Человек, в чью честь назвали форт, Кайова Бразо, всмотрелся в приближающуюся пятёрку всадников сквозь толстые стекла своего пенсне, делавшие глаза неестественно огромными. С заметным облегчением он разглядел лицо Жёлтой Лошади. Кайову беспокоили намерения сиу.
Уилльям Эшли провел большую часть месяца в Форте Бразо, планируя будущее "Пушной компании Скалистых гор" на фоне волнений в деревнях арикара. В битве против арикара сиу выступили союзниками белых. Или вернее будет заметить, что сиу были союзниками, пока им не надоели вялые действия полковника Ливенворта. В самый разгар осады Ливенворта сиу неожиданно ушли (хотя не раньше, чем прихватили с собой лошадей как Эшли, так и армии США). Эшли рассматривал дезертирство сиу, как предательство. Кайова втайне сочувствовал сиу, хотя не видел нужды обижать основателя "Пушной компании Скалистых гор". В конце концов, Эшли с его людьми были самыми лучшими клиентами Кайовы, скупая все его запасы.
Но хилая экономика Форта Бразо зависела от торговли с местными племенами. Сиу приобрели дополнительное значение после драматических перемен в отношениях с арикара. Кайова беспокоился, что презрение сиу к Ливенворту может перейти и на его торговый пост. Прибытие Жёлтой Лошади вместе с тремя другими индейцами было добрым знаком, в особенности после того, как стало понятно, что они привели белого человека, о котором, по-видимому, заботились.
Встретить новоприбывших собралась небольшая толпа проживающих здесь индейцев и вояжеров [34]. Особого внимания удостоился белый человек с ужасными шрамами на лице и скальпе. Бразо заговорил с Жёлтой Лошадью на беглом языке сиу, и Жёлтая Лошадь рассказал все, что знал про белого человека.
Под пристальными взглядами Гласс чувствовал себя неловко. Владеющие языком сиу слушали рассказ о том, как Жёлтая Лошадь нашел Гласса, в одиночестве и безоружного, тяжело раненного медведем. Остальным оставалось лишь гадать, хотя в том, что белому человеку есть о чем рассказать, никто не сомневался.
Кайова выслушал рассказ Жёлтой Лошади, прежде чем обратиться к белому человеку. ?- Кто ты? ?Казалось, белому трудно было подобрать слова. Решив, что тот его не понял, Кайова перешел на французский:?- Qui etes vous?
Гласс сглотнул и осторожно откашлялся. Он помнил Кайову по короткой остановке здесь "Пушной компании Скалистых гор" во время экспедиции в верховья реки. Кайова определенно его не вспомнил. Глассу казалось, что его внешность сильно изменилась, хотя ему так и не удалось толком рассмотреть свое лицо после нападения медведя. ?- Хью Гласс, - речь причиняла ему боль, и голос выходил каким-то жалобным, скребущим писком. - Человек Эшли.
- Ты только что разминулся с месье Эшли. Он отправил Джеда Стюарта с пятнадцатью людьми на запад и вернулся в Сент-Луис, чтобы набрать новый отряд. ?Кайова выждал мгновение, в надежде, что раненый предоставит дополнительные сведение о себе.
Но этот человек не выказывал никаких признаков, что собирается продолжить разговор, и одноглазый шотландец озвучил нетерпение собравшихся. С лёгким налётом грубого акцента он спросил:?- Что с тобой приключилось?
Гласс заговорил медленно и по-возможности скупо. ?- В верховьях Гранд на меня напал гризли. - Жалостливый писк его голоса, был ему ненавистен, но он продолжил. - Капитан Генри оставил меня с двумя трапперами. - Он вновь сделал паузу, коснувшись рукой раненного горло.- Они сбежали и украли моё снаряжение.
- Сиу пронесли тебя всю дорог до нас? - спросил шотландец.
Заметив боль на лице Гласса, Кайова ответил за него.?- Жёлтая Лошадь нашел его одного в деревне арикара. Поправьте меня, если я ошибаюсь, месье Гласс, но бьюсь о заклад, что вниз по Гранд вы пробирались сами. ?Гласс кивнул.
Одноглазый шотландец начал было новый вопрос, но Кайова оборвал его. ?- Месье Гласс расскажет нам свою историю позже. Думаю, надо дать ему поесть и выспаться. ?Очки придавали лицу Кайовы умный и добродушный вид. Он взял Гласса за плечо и повел его к срубу. Там он усадил Гласса за длинный стол и что-то сказал на сиу своей жене. Она положила полную тарелку тушенного мяса из огромного чугунного котла. Гласс проглотил еду и еще две добавки.
Кайова сидел по другую сторону стола, терпеливо разглядывая его в тусклом свете и прогоняя зевак.
Когда Хью закончил трапезу, его внезапно осенила мысль, и он повернулся к Кайове.
- Я не смогу вам заплатить.
- Я и не ожидал, что у вас собой куча денег. Как человек Эшли вы можете получить в моем форте кредит. ?Гласс признательно кивнул, и Кайова продолжил:?- Я могу снабдить вас всем необходимым и отправить со следующей лодкой в Сент-Луис.
Гласс энергично замотал головой. ?- Я не собираюсь в Сент-Луис.
- Кайова удивился. ?- А куда же вы собираетесь направиться?
- В Форт-Юнион.
- Форт-Юнион! На дворе октябрь! Даже если вам удастся проскочить мимо индейцев у деревень манданов, то пока вы туда доберетесь, наступит декабрь. А оттуда до Форт-Юниона ещё триста миль. Вы собираетесь подняться вверх по Миссури посреди зимы?
Гласс промолчал. Горло у него болело. Кроме того, он не нуждался в разрешении. Он глотнул воды из большой жестяной кружки, поблагодарил Кайову за еду и начал подниматься по шаткой лестнице на чердак. Однако на полпути он остановился, спустился вниз и вышел наружу.
Гласс нашел Жёлтую Лошадь на берегах Уайт-ривер, где тот разбил лагерь вдали от Форта. Вместе с другими сиу он задал корм лошадям, немного поторговал и собирался отбыть утром. Желтая Лошадь предпочитал держаться подальше от форта. Кайова и его жена из племени сиу всегда обходились с ним заботливо, но сам форт его подавлял. Он чувствовал отвращение и даже стыд за тех грязных индейцев, что разбили лагерь около форта и продавали своих жён и дочерей за глоток виски. Было нечто пугающее в том зле, которое могло заставить людей отказаться от прошлой жизни и существовать в подобном унижении
Кроме пагубного влияния на живущих тут индейцев, его глубоко беспокоили и другие стороны жизни форта. Он дивился затейливости и качеству товаров, изготовляемых бледнолицыми, начиная от ружей и топоров до прекрасной одежды и иголок. Но вместе с тем испытывал затаенный трепет перед людьми, способными производить подобные вещи с помощью сил, которые он не понимал. А рассказы об огромных деревнях бледнолицых на востоке, деревнях, где люди кишат, как бизоны. Он сомневался в правдивости подобных рассказов, но с каждым годом наплыв торговцев все больше увеличивался.
Теперь еще и война солдат с арикара. Да, бледнолицые хотели наказать арикара, племя, к которому он и сам не испытывал симпатий. И да, белые солдаты оказались трусами и глупцами. Он не мог понять причин своего беспокойства. По отдельности ни одно из этих тревожных событий не казалось серьезными. Но Желтая Лошадь смутно сознавал, что эти отдельные нити каким-то образом переплетаются, складываясь в предупреждение, которое он еще не мог полностью осознать.
Когда Гласс появился в лагере, Жёлтая Лошадь встал; лица индейцев освещал слабый костер. Гласс подумывал заплатить сиу за заботу, но чутьё подсказывало ему, что Жёлтая Лошадь оскорбится. Думал он и о небольшом подарке - листе табака или ноже. Подобные мелочи вряд ли могли выразить всю глубину его признательности. Вместо этого он подошел к Желтой Лошади, снял ожерелье с медвежьим когтем и надел на шею индейцу.
Мгновение Жёлтая Лошадь глядел на него. Гласс посмотрел ему в глаза, кивнул, отвернулся и побрел к срубу.
Когда Гласс вновь забрался на чердак, то обнаружил там двух вояжеров, заснувших на толстых соломенных матрасах. В тесном уголке у карниза лежала жалкая шкура. Гласс улегся и почти мгновенно заснул.
На следующее утро Гласса разбудила громкая французская речь, проникавшая на чердак из нижней комнаты. Беседа то и дело сопровождалась веселым смехом, и Гласс заметил, что на чердаке он остался в одиночестве. Он полежал ещё немного, наслаждаясь роскошью приюта и тепла. Затем перекатился с живота на спину.
Суровое лечение шамана сделало своё дело. Пусть спина его ещё не полностью зажила, но по-крайней мере из ран не сочится гной. Он вытянул руки и ноги, словно проверял сложные компоненты нового механизма. Его нога уже выдерживала тяжесть, но он по-прежнему слегка прихрамывал. Былая сила к нему не вернулась, но рука и нога работали нормально. Он подозревал, что отдача от винтовки причинит острую боль, но в том, что он её удержит, Гласс не сомневался.
Винтовка. Он ценил готовность Кайова его экипировать. Но Гласс желал вернуть свою винтовку. Вернуть свою винтовку и свести счеты с людьми, её укравшими. Дойдя до Форта Бразо, он ощутил некоторое разочарование. Да, это определенный рубеж. Но для Гласса форт был не финишной линией, которую с восторгом пересекают, а скорее отправным пунктом. С новым снаряжением и выздоравливающим телом он получил преимущество, которого ему недоставало прошлые шесть недель. Но цель по-прежнему далека.
Лежа на спине в чердачной комнате, он заметил ведро воды на столе. Внизу распахнулась дверь, и треснувшее зеркало на стене поймало утренний свет. Гласс поднялся и медленно подошел к зеркалу
Гласс не был сильно шокирован своим отражением. Он ожидал другого. Но всё же было странно видеть раны, которые он до этого лишь мог представлять. Три параллельных следа когтя прорезали глубокие борозды в густой бороде на щеке. Шрамы напоминали Глассу боевую раскраску. Неудивительно, что сиу были так почтительны. По всему скальпу тянулся розовый шрам, а макушку венчало несколько глубоких порезов. В волосах Гласс заметил седые нити, особенно в бороде, вкравшиеся в доселе привычный для него каштановый цвет. Особое внимание он уделил горлу. Параллельные порезы по-прежнему отмечали следы когтей. А рубцы - места наложения швов.
Гласс задрал рубашку из оленьей кожи и попытался осмотреть спину. Но тёмное зеркало не отразило ничего, кроме очертаний длинных ран. Гласса все ещё преследовал отпечатавшийся в сознании образ червей. Он отошел от зеркала и спустился с чердака.
В нижней комнате собралось с дюжину мужчин, которые расселись вокруг длинного стола. Все разговоры смолкли, когда с чердака по лестнице спустился Гласс.
Кайова поприветствовал его, с лёгкостью перейдя на английский. Беглое знание языков было полезным качеством для торговца в вавилонском столпотворении фронтира.
- Доброе утро, месье Гласс. Мы как раз о вас говорили.?Гласс кивнул, но ничего не ответил.
- Вам повезло, - продолжил Кайова. - Возможно, я нашел вам лодку для путешествия вверх по реке. ?Гласс тут же заинтересовался.
- Познакомьтесь с Антуаном Ланжевином. ?Из-за стола поднялся низкорослый мужчина с длинными усами и протянул Глассу руку. Гласса удивило сильное рукопожатие коротышки.
- Антуан прибыл прошлой ночью из верховьев реки. Как и вам, месье Гласс, ему есть о чем рассказать. Месье Ланжевин прибыл из деревень манданов. Он поведал мне, что наши скитальцы, арикара, основали деревню на землях в миле к югу от манданов.
Ланжевин произнес что-то на французском, но Гласс не разобрал слова.
- Я как раз к этому подхожу, Ланжевин, - произнес Кайова, раздосадованный тем, что его прервали. - Я подумал, наш друг будет признателен за небольшое пояснение, - продолжил свой рассказ Кайова. - Как вы наверное догадались, наши друзья манданы обеспокоены тем, что их новые соседи принесли с собой неприятности. В качестве условия за разрешение поселиться на своей территории, манданы взяли у арикара обещание прекратить нападения на белых.
Кайова снял очки, протер линзы подолом длинной рубашки и вновь водрузил их на свой красный нос.?- Что приводит нас к моим обстоятельствам. Мой небольшой форт зависит от речного судоходства. Мне нужны подобные вам трапперы и торговцы, которые передвигаются на Миссури. Я ценю длительный визит, оказанный мне месье Эшли и его людьми, но война с арикара губит мою торговлю.
- Я попросил Ланжевина возглавить делегацию в верховья Миссури. Они отвезут подарки и возобновят отношения с арикара. Если они преуспеют, мы отправим в Сент-Луис весть об открытии Миссури для нашего предприятия.
- На лодке Ланжевина есть место и припасы для шести человек. Это Туссен Шарбоно, - Кайова указал на другого мужчину за столом. Гласс слышал о нем и с интересом уставился на мужа Сакагевеи [35]. - Туссен служил переводчиком у Кларка и Льюиса. Он говорит на языке манданов и арикара и на любом другом, что может вам встретиться на пути.
- И говорю на английском, - добавил Шарбонно, что на звучало как, "я говорююю на англииийском" . Английский Кайовы был почти безупречен, а вот Шарбонно сохранял тягучий акцент своего родного языка. Гласс протянул французу руку.
Кайова продолжил знакомить его.?- Это Эндрю МакДональд, - он указал на вчерашнего знакомца, одноглазого шотландца. Гласс заметил, что помимо глаза у шотландца отсутствовала добрая часть кончика носа. - Возможно, он величайший глупец из всех мною виденных, - произнес Кайова. - Но он может без передышки грести весть день. Мы зовем его профессором. ?Профессор повернул голову, чтобы разглядеть Кайову здоровым глазом, который слегка сузился при упоминании его имени, хотя иронии он явно не уловил.
- И напоследок Доминик Катуар, - Кайова указал на путешественника, курившего длинную глиняную трубку. ?Донимик поднялся, пожал Глассу руки и произнес: ?- Рад знакомству. ?- Брат Доминика - Луи Катуар. Король путан. Он тоже идет, если нам удастся оторвать его и его колбасу из палатки шлюх. Луи мы зовем Девственником. ?Сидящие вокруг стола рассмеялись.
- Теперь перейдем к вам. Они пойдут на веслах вверх по реке и будут передвигаться налегке. Им нужен охотник, добывать мясо для лагеря. Подозреваю, что вы неплохи в добыче провизии. Особенно если при вас винтовка.
Гласс кивнул в ответ.
- Есть и другая причина, по которой нашей делегации потребуется дополнительная винтовка, - продолжил Кайова. - Доминик слышал, что вождь арикара, Язык Лося откололся от племени. Он возглавляет небольшой отряд воинов с семьями, где-то между Манданом и Грандом. Мы точно не знаем, где они. Но он поклялся отомстить за нападение на деревню ри.
Гласс вспомнил почерневшие руины деревни арикара и кивнул.
- Вы в деле?
Гласс не хотел стать помехой для своих спутников. Он намеревался пройти в верховья Миссури один, пешком. Он хотел выйти уже сегодня, и сама идея ожидания была ему ненавистна. Вместе с тем он понимал и выпавшую возможность. Численность отряда обеспечивала безопасность, если попутчики на что-то годны. Люди в делегации Кайова выглядели закалёнными, а Гласс знал, что нет лодочников лучше, чем воинственные вояжеры. Гласс также понимал, что его организм по-прежнему поправляется, и если он отправится в путешествие выздоровление пройдет медленней. Вести лодку вверх по течению тоже нелегко. Но если править, пока другие будут грести, то можно выгадать лишний месяц для поправки здоровья.
Гласс поднес руку к горлу.?- Я в деле.
Ланжевин заговорил с Кайовой по-французски. Кайова выслушал и повернулся к Глассу.?- Ланжевин говорит, что сегодня ему необходимо починить лодку. Вы выйдете завтра на рассвете. Пока подкрепитесь, а затем мы вас экипируем.
Кайова хранил свои товары у стены в дальнем углу сруба. Доска на двух пустых бочонках служила стойкой. Гласс первым делом заинтересовался длинноствольным оружием. Тут было пять ружей. Три из них были заржавелыми северо-западными мушкетами старой сборки, предназначенные для торговли с индейцами. Что касается двух оставшихся винтовок, то сперва выбор казался очевидным. Одна была классической длинноствольной винтовкой Кентукки, с изящно отделанным ложем из полированного грецкого ореха. Вторая же оказалась обшарпанной пехотной винтовкой армии США модели 1803 года, с разбитым и обтянутым кожей ложем. Гласс взял обе винтовки и вышел наружу в сопровождении Кайовы. Глассу предстояло сделать важный выбор, и он хотел осмотреть винтовки при дневном свете.