘Ну точно неуклюжие подростки’, - мысленно фыркнул Каин, вспомнив, как всего год назад сам яростно боролся с зарождающимся в его сердце чувством к смертной девушке. Ну, не глупцом ли он был?
Габриэль, словно уловив направление его мыслей, взглянул ему в глаза и криво усмехнулся: ему еще только предстояло пройти этот путь. И вряд ли он обещал быть легким…
* * *
Заехав в отель и переодевшись — после аварии его дорогой костюм был безнадежно испорчен — Алекс подкрепился и отправился в ближайший бар, надеясь хоть как-то развеять охватившую его хандру. Бар был совершенно обычный, ‘человеческий’; сейчас Алексу меньше всего хотелось оказаться в компании сородичей. Люди олицетворяли собой жизнь, искреннюю, настоящую — их смех, запахи и голоса окутали Истинного теплым одеялом, успокаивая растревоженную душу.
Заняв столик в самом дальнем и темном углу, он заказал себе выпить — пара капель алкоголя ему не повредит, а и если повредит, невелика беда — и принялся отстраненно изучать посетителей бара. Публика в основном была приличная, под стать центральному району города: хорошо одетые молодые люди, несколько одиночек, таких же, как и он, угрюмо таращащихся в свои стаканы, да пара приблудившихся туристов-американцев, чей акцент выбивался из безупречной английской речи подобно фальшивящему музыкальному инструменту в составе оркестра.
Через пару минут бесцельного блуждания взглядом по помещению бара Алекс обратил внимание на девушку, сидящую за стойкой в полном одиночестве, не считая полупустого стакана с ‘черным русским’. Девушка сидела к нему вполоборота — стройная, и, насколько можно было судить, невысокая; темные волосы стянуты в дерзкий конский хвост, ворот кожаной куртки поднят, точно скрывая лицо своей обладательницы от любопытных взглядов. Куртка, джинсы, сапоги, вязаные митенки на узких ладошках — ничего особо примечательного во внешности девушки не было, но интуиция редко подводила Алекса — и сейчас он был почти уверен, что видит перед собой не человека. Опытные Истинные без труда ‘маскируются’, скрывая от сородичей свое присутствие, но эти фокусы обычно срабатывают на расстоянии — вблизи их часто выдает запах, особенно, если они голодны, мимика, манера двигаться. Девушка не пахла человеческой кровью и плотью, но и запаха сородича Алекс не уловил — возможно, из-за перебивающего его аромата парфюма, а, быть может, из-за алкоголя в ее крови.
Под долгим пристальным взглядом Алекса девушка, наконец, оглянулась — в приглушенном свете ее угольно-черные глаза блеснули красным, как у сиамской кошки, подтвердив его догадку. Несколько мгновений Истинные изучали лица друг друга, затем незнакомка, явно не расположенная к новым знакомствам, с равнодушным видом вернулась к своей выпивке. Алекс даже ощутил нечто вроде сожаления: сейчас он бы не отказался от общества симпатичной девушки, пусть и Истинной. А она и правда была хороша собой, несмотря на слишком ярко подведенные глаза и контрастирующие с ними бледные губы. По человеческим меркам — лет двадцати пяти, с правильными чертами лица, аккуратным, чуть вздернутым носиком и красивой длинной шеей, к которой так и хотелось прикоснуться губами. Интересно, ночь с такой девушкой хоть частично освободила бы его от тоски по Яне?..
Мысль о Яне отозвалась в нем неожиданной злостью — сколько можно было изводить себя чувствами, которые не имели ни единого шанса на взаимность? Он, древнее и могущественное существо, пережившее расцвет и падение не одного великого государства, сражавшееся в бесчисленных битвах бок о бок с людьми за землю, которая стала ему домом, видевшее вещи, которые не сумел бы объять рассудок ни одного смертного, вот уже целый год страдал — не от жажды, одиночества или безумия — но от неразделенной любви к девушке, которая даже не была с ним одной крови!
Решительно опрокинув в рот остатки выпивки, Алекс уже начал было подниматься из-за стола с твердым намерением подойти к одинокой незнакомке, но та его опередила. Отставив пустой стакан, она легким, текучим движением соскользнула со стула и быстро направилась к выходу, странно подобранная и напряженная. Причина нервозности девушки обнаружилась, едва за ней закрылась дверь: из-за столика по соседству с Алексом тут же поднялось трое юнцов, явно прячущих оружие под куртками, и устремились следом. Вот так раз…
Выждав минуту, Алекс последовал за странной компанией, попутно порадовавшись, что не успел выпить лишнего — впрочем, даже небольшая доза спиртного могла сыграть не в его пользу. Оставалось надеяться, что незнакомка умеет за себя постоять. Однако, охотники совсем страх потеряли — открыто преследуют Истинных в самом сердце города, на глазах десятков свидетелей! Неужели девчонка представляет для них настолько большую важность?
Улица перед баром была пуста, не считая какой-то припозднившейся влюбленной парочки, но выследить охотников Алексу не составило труда: их запах — самый обычный человеческий запах без намека на примесь ‘эликсира’ — плотным шлейфом висел в прохладном осеннем воздухе. И запах этот выдавал их страх. Ускоряя шаг, Алекс усмехнулся: преследователи боялись своей добычи. Что ж, у них на это была веская причина — лишившись крови Чарли, они утратили и свою неуязвимость. На что они рассчитывают сейчас? На свое оружие? Численный перевес? Везение? Воистину, людская глупость не ведает границ…
Через пару минут впереди замаячила черная пасть переулка; до слуха Алекса донеслись приглушенные, но яростные звуки борьбы. Затем в ночной тишине отчетливо прозвучали смягченные глушителем выстрелы. Алекс со всех ног бросился вперед — и как раз вовремя, чтобы поймать вылетевшее из темноты тело одного из охотников, голова которого с изумленно вытаращенными глазами болталась на шее, как у тряпичной куклы. Брезгливо поморщившись, Алекс отшвырнул от себя труп и шагнул в переулок. Девушка, которую он так торопился спасти, стояла у стены, склонив лицо к горлу второго парня, вздрагивающего и сдавленно хрюкающего в ее руках; третий бесформенной кучей лежал поодаль, возле брошенного пистолета.
— Черт, — разочарованно пробормотал Алекс.
Незнакомка оторвалась от жертвы, облизнула окровавленные губы и, смерив несостоявшегося спасителя насмешливым взглядом, кивнула на свою добычу:
— Будешь?
— Нет, спасибо. Я сыт.
— Ну, как знаешь. Еще много осталось.
— Быть может, стоит сохранить ему жизнь? — осторожно заметил Алекс. — Нам еще не удавалось взять в плен живого охотника…
Девушка хмыкнула, перевела взгляд на потерявшего сознание парня и неохотно разжала пальцы, позволяя ему осесть на землю. Вытерев ладони о свою куртку, она протянула Алексу руку:
— Кассандра.
— Александр. Алекс, — поправился он.
— Так, Алекс, предлагаю уносить отсюда ноги. У меня машина возле бара.
— Отвезем пленника к Ангусу?
— Знаешь Ангуса? Ты не член Семьи, — она царапнула его внимательным взглядом.
— Нет. Я приезжий. Но с Ангусом давно знаком.
— Отлично. Тогда тащи нашего охотничка сам, раз уж тебе так хочется с ним возиться.
Вздохнув, Алекс порылся в кармане пальто, выудил носовой платок и соорудил пленнику некое подобие повязки, чтобы остановить сочащуюся из раны кровь. Было бы обидно не довезти его Ангусу живым. Машинально облизав запачканные кровью пальцы, Истинный вздрогнул от обрушившейся на него лавины мысленных образов и воспоминаний — в последнее время он питался преимущественно донорской кровью и отвык от столь ярких ощущений. Кассандра с интересом наблюдала за ним.
— Что-нибудь уловил?
— Не знаю…возможно. Нужно более тщательно изучить его кровь. Оставим это Палачу.
— Ты и с Палачами знакомство водишь? — изогнула тонкую бровь девушка.
— Расскажу по дороге. Сможешь подогнать сюда машину, чтобы не тащить парня по освещенной улице?
— Легко, — усмехнулась Кассандра.
Она исчезла так стремительно, что даже Алекс не успел проследить за ее движением. В воздухе остался витать лишь горьковатый аромат ее духов, перебиваемый острым, волнующим запахом свежепролитой крови. Алекс с удивлением почувствовал, как удлиняются во рту его клыки: он не был голоден, но выпивка, азарт погони и вид окровавленной жертвы в объятиях красивой Истинной переполнили его давно забытым возбуждением. Что ж, по крайней мере, от хандры его не осталось и следа.
* * *
— Ну, как тебе? — Яна вышла из примерочной кабины и остановилась перед Чарли, с сомнением оглядывая свой наряд. — Не слишком…вульгарно?
Дампирша окинула ее внимательным взглядом: короткое черное платье-корсет с кружевной юбкой в сочетании с сетчатыми колготками и лаковыми сапогами, которое на любой другой девушке наверняка смотрелось бы вызывающе, выгодно подчеркивало новую, более броскую красоту Яны. Ее и без того идеальная фигура благодаря корсету стала точеной, аппетитно округлившись в нужных местах, а золотистые волосы засияли еще ярче на фоне готично-черного наряда.
— Ночная фея, — вырвалось у Чарли восхищенное.
— Хорошо, что не ночная бабочка, — проворчала Яна, вертясь перед огромным зеркалом.
Сама Чарли, по обыкновению, отдала предпочтение простой элегантности, подобрав себе классические темно-синие джинсы и белый вязаный джемпер. Остальные покупки девушкам упаковали в десяток внушительных размеров пакетов, при виде которых у Каина брови поползли на лоб.
— Мне как-то неудобно пользоваться вашими деньгами, — протестовала Чарли, пока Яна перебирала принесенную продавцами одежду. — Быть может, мы все же заедем за моей кредитной карточкой?
— Не говори глупостей! — лишь отмахнулась та. — У Каина денег больше, чем он мог бы потратить за всю свою бессмертную жизнь.
— Но это самый фешенебельный магазин района…
— Тем лучше. Поверь, Чарли, Каину доставляет удовольствие меня баловать. После переезда в Лондон я было заикнулась о том, чтобы найти себе работу — не хотела садиться ему на шею — так он обиделся. — Яна фыркнула. — В итоге я уже целый год бью баклуши и совершенно не представляю, на что тратить все эти деньги, кроме благотворительности, которую Каин не слишком поощряет. Сама понимаешь, он равнодушен к нуждам смертных…
— Я бы, наверное, не смогла жить без любимого дела, — задумчиво произнесла Чарли. — Работа всегда стояла для меня на первом месте.
— Твоя работа — нужное и благородное дело, — возразила Яна. — Ты спасаешь людей. А я… всего лишь еще один жалкий винтик в океане голубых воротничков.
— Ну, теперь у тебя будет достаточно времени, чтобы понять, чем ты хочешь заниматься дальше, и приобрести необходимые навыки.
— Пожалуй, первые лет пятьдесят я потрачу на шопинг, — рассмеялась она.
Чарли бросила взгляд в соседний зал, где, вальяжно развалившись на кожаном диване, их ожидали Каин с Габриэлем; продавец-консультант, миловидная стройная блондинка, как раз принесла им по стакану бренди.
— А ведь при желании они могли бы загипнотизировать персонал и вынести отсюда все, что захотели бы, — заметила Чарли.
— Зачем создавать лишний шум? Они могут позволить себе скупить полмира. Возможно, молодые, лишенные покровительства вриколакосы и пользуются такими методами, чтобы обеспечить свое существование, но Истинным это не пристало, — пожала плечами Яна.
Каин, прекрасно слышащий каждое слово из их разговора, усмехнулся. Пожалуй, последний год изменил не только его — тесное общение с Истинными сказалось и на Яне. Беззащитная девочка, боящаяся кровососущих чудовищ, осталась лишь в его воспоминаниях; нынешняя Яна со всем тем, что она знала, была частью ночного мира, о существовании которого большинство смертных даже не подозревали. Как-то она сказала ему: ‘Я не могу перестать осуждать Истинных за то, что они убивают людей — пусть это и происходит все реже — но я больше не испытываю к ним ненависти: невозможно ненавидеть того, кого понимаешь…’. Он видел любовь в ее глазах, когда она смотрела на него, и нежность ее улыбки, когда она возилась с маленькой дочерью Мии — а как ей нравились его рассказы о Праматери и Перворожденных, древние легенды его Рода! Потребовалось время, чтобы она поняла — и среди людей могут встречаться чудовища, а чудовища могут быть человечнее иных людей…
Принесшая выпивку блондинка наклонилась к столику, и Каина обдало волной дивного аромата ее кожи — он так давно не общался с людьми, помимо Яны, что успел подзабыть, как аппетитно они могут пахнуть. Высокая прическа не скрывала красивой шеи девушки, и глаза Каина помимо воли уставились на пульсирующую под тонкой кожей жилку — источник божественной, самой желанной жидкости на свете.
— Эмбер, — промурлыкал он, скользнув взглядом по нагрудному бейджику блондинки. — Красивое имя для красивой малышки.
— Спасибо, — чуть смущенно пробормотала девушка.
— Ты что, голоден? — осведомился Габриэль, едва она удалилась.
— Нет, но… Ее запах… Почему ты спросил?
— Ты едва сдерживаешься. Мне даже не нужны мои способности, чтобы это понять.
— Так заметно?
— Каин, ты был близок к тому, чтобы вцепиться ей в горло.
— Я уже долгие месяцы сижу на ‘консервах’, - поморщился Каин. — До Яны я не подвергал себя таким строгим ограничениям, вот и…
— Ты ‘завязал’ слишком резко, — покачал головой Палач. — Это чревато неприятными последствиями. И вообще, потакать капризам женщины, причем смертной, на тебя совсем не похоже…
— Посмотрим, что ждет тебя. Не думаю, что Чарли отнесется к охоте с пониманием.
Габриэль нахмурился — до сих пор эта мысль ему в голову не приходила — и молча отхлебнул из стакана обжигающий горло бренди. Еще несколько дней назад он бы не позволил себе выпивать на работе — как и вне ее, впрочем. Сейчас же в его голове царил такой сумбур, что вряд ли его усугубил бы даже алкоголь.
Каин опустошил свой стакан одним махом, мимолетно подумав, что Яна наверняка это не одобрит — она утверждала, что под действием выпивки его поведение становится неуправляемым. Что ж, пусть так — за последние сутки он так перенервничал, что заслужил небольшой отдых. Воспоминание о том, как умирающая Яна истекала кровью на его руках, еще не скоро его покинет.
Кровь… опять кровь. Нужно было прихватить с собой пакет-другой ‘консервов’: быть может, они помогли бы ему преодолеть так некстати накатившее возбуждение.
Милашка Эмбер, углядев пустые стаканы перед покупателями, с которых ей было велено сдувать пылинки, торопливо застучала к ним каблучками с початой бутылкой бренди в руках. Каин тихо скрипнул зубами, когда волна невыносимо соблазнительного аромата окатила его во второй раз. Пальцы его непроизвольно сжались, смяв стакан из плотного стекла, как пустую яичную скорлупу. Осколки брызнули во все стороны; Эмбер, охнув, принялась поспешно собирать их со столика, и, прежде, чем Каин успел ее остановить, порезала палец. Всего одна рубиновая капля — но этого хватило, чтобы разомкнуть цепи самообладания на пасти зверя, заточенного внутри Каина. Издав утробный рык, вампир молниеносно вскочил, оттолкнул привставшего было Палача, отшвырнул в сторону столик и, сграбастав оторопевшую девушку, вонзил клыки ей в горло.
Уже в следующую секунду Габриэль очутился рядом и одним мощным ударом отбросил его от жертвы; рыча, Каин попытался подняться, но оказался придавленным к полу — Палач был сильнее. Пока Каин яростно скалил зубы и пытался вырваться из стальной хватки друга, на шум прибежали Чарли и Яна, сопровождаемые еще двумя продавщицами и охранником. Последний среагировал быстро: выхватил из кобуры пистолет и направил его в спину Палачу, пытавшемуся обуздать Каина, но выстрелить не успел. Прежде, чем она сама успела осознать, что делает, Яна одним неуловимым движением вырвала пистолет из его руки и направила на него же под аккомпанемент испуганного визга продавщиц.