— Бетти Энн. — Райли пытался зацепить ее взгляд, видя, как она борется, чтобы побыть с ним еще чуть-чуть. — Пожалуйста. Скажите мне, где я могу найти их.
Она что-то прошептала. Он не услышал, и его пронзил страх.
— Еще раз, Бетти Энн. Пожалуйста, повторите еще раз.
Да, Райли помнил, что она сказала. Он посмотрел на Мэтта, который стоял на обочине с дурацкой улыбкой на лице, и еще раз повторил ему эти слова:
— Бетти Энн сказала «Петтерсон, Калифорния»
Мэтт затряс головой, потом широко улыбнулся:
— Не совсем точно.
— Нет?
— Нет.
— Тогда что она сказала? Не томи, Мэтт. Что происходит?
Мэтт положил руку на плечо Райли.
— Бетти Энн Кавано сказала: «Петтерсон и Калифорния». Это перекресток в рабочем районе в Балтиморе.
Райли так и остался стоять с открытым ртом.
— Кэт и Эйдан жили на Калифорния-авеню, 456, с тысяча девятьсот девяносто четвертого года, ряд домов тянулся как раз от Петтерсон-парка, в Хайлендтауне. Она сменила фамилию — она взяла фамилию женщины, у которой остановилась.
Райли смотрел на брата несколько секунд, и события прошлого года всплыли в его памяти. Новость, полученная от Бетти Энн. Помолвка. Размолвка. Частный детектив. Три месяца поисков Кэт и ее сына. Орегон, Техас, Южная Дакота и еще десяток штатов расплылись перед ним в одно бесформенное пятно. Каждое мгновение прошлого года он прожил с сознанием того, что у него есть ребенок, которого он не может найти.
А его сын жил в пяти часах езды от него.
— Ты слышал, что я сказал, старина?
Райли кивнул и горько усмехнулся над иронией судьбы, не зная, смеяться или плакать.
Невозможно было спать в этом месте. Как, по их мнению, человек должен поправляться, если он лишен ночного отдыха?
Вирджил лежал в палате, тошнотворный больничный свет расплывался вокруг него и давал странные тени. В больнице он чувствовал одиночество еще острее, чем дома. По крайней мере, дома не было посетителей и цветов. Даже старая брюзга — его сестра не побеспокоилась и не пришла к нему. Он говорил с тем китайским доктором, ему показалось, что ее беспокоит, будет он жить или умрет. И Рита могла бы просто сделать вид, что ей не все равно.
Заглядывал к нему и Райли Боланд, потому что был его лечащим врачом. Все Боланды хотят знать, слышал ли что-то Вирджил о Кэт.
Он не имел ни малейшего представления, что там происходит с этими двумя, но ее внезапное появление явно снесло крышу всему семейству Боландов.
Вирджил не знал, что ему делать и как выбраться из госпиталя. Он хотел почитать газету, но не мог собраться с мыслями. Он хотел посмотреть телевизор, но тогда приходилось держать шею под неудобным углом. И поскольку уснуть он все равно не мог, он стал думать.
Его удивило, как сердечный приступ заставляет переоценивать некоторые вещи. Когда ты почти умираешь, это немного тревожит. К счастью, он не припомнил в своей жизни вещей и поступков, о которых стоило бы пожалеть. Но он не мог не думать о Бетти Энн и секрете, который она рассказала Боланду. Вирджил не притрагивался к жене двадцать лет, так что об этом она не могла рассказать. Это должно быть как-то связано с Кэт, потому что Бетти Энн никогда не забывала, что эти двое всегда были сладкой парочкой.
Бетти Энн пыталась скрыть, что плачет о Кэт, но эта женщина жила, словно открытая книга. Вирджил говорил ей, сколько тратить и на что, и она показывала ему квитанции, которые доказывали, что она потратила именно столько. Он говорил ей, какую одежду покупать и какую носить прическу. Он говорил ей, какой она должна быть и какой не должна, и она выполняла все его требования. Она была простой женщиной, которой нужно было управлять, чтобы ей жилось счастливо и мирно. Ему давно стало понятно, что она не в силах распоряжаться собственной жизнью, так что Вирджил спас ее. Она была игрушкой для него, его живой куклой. Так как же его живая кукла смогла сказать что-то Боланду перед смертью и не сказать мужу, своему королю?
Впервые за двадцать лет Вирджил хотел напиться. И то, что Кэт вернулась именно в это время, не было совпадением.
Мэдлин изучала свадебное платье Кэрри, платье с большим вырезом, отделанным мехом. Она поняла сразу три вещи: это было не то же самое платье, что в прошлом году, оно действительно сногсшибательно и еще кое-что. Не стоило ей врать Кэт, потому что у Кэрри явно нелады с головой.
— Вырез не слишком глубокий? — Кэрри, поддерживая корсаж, медленно поплыла на кухню к раковине и вернулась к столу. — По-моему, я выгляжу достаточно сексуально.
Кэрри шелестела платьем, шлейф из атласа подметал пол около ее ног.
— Я хочу, чтобы у Райли глаза на лоб полезли, когда он меня увидит!
Мэдлин кивнула, не зная, что сказать. Глаза Райли, должно быть, и вправду вылезут из орбит, когда он увидит в свадебном платье женщину, которую бросил год назад, да к тому же если узнает, что она готовится к свадьбе, женихом на которой будет он. Мэдлин почувствовала, как ее начинает мутить.
— Кэрри!
— Да? — Она обвила талию полоской белого меха.
— Ты говорила еще кому-нибудь о свадьбе?
Кэрри с интересом взглянула на Мэдлин и улыбнулась. Кэрри, с карими глазами и блестящими темными волосами, безупречной кожей лица и этой улыбкой — улыбкой «Мисс Вселенной», — была просто великолепна и излучала нереальные потоки энергии, которые молниями пронизывали комнату. Мэдлин вспомнила, как она нервничала, когда Кэрри, похожая на суперзвезду, появилась в «Черри-Хилл» в первый раз. Тогда это поразило ее — она видела эту женщину по телевизору тысячу раз, она вела программу о здоровье для жителей Западной Виргинии, она была так ошеломлена, что даже попросила автограф.
— Какая разница, кому я сказала? — Кэрри вызывающе повела бровью, но продолжала улыбаться.
— Просто… ну… большинство невест заручаются некоторого рода… гарантиями от своих женихов, прежде чем покупать платье и все такое…
Кэрри фыркнула и поправила волосы:
— Я — не большинство.
— Действительно. — Мэдлин поерзала на стуле, стараясь подобрать слова поделикатнее. — Я просто хотела сказать, что…
— Что ты хотела сказать, Мэдлин? — Кэрри подхватила подол платья и села на стул напротив Мэдлин. Она положила руки на колени и снизила мощность своей улыбки. — Ты хотела спросить, понимаю ли я, что делаю?
Мэдлин моргнула, почувствовав, как покрывается испариной. Было что-то тревожное в голосе Кэрри, а ее улыбка совсем не казалась признаком веселого настроения.
— Но Райли сказал, что не женится на тебе.
— Потому что так сложились непредвиденные обстоятельства, а не потому, что его чувства ко мне изменились.
Мэдлин с трудом сглотнула, зная, что продолжать разговор надо с осторожностью.
— Ты месяцами пыталась удержать его, и все безрезультатно, помнишь?
Кэрри взглянула на нее.
— Помню, ты рассказывала, что когда Райли был за городом, ты звонила ему каждую ночь, рыдала в трубку и посылала ему сообщения по нескольку раз на день. Он порвал с тобой, сказал, что ты навязчивая и у тебя не все в порядке с головой.
Кэрри нахмурилась.
— Так давай здраво оценим ситуацию. Райли не просто не захотел жениться на тебе, он не захотел даже продолжать встречаться. Думаю, тебе пора смириться с этим.
— Ты сильно, очень сильно ошибаешься. — Кэрри скрестила на груди руки, и ее декольте стало еще глубже. — Райли… заморозил наши отношения. Вот и все. Я лишь пользуюсь законом привлекательности. Я привлекаю все хорошее в свою жизнь, я готовлюсь к этому, освобождаю пространство для хорошего, раскрываю ему объятия. А что для меня хорошо? Для меня хорошо стать женой Райли Боланда.
Глаз Мэдлин начал дергаться.
— Райли не сказал ничего определенного. Но он оттаивает, становится ко мне ближе каждый день.
— Ты действительно так думаешь?
Кэрри сладко улыбнулась:
— Я знаю это. Я провела с ним сегодня время. Мы замечательно поговорили.
Мэдлин кивнула, поставила в раковину кружку из-под чая, отвернулась от Кэрри, чтобы собраться с мыслями. Впрочем, единственная мысль, которая ее посетила, была: «Эта женщина сошла с ума». Может, кому-нибудь рассказать об этом? Например, Мэтту? Кэрри такая странная, может, Мэдлин стоит связаться с властями? Что они могут предъявить Кэрри? Принуждение к свадьбе? Или навязчивую идею?
Мэдлин дала волю своим мыслям: может, она все принимает слишком близко к сердцу? Все люди немного сумасшедшие. В конце концов, ее саму обвиняли в том, что она ненормальная, когда она решила открыть здесь отель. Может, то, что творит Кэрри, вообще не ее дело?
Конечно, она знала, что это стало и ее делом, когда она позволила Кэрри манипулировать ею, когда та пообещала пригласить делегацию в ее отель. Это стало ее делом в тот момент, когда из-за нее из города уехала Кэт.
Она повернулась и почти натолкнулась на Кэрри. Как она смогла подойти к ней так бесшумно, да еще в этом платье?
— Я не хотела напугать тебя, — прошептала Кэрри.
— О, конечно. Все в порядке. — Мэдлин инстинктивно попятилась назад, чтобы сохранить хоть какую-то дистанцию между собой и Кэрри, и уперлась в раковину.
— Не очень мудро делать выводы, не зная всех фактов, Мэдлин. — Кэрри произнесла это сладким голосом и таким терпеливым тоном, будто объясняла малышу, как пользоваться салатной вилкой.
Мэдлин попыталась улыбнуться, сердце вдруг запрыгало втруди.
— Спасибо.
— Ты ведь не знаешь точно, почему была отменена свадьба.
— Хорошо. — Мэдлин хотела взять вправо, так, чтобы Кэрри не заметила. Это не сработало.
Глаза Кэрри загорелись.
— Поскольку уж ты начала это, почему бы нам не закончить разговор?
Мэдлин кивнула, прикидывая про себя, сколько шагов до телефона на стене.
— Видишь ли, эта девица — Кэт Кавано, — она во всем этом виновата. Должно быть, она прослышала, что Райли собрался на мне жениться, и заставила свою умирающую мать пустить слух о ребенке, это-то все и расстроило нашу свадьбу.
Внимание Мэдлин переключилось с мысли о 911 на слово «ребенок».
— Какой ребенок?
Кэрри засмеялась:
— Она заявила, что Райли стал отцом еще в школе, что у него есть ребенок, которого он никогда не видел и никогда с ним не встречался. Она пустила этот слух, чтобы разрушить все мои планы и расстроить свадьбу. Это от ревности, никаких сомнений. — Кэрри в раздражении покачала головой. — Потом — самая жалкая часть спектакля. Эта женщина заставляет его гоняться за ней по всей стране в поисках этого ребенка. Так она отвлекла его внимание от меня и сломала мою жизнь.
— А ребенок? Райли нашел его?
— Ну, конечно, нет! Потому что нет никакого ребенка! Об этом я и говорила — ты вообще слушаешь меня? Помнишь, Райли говорил, что уезжает, чтобы позаботиться о своем родственнике на западе? Это была ложь — он искал этого несуществующего ребенка!
Мэдлин не слышала ничего более пикантного с тысяча девятьсот девяносто девятого года, когда Ральф из «Саноко» выставил за дверь невесту, которую в глаза до этого не видел, а только переписывался. Девушка слезно уговорила его дать ей денег на обратный билет до Румынии.
— Поэтому Кэт Кавано вернулась сюда — без ребенка, как ты заметила, — чтобы сорвать мои планы во второй раз!
Мэдлин пыталась скрыть смущение. У Кэт есть ребенок от Райли? Значит, когда она исчезла, она была беременна! О, это превосходно! И так намного интереснее!
— Ты не имеешь никакого права судить меня. — Взгляд Кэрри переместился с лица Мэдлин на окно и застыл. — Ты не знаешь, как я люблю Райли и что поддерживаю его во всем. Ты не знаешь, что я единственная работаю ради него. Я забочусь о нем, я одна!
Кэрри снова сконцентрировалась на Мэдлин.
— И когда он поймет, что все это время я защищала его, он не захочет откладывать день нашей свадьбы! — Она отступила на шаг, просияла лучезарной улыбкой и приняла в своем платье позу, как будто изображала гостеприимную хозяйку на своем телевизионном шоу. — Я все просчитала. И ты, конечно, будешь подружкой невесты.
— Я?
— Я закажу тебе великолепное красное бархатное платье. У тебя ведь шестнадцатый размер?
Мэдлин почувствовала, что глаза ее расширились.
— Ну, теперь-то ты все поняла, Мэдди?
Мэдлин слабо кивнула.
— А теперь расслабься, — Кэрри по-дружески пожала ее плечо. — Я не сумасшедшая. Я отлично знаю, что делаю.
Райли кинул легкую куртку, взял беспроводной телефон и холодное пиво, вышел на крыльцо и сел в старое деревянное кресло-качалку. Лоретта села у его ног.
— Послушай, девочка, — сказал он собаке, указывая на нее телефоном. — Это самый важный разговор в моей жизни, так что не мешай мне.
Райли поставил пиво на пол и стал изучать фото сына. За последние два дня он делал это так часто, что почти отполировал его. Он перевернул его и посмотрел на номер телефона, написанный рукой Кэт. Он почувствовал облегчение, когда узнал, где находятся Кэт и Эйдан, что оба они в безопасности, даже если она не отвечала на его звонки. Эта фотография осталась единственным доказательством того, что приезд Кэт не приснился ему.
Он набрал код штата и задумался, какой номер набрать первым — студенческого общежития или сотовый Эйдана. Наверное, сотовый. У всех студентов в «Маунтин лорел» есть сотовые телефоны, по которым они болтают целыми днями, и студенты университета Джона Хопкинса вряд ли сильно отличаются от них. Он быстро набрал номер телефона и дождался гудка.
Занято.
Райли сбросил и начал набирать другой номер телефона, как вдруг его телефон зазвонил. Он дважды моргнул от неожиданности, потому, что на экране высветился номер Эйдана, который он только что набирал. У него перехватило дыхание.
— Алло. Райли Боланд слушает.
Никакого ответа. Вдруг он услышал глубокий низкий голос:
— Ух, звучит как-то странно.
— Здравствуй, Эйдан.
— Ух, ты!
Улыбка расползлась по лицу Райли, и он расхохотался. Это все, что в данный момент он мог сделать. После всего, что произошло, — его сын на другом конце провода! И голос его звучал сильно и по-взрослому. Смешно. Удивительно. Он был так реален.
— Просто я только, что набирал твой номер, но телефон был занят.
— Наверное, потому что я звонил вам.
— Да.
— Ух. Послушайте, я хочу представиться. Ммм… Так неловко, я не знаю, как обращаться к вам. Доктор Боланд? Райли? Отец? То есть я хочу сказать, что как-то это неестественно звучит — я просто никогда никого так не называл.
Райли закрыл глаза, глубоко вздохнул и поблагодарил Бога за то, что его сын нервничает. Так он мог наслаждаться тембром его голоса и тем, как он произносит слова. Эти чистые звуки проходили через него, Райли почувствовал, как по его щеке катится слеза. Он не стал вытирать ее.
— Ты можешь называть меня как хочешь, Эйдан. Ничего, если пока ты не готов воспринимать меня как отца. Только давай на ты.
— Хорошо, — сказал Эйдан и снова замолчал.
— Хорошо, — улыбаясь, повторил Райли.
— Послушай… Мама рассказала мне о тебе только сегодня, за ленчем. Несколько часов назад я и не знал о твоем существовании. Я немного… удивлен, то есть… ты понимаешь меня.
Райли уселся поудобнее в кресле, скрестил и снова выпрямил ноги, откинулся назад, чтобы немного расслабиться. Он не хотел давить на Эйдана, злить его или сделать так, чтобы он пожалел о том, что они познакомились.
— Я тоже немного в растерянности. Я не знал до прошлого года, что ты есть.
— Мама рассказала мне.
— Ты сильный человек, Эйдан. Надо было набраться мужества, чтобы позвонить мне. И я благодарен тебе. — Райли начал расслабляться. — Я рад, что ты решил поговорить со мной.
Эйдан, казалось, удивился:
— Конечно, я ведь твой сын. Вроде бы.
— Мой сын. Ты не представляешь, как это очевидно. Я видел твое фото.
— Мое фото. Какое?
— Где ты в старших классах.
Эйдан застонал.