— Пока не понял.
— Послушай, например, идет бой среди тяжеловесов. Мы подходим к тренеру и говорим, что имеем таблетку, которая превратит его малыша в тигра. Тренер хочет выиграть, малыш хочет выиграть, мы хотим выиграть. Особенно если противник тяжелее.
— Теперь понял, — медленно произнес Бобби. — Или футбольные матчи. Сперва можно здорово продуться, а затем при помощи таблеток резко начать выигрывать. Чертовские перспективы.
— Верно, — одобрительно кивнул я. — Эти таблетки можно использовать где угодно. Что ты об этом думаешь, Бобби?
— Да, — хмыкнул он, отодвигая пустые тарелки, — может сработать. Когда ты достанешь образец?
— Еще не знаю. Они только начали. Я говорю тебе заранее, чтобы знать, заинтересуешься ты или нет.
Бобби посмотрел на меня:
— Если заинтересуюсь, сколько ты хочешь?
Я покачал головой:
— Это не разовая сделка. Я хочу проценты от прибыли.
— Хм-хм, похоже, есть смысл. Я думаю, мы договоримся. Послушай, мне пора в офис. Когда будет таблетка — звони.
Этим вечером я отправился в клуб. Я нарядился в платье из шифона, которое купил в магазине „от кутюр". Платье было отделано черным кружевом и сидело как влитое. Конечно, я сделал соответствующий макияж и надел новый парик из волос цвета льна. На парик я прикрепил маленькую вуалетку в мушках.
После танцев был показ мод, и я выиграл первый приз: бутылку „Дом Периньон".
Удача все еще была со мной.
14
Таня Тодд
Чет Бэрроу — самый хороший мальчик из всех, которых я когда-либо встречала. Он умный и очень добрый. Я имею в виду, что он никогда не щипал мою руку и не толкал меня, как противный Эрни Гамильтон. Когда Чет сообщил мне, что он подумывает о побеге, я решила бежать вместе с ним.
Я отважилась на такой поступок потому, что, во-первых, он мне нравился, а во-вторых, в моем собственном доме жить становилось настолько противно, что я просто не знала, как мне все это выдержать.
А вам бы понравилось, если бы ваш отец приходил домой каждую ночь абсолютно пьяный? Он и мама ужасно ругались. Однажды я была наверху, делала домашнее задание и слышала все, что творилось в гостиной. Потом моя мама прибежала ко мне в комнату и закрыла дверь на замок. Ее щека была красной, мама плакала. Она села на мою кровать, я подошла к ней и обняла ее. Мама прижалась ко мне, и тогда я тоже начала плакать.
— Не плачь, дорогая, — сказала она, пытаясь улыбнуться, — пожалуйста, не плачь.
— Ты плачешь, — ответила я, — вот и я плачу. — Я дотронулась до ее щеки. — Тебе больно?
Мама покачала головой, прошла в мою ванную и, ополоснув лицо холодной водой, вернулась.
— Можно, сегодня я буду спать с тобой? — спросила она.
— Хорошо, только постарайся не сопеть. В прошлый раз, когда ты спала со мной, ты громко сопела, и я не могла уснуть.
Мама рассмеялась и опять обняла меня.
— Обещаю не сопеть.
Она действительно не сопела, но я все равно не могла уснуть, потому что боялась, что папа может сломать дверь, ворваться к нам и убить нас или сделать что-нибудь подобное. Я не знала, что мне делать, но потом решила поговорить с ним и сказать ему, чтобы он не обижал нас. Я не могла улучить момента до субботы. И вот в субботу утром мама ушла в магазин. Папа проснулся поздно и спустился вниз, изображая страшную усталость. Я сварила ему кофе. Он сказал, что это очень хороший кофе, и выпил три чашки, а также съел большой бутерброд. Я села рядом с ним и стала внимательно его разглядывать.
— Папа, — начала я, — мне кажется, тебе не надо так много пить.
— Я не пью
— Иногда они могут быть очень даже глупыми, — ответила я, — как сегодняшним утром, когда мой отец сказал мне, что не собирается перестать пить. Ты видел фильм, который нам показывали в школе, про алкоголиков? Это было совсем как про моего отца, только еще более противно.
— Да. Это называется „алкогольная зависимость".
— Он мог бы остановиться, если бы захотел. Ведь я же могу не есть конфеты, если мне говорят „не надо", потому что я от этого потолстею. Понимаешь?
— Да, понимаю.
— Я просто решаю, что я не буду что-то делать, и выполняю это решение.
— Ну, это же ты. А люди все разные.
— Не понимаю, почему мой отец не может просто решить не пить. И тогда бы у нас все стало хорошо.
— Я не знаю, — вздохнул Чет. — Эрни Гамильтон хочет прекратить ковырять в носу, а у него все равно не получается.
— Это потому, что он дурак.
— Почему ты так думаешь?
— Ну вот так я думаю.
— А ты не думаешь, что я дурак, Таня?
— Нет. Конечно же, нет. Я думаю, что ты очень умный. У тебя же всегда хорошие оценки. Правда?
— Ну, может быть, не всегда, но в большинстве случаев. Ты тоже умная.
— Спасибо, — сказала я.
Чет вдруг повернулся ко мне, потом неожиданно наклонился и поцеловал меня прямо в губы. Это был первый раз, когда мальчик целовал меня. Я отпрянула назад.
— Ты не будешь больше этого делать? — спросила я.
— Конечно, буду, — ответил он. — Тебе понравилось?
— Да, — улыбнулась я.
15
Мейбл Бэрроу
В субботу Грег отправился на работу — как всегда, между прочим. Честер болтался где-то на улице, когда вдруг вошел Герман Тодд и попросил сигарету. На нем была блестящая спортивная куртка и зеленые обтягивающие штаны. Выглядел он потрясающе. Герман сказал, что опаздывает на игру в гольф, но что-то я не заметила, чтобы он торопился.
Я готовила мясной фарш на кухне, а заодно смотрела передачу про Балканы по маленькому портативному телевизору. Когда Герман вошел, я выключила телевизор и дала ему сигарету.
— Ты не слабо выглядишь сегодня, — заметила я.
— Ты тоже не опозорилась, — подмигнул Герман. — Твои шорты и в самом деле шорты.
— Люблю, когда мне удобно. Нет смысла наряжаться, когда готовишь фарш или бегаешь по дому с пылесосом.
— Не понимаю, как Грег может работать, когда ты так одета. Он дома?
— Нет, уехал в лабораторию.
— Много работы и мало радости. Он когда-нибудь отдыхает?
— Изредка.
— Очень плохо. Он сам не понимает, что теряет. Ну а ты, Мейбл? Как развлекаешься ты?
— Смотрю кинопутешествия.
— Звучит дерьмово. Ты бы не хотела настоящего веселья?
Я стояла, наклонившись над раковиной, и не поднимала головы.
— Какого?
— Любого. Оглянись вокруг, Мейбл, тебя окружает прекрасный, большой мир. Полный смеха и веселья. Ты не должна упускать свой шанс.
— Когда-нибудь, возможно.
Он подошел ко мне совсем близко и положил руку на мой зад.
— Не жди слишком долго, цветочек, — прошептал Герман мне на ухо. — Я уверен, у нас шикарно получится.
— В самом деле? Как это можно устроить? — Сама не знаю, почему я задала такой вопрос.
— Все можно устроить, — он начал поглаживать мою грудь, — поверь мне. Потребуются приготовления, но все будет в порядке. Ты подумаешь об этом?
Я кивнула, не глядя на него. Он хлопнул меня по попке в последний раз и ушел. Я держалась за край раковины, меня бил