Чтоб стать мужчиной — мало им родиться,
Как стать железом — мало быть рудой:
Ты должен переплавиться. Разбиться.
И, как руда, пожертвовать собой.
Готовность к смерти — тоже ведь оружье.
И ты его однажды примени.
Мужчины умирают, если нужно,
И потому живут в веках они.
М. Г. Фомичеву
Комбату приказали в этот день
Взять высоту и к сопкам пристреляться.
Он может умереть на высоте,
Но раньше должен на нее подняться,
И высота была взята,
И знают уцелевшие солдаты —
У каждого есть в жизни высота,
Которую он должен взять когда-то.
И если по дороге мы умрем,
Своею смертью разрывая доты, —
То пусть нас похоронят на высотах,
Которые мы все-таки берем.
П. Чувизову
Отбоя нет от толп народных
Верст семьдесят подряд,
Как будто здесь не марш походный,
А вышли на парад.
А нам нельзя и раскричаться:
У нас в зубах песок.
А нам нельзя и целоваться:
Песок к губам присох.
Мы отвечали, как умели,
Восторгам шумных сел.
Но только танки там шумели —
Водитель молча вел.
Еще мы павших не забыли,
И больно нам кричать.
Пусть нас простят. Мы победили.
Нам можно помолчать.
Возможно, будет мрачная погода,
Тебе покажется, что мало строк,
Что я тебе за целые полгода
И полстраницы написать не смог…
Не доверяй погоде и досаде
И хоть открытку в ящик оброни…
Торопимся к берлинской автостраде
И письма пишем не сходя с брони.
Мы в землю стольких положили,
Мы столько стойких пережили,
Мы столько видели всего —
Уже не страшно ничего…
И если все-таки про войны
Я думать не могу спокойно,
И если против войн борюсь —
Не потому, что войн боюсь,
А если даже и боюсь —
Не за себя боюсь — за тех,
Кто нам теперь дороже всех,
Кого пока что век наш нежил
И кто пока еще и не жил,
Кто ни слезы не уронил,
Кто никого не хоронил.
«Сегодня враг…»
Сегодня враг
Пять раз
Атаковал,
Хоть был отбит,
Но снова
Танки лезут…
Стук,
Грохот,
Точно лупят
В сто кувалд
По листовому
Толстому железу.
То наши пушки
Рурскую броню
Коверкают
Последними снарядами.
Их нет уже!..
Фашисты
На стерню
С лобастых танков,
Как лягушки,
Прядают.
Стальные чудища
Над нами тарахтят —
Окопы мнут…
Но мы народ живучий:
Рвем гусеницы
Связками гранат
И жжем броню
Бутылками с горючим!..
…………..
Очнувшийся
Ворочался впотьмах,
Солено-кислым
Щекотало глотку…
И видел глаз
В зеленых небесах
Багровую
Ущербную луну,
Как на лужайке — всю в крови пилотку…
М. Л.
Любовь к родному краю погаси я —
Не стоило б
Друзей обременять…
Далекая, любимая Россия!
Идущая на помощь детям мать!
Жить без тебя — как столбовой дорогой
Шагать к несчастью,
Сеять, во не жать;
И церковь посещать без веры в бога,
И яблони в чужом саду сажать.
Каким бываешь безобразным, глупым,
Когда улыбку обрубила плеть…
Лежу на нарах незарытым трупом,
А хочется
в родной земле истлеть.
С. А.
Сам с собой
Возбужденно толкую —
Без пера и бумаги
Пишу.
Лишь согретую сердцем
Строку я
В самодельный блокнот заношу.
Всё в стихи
Я хочу переплавить:
Пытки ночью,
Расстрел поутру…
Пусть топорно!
Успею поправить,
Если в лагере сам не умру.
Верю:
Стих мой,
Со временем споря,
Из неволи
Вернется домой —
Очевидец великого горя,
Преступлений свидетель живой.
Наедине с самим собой —
Шофер, сидящий за баранкой,
Солдат, склоненный над баландой,
Шахтер, спустившийся в забой.
Когда мы пушки волокли
Позевывающей поземкой,
Команда — разом налегли —
Старалась быть не слишком громкой.
С самим собой наедине,
Я на лафет ложился телом,
Толкал с другими наравне
Металл в чехле заиндевелом.
Когда от Ленинграда в бой
Я уходил через предместье, —
Наедине с самим собой,
И значило — со всеми вместе.